Volens nolens

События на конец третьей части игры. Флафф, АУ, ООС. Табун розовых пони мимо пробегал. ________________________ — Спасибо… за все, — деревянные половицы хрипло скрипнули. На Скеллиге все трактиры и гостиницы словно были выстроены во времена Сопряжения сфер – настолько они казались старыми. В этом же таился шарм. Однако Аваллак’х этого не понимал. Его эльфская натура была слишком тонкой, чтобы осознать всю прелесть кроватей, пропахших мочой и элем; вечных стонов, доносящихся чуть ли не со всех сторон; писка мышей, беспредельно сновавших по ночам в поисках съедобных крошек. Наверное, надо было поговорить с ним где-нибудь в более подобающем месте или даже мире, но ей отчего-то доставляло удовольствие изводить его. В замке ярла было слишком тесно, а для Геральта людно, так что они на несколько дней обустроились в гостинице. — Значит, прощаешься, — его голос был ровный и гладкий, прямо как его любимая флейта. Интересно, какие на самом деле он испытывал эмоции? Цири училась у него не только овладению Силой, но и скрытностью. — И прощаешься навсегда. — О прощании не шло и речи – он либо прочитал ее мысли, либо просто понял. Без разницы, Знающий же. Цири, не оборачиваясь, кивнула головой. Она складывала в дорогу вещи, которых после посещения замка ан Крайтов стало вдвое больше. Краха ей, как и большинству, кто знал его, было жаль. Но не так жаль, как Весемира. — Не ищи меня, — вообще-то ей хотелось обратного. За год скитаний, проведенных вместе, они сильно сблизились. По крайней мере, она могла бы назвать его хорошим другом, если не больше... Но только не после обследования его лаборатории. — А как же твое обучение? — Она могла бы поклясться, что в его голосе вором проскользнула обида. — Твоя сила никуда не исчезла, и, может быть, Белый хлад ты остановила, но кто остановит... — Меня? — не дав ему закончить, переспросила Цири. Серый свет бил через окно, неярко освещая комнату. Лицо Аваллк’ха оставалось в темноте, придавая ему вид мрачной тени. — Не волнуйся, рядом будет Йеннифэр, — она ожидала, что он возразит чем‐нибудь вроде «людская чародейка не сможет обучить пользоваться эльфским даром», но он неожиданно промолчал. — Собираешься осесть в этом мире? — застежка на его груди обдала холодным неприязненным блеском, таким же, какой затаился в глазах Знающего. — Да, я останусь здесь на какое-то время, — Цири обернулась и оперлась о стол позади. — А ты? Останешься здесь или вернешься в Aen Elle? — Возможно, вернусь, а возможно, останусь, зависит от того, что я смогу здесь найти или не найти, — как всегда загадочен. И все-таки никакой не лис. Волк, старый, потрепанный жизнью, спрятавший клыки. — В любом случае, я буду благодарен, если ты поможешь мне быстро добраться до лаборатории. Мне надо собраться. — Я перенесу тебя. Когда ты хочешь отправляться? — Видимо, сейчас, — последовал нечеткий ответ. Взгляд прозрачно‐хрустальных аквамариновых глаз колким морозом прошелся по коже. — Твое право, — только и сказала она, почему-то почувствовав разочарование и резко сорвавшись с места, подошла к эльфу и взяла за руку. Мгновение, и они стояли на каменистом побережье маленького островка. Вода волнами омывала сапоги, унося песчинки размокшей дорожной грязи. От его прикосновения по её ладони прошли искры. Цири уверяла себя, что это просто магический след, оставшийся на его руке от произнесения какого-нибудь заклинания. Ветер рябью пробежал по воде и мурашками по коже. Аваллак’х отпустил её и вдохнул полной грудью. Помолчали. — Я всегда напоминала тебе её, поэтому ты мне помогал? — на выдохе быстро выговорила Цири. — Отчасти, — его редко можно расшевелить и застать врасплох – на все у него запасен четкий и сдержанный ответ. Его ответ ей не понравился. Вечно это сравнение. Но Лара Доррен погибла, осталась в прошлом, и Цири совсем на нее не похожа. Она встряхнулась, сбрасывая смущенность и скованность. Показалось, или улыбнулся? — Ты знаешь, я не люблю долгие прощания. Мы как в каком‐нибудь дурацком грошовом романчике. Он еле слышно рассмеялся. Как и с Геральтом, ей нравилось, когда он улыбался. — Романе? — тон его перестал быть блеклым, холодность стаяла подобно снегу в первые дни весны. — Ой, ну не придирайся к словам, — она театрально возвела очи горе. — Не придираюсь, ищу истину, — хлестко парировал он. — Вот, Зиреаэль, возьми, — он отстегнул пряжку с камнем и протянул ей. На теплом солнце тот запылал лазурным пламенем. Прямо как глаза Аваллак’ха во мгновения сильных эмоций. — И не думай разыгрывать лишнюю скромность как в каком‐нибудь грошовом романчике, — заметив её растроганность, сказал он. Его слова растопили в Цири последние сомнения, и она, взяв камень, с рьяным интересом ученого начала рассматривать его. — Насколько я знаю, содалит помогает при медитации? — неуверенно спросила Цири. — А ещё успокаивает нервы, что будет весьма кстати, поскольку меня не будет рядом, чтобы урезонить тебя, — он приветливо улыбнулся. Впервые за долгое время. — У меня нет ничего… чтобы дать взамен, — растерявшись, вымолвила Цири. — Достаточно, если ты иногда будешь навещать меня, дабы я мог удостовериться, что ты контролируешь свою силу, — абсурдные слова, он ведь должен был понимать, что они вряд ли увидятся вновь. — До свидания, Зиреаэль, — и развернулся. — Аваллак’х! — с опаской выкрикнула она, сделав шаткий шаг. На языке вертелась тысяча невысказанных слов, но Цири не знала, что говорить. — Спасибо, — вышло как-то слишком грустно и скомкано. Чтобы не видеть его глаз, она непрестанно разглядывала застежку в дрожащих ладонях. — Спасибо за все, — она робко подняла взор, подмечая, что ведун был печальнее и задумчивее обычного. Он глядел на нее даже странно сочувствующе. Да, пожалуй, жалкое зрелище, неуверенная и зажатая владычица времени и пространства. — Спасибо, и... прощай. Навсегда. Прежде чем она успела развернуться, Аваллак'х остановил её, придержав за плечи. Глаза знающего не были затуманены задумчивостью и грустью, но ясны, как небо выси. Он всегда четко улавливал её настроения и желания, и этот раз не стал исключением. Произошло быстрее, чем она успела опомниться. Губы его были сухими, потрескавшимися, а все ж мягкими. Содалитовая пряжка с всплеском выпала из рук в воду, когда Цири запустила их в россыпь светлых волос Аваллак'ха. Острый и солоный привкус обжег ей язык. Кажется, то был розмарин ─ она не успела определить, прежде чем он отстранился. — Va faill, — и Аваллак'х скрылся в чреве эльфийских руин, исчез, как видно, навсегда. Цири подняла мокрую пряжку и оглядела. — Даже хуже, чем в грошовом романчике, — задумчиво вынесла она.