Солнышко

Швырнув подвернувшуюся под руку бутылку виски в стену, Хеймитч обругал Капитолий самыми грязными словами, какие только знал. Подумать только! Мужчина сбросил все вещи со стола. Ему придется вернуться на арену! Стулья полетели прочь и сбили стоявшие на полу пустые бутылки из-под алкоголя. Спустя столько лет! Хеймитч с грохотом перевернул стол и, наконец, успокоился. Мужчина внутренне зарычал. Мало им каждый год убивать невинных детей, так теперь они решили убить вообще всех! Хеймитч сделал большой глоток виски прямо из бутылки и взглянул в окно. - Где же ты? - тихо пробормотал мужчина, - Давно уже должна была прибежать. После парада трибутов Китнисс прибегала к нему слишком часто. Сначала она прикрывалась заботой о нем, на что Хеймитч усмехался и язвил, но в последнее время девушка прибегала просто так - помолчать, грустно глядя в стену или забрать у мужчины последнюю бутылку алкоголя. Девчонка не понимала, что Хеймитч всегда найдет еще, что бы она не делала. Пару раз она порывалась напиться, но тогда мужчина молча указывал ей на дверь, и Китнисс ничего не оставалось, кроме как закатить глаза и усесться на диван, чтобы провести очередной час в молчании. Хеймитч не был против ее компании. В конце концов, ему льстило внимание молодой, красивой девушки, и кто он такой, чтобы отказываться от ее визитов? Он уже не так молод, чтобы заводить подружек, только подмигнув им. А тут она сама прибегает - рассказывает что-то, ругает Капитолий, жалуется на Пита - Хеймитч не слушает ее. Только внимательно смотрит на живые глаза, на губы, иногда растягивающиеся в улыбке, на вечно выбивающиеся из косички прядки волос. Он и сам не понял, когда разглядел в ней женщину. На одном из интервью? На арене? Или, может, когда она впервые пришла к нему после парада и посмотрела так несчастно, что мужчина не посмел ее выгнать? Хеймитч видел ее насквозь. Видел ее показушную браваду воина, когда она, скалясь, словно волчонок, кричала на него и доказывала свою правоту. Видел ее неуверенность перед интервью, ее страх перед играми, ее надежду и ее боль. Хеймитч видел и молчал. Китнисс и так знала, что у нее нет от него секретов. - Хеймитч... - надрывный голос прозвучал где-то совсем рядом, и в мужчину тут же уткнулось что-то теплое. Хотя, почему что-то? Хеймитч научился узнавать ее запах и теперь снова вдохнул этот аромат леса и молодости. Осторожно приобнял ее за плечо и усадил на диван. Утешать мужчина не умел. - Ну-ну, солнышко. Если тебе нужны нежности - иди к Питу, а если алкоголь - то проваливай, тебе нельзя. Китнисс фыркнула со своего места и забралась на диван с ногами, обняв колени. Хеймитч уселся рядом и снова приложился к бутылке. Девушка демонстративно фыркнула еще раз и отвернулась. Никто не говорил ни слова. Но сегодня Китнисс не намерена была молчать. Уже спустя десять минут тягостного молчания девушка вскочила и начала мерить шагами комнату. - Я не хочу! - возможно, это прозвучало немного жалобно, но ей было все равно. Хеймитч взглянул на девушку с интересом, ожидая продолжения. Та, эмоционально размахивая руками, продолжала сыпать возмущениями. - Сноу совсем зарвался! Мы не можем больше терпеть, это возмутительно! На играх погибали все, кроме одного, и этот один был надеждой! А теперь? Теперь он решил убить нашу надежду! - Ближе к делу, девочка, - поторопил ее мужчина. Китнисс возмущенно на него посмотрела, а Хеймитч залюбовался ею в этот момент. Со сверкающими глазами, раскрасневшаяся от своей пламенной речи, со вздымающейся от учащенного дыхания грудью - она была прекрасна в этот момент. Мужчина сделал еще один большой глоток из бутылки. Надо признаться, пару раз они целовались. В первый раз Хеймитч выпил больше обычного и не смог удержаться, когда Китнисс предстала перед ним перед самым парадом трибутов - юная, свежая, в красивом легком платье и неизменной косой. Тогда он властно впился в ее губы поцелуем, а она поначалу даже растерялась и вся обмякла в его руках, а когда собралась ответить, Хеймитч уже прервал поцелуй. Они не сказали друг другу ни слова, только Китнисс немного испуганно посмотрела на своего наставника и унеслась в неизвестном направлении. Тогда Хеймитч впервые понял, как же подходит ей прозвище - Сойка. Китнисс напоминала ему маленькую испуганную птичку, которая всеми силами пытается не показывать свой страх. Второй раз инициатором поцелуя стала сама девушка. В один из их бесконечных споров, когда она уже поняла свою неправоту, но все еще не хотела признавать поражение, Китнисс просто подошла и поцеловала мужчину. Он мысленно ухмыльнулся и засчитал ей победу. И вот сейчас Хеймитч снова хотел ее. А она, будто не понимая всей своей силы над ним, продолжала вести себя, как ни в чем не бывало. - Что ты сказала, солнышко? - мужчина откашлялся. Кажется, он прослушал все, что она говорила. Китнисс чуть не задохнулась от возмущения. - Я сказала, что нам нужно собрать армию, поднять восстание, сразиться! - запальчиво произнесла девушка. - Соберем войско, расскажем людям правду, организуем партизанское движение! Мы сможем свергнуть власть! У нас получится, если мы объединимся и будем действовать сообща! Хеймитч на ее тираду лишь приподнял бровь. - Армия из тебя, меня и Пита, - яд можно было выжимать из его речи, - нападем на Капитолий и захватим власть. Какой хитроумный, дерзкий план! Китнисс обиженно надула губы и плюхнулась рядом на диван. - А что ты предлагаешь? - Лично тебе я предлагаю заткнуться, - мужчина всегда отличался прямолинейностью. Девушка вновь вскочила на ноги. - Ты просто предлагаешь ничего не делать? Вернуться на арену? Снова? Китнисс надеялась, что наставник поддержит ее, скажет, как правильно поступить, а он... На глаза навернулись злые слезы. - Да пошел ты... Я и забыла, как легко можно уйти от реальности, просто выпив бутылку. - А ну закрой рот, - нахмурился Хеймитч, - я твои грубости терпеть не намерен. Я не Пит, с рук спускать не буду. Китнисс только отвернулась от него и украдкой вытерла глаза. Мужчина окинул ее взглядом. Маленькая испуганная птичка. На мгновение он даже ощутил вину за излишне грубые слова, но потом взял себя в руки. - Ну иди сюда, - примирительно сказал Хеймитч, а когда девушка только дернула плечом, добавил тоном, не терпящим возражений, - Иди сюда, девочка. И, хотя Китнисс и не любила, когда наставник разговаривал с ней таким тоном, словно она ребенок, девушка устроилась рядом и позволила голове опуститься на его плечо. - Постарайся отвлечься и расслабиться, - мужчина приобнял ее за плечи и добавил, не подумав, - хороший секс вполне поможет. Когда Хеймитч понял, что сказал малолетней девчонке, было слишком поздно. Она вскинула голову и испуганно на него посмотрела, а Хеймитч пробормотал что-то похожее на извинения. Но в следующий момент Китнисс огорошила его своим заявлением: - Да. Да, я согласна. Хеймитч проверил бы ее лоб на наличие температуры и свел все к шутке, не смотри она на него так серьезно. - Китнисс? - впервые за долгое время он назвал ее по имени, избегая "солнышек" и "девчонок". - Хеймитч, - она схватила его за руку, но потом отпустила, - Я выйду на арену. Я вернусь на игры. И кто знает, вернусь ли я. - Дать бы тебе по башке за такие слова, - привычно проворчал наставник, но потом посерьезнел, - это не шутки. Ты хоть понимаешь, о чем просишь? - Вполне, - взросло ответила девушка, а потом смущенно добавила, - кажется, ты мне нравишься. Если бы не предстоящие игры, я бы вряд ли решилась, но... Долгое время Хеймитч смотрел ей в глаза, заставляя смущаться все больше и больше, а затем медленно приблизился и мягко коснулся губ. Китнисс, не представляя, что делать в подобных ситуациях, приподняла руки, что позволило Хеймитчу прижать ее к стене. Мужчина целовал без напора, но и не нежничал. Когда девушка чуть приоткрыла рот, он раздвинул ее губы языком и проник внутрь, оглаживая зубы и находя ее язык. Китнисс, думая, что это ошибка с ее стороны, попыталась убрать свой язык в сторону, и Хеймитч усмехнулся в поцелуй, вновь находя беглеца и лаская его. Он провел рукой по ее волосам, стараясь запомнить их на ощупь. Они были мягкими и чуть вились, и Хеймитчу стало больно в груди, когда он подумал, что больше никогда до них не дотронется. Они оторвались друг от друга, только чтобы вдохнуть побольше воздуха, и Китнисс еле слышно прошептала: - У меня никого... Не было... - Я знаю, - прерывистый вздох, - не бойся. Мужчина легко подхватил ее на руки и понес в спальню, продолжая целовать. Китнисс постепенно успокаивалась и таяла в его руках, но когда мужчина положил ее на кровать и начал стягивать блузку, вновь напряглась. Мужчина отбросил блузку в сторону и стянул с себя рубашку, позволяя Китнисс рассмотреть себя. Девушка глядела на испещренную шрамами грудь мужчины, а затем осторожно провела рукой по сетке рубцов. Хеймитч накрыл ее руку своей и легонько сжал. Сняв с нее лиф, он лег на нее сверху и снова поцеловал. На этот раз он действовал более грубо, и поцелуй вышел горячим и страстным. Хеймитч покрывал поцелуями все ее лицо и скользил руками по всему телу. Даже если бы Китнисс и хотела, она бы не смогла сосредоточиться на чем-то одном. Он был везде одновременно - целовал ее в шею, где потом наверняка останутся засосы, гладил по волосам, сжимал грудь, и девушка тонула в водовороте чувств и эмоций, так внезапно на нее нахлынувших. Она пыталась отвечать, но по сравнению с мужчиной это выглядело чуть неумело и неуверенно. Пальцы Хеймитча скользнули к застежке на штанах, и Китнисс схватила его за плечи, волнуясь. Мужчина поцеловал ее в губы, проводя языком по всему, на что натыкался, вкладывая в этот поцелуй свою уверенность и спокойствие. Он начал стягивать брюки, параллельно оглаживая ее бедра, и волна мурашек пронеслась по ее телу, и Китнисс никак не могла понять - холодно ей или жарко? Мужчина стянул с нее брюки и отбросил их в сторону, продолжая смотреть на ее тело. Хеймитч провел рукой по гладкой коже, наслаждаясь ощущениями, а затем начал скользить вверх по внутренней стороне бедра. Китнисс чуть дрожала, не понимая, то ли от наслаждения, то ли от страха. Ей хотелось, чтобы все уже скорей закончилось или же длилось бесконечно долго. Девушка совершенно не была готова, когда одна его рука оттянула резинку ее трусиков, а два пальца другой осторожно вошли внутрь. Мышцы непроизвольно сжались, но тут его пальцы нашли чувствительную точку, надавили, и Китнисс вскрикнула от наслаждения, сама пугаясь столь громкого звука. Хеймитч продолжал поглаживать, и девушка поняла, насколько ей нравится происходящее. Но долго затягивать с этим мужчина не стал. Он стянул с нее трусики и коснулся ее вновь, теперь уже языком. Китнисс резко выдохнула и изогнулась ему навстречу. Сжимая в кулак простыню, она пыталась не стонать слишком громко, но судорожные вдохи и выдохи все равно срывались с губ. Хеймитч действовал уверенно, и постепенно все стеснение и волнение девушки сошло на нет. Китнисс никогда не чувствовала ничего подобного, даже эйфория от охоты не была такой многогранной, как это. Внутри все сладко сжималось в предвкушении, а когда мужчина чуть подул, обдавая холодным воздухом, она вся затряслась и вскрикнула. Удовольствие не приходило в один миг, оно словно накапливалось и шло по нарастающей, накапливаясь и выплескиваясь на нее удушливой волной. Его руки крепко сжимали ее бедра, и мужчина притянул ее ближе к себе. Китнисс не верила, что это еще не конец, потому что ей и так было слишком хорошо и уже не верилось, что может быть лучше. Хеймитч быстро снял с себя давно уже мешающие штаны с бельем и снова поцеловал девушку. Она знала, что сейчас произойдет, но все же немного боялась. Он взял ее руку и положил себе на член, морально готовя к тому, что будет. Китнисс неосознанно провела по нему, и Хеймитч зарычал от удовольствия. Подмяв под себя девушку, он оставил языком влажную дорожку на ключице, поцеловал ее в шею и вошел. Китнисс подумала, что сейчас задохнется воздухом. Это были ни с чем не сравнимые ощущения. Она сжала его плечи и провела руками по спине, выгибаясь навстречу. Было тесно, непривично, но не так страшно и больно, как думала девушка. Дав привыкнуть ей к себе, Хеймитч задвигался, и Китнисс выдала судорожный полувздох-полувскрик. Стало не так тесно, но новые ощущения, бурей метавшиеся где–то внутри, еще не улеглись. Хеймитч постепенно наращивал темп, в то же время стараясь не причинить девушке боль. Он знал, в первый раз она вряд ли испытает оргазм, поэтому он так долго готовил ее к тому, что произойдет. Мужчина рвано дышал, двигаясь внутри девушки, терялся в своих ощущениях и желаниях. Казалось, еще немного, и он сойдет с ума от удовольствия. Было безумно хорошо и хотелось закричать об этом всему миру. Хеймитч чувствовал, как напряжение от всего, что навалилось сейчас на них, натянутое струной, сходило на нет. В целом мире есть только двое – мужчина и женщина, и ничто не помешает им получать наслаждение друг от друга. Эмоции, яркие, живые, наполняли его изнутри, возвращали к жизни, и Хеймитч благодарил небеса за то, что встретил эту девушку. Больше всего ему хотелось защитить ее, сберечь, но с его мнением никто никогда не считался, однако мужчина сделает все, чтобы спасти свою девочку, которая заставляет его жить и чувствовать. Толкнувшись в последний раз особенно сильно, Хеймитч излился в нее и вышел, заставляя застонать. Ее кровь была на простыне и на его члене, но это было не важно. Мужчина все еще тяжело дышал, а чуть придя в себя, он притянул ее ближе к себе и обнял. Китнисс устроила голову у него на груди и обняла, стараясь не смотреть ему в глаза. Ей было хорошо, и приятная истома разлилась по всему телу, но что, если ему не понравилось? Однако мужчина развеял все ее сомнения, притянув ее и поцеловав ее в губы. Китнисс внутренне окончательно расслабилась и снова устроилась у него на груди. Мужчина поглаживал ее по спине, и Китнисс таяла от его прикосновений. Ей было безумно хорошо от осознания того, что она больше не одна, что есть тот, кто всегда будет на ее стороне, кто защитит и не даст в обиду.