Я всегда буду любить только тебя

       Кафе “Шоколадница” на Старом Арбате. Я поправляю воротник пальто и торопливо смотрюсь в зеркало заднего вида. Руки дрожат, и я с трудом вынимаю ключ из зажигания. Непослушный рыжий локон спадает мне на глаза, и я привычным движением руки силюсь заправить его за ухо. Нервы ни к черту.        Выхожу из машины и вставляю пластиковую карточку в слот. Аппарат неприятно пищит, но из кабины охраны тут же выскакивает улыбающийся служащий и бросается мне наперерез. Не глядя на него ищу значок зоны для курения.        Оплатив парковку на несколько часов, я стремлюсь поскорее оказаться на поверхности. Низкие своды давят на меня, и я ощущаю себя птицей, запертой в каменной клетке. А вот и зелёная табличка. Из груди вырывается облегчённый вздох.        Смотрю на часы – без пяти шесть. Яркие витрины ослепляют меня, а морозный ветер даёт хлёсткую пощёчину. Люблю зиму, но ненавижу за солнце, которое уже в пять часов после полудня играет с людьми в прятки.       Арбат совсем не изменился. Всё те же уличные торговцы, те же улыбающиеся лица прогуливающихся людей. Где-то под сердцем едва заметно заныло, и за секунду до того, как стеклянная дверь укрывает меня от холода, а тепло ресторанчика окутывает меня, я вижу две удаляющиеся фигурки мальчика и девочки, уплетающие пончики в шоколадной глазури.        Ты почти не изменился. Аккуратная бородка лишь только украшает твоё лицо и добавляет мужественности. Очки в позолоченной оправе, мужской шарф в неброскую полоску на шее, чёрная рубашка. Тебе всегда шел чёрный.        Мы заказываем по чашке кофе с молочным ликером. Я вижу, как ты внимательно следишь за мной, но делаю вид, что разглядываю глянцевые фотографии пирожных. Мне становится стыдно за ярко-красные губы и французский маникюр, за дорогую одежду известных марок и золотое кольцо на левой руке. Хочется сбросить всё это, подобно маскарадному костюму и… – … Девочке всего годик. Она ещё плохо ходит, но очень старается, – Ты, раскрасневшийся от горячего напитка, вертишь кружку в руках и улыбаешься. Поднимаешь голову и полушёпотом говоришь, – А знаешь, она очень напоминает тебя. Только глаза у неё голубые. Но душа… Хороша же будет Анна Фёдоровна, ох как хороша!..        Мне сдавливает горло при виде фотографий малышки, гордо восседающей на руках у счастливого отца. Ты достаешь из бумажника фотографии, сделанные на пикнике, на террасе загородного дома, в квартире за завтраком. Смех, радость, удовольствие, счастье. На одном из фото замечаю тебя в той самой шапке с огромным помпоном. На каждую сцену у тебя припасена история, и ты своим тихим баритоном уносишь меня далеко от кафе, приоткрываешь знакомую дверку в свою душу.        Перед глазами на секунду мелькает фотография женщины, но ты тут же прячешь её в глубину портмоне, сказав лишь тихо: – Это моя жена…        Мне трудно говорить, но я рассказываю о работе, о должности генерального директора при посольстве. Ты молчишь, а в линзах твоих очков я вижу лишь множество своих я, стыдливо опустивших зелёные глаза. Мы не касаемся семьи и детей, ибо твоей тактичности и воспитанности всегда мог позавидовать даже истинный и педантичный англичанин.        Ты встаешь, чтобы заказать десерт. Перед тобою в очереди стоят два подростка. Рыжая девчонка спорит с высоким парнишкой в очках. Они делают заказ. Кажется, что вот-вот поссорятся, но внезапно парень подается вперед и прижимает к себе спутницу. Та смеется и нежно целует его в губы. – Ты совсем не изменилась, Аня, я даже вижу, как в уме ты решаешь проблемы мировой важности! – Ты смеешься, а я смущаюсь, вырвавшись из раздумий, как шестнадцатилетняя девочка…       Звонок прерывает наш разговор. Ты встаешь из-за столика и идешь к окну, но мне слышно, как ты говоришь о задержке на работе. Не хочу слышать ласковых прощаний и кладу ладони на виски, прикрывая уши.       Мы прощаемся около парковки. Тебе на метро. Ты легонько пожимаешь мою ладонь на прощание и благодаришь за приятный вечер. Пытаешься шутить, снова и снова, но глаза полны грусти и тоски. Мимические морщинки тонкими лучиками бегут от них, и ты силишься скрыть горечь за широкой ослепительной улыбкой.        Открываю дверь машины. Автоматически включается радио, и я слышу знакомую мелодию. Усаживаюсь и закрываю глаза. Мелькают картинки: одна, другая. Сегодняшний день, расставание пять лет назад, Новый и такой далёкий 2015 год. Наконец музыка в сознании совпадает с мелодией проигрывателя, и мои руки снова гладят тебя по взъерошенным волосам. Твои поцелуи снова оставляют на моём теле пламенные следы, и мы снова сливаемся в единое целое…       Пикает телефон. Машинально смотрю на экран и сквозь пелену слёз вижу надпись: “Я всегда буду любить только тебя”.