~~~
Сейчас они сидели на собрании. Брюнет, как и всегда, сидел в своей форме, волосы были уложены назад, а сам он спал… Курето, старший брат Шиньи, недовольно поглядывал на Ичиносе, а в его глазах пылало презрение. Презрение — это, пожалуй, единственное, что он испытывал к нему. Нет, простите, еще и ненависть. Шинья же всматривался в сонное лицо любимого, немного улыбаясь и совсем не вслушиваясь в разговор. Он даже не с первого раза услышал, что его позвали доложить отчет. Натянув маску безразличия, он представился, как и нужно было делать перед тем, как начать отчет, и сейчас он ждал, когда Глен встанет и поможет ему. Но он спал. Шинья не мог не улыбнуться, взлядом прося парня рядом с Гленом разбудить его. Ичиносе резко проснулся, зевая и вставая на ноги. — Собрание уже закончилось? — Какая наглость, — проговорил мужчина, член семьи Хиираги. — Ты всего лишь Ичиносе. Не зазнавайся. — Ах, генерал Тенри Хиираги, прошу простить меня, — ухмыляясь, проговорил Глен. — Просто мне было очень скучно. — Ну, ну, — перебил их Шинья, мягко улыбаясь. — Он ведь всегда так себя ведет. Я продолжу доклад. Вздохнув, Глен отодвинул свой стул с места и пошел к двери, забивая на левые взгляды остальных. — А я пойду. Доложите мне обо всем позже. — Ну же, Глен, — повернув голову в его сторону, начал голубоглазый. — Если ты так продолжишь, то даже мое слово не поможет. Ичиносе остановился перед уже открытой дверью. — Ха? А кто тебя просил замолвить за меня слово? — Боже, — вздохнул приемный сын Хиираги. — Семья Хиираги управляет Японской Императорской Демонической Армией. Значит, младший по званию Ичиносе не нужен, ведь так? Ухмылка не сходила с его лица. — А, так ты знаешь свое место? — саркастично спросил один из членов семьи Хиираги, качаясь на бедном кресле. — Так сгинь уже, отброс. — Вот о чем я и говорю, — кинул на последок Глен, выходя из комнаты. — Покеда. Шинья так и смотрел на закрытые двери, немного не понимая поведения Глена. Он ведь всегда отмазывает и защищает его на собраниях перед другими членами семьи, не давая им растоптать его. Но, как видимо, эта забота ему не нужна. И несмотря на это он продолжает оберегать его. Больно, когда вместо благодарности ты получаешь такие ответы… Когда собрание закончилось, Шинья вышел из зала последним и пошел в сторону, где должен сейчас находиться Глен. Так как собрание было длинное, Глен за это время побывал в классе, в котором обучали будущих солдатов для Японской Императорской Демонической Армии, где по случаю училась младшая сестра Шиньи. Сейчас, как и предполагал Шинья, Глен сидел в своем кабинете и перебирал бумаги. Без стука он вошел в комнату, садясь на диванчик возле стены, пока Глен не поднял на него взгляда. — Тебе что-то нужно? — немного раздраженно спросил Ичиносе, поглядывая на друга. — Глен, я в который раз прошу тебя, хватит так вести себя на собраниях, — серьезно начал он, стараясь достучаться до мужчины. — У наших семей и так отвратительные отношения, они уже пару раз хотели тебя убить… Пожалуйста, одумайся… Шинья умоляюще смотрел на Глена, понимая, в какую катастрофу все может перерасти. Сам Глен вздохнул, а после встал и подошел к голубоглазому. Тот смотрел на него снизу верх, поддевая пальцами подбородок: — Ты так сильно обо мне печешься… — с ухмылкой произнес он. — Потому что я люблю тебя. Ичиносе устроил такой ответ и, приподняв чужой подбородок и чуть наклонив голову, он мягко коснулся розовых губ. Мягкое касание переросло в страстный и мокрый поцелуй. Желание стонать под этим соблазнительным мужчиной становилось больше. Шинья начал тихонько и медленно отходить назад, к столу, понимая, что на диване будет мало места и очень жестко, так что лучше сразу трахаться на полу. Глен, который все понял, начал подталкивать партнера до тех пор, пока поясница Хиираги не уткнулась в стол. Приподняв партнера под аппетитную задницу, Глен усадил Шинью на стол, отстраняясь от припухлых губок, тяжело дыша. Руки начали раздевать друга, касаясь пальцами оголенной кожи. Расстегнув черный пиджак, оставляя только белую рубашку на Шинье, Глен начал оставлять засосы на шее парня, одновременно расстегивая свой пиджак. Руки пробрались под рубашку, касаясь розовых сосков, до боли прикусывая кожу на шее. Шинья тихо стонал над ухом темноволосого, возбуждая того еще сильнее. — Глен… Стояк, который и так давил, стал еще внушительней и, не вытерпев, он расстегнул свои штаны, свободно вздыхая. После чуть усмехнулся и тихо проговорил на ушко блондина, прикусывая мочку. — Поработаешь ротиком, милый? Шинья, который покраснел еще больше, мягко улыбнулся, сползая со стола. Теперь Глен упирался… кхм… задницей о стол, запустив одну ладонь в мягкие волосы. Шинья взял основание члена и провел язычком по стволу, а после чуть зашипел от боли. Глен, случайно, из-за возбуждения, слишком сильно сжал волосы. Когда голубоглазый коснулся губами головки члена, на что темноволосый стиснул зубы, чтобы не застонать в голос и не показывать, до какого состояния этот парень может довести его. Реакция Глена заставила Шинью улыбнуться, когда уже большая часть члена была в мягком и влажном ротике. Язык ласкал плоть, а голова начала мягко двигаться, потихоньку набирая темп. Когда терпение Ичиносе подошло к нулю, он начал двигать светлую голову, набирая нужный ему темп. Шинья был не против, ему наоборот нравилось, когда Глен доминировал над ним. Он любил быть в его власти и подчиняться всему, что он скажет, особенно, когда дело касается секса… Дело шло к разрядке и Шинья, сделав еще пару движений ротиком, отстранился, так как Глен прервал его движения и глазами приказал выпустить плоть из рта, а после Ичиносе кончил ему на лицо. Сперма текла по лицу, и Хиираги слизал ту, которая была на губах, смотря одним глазом, так как второй он не смог открыть, на партнера. Тот тяжело дышал, отмечая про себя, что Шинья все-таки великолепен в минете. — Я слишком хочу тебя… — прошептал обладатель прекрасных фиолетовых глаз, поднимая Шинью и целуя в губы. Языки танцевали в страстном танце. Они даже не обращали внимание на то, что слюна текла по подбородку… Прижав седовласого к столу, Глен повернул его спиной к себе, потянувшись руками к ремню. Через пару минут сапоги и штаны уже лежали на полу, а мягкая задница Шиньи терлась о стояк Ичиносе, давая понять, как велико его желание быть оттраханым именно им. Глен уже был готов рвать и метать, лишь бы быть в узком партнере. Сам Шинья стоял, раздвинув ноги пошире, руками упираясь на стол, немного выгибаясь в спине, и оттопыривая задницу. Это подействовало на Ичиносе, как на быка красный цвет. Один палец протолкнулся в узкую дырочку, вызывая кучу эмоций у них двоих. Шинья вскликнул от боли, неприятных ощущений и удовольствия. Глен же прикусил губу от удовольствия и нетерпения. Это была одна из причин, по которой он был с Шиньей. Он знал, что он будет только с ним, не изменяя. Верный и честный. До одури красивый и сексуальный… Три пальца уже свободно двигались в дырочке, вызывая фонтан удовольствия. Слюна стекала по подбородку, капая на стол и документы. Ичиносе засунул в рот голубоглазого два пальца, играя с язычком. Одна рубашка была на бледном теле, которая была запачкана смазкой и спермой. Выглядело до одури сексуально и развратно. Растянув достаточно хорошо Шинью, темноволосый приподнял единственный предмет одежды, удобно удерживая бедра. Первый толчок был не болезненным, но немного неприятным. И даже несмотря на это, Хиираги стонал от удовольствия, чем возбуждал Глена еще больше. — Глен… Глен… А~ах… Еще… Темп начал нарастать. Пошлые хлюпы и остальные звуки разносились по всему кабинету. Неожиданно, дверь открылась, и через пару секунд закрылась. Их застукали с поличным, ха-ха. Пофиг. Главное, какое удовольствие они получали сейчас, а все остальное было неважно. Десять минут жесткого, но в тоже время мягкого траха, доставили море удовольствия. Последние три или пять толчков и они одновременно кончили, простонав громко. Сперма Глена стекала по ногам и внутренней стороне бедер Шиньи. А сперма второго забрызгала весь стол и документы. Они стояли, пытаясь отдышаться. Хиираги не мог нормально стоять, поэтому темноволосый придерживал его за живот, прижимая к оголенной груди. — Глен… — немного отдышавшись, начал седовласый. — Скажи, ты меня любишь? Шепот казался слишком громким. А вопрос слишком сложным. Глен знал ответ, но отвечать он не спешил. Он боялся сказать это вслух. Люблю… Очень люблю… Но он молчал, прокручивая эти слова у себя в голове, поглаживая бедра партнера, а нос уткнулся в волосы. Больно. До жути больно. Глаза начали щипать, а слезы вот-вот польются. Нет. Нельзя плакать и показывать слабость.~~~
Уже одетые, но помятые, парни вышли из кабинета. Один сиял, а второй был подавлен, хоть и получил незабываемые ощущения. Около стенки стоял мрачный Курето, скрестив руки на груди. Посмотрев на брата, который был немного испуган, цыкнул, идя впереди. — Шинья, приведи себя в порядок, выглядишь отвратно. Ну, а что он еще мог ожидать от брата, который застукал его трахающимся с врагом семьи? Ничего хорошего. Глен хмуро смотрел на парня, идущего впереди, понимая, что он игнорирует его присутствие здесь. Ну и ладно, это даже лучше. Переведя взгляд на Шинью, он увидел подавленное лицо. Возможно ли, что это из-за комментария брата? Нет. Шинья ведет себя более жизненно, чем сейчас, когда спорит с братом. Кажется, он понял, в чем дело… Глупый. Взяв его за запястье, Глен потянул беловолосого на себя, мягко касаясь губ. Тот замирает, похоже, даже не дыша и огромными глазами смотря на Глена. Поцелуй был мягкий и невинный. Такого еще никогда не было. В нем не было ни капли разврата, даже наоборот. Курето, который спиной почувствовал, что никто за ним не идет, остановился и повернулся назад. От увиденой картины зрачки расширились. Либо от ужаса, либо от злости. — Давайте, еще на людях потрахайтесь. Вам что, до этого не хватило? — раздраженно спросил он. — Ах, ну конечно, это же Ичиносе. От вас другого ожидать нельзя. Животные, одним словом… Ну конечно! Без унижений в адрес Глена никак нельзя. — Глен… — отстранившись, Шинья огромными глазами смотрел на темноволосого, не понимая, с чего вдруг поцелуй. Да и еще за спиной брата, в прямом смысле. — Я надеюсь, это сойдет за ответ? — ухмыльнувшись и немного краснея, спросил он, смотря в манящие голубые глаза. Шинья сначала не понял смысл слов, а когда до него дошло, он радостно улыбнулся, и этим ответил на вопрос. Он рад. Нет, он счастлив как никогда в жизни. С глаз все-таки полились слезы. Это были слезы счастья. Для Шиньи этот поцелуй был лучше любых слов. Он самый счастливый человек на свете… Боль — это странное слово. Больно становится от разных вещей. Главной болью для Шиньи станет Глен, который внезапно решит его бросить. Но он этого не допустит. Глен больше никогда не сделает ему больно…