Красное на белом.

Ведь я хочу это сейчас! Я хочу это сейчас. Отдай мне свое сердце и душу, Я не сломлен, Я вырываюсь, Последний шанс потерять контроль. Muse - Hysteria

Ночь. Вся улица поглощена тьмой, лишь из окна одного дома льется мягкий свет. Тишина. С улицы не видно, что происходит в доме. Красивый двухэтажный особняк – мечта всех соседей. Идеальная семья, прекрасная жизнь, но никто и не догадывается, что творится здесь на самом деле. Погас свет. Дом погрузился в черноту ночи. Створка окна на втором этаже распахнулась. Появился маленький силуэт. Медленно, пошатываясь, на подоконник ступила девушка, жадно вдыхая свежий ночной воздух. Вдруг она чуть пошатнулась, чуть было не упав. Но маленькая ручка вовремя схватилась за оконную раму, которая за мгновение окрасилась в красный цвет. Девушка в прямом смысле висела на волоске от смерти, не желая втягивать себя обратно в окно. Еще раз глубоко вдохнув в себя воздух, в котором витал аромат цветов из сада матери, как бы прощаясь, девушка разжала пальцы. Белое летнее платье в пол, легко взмыло за своей хозяйкой, придавая ей вид ангела. Девушка летела и откровенно наслаждалась коротким полетом. Тихий хруст. Полет закончился. На лице девушки навечно застыло блаженное выражение. Руки, лежащие на цветах словно крылья, придавали девушке еще более ангельский вид. Но весь ее облик ангела портили кровоточащие раны на запястьях. Кровь медленно расползалась на примятые цветы, окрашивая их из девственно-белого в порочно-красный. Красное на белом. Красивое зрелище, в глубоко извращенном смысле. Ранее. - Ты не можешь мне приказывать! – Громкие крики эхом отдавались в доме. Кричала красивая, с искаженным от злобы лицом, девушка. - Я твой отец! Ты будешь делать то, что я скажу! – Надрываясь, кричал на свою дочь, невысокий мужчина средних лет. - Я твой отец. – Девушка похоже изобразила отца.- Это и есть твой аргумент? – С сарказмом спросила она. - Да! Это мой аргумент! – Отец злился на свою непокорную дочь. Конечно у нее переходный возраст и все такое, но так разговаривать с отцом она не имеет права! - Но я не хочу! Почему у меня нет права выбора? – Слезы обиды текли по девичьему лицу, смывая всю любовь к мужчине напротив. Адреналин в крови зашкаливал. Сейчас девушка была неуправляема. Тело била мелкая дрожь. Она была готова на все, что угодно. - Право выбора? Ха-ха! – Нервно рассмеялся мужчина, давая девушке повод еще сильнее ненавидеть себя. – Ты - моя дочь! Что я сказал, то и делай! Девушка обезумела от злобы. Ярость застилала глаза, заставляя видеть все в красном свете. Да как он смеет так с ней разговаривать?! - Я ненавижу тебя, сукин сын! – От красочного <комплимента> из уст своей дочери, мужчина опешил. Дочь еще никогда его так не называла. - Что? – Голос отца сел. Девушка быстро закрыла рот, поняв, что натворила. Но отступать было поздно. - Что слышал, ублюдок! – В душе накипело. Так хотелось выплеснуть весь негатив, накопленный за всю жизнь, длиною в шестнадцать лет. – Порой я удивляюсь, что ты называешь себя моим отцом! Ты – хам и урод. Скажи, ты можешь использовать хотя бы треть своих мозгов? И как мама согласилась выйти за тебя? Ты мне противен. – От столь бурного монолога девушка раскраснелась. Эта речь заняла у нее слишком много сил. Отец побелел от этих слов. Его милая и кроткая девочка… как она могла такое наговорить? Это был конец. - Ах ты дрянь... – Прошипел мужчина. Быстро преодолев расстояние, разделяющее их, он схватил дочь за руку, и прижал ее к стене, заставляя смотреть себе в глаза. - Слушай. Сюда. – Медленно, чуть не по слогам начал мужчина. – Заткни. Свой. Рот. – Продолжал шипеть отец, не ослабляя хват. У девушки от боли закружилась голова. Слова отца доносились сквозь туман. Но сдаваться она была не намерена. Свободной рукой девушка нащупала ножницы. Схватив их, она почувствовала себя защищеннее. Ведь теперь она сможет постоять за себя. – Ты поняла? - Да. – Сквозь зубы прошипела девушка, резко делая выпад свободной рукой. Лицо отца исказила жуткая гримаса. Ножницы ушли глубоко в живот мужчины. Девушка равнодушно смотрела на его лицо. Со всей силы нажав на ножницы, она прокрутила их в теле жертвы. Тело мужчины болезненно дернулось и упало бездыханным на пол. Пустые глаза смотрели в потолок. Кровь медленно капала на пол. Девушка выдернула ножницы, но тут же с отвращением их откинула в сторону. С испугом оглядев свои окровавленные руки, до нее дошло, что она наделала. По лицу девушки побежали горькие слезы утраты. Пытаясь огородиться от боли, мозг вынудил ее впасть в безумие. Теперь она не отдавала себе отчета в своих действиях. С безумной улыбкой девушка подошла к своему обширному гардеробу. Выбрав длинное, похожее на свадебное, платье, она быстро переоделась. Подойдя к зеркалу, перед ней предстала бледная девушка красивой наружности, голубые бездонные глаза смотрели в отражение. Длинные белокурые волосы ниспадали на плечи, волнами украшая девушку. Точеное аристократичное лицо, тонкие губы, красивое телосложение, все было идеально. Вернувшись к телу своего мертвого отца, девушка присела рядом. Нащупав рану, она погрузила в нее свои руки, измазывая себя кровью. Подняв руки, девушка с интересом смотрела как свежая кровь медленно стекает с кисти до локтя, мерно капая на колени. Схватив окровавленные ножницы, девушка сделала себе надрезы на запястьях. Быстро подойдя к рубильнику, девушка обесточила весь дом. Раскрыв окно на втором этаже, девушка вдохнула воздух. Белые лилии, цветшие под окном, привносили свой неповторимый аромат. Встав на подоконник, девушка поскользнулась в лужице собственной крови и чуть не упала, вовремя схватившись за оконную раму. Белое, в кровавых пятнах, платье, волнами разбегалось от груди девушки. Ветер раскачивал подол. Улыбнувшись своим мыслям, она разжала пальцы, позволяя себе падать спиной вниз. Блаженно раскинув, словно крылья, руки, девушка приземлилась в море белых цветов. Хоть она и совершила столько грехов, но теперь она ангел. Темный ангел… Спустя несколько часов. Соседи вызвали полицию. Никто не хотел верить, что девушка убила своего отца, а потом и себя. Тела уже увезли в морг. Женщина оплакивала свою семью. Уборщица уже убралась в доме. Остались лишь красные лилии, как напоминание о страшной смерти. Красное на белом.