***
Три года назад Он так и не смог научиться ставить себя выше других. Приятней было чувствовать себя наравне с окружающими, хоть это и не всегда выходило. Ниа, закутавшись в серый, что было ему не свойственно, плащ, опустился по ступенькам в метро. Кинул короткий взгляд на бомжа, пристроившегося в уголке лестницы и протягивающего руку, прося о помощи. Люди спокойно проходили мимо этого грязного мужчины в старых лохмотьях, даже не обращая внимания на него. И вот его уже поглотила толпа выходящих на улицу. Ниа запахнулся поплотнее в плащ и пошел дальше. Его так же мало интересовала история того человека. А может быть, он всегда чувствовал себя выше всех этих глупых людей вокруг, просто воспринимал это как должное. Послышался скрип приближающегося поезда. В темноте туннеля тут же загорелся огонек. Серые безликие люди группками собрались возле места остановки вагончиков. Ниа на секунду замер, но толпа общим потоком понесла его вперед. И он уже очутился внутри поезда. Люди совершенно не обращали на него внимания – их мало интересовали другие, кто-то кроме их самих. Вот молодая на вид деловая девушка с серьезным выражением лица, наверняка спешащая на свою крайне важную работу. Или мужчина, сидящий на одном из немногочисленных сидений, кажется, целиком и полностью поглощенный своим собеседником по ту сторону телефона. И пожилая дама, с огромной сумкой, придавленная почти к самой стене. И влюбленная пара. И старичок с тростью. И еще несколько безликих бизнесменов. И еще много таких «и». Ниа доехал почти до конечной станции. К тому времени весь людской поток почти рассосался. Из прежних пассажиров остался только старичок с тростью и незамеченная им раньше девушка – очередная безликая. Вагон начал притормаживать. Детектив без особого интереса наблюдал за проносящимся мимо пустым перроном. Мимо него пронеслось лицо единственной девушки, стоящий на безлюдной станции. Ниа проводил ее взглядом. Поезд остановился. Никто из немногочисленных пассажиров выходить не собирался. Диспетчер объявил о том, что следующая станция конечная. В последний момент, перед тем как двери захлопнулись, детектив выскочил на почти безлюдную станцию. Вокруг была неприятная темнота и серость подземки. Лишь несколько разбитых ламп создавали пучки света. На одном из таких светлых островков стояла та самая девушка. Она смотрела не вбок и не в темноту туннеля. Ее взгляд был полностью прикован в разбитой кафельной плитке на противоположной стене. Ниа остановился в нескольких метрах от нее, и только тогда она повернулась. У нее был такой же усталый взгляд, как и у сотен других женщин этого города. Темно-синие глаза, спрятанные за тонкими очками. Ниа встал на тот же островок света, на котором стояла девушка. Она была неподвижна, как замершая в одной позе статуя. - Вы кого-то ждете? – сперва могло показаться, что в ее голосе присутствует легкий, почти незаметный акцент. Тени, падавшие ей на лицо, придавали ей еще более обыденный вид – уставшая женщина, едущая с работы домой, где ее навряд ли будет кто-то ждать. Неожиданно, она двинулась. Легким движением заправила выбившуюся светлую прядь за ухо и снова замерла. - Да, - после не долгой тишины ответил детектив, - Вас.***
В темных глазах Ниа, с легкими, почти неприметными прожилками серебра, отражались огни большого города. Они скакали из стороны в сторону, как миниатюрные бесенята, спрятавшиеся внутри идеально черного зрачка. Детектив сидел и думал. И думал. И думал. В последнее время это стало его основным занятием. Да, он мог себе позволить не загружать себя мелочными делами и расследованиями, которыми ему присылали ежедневно в неимоверных количествах. Сотни, тысячи… Неужели они так еще и не поняли, что все, детектив кончился? Он распустил СПК еще много лет назад. Преступника больше нет, а какой тогда смысл существовать и ему? На свете больше не будет такого второго Киры, так зачем же миру еще один L? Тем более к своим годам Ниа скопил достаточно денег для того, чтобы прожить неплохую жизнь до конца своих дней. И этого было вполне достаточно. Конечно, формально он все еще оставался детективом, но это были лишь слова на бумажке. Ниа взял со стола бутылку простой минеральной воды и сделал один единственный глоток. Холодная вода тут же привела его чувство. Юноша, хотя скорее нет, мужчина, поднялся со своего кресла, которое в последние несколько месяцев заменяло ему кровать, и вышел из кабинета, который ему стал настоящей спальней, его пристанищем. Медленно ступая по дорогому паркету голыми ступнями и ощущая холод, исходящий от пола, Ниа прошел мимо спальни, в которой, свернувшись калачиком на кровати, спала Эйвери. Та светловолосая девушку в прямоугольных очках, и с удивительно умным взглядом, которую давно он заметил даже в толпе. Эта девушка была его настоящим. Чем-то вроде последней ниточки, тянувшейся к детективу из прошлого. И то сейчас эта ниточка стала удивительно тонкой и грозила порваться в любую секунду.***
Это утро, как и любое другое, было таким же промозглым и холодным. Даже не выходя на улицу, можно было определить, что скоро пойдет очередной дождь. Да, возможно это будет не ливень, а лишь обыденный моросящий дождик, но от этого все равно не становилось легче. Даже можно сказать наоборот. Еще хуже, тоскливей. Но все равно наступило утро. Даже вполне приятное, с редкими проблесками света на небесах, и это вселяло надежду в посеревшие души жителей Лондона. Для них это было обычное будничное утро: чашка чая и булочка с маком. По крайней именно такие продавались в близлежащей пекарне, в которую часто наведывалась Эйвери, когда случалось чудо, и у нее выдавалось свободное время. Но сегодня с кухни шел другой, немного не похожий на все другое запах. Запах тепла, а точней горячей воды. Его обычно можно было почувствовать в ванной комнате с наполненной кипятком ванной. Запах пара щекотал ноздри, принося в душу тепло и успокоение. Но сегодня это была не ванная, а всего лишь обычная кастрюля, наполовину заполненная бурлящей водой, в которую были погружены два идеально белых куриных яйца. - Доброе утро, - знакомый голос отвлек девушку, колдующую над кастрюлькой, от которой исходило белое облачко пара. Эйвери едва заметно легко улыбнулась только что очнувшемуся от долгого сна Ниа и аккуратно с помощью прихватки сняла кастрюлю с огня и слила обжигающе горячую воду в раковину. От соприкосновения с холодным металлом вода тут же испарилась, и на кухне снова повисло облако пара. Девушка вытащила из опустевшей кастрюли вареное яйцо и водрузила его на специальную подставочку. Ниа поднял с табуретки увесистую стопку бумаг, освобождая себе место, и переложил ее на стол. Наверняка Эйви в очередной раз прихватила что-то со своей обожаемой работы. Детектив уселся на освободившийся табурет. Женщина же по-хозяйски принялась развязывать узелок фартука за своей спиной. Детектив поразился тому, что в такое достаточно ранее время Эйвери была уже полностью одета и как будто готова к выходу. Но еще больше его удивило то, что его возлюбленная была одета в то самое платье, которое она хранила для так называемых особых случаев и не надевала уже несколько лет. Прямое, темно-коричневого цвета с мелкими белыми горошками. Да, это было то самое платье, его совершенно нельзя было спутать. - Ты куда-то собираешься? – проявил любопытство бывший детектив, уже почти закончив со своим завтраком. - Да, - не глядя на него пробормотала Эйви. Ниа бросил короткий взгляд на лежавшие перед ним бумаги. Он успел увидеть лишь одну короткую фразу, перед тем как Эйвери поспешно достала из-под стола сумку и сунула в нее всю стопку сразу. «Правила оформления усыновления» Девушка секунду помедлила, а затем коротко поцеловала его. Не обращая более ни на что внимание, девушка просеменила в коридор и принялась надевать туфельки, которые как нельзя лучше подчеркивали самую красивую часть ее тела – лодыжки. - Вернусь вечером, - прочеканила как рапорт Эйвери и хлопнула дверью. Ниа все так же сидел на кухне. В квартире снова повисла тишина и тоска, как будто в доме никого и нет. Так продолжалось бы и дальше, если бы не телефонная трель мобильного телефона детектива. Ниа поднялся с места уже в предвкушении того, что увидит на дисплее номер очередного агента, предлагающего работу, направился в кабинете. Телефон лежал на столе и пел «песню» на весь пентхаус. Ниа мельком взглянул на номер звонившего, и это заставило его отбросить в сторону всю его медлительность. - Алло… - его голос прозвучал как холодный металл. Сейчас он превзошел даже самого себя в равнодушии. Его лицо осталось таким же спокойным и даже после того, как он услышал то, что ему сообщил собеседник в трубке. Он научился владеть собой.***
- Миссис Ривер? – галантно спросил мужчина средних лет, встречая девушку у входной двери. Его белые открахмаленные перчатки так и светились своей неестественной белизной. Всем своим видом этот мужчина так и показывал, насколько мир вокруг него ужасен и непристойно грязен. - Мисс… - поправила его она. - Можно просто Эйвери. В его глазах отразилось полное непонимание, но его выдавали только лишь глаза. Ничего более. Мужчина, как и любой другой служащий умел хорошо владеть своими эмоциями. Он лишь просто кивнул и галантно указал рукой на дверь, пропуская Эйви вперед. Девушка медленно поднялась по крутым ступеньками небольшой лесенки и оказалась у входа. Они вместе вошли внутрь здания. Воздух сразу явно изменился. Внутри пахло чем-то затхлым, как будто здесь давно не проветривали. - Прихожая, - голосом заядлого экскурсовода проговорил мужчина в белых перчатках. Они быстро миновали эту неприятную часть здания. - Простите,… - Алек. - …Алек, - немного неуверенно произнесла Эйвери, когда они проходили по одному из ярко освещенных коридоров. - Мне показалось, что это не совсем обычное…кхм…место вашего рода. Молодой человек издал легкий смешок, тут же прикрыв рукой рот. Атмосфера, начавшая немного накаляться, разрядилась. - Более чем, - уже серьезней ответил Алек. - Меня удивляет сам факт того что Вы пришли к нам, мисс Ривер. - Эйвери. Прошу, зовите меня Эйвери, - одернула его девушка. Молодой человек и девушка вошли в небольшую комнатку, которую с большой натяжкой можно было бы назвать холлом: старые обшарпанные стены, слегка отклеивающиеся обои, картина в ободранной раме и единственный дверной проем. - Прошу, - опять исполняя роль привратника, произнес Алек. Эйвери шагнула в гостиную, обычную гостиную, такую, какая была, наверное, во многих домах среднего достатка. Хотя здесь все было даже вполне неплохо. Особенно радовал новенький плазменный телевизор, больше похожий даже на домашний кинотеатр. В центре располагался огромный диван с витыми ножками, а рядом с ним стоял его полностью идентичный собрат. Эйви отметила про себя, что в комнате был даже маленький электронный камин (который, кстати говоря, очень походил на настоящий), создающий приятную атмосферу тепла и домашнего уюта. Может быть, им тоже стоит приобрести такой? Может это растопит холод в ее сердце? - Еще слишком рано, - отрывая девушку от рассмотрения комнаты, произнес Алек. - Суббота. Утро. Еще спят. - Я понимаю, - тихо пробормотала Эйвери, приближаясь к одному из диванов. Прямо напротив него висела весьма своеобразная картина, которую девушка всеми силами пыталась понять. - Может, вы подождете в моем кабинете? – продолжил мужчина. - Но если вы хотите, то можете остаться здесь. Я не возражаю… - Я подожду здесь, - присаживаясь на самый краешек дивана, как будто боясь кого-то потревожить, ответила Эйви. С трудом оторвав взгляд от картины, она обратилась к Алеку, который встал уже напротив нее для того чтобы удобней было вести беседу. На диван он почему-то, рядом с Эйви, не садился. - Вы здесь директор? - Что-то вроде. Я новый руководитель, если уж говорить правильней, - Алек на секундочку задумался. - И один из преподавателей. - И чего же? – лишь для того чтобы поддержать беседу, спросила девушка. - Математики, - коротко ответил руководитель. В воздухе повисла неловкая пауза. Эйви заерзала на месте и, не найдя в себе сил более сидеть, снова встала. Она неторопливо обошла комнату по периметру. Огромная картина над камином все сильней притягивала девушку в себе. Только когда Эйви подошла почти вплотную к холсту, она заметила маленькую, кажется совсем непримечательную бумажку, тем не менее, бережно упакованную в рамочку, которая стояла на камине, ровно под большой картиной. Потрепанный клочок бумажки. Несколько ровных росчерков пера. - Почему именно мы? – этого вопроса она ждала. Но не ждала, что он прозвучит так скоро. Алек стоял все на том же месте и буравил ей спину исключительно уважительным взглядом. Вообще от него шло исключительное уважение ко всему окружающему, но и какое-то высокомерие одновременно. Эйвери коснулась холодного стекла фоторамки и повторила пальцем те же линии что были выведены на бумажке. Вверх. Вправо наискосок вниз. И снова вверх. N. Таким знакомым почерком. Девушка улыбнулась. - А почему нет? - уклончиво ответила Эйвери. Она повернулась к Алеку лицом и продолжила. – Надо же с чего-то начинать. Прошла минута. Две. Пять. Алек не шевелился. Он выжидающе замер на одном месте. Тем временем Эйви снова устроилась на диване. Пятнадцать. Тридцать. - Наверное, мне придется зайти позже, - удрученно заявила девушка, приподнимаясь со своего места. - Да-да, - монотонно ответил Алек. Кажется, у него затекла шея и побаливала спина – об этом говорили все его движения. Уже в тот момент, когда Эйвери оказалась в дверном проеме, а Алек во всю бодро семенил по коридору (вся его галантность куда-то резко испарилась), в гостиной послышались шорохи. Точней не в самой гостиной, а на лестнице, ведущей к еще одной двери в комнате. Эйвери замерла. В другой двери показался подросток. Обычный подросток, как и другие школьники, которых Эйвери часто видела на улицах города. Только чуть менее ухоженный. Было похоже, что он только что встал с постели, причем ложился в которую, даже не затруднив себя раздеться. Об этом говорили его смятые вдрызг темно-синие джинсы и огромных размеров футболка. Парень замер на месте и резко, как зверь, повернул голову в ту сторону, где стояла Эйви. Два пронзительно черных глаза тут же уставились на девушку. Этого взгляда нельзя было не испугаться – человек не мог так смотреть, это было просто невозможно. - Мисс… - мягкий, но упрямый голос Алека отвлек Эйвери от созерцания темных, почти черных глаз юноши. - Да, Алек, я иду, - двигаясь как в тумане, произнесла девушка и медленно пошла за руководителем. Она все еще явно чувствовала прикованный к ее спине взгляд холодных, черных глаза. От этого по спине поползли мурашки. - Скажите, - уже оказавшись на улице, произнесла Эйвери, - кем был тот…мальчик? Секунду ей казалось, что Алек не понимает о ком идет речь, что подросток ей просто почудился и что все это странный сумбурный и неясный сон в котором, увы, нельзя проснуться. - Вы говорите про Тима? – наконец-то произнес руководитель. - Да-да, наверное, - нервно произнесла Эйвери. Лицо Алека стало крайне серьезным, от него даже перестала исходить прежняя почтительная вежливость. - Вы еще придете? – увиливая от ответа, спросил руководитель. Эйвери спустилась по крутым ступенькам и перевела взгляд с Алека, на небольшую табличку у входа, на которую она сначала и не обратила даже внимания. Немного заржавевшая старая железная вывеска с надписью, сделанной простыми печатными буквами – раньше они были весьма модными. Табличка гласила:«Wammy House»
Ей вспомнились холодные черные глаза. - Возможно.***
Год назад Алек, как и обещали, сидел в своем кабинете, так недавно еще принадлежавшем Роджеру. Даже и не подумав о том, что нужно постучать, Ниа по-хозяйски вошел в комнату. Его взгляд тут же упал на окно, за которым находился такой знакомый ему вид. Казалось, что картинка дня ухода Мелло сама всплыла перед глазами юного детектива. Как из дымки перед ним появился образ маленького мальчика, сидевшего на полу и собирающего пазл. Белый пазл. - Ниа? – Алек поднялся из-за стола и тот призрачный образ маленького Ниа тут же рассеялся в воздухе. - Я не ждал Вас. - Я не хотел предупреждать о своем приходе, - небрежно ответил Ривер, присаживаясь на тяжелое кресло. Времена, когда он сидел на полу давно прошли. - Алек, Вы догадываетесь, зачем я здесь? Мужчина нервно кашлянул и слегка кивнул. Конечно же, он не мог не догадываться, ведь это его работа. - Вы пройдете или… - нервно теребя галстук, спросил Алек. Его нисколько не смущал тот факт, что Ниа был его явно младше и младше очень на много. - Пойдемте, - поднимаясь с кресла, ответил Ниа. Все его фразы были короткими, лаконичными, но крайне сухими и безжизненными. - Должен предупредить, что мы не знали, - оправдывался Алек, когда они проходили по коридору. - Он может быть не готов еще. Ниа не ответил. Он все прекрасно знал и понимал, и поэтому поступил именно так, а никак иначе. Все должно было произойти внезапно и неожиданно – так, чтобы руководитель не успел накрутить учеников. - Прошу, - указывая на одну из дверей, пробормотал Алек. Кажется, он был совершенно удручен и разбит сложившейся ситуацией. - Он один. Руководитель Дома Вамми отошел в сторону, предоставляя Ниа полную свободу действий. Как бы он ни хотел, он не мог поспорить с детективом – он был на много больше, чем просто начальство и в то же время немного больше. Но с одним поспорить было нельзя, Ниа был абсолютным авторитетом для всех немногих сотрудников Дома Вамми и таинственным кумиром детей. До этого дня молодой детектив посещал свой бывший дом всего однажды. Тук-тук - глухо отдалась дверь, когда Ниа постучал в нее. Не дождавшись ответа, детектив вошел в комнату, оставив любопытного Алека в коридоре. Это была как ожившая картинка из детства. Только чуть немного улучшенная и измененная. Все те же две кровати, которые стояли в каждой комнате; письменный стол; окно с видом на улицу, только здесь оно входило прямо во двор, в то время как окно в бывшей комнатке Ниа выходила на жалкое подобие парка. А вот письменный стол был точной копией – темное дерево, чуть более светлые ножки, ящик для бумаги слева…и сидящий за столом юноша. Хотя нет, не юноша. Мальчик. Мальчик в таком возрасте, в котором его еще нельзя считать взрослым, но и нельзя назвать ребенком. Подросток. Парень рывком повернулся к Ниа. Два диких, как у голодного зверя, глаза пронзили, как стрела, детектива насквозь. И от этого по спине побежали бы мурашки у любого, кроме холодного как лед Ривера. - Да? – рывком вдергивая из ушей наушники-«капельки» белого цвета, спросил парень. Голос у него был в том же странном состоянии, в котором обычно прерывается у подростка – еще не сломавшийся, но уже отдающий легким басом. - Тимерман Сингх, - это был не вопрос, а скорее, утверждение. В этой ситуации было не время для вопросов. Парень нисколько не удивился, что его назвали полным именем, хотя никто из сотрудников Дома Вамми не владел этой информацией. - Да. Ниа окинул парня оценивающим взглядом. Казалось, он совершенно не отличался от других детей. Может, чуть менее ухоженный, и одежда чуть менее свежая. Тим в ответ смотрел на Ниа. - А ты N, - Тим знал это. Он понял это всего секунду назад, но был полностью уверен в этом. - Да, - еще секунду назад Ниа не был уверен в правильности своего решения, но теперь все встало на свои места. Так должно было произойти и с ним самим…но не произошло. Новый T. Звучит своеобразно, слишком коротко. Тим медленно развернулся на месте и медленно закрыл стоящий на столе ноутбук. Конечно же, он понимал, что все происходящее не было случайностью. Что за этим последует цепочка непоправимых событий, которые ему не дано изменить. - А что если…, - в его голосе звучало абсолютное спокойствие. Но это было напускное. Но Ниа не слушал его. Он стоял на одном месте, не двинувшись ни на миллиметр. Он молча смотрел на то, что когда-то должно будет стать им. Лишь очередной пункт в жизни детективов, точней, детектива. Лишь вещь… Этот мальчик был его будущим. Детектив развернулся и потянул на себя дверь. Последним, что он услышал, были полные ярости слова Тимермана: - …я не согласен?!***
Образ только что бывшей тут женщины, казалось, прочно врезался в мозг юноши. Она что-то напоминала Тиму, но он никак не мог понять что. В ней не было ничего необычного, но зато необычным было уже то, что она оказалась в Доме Вамми. Обычно посетителей у них не бывало. Своего последнего гостя Тим запомнил хорошо… - Тим, - руководитель уже оказался в гостиной, хотя всего минуту назад он провожал молодую женщину к выходу. - Да помню я, - пробормотал парень. - Больше не буду. - Надеюсь, - нравоучительно ответил Алек и скрылся в коридоре, ведущем к его кабинету. Стоило всего лишь один раз прогулять его урок и вот теперь «не забуду никогда». Казалось, что здесь не приют для детей, а концлагерь для гениев. Хотя второе более реалистично… Тимерман уселся на один из диванов и подогнул под себя ноги. Из кармана тут же был выужен старенький, но дорогой как память iPhone и белые наушники. Умный телефон почти моментально отыскал и загрузил нужную музыку. Из миниатюрных динамиков «капелек» зазвучала песня, которую кроме Тима никто в Доме Вамми не мог слушать. Рок. Парень провел рукой по растрепанным волосам, кое-как приглаживая темные пряди. Не помогло. Стало даже хуже – длинная челка начал лезть в глаза. Знакомый голос пел в наушнике. Глаза мальчишки впились в картину, которая висела над электронным камином, купленным в прошлом году на личные средства Алека, между прочим. Простое бело полотно и черное «пятно» в центре. Одна единственная буква. L. Великий детектив. Человека, благодаря которому был основан этот приют. Кумир всех детей в приюте. - «Благодаря тебе, мы все здесь…» - мысленно заявил Тимерман, - «…заточены.» Он проклинал то, что их содержали в приюте лишь для того, чтобы вырастить достойную замену Ему. Что они всего лишь часть системы. Что они всегда будут в лучах славы L. Что они никогда не станут личностью, а не подобием L. По крайней мере, у Тима теперь точно не было шансов на это. Он ненавидел Ниа. Мальчик встал и быстрыми шагами подошел к камину. Жалкий клочок бумажки, в красивой рамке. Как похоже на Ниа. - Я никогда не стану L. В этом он бы никогда не уподобился Ниа, он не будет подчиняться, как сделал N. Тим одним ударом снес рамку. Стекло треснуло.***
Три года назад Роджер смотрел на него с деланным спокойствием и равнодушием, но детектив знал, что все это напускное. - Ниа, ты нарушаешь всё, что только можно нарушить, - нравоучительно заявил пожилой мужчина. Позади него мерцали экраны, показывающие картинку с камер видеонаблюдения над штаб-квартирой, некогда принадлежавшей самому L. - А кто придумал эти правила? – впервые запротестовал молодой приемник. Он уже все решил для себя и не собирался считаться с мнением своего наставника. - С самого детства из нас делал подобие другого человека, и мы должными были жить жизнью этого другого человека, - нет, ему не хотелось кричать и показывать свою ярость. Он просто говорил, то, что думал. Думал он, а не придумали за него, - Для нас нет близких, есть только враги и подозреваемые. У нас никогда не будет семьи… Роджер, у тебя есть семья? Престарелый бывший руководитель Дома Вамми смутился, но ответил по-прежнему сурово: - Моей семьей были дети, которых я воспитывал. - У меня нет даже этого. Повисла тишина, нарушаемая лишь мерным жужжанием компьютеров и телевизоров. - Я вырос из этой игры в приемников, - выдохнул Ниа, - Я никогда не стану L. Роджер был поражен этими словами. Они оскорбили его до самой глубины души. - Прощайте, - заявил детектив, навсегда покидая штаб-квартиру и свою прежнюю жизнь. Впереди его ждало будущее, счастливое будущее, которое ему не придется проводить в одиночестве. Так ему казалось.***
- Мистер Ниа? – мужчина по другую сторону телефонного провода оказался совершенно не знакомым детективу. Он ожидал услышать другого человека. - Да, - ответил Ривер. - Не могли бы вы подъехать? – вежливый мужской голос на секунду дрогнул. Лицо Ниа не отражало совершенно ничего. Абсолютная холодность и спокойствие. - С кем я разговариваю? - Мое имя Джаред, - мужчина кажется, несколько нервничал, - Доктор Джаред. Я врач. Ниа еще раз посмотрел на номер телефона, с которого звонил Доктор. Нет, никакой ошибки не было, и он это знал. Даже его напыщенное спокойствие отступило. - Да, куда надо подъехать? Доктор назвал адрес, хотя детектив уже догадался, куда его вызывали. Больница. Одна из самых лучших в городе. Говорят, что лечение там стоило немереных денег. - Я скоро буду, - ответил Ниа, уже почти положив трубку. Роджер был его прошлым. Которого теперь больше нет. Казалось, что в этот момент в равнодушном Ривере проснулось что-то давно уснувшее и казалось утерянное. Утерянное навсегда.***
Месяц назад Роджер. Покинутый всеми и оставленный на попечение судьбы. Забытый и потерянный. Он еще слышал мерное постукивание капель в капельнице. Кап-кап-кап… Белые стены с каждым днем сжимались все больше, мешая сделать новый вдох. Все жизнь теперь растянулась на два действия: вдох-выдох, между которыми нужно было жить. Жить, не понятно для чего. Все вокруг затуманилось, опутываемое белое поволокой тумана. Это все, на что старик был способен. Сил плакать не было. Из груди вырвался сдавленный хрип. Может быть, последний. Больной чувствовал, как ему в вену по капельке попадает лекарство, поддерживающее его жизнь. Зачем тратить столько денег на дорогие препараты, хотя и так знаешь чем все кончится? Ведь есть множество людей, нуждающихся в этом больше. Туман в глазах усилился. Ресницы дрогнули. «Я сам закрою глаза».***
Снова два поворота вправо. Глухой скрежет двери. Цокот толстых каблуков по паркету. Щелчок выключателя. Ключи на полочке рядом с вазой. Как все обыденно. Эйвери скинула обувь и босиком прошла в кабинет. В квартире было как обычно тихо и одиноко. По пути она заглянула на кухню. Ничего нового, все так же идеально белый кафель, совершенно белый стол. Как будто ко всему этому никогда и не прикасались. В кабинете было даже по обычным меркам на удивление мрачно. Эйвери огляделась. - Нэйт? Его кресло было пустым. Здесь больше никого не было.