По тонким клавишам могучего органа.

      Здравствуй. Меня зовут Марк. Я не люблю никаких производных от моего имени, поэтому называй меня так, и никак иначе.       В своей жизни я люблю две вещи : музыку органа и ореховую пасту. Со второй слабостью все намного проще, потому что она продается в магазине за углом, причем достаточно дешево. А вот первое влечение, могучее, могучее влечение, не так уж и доступно. Мой отец презирает церковь, потому мы туда не ходим. А малейшее упоминание церкви по телевизору (а орган, как известно, инструмент церковный) вызывает у него порыв ярости. Как ты понимаешь, услышать орган вживую мне удалось один раз : когда я шел домой после утомительной консультации по математике, отплевываясь этими злополучными теоремами и задачами, мимо маленькой на вид церкви. Там я услышал пение инструмента, которое вскружило мне голову. Я стоял, как громом пораженный! Эти звуки проникали в мои уши коварными змеями, вонзая яд любви к музыке в самое сердце. Мысль о том, чтобы зайти в церковь, была немыслима! А что если узнает отец?..       Но нет, я ворвался в святое место, распугав мирных старушек. Должно быть, выглядел я безумно, так как те судорожно начали креститься и посматривать на меня исподлобья. Я и правда был безумен, одержим! Я искал источник этого звука. Когда я обернулся, душа ушла в пятки. Это оказался настоящий зверь, который сначала внушил мне ужас. Мириады, мириады труб, из которых лилась музыка. Инструмент был в сотни больше двенадцатилетнего меня. Ну и в десятки раз больше моего пианино. Каким ничтожным казался сейчас мне мой инструмент! Как мерк он по сравнению с этим музыкальным божеством!       Тетрадки, учебники выпали из моих рук, а я и не заметил. Тут музыка резко прекратилась. Я как будто очнулся ото сна. В моих жилах начала потихоньку стыть кровь - а что если отец узнает?!       Я судорожно подхватил выпавшие учебники и ринулся бежать прочь, совершенно забыв про ускакавший под церковную лавку задачник. Как же в дальнейшем он мне помог, только бы ты знал!       Вернулся домой я чуть позднее обычного. Отец не спросил меня, где я пропадал. По большому счету, ему было плевать. Плевать на все и всех. Свой смысл жизни он заключил в моей маме, которая оказалась той еще пуританкой, заявила, что хочет быть ближе к Богу, и ушла в монастырь, где и скончалась неизвестно от чего. Вот почему отец и невзлюбил церковь. Потому я был так непросвещен в этом плане. Библия была для меня чем-то странным и непонятным. И чего взрослые всего мира так восхищаются этой книгой? Папа говорит, что романы Жюля Верна намного интереснее. Как бы то ни было, Библию я не читал, а романов сполна, так что сравнивать не могу.       Время пианино. Время пианино! Пальцы нетерпеливо начали подпрыгивать, предвкушая игру. Вот заходит моя учительница - сморщенная старушка с очень строгими и правильными чертами лица, но удивительно добрыми глазами. И вновь музыка топит меня своим величием, но после встречи с органом не мог я забыть его голос. Голос тысячи труб! Мысли мои прыгали с места на место, что не ускользнуло от учительницы. Та, в своей любимой манере, громко выдохнула и попросила меня сосредоточиться. Да как?!       Через не хочу доиграв произведение, я, изобразив усталость, предложил сделать перерыв. Тогда я и попытался разузнать побольше об органе. Но старушка лишь рассмеялась, сказав, что рано мне еще о таком думать, мол, практикуюсь мало.       С тех пор я играл чуть ли не с утра, сбивая в кровь пальцы. Ореховая паста перестала для меня существовать - моей страстью стала музыка. Орган манил меня, манило желание овладеть им, приручить этого зверя!       И вот, спустя полтора года непрерывной игры, учительница сообщила мне, что по воскресеньям, после службы, проводятся уроки игры на органе, и что она готова поговорить с отцом.       Ну нет! Это кардинально бы изменило ситуацию, и я мог бы забыть о музыке в целом. Передо мной стояла сложная задача, которую я решал более усидчиво, нежели арифметические. Идти на риск так не хотелось...