Мне не надо врагов, мне хватает себя.
Пусть Альфред и убежал с саммита с таким явным рвением «извиниться» перед Брагинским в сию же минуту, в ближайшее время он к нему всё равно не попал. Когда блондин в хорошем расположении духа заскочил в ближайшее такси и уже собирался отдать приказ водителю везти его в ближайший аэропорт, зазвонил телефон. Недовольный тем, что его потревожили, Джонс лишь устало застонал, увидев номер президента, ну, конечно, кто же ему ещё может так бестактно названивать с самого утра? К сожалению, или к счастью, тут ещё с какой стороны посмотреть, мужчина вызвал Америку в Белый Дом, где доверху завалил его нужными и не очень документами, которые требовали срочной подписи самого Альфреда. В тот момент парню показалось, что политик ополчился против него, а эти самые бумажки он мог бы и сам подписать. Демонстративно похмурившись и покривляв лицо за спиной президента, блондин всё же взял эту огромную кипу к себе в дом, где засел за них аж на целую неделю. Ну, как засел? Сгрузил на стол и благополучно забыл, посвятив все четыре дня себе любимому. Вспомнил он об этих срочных бумагах лишь в четверг вечером, когда разозлённый политик угрожающе сопел ему в телефонную трубку, грозясь приехать. Весь последующий день Америка кропотливо корпел над документами, с тоской бросая взгляды в сторону приставки и кучки фильмов в углу. И лишь в воскресенье утром Джонс всё же вспомнил, что именно хотел сделать ещё в самом начале недели. Сборы были быстрыми, точнее, их вообще не было. Блондин лишь с важным видом походил по квартире, заглянул в холодильник, вытянул бутылку с холодной кока-колой и пару смятых купюр из грязных джинсов. Сделав себе пометку когда-нибудь в этой жизни заглянуть в прачечную, счастливый Альфред побежал совершать подвиги. На удивление, пробок сегодня почти не было, что невольно наталкивало на подозрения о том, что что-то будет не так. Но Альфред был Героем, а значит, не обратил внимания на такую пустяковую ситуацию. Джонс с комфортом расположился на заднем сидение жёлтенького такси, мурлыча себе под нос мотив какой-то знакомой песни, иногда прихлёбывая прохладную коричневатую жидкость из бутылки. Настроение у блондина было просто великолепным. Вчера он сдал все документы, до двенадцати рубился в приставку, лёг в час ночи и проснулся в одиннадцать утра, разве может эта жизнь быть ещё лучше? В аэропорту было как всегда шумно, огромное количество людей бесцельно сновало туда-сюда, некоторые сломя голову неслись на посадку, но огорчённо тормозили, видя длиннющую очередь, и смиренно опускали головы, ожидая, когда же они продвинутся хоть на миллиметр. Некоторые только спустились с бортов самолётов и теперь, явно уставшие, со стаканчиками крепкого горячего кофе в левой руке и с тяжёлой сумкой в правой, стремительно шли в сторону выхода, ловко огибая препятствия. Джонс остановился посередине этого огромного здания, состоящего из стекла и бетона, вдыхая непонятный аромат различных запахов, царящих здесь. За это он и любил людные места. Насладившись вдоволь, Америка хлопнул в ладоши и, зажав бутылку подмышкой, поспешил к кассе. Народу возле неё было немерено. За всё то время, пока блондин стоял здесь, он успел несколько раз побить свой рекорд в игре на телефоне, поснимать различных людей на камеру, а затем в специальном приложении покривить их лица, приукрасив всякими смайликами и прочей чепухой, а также выпить всю бутылку кока-колы и изрядно захотеть в туалет. К этому моменту очередь, наконец, уменьшилась, и не прошло и нескольких часов, как парень оказался перед окошком кассы. Сверкнув своей белозубой улыбкой явно уставшей женщине, Америка задумчиво поднял голову, вспоминая, куда собственно хотел полететь. Летал Джонс часто, особенно в гости, особенно, когда его не звали. Ох, как он любил наблюдать за этими удивлённо-вытянувшимися лицами, когда кто-нибудь из стран открывал дверь и видел там его. Сотрудница аэропорта, видимо, была не настроена на дружеский лад, поэтому явно раздражённо побарабанила своими длинными розовыми ногтями по поверхности стола, как бы намекая на то, что можно было бы и быстрее шевелить своими мозгами. — Один билет до Москвы. — Граница с Россией закрыта, что-нибудь ещё? Вначале Альфреду показалось, что она пошутила и где-то здесь стоит скрытая камера, но лишь взглянув на это скучающе-раздражённое лицо, парень прекрасно понял, что это была явно не шутка. На секунду растерявшись, блондин постарался взять себя в руки и быстро прошелестеть в мозгу все варианты, куда бы он мог ещё полететь, чтобы узнать все подробности. На ум сразу пришёл Франциск, но наведываться к нему в гости себе дороже, поэтому эта идея сразу же была отклонена, как неугодная. — Один билет до Лондона, пожалуйста.***
— Арти! Арти! Арти! Ты слышал ЭТО?! — Альфред вот уже минуту долбился в чёрную лакированную дверь, напрочь позабыв про звонок, который так маняще висел чуть левее от его руки. Блондин был слишком удивлён недавней новостью, чтобы обращать внимание на подобные мелочи жизни. Наконец, за дверью послышалось копошение, оповещавшее всех, что хозяин дома всё-таки жив и, похоже, недоволен. Громкие шаги, приглушённый и прям сочащийся ядом голос слышался даже сквозь достаточно крепкое дерево. Англия рывком открывает дверь, от чего Америке еле удалось удержаться на ногах и сдержать руку, которая была занесена для нового удара. Артур скептически смотрел на кулак, прямо перед своим лицом, а затем перевёл взгляд зелёных глаз на брата. — Сколько раз я тебе говорил не называть меня Арти?! Джонс, похоже, решил проигнорировать парня. Воровато оглядевшись по сторонам и не увидев никого подозрительно, Ал поспешил затолкать возмущённого и сонного Кёркленда обратно в дом, плотно закрыв за собой дверь. Быстро сняв белоснежные кроссовки и даже не посмотрев, где он их оставил, блондин схватил Артура под руку, на буксире оттаскивая к кухне. Усадив уже ничего непонимающего парня на стул, Америка поспешил опустить жалюзи, а затем, повернувшись к чего-то ожидающему Англии, произнёс: — Рассказывай. Артур, который до этого с разной смесью эмоций наблюдал за странными действиями брата, лишь возмущённо поднял брови, смотря в пытливые голубые глаза, будто пытаясь понять, издевка ли это. Но до безобразия серьёзное лицо Америки говорило обратное. Тяжело вздохнув, парень нехотя поднялся со своего стула, подходя к плите, дабы заварить себе чашку чая. Альфред разбудил его, а ведь он так неплохо спал под монотонные звуки работающего телевизора, на котором показывали какой-то второсортный ужастик. — О чём именно? — Как давно Рашка закрыла границы? — в лоб поинтересовался Джонс, незаинтересованно следя за действиями Англии. Артур удивлённо обернулся к парню, задумчиво хмыкая. — А ты не знаешь? Мне казалось, что ты самый первый узнал об этом, ты ж помчался за ним сразу же после саммита. — Эм, видишь ли, как только я вышел из здания, мне позвонил президент, поэтому я всю неделю был загружен документами, — Альфред решил тактично промолчать о той части, где он четыре дня отдыхал, а лишь один работал. Артуру знать такие подробности совсем не обязательно. — Так что там с Империей Зла? — Похоже, он действительно обиделся. Ну, или это его неудавшееся чувство юмора, — хмыкнул Кёрлкленд, опуская перед блондином чашку с горячим, крепким чаем, сделанным именно так, как раньше любил Америка. — Газ не перекрывал, по крайне мере до сегодняшнего дня, да и вроде бы все сделки в силе. На понедельник назначен срочный сбор, Людвиг думает, что над нами нависла угроза Третьей Мировой. — Чёртов Рашка, — недовольно вскрикнул американец, стукнув по столу, от чего чай расплескался по белоснежной скатерти. — Хотя, это будет интересно, не зря же я его уже полгода провоцирую. — Глупый мальчишка, — покачав головой, изрёк брит, сузив зелёные глаза. — А готов ли ты с ним вообще воевать? Он настоящий демон, даже магия на него не действует. — Смирись, Арти, твоя магия не действует ни на кого, а если и действует, то как-то неправильно, — усмехнувшись, произнёс Альфред, чем заслужил очередной недовольный взгляд в свою сторону. На самом деле Америка ещё не мог никак отойти от новости про закрытие границ. Несомненно, ему нравилось дразнить русского, он хотел видеть искренние эмоции Ивана, а не эту милую улыбочку, с которой он постоянно ходит. Вкус победы в Холодной войне ещё был осязаем для Джонса, и ему казалось, что если Россия проиграл ему один раз, то обязательно проиграет и другой. Он завоюет его, когда-нибудь он всё же увидит, как Брагинский, кусая губы и опуская глаза, встанет перед ним на колени, признавая своё поражение. Но сейчас Альфред был не на шутку взволнован этой внезапной изоляцией. Блондин то думал, что за столько лет уже успел привыкнуть к выкрутасам Рашки, видимо, зря. И здесь Брагинский сумел удивить и всполошить всю Европу. А то, что они всполошились, догадаться было не сложно, достаточно лишь одного взгляда на напряжённого Англию, чтобы понять всю степень опасности. В крайнем случае, есть НАТО. Антирусская коалиция, которая была создана уже фиг знает когда. Теперь Америка, наконец, почувствовал эту дрожь и предвкушение, которое разливалось по его телу, словно раскалённый металл. Осознание того, что Россия может начать войну в любой момент, лишь подогревало азарт американца, ему давно хотелось померяться силами напрямую с Иваном, а не посредством кого-либо. Лишь одно останавливало блондина. У Брагинского есть то, что у других противников Штатов просто никогда не могло быть. Ядерные бомбы. Конечно, русский не настолько отморожен, чтобы без каких-либо действий пускать ракету, но всё же. Наверное, это было действительно то, что сейчас взволновало Америку. Ведь он был уверен, что в списке на уничтожение самым первым будет стоять именно его имя. — Думаешь, Рашка начнёт с ядерного? — задумчиво произнёс блондин, опуская взгляд на гладкую поверхность чая в попытке разглядеть там своё отражение. Очки сползли на кончик носа, но, похоже, это ни чуть не волновало Ала. Англия удивлённо поднял голову, отвлекаясь от своего чаепития. Не сказать, что он не обдумывал этот вариант. Всё же Америка может быть серьёзным, когда действительно захочет этого. Устало вздохнув, блондин помассировал виски, запуская холодные пальцы в волосы, тем самым растрепав их ещё сильнее, хотя после сна они и так торчали в разные стороны. Подняв взгляд зелёных глаз, Англия спокойно произнёс: — У него моральные устои сильно отличаются от твоих. Он не тот, кто будет действовать так подло, скорее всего, придётся ждать обычной войны без ракет. Если война, конечно, вообще состоится. — Да глупо это как-то, воевать из-за дурацкого прозвища, ты так не находишь, Арти? Кёрлкленд ничего не ответил, бесшумно выдохнув. Даже сил орать или злиться на бредовые идеи Америки не хватало, что уж там говорить о серьёзных темах разговора? В две тысячи двадцатом угроза Третьей Мировой казалось более реальна, чем во все другие годы. Казалось, что один неверный шаг, и мир снова полетит к чертям, как неумело построенный карточный домик.