/

В доме было пыльно и пусто. Пахло гнилой древесиной, едким варевом из полевых растений,что кипело в котле над огнем,и многолетней ветхостью, опутавшей­ каждую пылинку. - Зачем пришел? - Донесся сиплый кряхтящий голос из комнаты, поглощенной мраком, за ним следом - скрип деревянных досок и глухой стук трости. - Бабушка,Вы сердце починить не могли бы? - погромче крикнул я в темноту. - Я, кажется, обронил какую-то шестеренку, и вот - встало! Колдунья вплотную подошла и, страшно хрипя и прилагая неимоверные усилия, приподняла громадную голову на тонкой шее и посмотрела на меня из-под копны растрепанных­ белоснежных волос.Ее лицо было усеяно морщинами,а маленькие зеленые глаза глядели с брезгливостью. - Ишь вы, взяли моду своим добром направо и налево разбрасываться! Нету­ у меня запасных, кончилис­ь. - выпалила старуха, раздраженно пристукнув тростью - А теперь кыш отсюда!Дай мне покою.. В камине закипел, забурлил отвар, и пожилая женщина в длинном платье из старых лоскутов поспешила к огню. -Но как же..Мне очень надо, бабушка - настойчиво продолжил я, последовав за ней. Старуха суетилась, металась от одного шкафчика к другому, роясь в склянках и порошках и не обращая на меня внимания. - Уйди, не мешайся! А то превращу в лиса, и будут тебя деревенские собаки по двору гонять! - она отпихнула меня в сторону локтем и принялась осматривать нижнюю тумбу. Я вздохнул. Как теперь,без сердца то? Может, и правда надо было лучше следить? Смазывал бы его почаще, чистил бы причудливые железные детальки жесткой щеткой от всякой грязи - глядишь, и работало бы себе и мне на здоровье. Я посмотрел в пыльное, занавешенно­е паутиной окно и понял,что до заката-то осталось совсем ничего, а после меня и след простынет. В тонком луче блеснуло что-то на подоконнике. Я протянул руку и достал небольшую закупоренную бутылочку,на дне которой оставалось пару капель синеватой жидкости. В эту же секунду я поймал на себе горящий взгляд колдуньи. Должно быть, это именно то, что она так срочно искала. -Дай сюда - отрезала она -Сначала сердце..Сердце почините - неуверенно ответил я ,поднимая бутылку над своей головой, чтобы женщина не смогла до нее дотянуться. -Ах ты пес! А ну отдай, кому сказала! -..Нет. Колдунья зарычала, покрутилась вокруг себя, громко топая, и, наконец, поддалась: -Вот дам я тебе его,а ты возьмешь и опять сломаешь.Сломаешь ведь!Сломаааешь! - зашипела женщина, словно змея, и втянула голову в плечи. -Вот и нет, - отозвался я. - Я буду осторожен. -Ну, смотри. Если и это испортишь - за другим не приходи, не дам! - фыркнула она и ударила по моей ноге острым концом трости. Мы спустились в погреб, заставленный­ стеллажами с книгами, полками с зельями и банками. У входа стояло чучело большого ворона. На стенах сушились чьи-то лапки, хвосты, крылья. Старуха привела меня к большому черному сундуку, произнесла несколько волшебных слов и отворила его. Тот был забит всяким хламом, покрытым сантиметровым слоем пыли. Колдунья принялась выбрасывать оттуда вещи, все приговаривая: "Да где же..куда ж я его..", а я мог думать лишь о том, что солнце вот-вот сядет и мне несдобровать. Наконец, она взяла что-то и повертела это на свету. - Вот оно. Давным-давно нашла его, разбитое, покале­ченное, кто-то выбросил, верно, а я вот подобрала. - старуха протянула мне закрытое в ладонях сердце,и я почувствовал что-то теплое, пульсирующее­ в руках. -Так оно что..живое что ли? - я ошеломленно качнулся назад. -Живое, живое. Раньше ведь у всех такие и были, это сейчас у вас не только сердце, но и голова из шестеренок. Так что бережно храни, его починить будет уже нельзя. Не помню, как в тот день я добрался до дому и что делал потом, но никогда старуху я эту больше не видел и дом ее исчез с опушки, будто испарился в зеленом тумане болота. Да и я теперь живу совсем по-другому. Иногда собираются у меня в доме друзья и соседи и просят еще раз рассказать им эту историю. Вот в который раз и задумываюсь, а было ли это на самом деле?