Голубые краски

Закусывая губы до крови, я смотрю его видео раз за разом и думаю: в кого я таким долбоебом уродился. На улице уже вечереет, но я, как завороженный, листаю страницу его канала. Когда сходишь с ума по лучшему другу, который лишился для меня этого статуса, перейдя на качественно новый в моих глазах уровень, мир приобретает другие краски. Преимущественно голубые, естественно. И реагировать на какие–то двусмысленные фразы становится тяжело, потому что дурацкое чувство влюбленности дает надежду, что они не такие уж и шутливые. А потом я думаю, что был бы чертовски рад, если бы они были совсем не шутливыми. Иногда я завидую нашим фанатам, которые видят во мне и Мише пару. Вам везет, ребят, потому что я ее не вижу. А хотел бы. Тыкаю мышкой на очередное совместное видео. Смотрю на свое поведение, и меня накрывает волна стыда. Рука, кажется, накрепко срастается со лбом. Я удивляюсь, как он еще не просек, что творится в моей голове, потому что то, как я на него смотрю... Не, не палимся, ребят. Вообще ни разу. Потом я замечаю, как смотрит на меня он, и думаю, что я все–таки долбоеб, раз не устаю надеяться на хоть мизерную долю взаимности. Кажется, я кончился как личность. — Совсем уже, да? — над ухом раздается голос Миши, и я думаю, что да, совсем, потому что теперь уже слышу его тогда, когда рядом его быть не может от слова «никак». Думаю, что окончательно «совсем», когда ощущаю его дыхание возле уха. Думаю, что бесповоротно, когда чувствую его руку на своем плече. Обернувшись, вижу злого Мишу, который сверлит меня взглядом. — Как ты сюда попал? — тупо спрашиваю я, потому что мозг после марафона наших видео не хочет грузиться вообще. — Как я сюда попал? — шипит он. — Потому что кто–то, не буду тыкать пальцем, дверь не закрыл. Идиота кусок. Я хлопаю глазами, переваривая информацию. Дверь не закрыл? О. Мда–а. Помните, я говорил, что долбоеб? Так вот. Я оправдываю это звание! Потом до меня медленно доходит, что Миша застал меня за просмотром совместных видео. Мелькает мысль, что нужно бы закрыть все палевные вкладки до того, как Миша увидит, но... Кто–то не успел. — Это что? Ты смотришь наши видео? — он тыкает пальцем в монитор за моей спиной. — Двигайся, я тоже хочу. Он тащит с кухни табуретку и плюхается рядом со мной, ощутимо толкая меня локтем. — Вроде дрыщ, но такой слон, — усмехаюсь я, потирая ушибленное место. — Извини, — Миша невинно улыбается, и я понимаю, что он просто меня стебет. — С чего ты вообще решил устроить блиц–просмотр? — Просто, — я отвожу взгляд, чтобы он не увидел правду по глазам. — Не верю, — он хмыкает. — Ты ничего не делаешь просто так. Колись. — Это личное. Нет, ну вы же не думали, что я так просто ему признаюсь? Столько времени не могу уже, а тут вдруг — раз! — и признаюсь. — У тебя появились секреты от меня? Тогда я не расскажу тебе идею нового видео. — Твой шантаж не сработает, — я улыбаюсь на его детские попытки меня разговорить. — Раскусил, — смеется Миша. — Но все равно. Какого хрена? Рассказывай. Ты же знаешь, что я всегда постараюсь помочь. Мне поможет только... Ха, да ничего не поможет. — Тут ты помочь не в силах. — Дай угадаю. — Я киваю головой, давая ему свободу действий. — Ты влюбился в парня? Удивленный взгляд выдает меня с потрохами, но он этого, кажется, не замечает. — Допустим. Почему именно такой вариант? — делаю покерфейс и спрашиваю я. — Ну, согласись, что признаться другу в симпатии к девушке проще, чем признаться в симпатии к парню. Именно по этой причине ты можешь не хотеть говорить мне. Но, предупреждая твои отговорки, хочу сказать, что мне все равно, кто тебе нравится. Я читал фанфики о нас, я выдержу! — смеется он. Я смеюсь тоже, но понимаю, что такого он не выдержит. Ну, не в прямом смысле, конечно. Признание его не сломает, но в шок повергнет знатный. — Не, Миш. Это слишком личное. Он хмурится, но не отступает: — В общем, так. Пока ты тут ломаешься, я пойду принесу вино и посуду. Устраиваем вечер откровений. — Но... — начинаю я, но оказываюсь прерванным. — Возражения идут нахер, — Миша скрывается на кухне. Я улыбаюсь. Я ведь просто хотел сказать, что это не такой важный секрет, чтобы опустошать мои запасы алкоголя!!! Он быстро возвращается, но пока его нет, я успеваю закрыть браузер. У него с собой все необходимое и даже небольшая закуска, — видимо, печенье купил по дороге ко мне, потому что у меня такого не водится. Опять садится рядом, пихая меня. Он отобьет мне печень к концу вечера. Разливает вино и протягивает кружку мне. Я удивленно смотрю на посуду. — Мне было лень искать подходящее, — Миша пожимает плечами. — Итак. Что насчет твоего секрета? — Не сегодня, не–а, — я отрицательно мотаю головой. — Я же достану и мертвого. Миша хитро щурится, и я понимаю, что в его голове созрел целый план по вытаскиванию из меня признания. Вот же упертый. Вопрос только: кто напьется первым? — Тогда я первый, — он резко выпивает половину кружки, как будто там что–то крепче вина. Выдыхает и допивает остальное. Я жду. — Я давно хотел тебе сказать, что мне тоже нравится парень. Сердце на миг подпрыгивает в груди от вспыхнувшей надежды, но я стараюсь сохранять спокойствие и не терять остатки разума. Я тоже выпиваю свое вино и тянусь за бутылкой, чтобы налить еще, но Миша опережает меня. — Ну, мне тоже нравится парень, — киваю, подтверждая его слова. Он улыбается, празднуя победу, и я не могу не улыбнуться в ответ, глядя на его улыбку. Когда ты влюблен, не улыбаться — вообще трудно. Затем тема симпатий отходит на второй план. Мы выпиваем, обсуждая новые игровые релизы, идеи видео и прочую ерунду. Я пьянею все быстрее, хотя вино нельзя назвать крепким напитком. Видимо, сказывается физическая усталость и моральная слабость. Миша тоже уже навеселе, поэтому нам становится все легче на душе. Я иду за второй бутылкой и быстро возвращаюсь в комнату. Пока меня нет, Миша успевает снова открыть страничку ютуба и найти мой канал. Он открывает видео, где я читаю фанфик о нас. — Знаешь, а я много таких штук перелопатил, — говорит он, а я замираю на пороге. — Мм, я пока искал, что зачитать, тоже. Я сажусь за стол и наливаю еще вина. Мы выпиваем, а Миша все–таки вспоминает про повод внезапной пьянки. — Так и все–таки, Дань, кто этот парень? Я соображаю уже с трудом, до сих пор не въезжая, с хрена ли меня так развезло. — Могу задать тебе тот же вопрос, — я пытаюсь уйти от ответа, потому что даже на пьяную голову к признанию не готов. — Я первый спросил, эй! — он смеется и тычет мне локтем в бок. Черт, он мне решил и ребра сломать заодно. Он по–детски улыбается и смотрит на меня каким–то странным взглядом. Я прогоняю наваждение. — Давай на счет три вместе скажем имена? — предлагаю я. Если играть, то по–крупному. К тому же в груди теплится эта гребаная надежда. Миша кивает, и мы начинаем считать вместе. Один. Два. Три... — Ты, — одновременно выдыхаем мы и ошарашенно смотрим друг на друга. Приехали, конечная. Сердце делает кульбит и замирает где–то в горле. От вина и его близости я не могу нормально соображать, но остатками трезвого разума я понимаю, что случилось нечто из ряда вон. Надежда разгорается со скоростью лесного пожара в засуху и вскоре уже я весь — одна большая надежда. — Я? — опять одновременно спрашиваем. Смеемся, но шок все равно до конца не отпускает. — Нет, серьезно? Дань, это... Внезапно, — подмечает Миша. — Люблю быть внезапным, — я улыбаюсь во весь рот, совершенно не представляя, что делать теперь. Главные слова сказаны, и на меня накатывает грандиозное облегчение. Вино еще сильнее бьет в голову и, видимо, не мне одному: Миша двигается ближе ко мне и нежно касается губ своими. Я подхватываю инициативу, углубляя поцелуй, прижимая его к себе и спеша поверить, что это реальность. Он улыбается в поцелуй, а я, оторвавшись, смеюсь. Потому что мне хорошо. Потому что меня радует его близость и взаимность. Меня радует его упертость и идея с вечером откровений. Мы целуемся, изредка прерываясь на смех и какие–то бессмысленные реплики. Я чувствую, что Мише тоже легко и хорошо, как мне. И от осознания этого становится еще лучше. Когда мир приобретает преимущественно голубые краски, очень важно, чтобы рядом был тот, кто сумеет разделить это с тобой.