Фальшь

— Что ж вы так мало танцевали, дорогая? — не добро рассмеялась Ирэн. — Может быть, ты устала? — Нет, просто не люблю, когда мне наступают на ноги! — сердито заметила Минория, собираясь сесть на свое место, но Кунсайт остановил ее. — Пошли, — спокойно сказал он, — попробуем поднять твое настроение. Минория была застигнута врасплох и, прежде чем придумала повод для отказа, снова очутилась на танцевальной площадке. — Что произошло? — быстро спросил Кунсайт. — Все было нормально, а потом вы вдруг резко отстранились друг от друга и тут же опять продолжили танец. Со стороны это выглядело довольно странно. — Я и не знала, что у нас такая заинтересованная аудитория! — огрызнулась Минория. — Просто я хотела поскорее от него избавиться. — Чтобы вконец не растаять? — язвительно полюбопытствовал Ройс. Минория вспыхнула от злости и, резко вздернув подбородок, посмотрела ему в лицо, тут же в который раз удивившись, что даже на высоких каблуках достает ему лишь до подбородка. — Тебя это не касается! — отрубила она, уязвленная его насмешливым тоном. Она только что мысленно защищала его, а он!.. — Тогда, может быть, раскроем им наш секрет? — холодно спросил он.  — Подойдем к ним, швырнем кольцо на стол и воскликнем: «Первое апреля!» Зачем продолжать эту игру, если мы с тобой не заодно? — Просто ты рассердил меня. — Минория быстро взяла себя в руки, испугавшись его угрозы. — Ты прямо-таки заставляешь меня говорить то, о чем я вовсе не собиралась упоминать. А на Ятэна я разозлилась, потому что он нам не верит. — Что именно он сказал? — деловито спросил Кунсайт, и снова в ней вспыхнули злость и раздражение на этого властного, сдержанного человека, которого, по всей видимости, невозможно застать врасплох. — Он сказал, что не верит в нашу помолвку! — сердито бросила она.  — Догадываюсь, что для тебя, привыкшего к полной приключений жизни, все это скучно, но мне очень трудно изображать беззаботное равнодушие, когда я слышу такие слова. Лишь отец, по-моему, клюнул на эту удочку. Те же двое не верят нам ни на йоту. Скорее всего, сейчас они наблюдают, как мы ссоримся, и посмеиваются над этим фарсом. — Выпустили пар? — спокойно спросил Кунсайт. Невозмутимость, с какой он произнес эти слова, заставила Минорию с изумлением взглянуть на него. — Если да, то мы сейчас постараемся их переубедить. Однако предупреждаю тебя, мне надоело играть сразу две роли. Или ты подыгрываешь мне, или мы заканчиваем наш спектакль! Он привлек ее к себе, прижав теснее, чем вот только что Ятэн, и, если сидящие за столом считали, что наблюдают за их ссорой, теперь им ясно дали понять, что размолвка закончилась. Кунсайт погладил ее по волосам и ласково притянул ее голову к себе на грудь. Минория включилась в игру, ощущая на себе их любопытные, оценивающие взгляды. Ей нужно лишь полностью довериться Кунсайту. Он расстегнул пиджак и положил ее руку себе на грудь, чтобы она почувствовала, как бьется его сердце. Минория торопливо подняла к нему лицо, и его губы нежно коснулись ее щеки. — Прошу тебя, не отодвигайся, Мина, милая, — прошептал он, и она повиновалась, чувствуя, как коленки дрожат от волнения, и сознавая, что с ней творится что-то странное. — Почему вы так сказали? — сдавленным голосом спросила она, уткнувшись ему в плечо. — Я где-то читал, что твоя мать умеет читать по губам, — спрятав лицо в ее волосах, пробормотал он, явно посмеиваясь над забавностью ситуации. — Среди актеров это не такая уж редкость. Я хочу играть наверняка. — Я очень сожалею обо всем этом, — призналась Минория с судорожным вздохом, выдавшим, несмотря на все усилия, ее волнение. — Я понимаю, вы сделали намного больше, чем полагалось по роли. Сама-то я без конца паникую.  — Ужас, что будет когда мы с матерью останемся одни? — Все будет хорошо, Минория — шепнул он. — Я прекрасно понимаю, почему ты прежде была в таком жутком состоянии. Если не считать твоего отца, который, судя по искре удовлетворения в его глазах, полностью на твоей стороне, остальные настроены весьма враждебно. — Для меня это не новость, — вздохнула Минория. — Я всегда должна была следить за каждым своим шагом и всегда знала, что мать считает меня лишь обузой. Дочь для актрисы — постоянное напоминание о возрасте. Люди начинают сравнивать, высчитывать годы. Удивительно, как она вообще не отреклась от меня. — Бедная малышка, — ласково сказал Кунсайт, но Минория услышала в его голосе насмешливые нотки и, подняв голову, опалила его гневным взглядом. — Мне жалости не надо! — резко бросила она, и Кунсайт почувствовал, как напряглось ее тело. — Извини, я случайно забыла на миг, кто ты на самом деле. — Они-то действительно заинтересуются моей персоной, если ты будешь постоянно фыркать на меня, — усмехнувшись, заверил Кунсайт. — Ты умудрились снова свести на нет все мои усилия. Придется опять начинать все с нуля. По ее щеке к губам скользнули губы Кунсайта, и Минория подчинилась его игре. Он не намерен попусту повторять свои угрозы, это ясно. Она подняла голову навстречу поцелую, и Кунсайт, притянул ее к себе, прижался к ее губам. На какое — то мгновение Кунсайт забылся, он со всей силы сжал тело Минории одной рукой, а второй схватил ее золотистые волосы в кулак. Но Минория не сопротивлялась, стремясь не выйти из роли, и только удивилась, что делает это безо всякого усилия над собой. Его поцелуй стал еще более требовательным и страстным, и Минория всем существом невольно откликнулась на зов неожиданно вспыхнувшего чувства, губы сами собой приоткрылись ему навстречу. Она была охвачена жарким огнем, прекрасным и одновременно пугающе мощным, а Кунсайт тут же воспользовался ее минутной слабостью, и его язык молнией обжег нежную тайну ее рта. Он перестал делать вид, что танцует, и целиком отдался поцелую. Наконец Минория очнулась, почувствовав, что он неохотно оторвался от нее; музыка тем временем умолкла, и множество любопытных глаз с интересом наблюдали за ними. Она залилась краской, и Кунсайт повел ее к столу, крепко обхватив за талию. — Если уж это их не убедит, то не убедит ничто, — вполголоса пробормотал он. Он отпустил талию и взял ее дрожащую руку в свою, ободряюще поглаживая большим пальцем ее запястье. — Продолжайте смотреть на меня так, как сейчас, — прошептал он, когда они были уже почти у стола. — Это именно то, что нужно. Теперь я могу простить вам предыдущие оплошности. Как ему удается быть таким спокойным, было выше ее разумения. Если она сейчас же не сядет, то просто рухнет без сил у его ног. — Боже мой, Кунсайт! — в изумлении воскликнула Ирэн, стараясь замаскировать смехом неодобрение. — Чувствую, для вас небезопасно оставаться наедине с моей дочерью. — Ну что ж, — небрежно бросил Кунсайт, с едва уловимой насмешкой гладя на нее. — Минория стоит на пороге новой жизни, так что ваша власть уже не та, что раньше. — Своими сильными пальцами он прижал руку Минории к столу, повернув ее так, чтобы сверкающий камень был виден во всей своей красе. — Мое кольцо! И Минория теперь тоже моя, Ирэн. Я не привык ничего уступать. И Мину тоже никогда не уступлю. Было видно, как у Ирэн покраснело лицо от ярости. Но она умело скрыла это под улыбкой. — Умеешь ты Кунсайт внести краски! Вечер подходил к концу. Минории одновременно хотелось, чтоб он закончится и не заканчивался вообще. Она не представляла, как будет играть свою роль без Кунсайта. Вдруг совершит ошибку? И тогда все старания Кунсайта упадут в бездну. Кунсайт заметил переживания Минории, он взял ее за руку и прикоснулся своим лицом к ее волосам. — Я вижу, нам надо поговорить? — тихо, чтоб не слышали другие спросил он. — Я украду у вас на минуту Мину. — Кунсайт поднялся из-зо стола и подтянул с собой Минорию. Он шел быстро, так что Минория чуть не бежала за ним. — Куда мы бежим? — спросила его Минория, но он не ответил, лишь по его лицу было ясно — он в ярости. Спустя какую-то минуту они стояли уже в лифте. Сколько бы Минория не пыталась спросить, в чем дело? Хотя догадаться было не трудно, что печальное лицо Минории за столом поставила всю их игру на самотек, ей все же лезли мысли другого характера. Выйдя с лифта, они направились в номер. Минория уже хотела выдернуть руку от ег сильной, но войдя в номер он сам ее отпустил. — Минория! В чем дело? — Он встал напротив окна и не хотел смотреть на нее. — Я не понимаю, ты о чем? — Не притворяйся дурочкой, Минория. Я весь вечер стараюсь чтоб они нам поверили. И как только они начинают нам верить, но ты тут же все портишь! — Кунсайт повернулся к ней и хотел подойти к ней, но увидел не то разъяреное не то растерянное лицо. — В чем дело? — уже мягче спросил он. — Я просто… — Минория хотела сказать, что боится оставаться одна с этими людьми, но решив, что Кунсайт слишком много от нее хочет прервалась. — Я не хочу продолжать эту игру! Пора это заканчивать. Больше не сказав и слова, она открыла дверь и вышла из номера. Минория проскользнула к выходу незамеченной. Вызвав такси она уехала первой в родительский дом. Надеясь, укрыться в своей бывшей комнате. Так и было, пока она не услышала как приехали ее родители. Все бы ничего, но она услышала смех Ятэна. — Какого черта он не остановился в гостинице? — прошептала Минория. Она закрыла дверь на защелку и упала на кровать. Спустя час, в доме стало тише. На улице послышался рев машины. Минория подумала о Кунсайте, подойдя к окну, она увидела как Ятэн и ее матерью садятся в машину. — Они уезжают, наконец-то. Она открыла дверь и вышла, надеясь никого не увидеть. Но в доме оказался отец. Он сидел у камина и читал газету. — Я догадывался, что Ятэн из плохой компании. Но ты не хотела меня слушать. Я искренне обрадовался когда ты приехала не одна, Кунсайт хороший человек! Но твоя мать… — Где она? — Минория села рядом с ним и краем глазом увидела свою статью. — Без понятия. — коротко ответил отец. — Она твоя жена! Как ты… — Минория не успела закончить предложение. — А ты моя дочь! И мне не безразлична твоя судьба. Твоя мать не понимает, что творит. Когда на пороге появился Ятэн, она хотела его выпроводить. Но когда она услышала слово деньги — ничего видеть и слышать не хотела. Я вижу как они смотрят на вас с Кунсайтом. Вижу как радуются когда вы ссоритесь. — Пап… — Мина, не делай ошибок, не подавайся своей матери и гони из своей жизни этого хвостатого. Они задумали, что — то и это явно не хорошее дело. Они посидели еще немного времени. Минория поднялась в свою комнату и заперла дверь. Она зашла в ванную чтоб принять душ. Выйдя с душа, она услышала как кто-то ломится в дверь. Она обмоталась полотенцем и открыла дверь. Там стоял Кунсайт. — Я должен был догадаться. Мне звонил твой отец!