Жаль, что вы так думаете

Джерард был таким мужчиной, на которого достаточно взглянуть лишь раз, чтобы в нем утонуть. Он не был идеальным 'бэд-боем' с обложки каких-нибудь вшивых билбордов или журналов для женщин, но в нем было нечто, что заставляло сердца людей гореть: полноватый, домашний и уютный, он вещал со сцен Америки со своей группой. Он говорил об утопающих, об их спасении, призывая людей жить. Просто жить, а эти самые люди вдохновлялись, считая его своим идолом. Но они ошибались – Джерард сам так говорил. Он был никчемным героем. Джерард не считал себя образцом для подражания – для этого он был слишком плох. У него на лице были морщины, а на руках шрамы, свидетельствующие о том, какой длинный и тяжкий путь он прошел, чтобы прийти к тому, что есть у него сейчас. У него был свой спаситель: Фрэнк Айеро. Когда Уэй пил, Фрэнк был огорчен. Он был более чем опечален, когда нашел своего друга, лежащим на асфальте в ужаснейшем состоянии, а Джерарду было стыдно. Настолько стыдно, что он пообещал стать лучше. Это было тяжело, но Айеро всегда был рядом, чтобы подставить плечо и предложить сигарету. И даже когда этот пухлый ранимый парень в истерике кричал, чтобы Фрэнк убирался, потому что он так сильно его ненавидит, Айеро оставался. Он был с ним до самого конца. Со своим Джи. Когда Джерард срывал голос - он ненавидел это, потому что было больно говорить, и даже слюна драла пострадавшее горло, будто кислота, - все, что он мог себе позволить, это просто лежать на диванчике в гримерке и скулить. Это то, чем он занимался, пока Фрэнк пытался раздобыть для него леденцов и какую-нибудь мазь от ушибов для себя и остальных. Когда он наконец появлялся в дверях, а фронтмен продолжал выглядеть жалко, он аккуратно опускался на диван и вкладывал Уэю-старшему в ладошку пару карамелек, чтобы потом обработать свои колени. Но уже в отеле Фрэнк притаранит горячего чаю с медом и будет целовать Джерарда в губы, потому что... Ну, это ведь Джерард. Когда Джерард болел - он ненавидел это еще больше, потому что никому не нравится чувствовать себя плохо, - Айеро был начеку. Он приносил комиксы, кофе, сигареты, чистил пепельницу, готовил вкусный овощной суп, измерял температуру и кормил Уэя лекарствами. Иногда он готов был поклясться, что ему действительно нравилось так хлопотать и быть полезным, но, может, это было просто наваждением. Потому что в конце дня, когда Джерард уставал от температуры и непрекращающегося кашля, а гитарист валился с ног от домашних дел, они оказывались в постели Уэя, смотрящими 'Звездный путь' и прижимающимися друг к другу. И тогда Джерард гладил Айеро по волосам, осторожно целуя в лоб, пока тот сопел ему в шею. Когда Джерард хотел выпить - а это были особо тяжелые для него моменты - Фрэнк не отпускал его от себя. Он мог бы часами сидеть на Уэе, выслушивая его жалобы и недовольства, а мог бы лежать на нем, уткнувшись носом в грудь старшего, просто слушая биение неспокойного сердца. Фрэнк мог бы целую жизнь собирать губами слезы с его гладкой бледной кожи, притягивая Джерарда все ближе и ближе. Он мог бы дышать им, сутками не выпускать его из постели, обвивая ногами бедра фронтмена, только бы тот чувствовал себя нужным и важным. Он рассказывал ему всю свою жизнь в самых ярких красках на свете. Он отдавал ему всю свою любовь, и даже если бы однажды ему стало больно от того, насколько сильно он привязан, он бы продолжал отдавать. Потому что. Просто потому что. Когда Джерард спал - иногда на животе, запустив руки под подушку, а иногда и под Айеро, обхватив его, словно коала, - Фрэнк бы пересек океан пешком, чтобы остаться с ним вот так навечно. Он любил это размеренное дыхание, его легко вздымающуюся и опускающуюся грудь, и как вместе с вздохами старшего двигалась и голова гитариста, лежащего нa нем. Айеро любил его спокойное и безмятежное лицо, не знающее тревоги во сне, потому что сам Джерард находился в постоянном напряжении. И тогда Фрэнк укладывал его на кровать и мял его плечи и спину, просто наблюдая за тем, как мужчина весь словно размягчается в его руках, чтобы потом укрыть уставшее за день тело одеялом. Он любил его. Он заботился. Фрэнк был гораздо сильнее, и Джерард задыхался. Он был спасенным, когда остальные считали его спасителем. Он улыбался и говорил: 'Мне жаль, что вы так думаете', а потом пожимал плечами, почесывая вздернутый нос указательным пальцем. Джерард был никчемным героем.