My personal psychologist

– Найл, скажи пароль от вай-фая, - сказал Луи, как только мы перешагнули порог дома. – Мне уже надоело напоминать тебе, что бумажка с паролем висит на холодильнике, - блондин закатил глаза, ставя пакеты с вещами на комод. – Люблю твою отзывчивость, - съёрничал шатен и убежал в сторону кухни. Через секунду послышались вопли. – Святые пирожки! Хоран, ты завёл кота! Мы застали парня сидящего на полу кухни с котёнком на руках. Он с обожанием гладил его, называя самым милым существом на земле. Никогда бы не подумала, что у парня может быть такая реакция на простого котёнка, но это на самом деле умиляло. Так же я заметила некие перемены, произошедшие с животным. Теперь на его шейке был затянут голубой ошейник, прямо под цвет глаз, а в углу комнаты стояла специальная миска для еды. «Я рада, что Найл позаботился о тебе», - мысленно сказала я котёнку. – Как его зовут? – Луанна с любопытством подошла к котёнку, проводя рукой по мохнатой спинке. Блондин замялся. – Э-э-э, я если честно ещё не придумал. Он отзывается на кыс кыс кыс и отсутствие имени не делает для меня проблемы. – Сомневаюсь, что теперь ему понадобиться имя. Он уже не будет на него отзываться. – Одри прошла к холодильник и посмотрела внутрь. – Ого! Ты купил еды! Сегодня определенно должно случиться что-то невероятное. Я вспомнила тот вечер, когда Найл накормил меня чаем и печеньем. Тогда у него не было ничего, кроме этого. – Давайте придумаем ему имя, ну пожалуйста! – взмолилась Лу, переключая всё внимание обратно на кота. – Нужно, чтобы в имени присутствовала буква «к» или «с». Тогда он будет лучше откликаться. – разумно рассудила Одри. – Кефир? – тут же придумал Луи, заставив меня расхохотаться. Когда я говорю вам «расхохотаться» представьте, если конечно сможете, беззвучно смеющуюся девушку. Мой смех не вырывается наружу заливистыми трелями, заставляя сердце людей содрогаться. Я просто начинаю быстрее дышать, а моя грудная клетка содрогается в неестественном темпе. В больших случаях люди даже не замечают, что я смеюсь, но я всё равно называю своё состояние: «расхохоталась». – Сахар? – снова предположил парень. – Крекер? – Ты хочешь назвать кота в честь еды? Ему будет лучше… Одри не успела продолжить, как в прихожей щёлкнул замок, и все мы затаили дыхание. – Элисон и Гарри приехали, - прошептала Лу, на цыпочках подходя к дверному проёму. – Хоть бы они уже разобрались во всё, - так же прошептал Найл, идя следом за подругой. – Эй! Кто-нибудь дома? – Лу с Найлом одновременно отскочили от косяка, и в кухню вошли опоздавшие. – А чего это у вас так тихо? – боязливо поинтересовался Гарри, и только тогда я заметила, что их с Элисон руки сцеплены в замок. – Мы, эм, - Одри кашлянула, - просто. Ну да. Мы и сами не поняли, почему стали вести себя так, словно он наших движений и звуков мебель может треснуть. Не знаю, чего ожидали остальные, но я хотела услышать их смех, когда они зайдут в дом, наверное по этому я и прислушалась. Они же ведь должны быть счастливы сейчас, верно? – Может, пройдём в гостиную? – предложил Найл, когда тишина стала слишком неловкой. Я не понимала, почему они не спросят у Гарри с Элисон напрямую, что между ними твориться. Они словно боялись затрагивать эту тему. Я почти зашла в гостиную, когда Найл остановил меня возле двери. – Если тебе что-то понадобиться, то обязательно скажи. Не нужно молчать весь вечер. То есть писать. Я хотел сказать… - я закатила глаза, накрывая губы парня своей рукой. Он замолчал, приходя в лёгкий шок от моего действия, а я тут же поспешила убежать в зал. Наконец-то я смогла заткнуть его, когда мне захотелось. Но Найл и вправду бывает немного занудным, когда пытается донести свои мысли. Плохо это или хорошо, но порой я чувствую себя совсем маленьким ребёнком, не способным понять элементарных вещей. Приземлившись на диване, я стала вникать в историю, которую рассказывал Луи, по-прежнему держа котёнка на своих коленях. Вот же кошатник. Через час свет в доме Найла был практически потушен. Окна оказались занавешенными, так как пропускали много дневного света и поэтому свет в дом практически не поступал. Источниками служили только несколько настенных ламп и телевизор, на всю громкость кричащий песни. Поначалу ребятам просто надоело сидеть в тишине, и они включили телевизор. Потом они не смогли определиться с выбором фильма и включили музыкальный канал. И через пятнадцать минут, кто как мог, уже отплясывали под музыку, смеясь от того, насколько смешно пародируют видеоклипы. Народу стало больше, когда пришёл брат Найла с какой-то девушкой. Я сразу вспомнила слова Найла, когда тот говорил, что его брат навещает квартиру только тогда, когда ему нужно побыть с девушкой. И я чуть не умерла от смеха, смотря, как у Хорана округляются глаза, и сжимается челюсть при виде девушки. Её звали Грейс, но я не предала большое значение её персоне, так как что-то подсказывало мне, что видимся мы первый и последний раз. На улице уже почти стемнело, когда я сидела в кресле, под настольной лампой, и рисовала в своём блокноте. Кстати, в тот самом, который подарил мне Найл в наш первый сеанс. Я зарисовывала Луи, сидящего со скрещенными ногами с котёнком на руках. Не знаю, почему именно его. Наверное, это был единственный случай за весь день, когда я запомнила в человеке каждую мелочь. И я выглядела довольно странной во всей этой атмосфере. Я просто спокойно сидела и рисовала, в то время как мимо, в диком танце, пролетали люди. Но мне было хорошо в тот момент. Я могла наблюдать за людьми, что так нравилось мне, и рисовать. Возможно, веселье - это не моё, но мне нравиться смотреть, как веселятся другие. Внезапно на моё плечо опустилась тяжёлая рука, от чего я невольно вздрогнула, чуть не испортив рисунок. – Я обыскался тебя! – сквозь шум прокричал Найл и хотел сказать что-то ещё, но лишь покачал головой и взял меня за руку, поднимая с места. Я успела закрыть блокнот и не выронить его от резкого движения парня. Мы вышли слишком быстро из комнаты, и я почти успела напугаться, что случилось что-то серьёзное, но Найл не дал этого сделать: – Я подумал, что ты убежала, и побежал искать тебя на кухню. Тебя там не оказалось, и я побежал в другую комнату. В итоге я оббежал весь дом и хотел уже идти на улицу, но твоя куртка висела на вешалке. В итоге я захожу в гостиную и вижу тебя, такую неприметную, сидящую под лампой. Найл говорил быстро и обеспокоенно. Видимо он сильно не хотел, чтобы я уходила без его ведома. Мы зашли в спальню, в которой я спала в прошлый раз, но на этот раз моё внимание привлекло большое окно. Почему я тогда не заметила его? Ах да, сначала я была безумно злая и бухнулась в кровать, даже не смотря по сторонам, а утром убежала как сумасшедшая, увидев спящего рядом Найла. Я подошла к окну, заглядывая вниз. Мы находились очень высоко, и я сделала несколько шагов назад, боясь упасть вниз. Это глупо, но такое большое окно от пола до потолка выглядело как огромная дыра. – Иногда я боюсь этого окна, потому что оно слишком уж неестественное. Когда я первый раз оказался в этой комнате я бросил в него подушку, удостоверяясь, окно ли это на самом деле. Я улыбнулась, поворачиваясь к парню. Его ноги стояли на полу, в то время как остальная часть тела лежала на кровати. Он выглядел расслабленным и слишком разговорчивым сейчас. Мне понравился такой Найл, потому что как бы много он не говорил – в его речи не было занудства. Я села рядом с ним, не отводя глаз от окна. Всё-таки вид был красивый. Не думала, что этот город может быть так прекрасен. Издалека он совсем другой. «Ты искал меня», - решила напомнить я Найлу, поднимая доску прямо над его головой. – Ну, да, - только и ответил он, не понимая, к чему я клоню. «Зачем?» – Я просто хотел с кем-то поговорить, - он сел, опираясь руками о кровать. Его бедро было плотно прижато к моему, а рука касалась спины. Не помню момента, когда бы мы сидели настолько близко. – А потом подумал, что тебе может быть неуютно в такой обстановке. Вот я дурак, надо было сразу подумать, что ты не любитель вечеринок, - он засмеялся, хлопая себя по лбу. «Мне было хорошо», - решила сказать правду я. В последнее время Найл слишком часто ругает себя. И чем больше он это делает, тем больше мне хочется доказать ему, что все его слова по отношению к себе – неправда. – Тогда, может, ты хочешь вернуться? – меня рассмешил его очередной вопрос. Готов на всё, лишь бы я осталась довольна. «Не думаю». Он с улыбкой посмотрел на меня, но это выражение оставалось недолгим, так как его взгляд метнулся вниз, к моим коленям, и он немного напрягся. – Мой блокнот, - уточнил он и взял его в руки, открывая первую страницу. Пусто. – Я так и думал, - грустно сказал он, заставив в груди что-то сжаться. Никогда ещё я не видела человека, который так трепетно относился бы к своей работе. Несомненно, меня тревожило то, что моё поведение заставляло его разочаровываться в том, чем он занимается. Он слишком часто стал говорить плохие вещи о себе. «Ладно, Найл Хоран. Сегодня ты взял меня своей грустной мордашкой, но больше я тебе не поддамся», - именно с такими мыслями я аккуратно перевернула блокнот в его руках, открывая последнюю страницу. Большое безжизненное дерево, завядшая роза, корабль среди бушующих волн, - мелькали на страницах, складываясь в один альбом. Я рисую в этом блокноте каждый день и изрисовала уже больше половины на самом деле. Не знаю, что творилось в голове у этого парня, только, одним движением пролистав всё до последнего рисунка, он вдруг засмеялся и обнял меня настолько сильно, что я не выдержала равновесие и упала вместе с ним на кровать. – Мы сделали это! – кричал он в мои волосы что-то непонятное. – Какой я молодец. Я засмеялась, начиная отталкивать его, и он вдруг с удивлением отстранился. – Ты что, не понимаешь? Это же наша маленькая победа. Ты не хочешь меня обнять? Новая волна смеха снова захлестнула меня, и я отрицательно покачала головой. – Да ладно тебе. Смотри, - он встал с меня и подошёл к окну, задёргивая штору. – Я сейчас лягу вот сюда, - он лёг в начало кровати, головой на подушку, и протянул руки к лампе. – И выключу свет. Свет потух, оставляя меня сидеть на прежнем месте в полной темноте и растерянности. – Я просто буду лежать тут и ждать, пока ты обнимешь меня. Я встала с кровати, складывая руки на груди. Он выглядел слишком по-детски, что совсем стирало из моей памяти прежнего серьёзного Найла. В комнате стояла тишина, и никто не решался нарушить её. Я бы хотела, если бы могла. Я бы просто сказала: «хватит дурачиться, Найл. Ты ведёшь себя не как доктор». Но мои ноги сами сделали шаг вперёд и коснулись коленками мягкого покрывала. Я снова оказалась близко к парню, но не решалась лечь к нему в объятия. Правильно ли всё это? Это определённо не похоже на отношения просто доктора и его пациентки. – Мои руки по-прежнему распахнуты для тебя. Я глубоко вздохнула и медленно упала в его объятия, чувствуя, как тёплые руки охватывают меня, заключая в плотное кольцо. Куда-то ушла та правильная Розетт, которая хотела держаться подальше от этого голубоглазого парня. Она всегда уходит, когда наступает темнота. Моё сердце билось часто. Так часто, что я не могла контролировать прерывистое дыхание, вдыхая запах парня. Он пах слишком вкусно, чтобы я смогла описать это. Его майка источала лёгкий аромат порошка, а кожа пахла освежающим гелем для душа. Это был запах чистоты. Никаких одеколонов или прочих ароматов в виде сексуальной мяты или мужественного аромата дерева. Нет. Он пах чистотой, слишком свежей и опьяняющей. – Можно я задам тебе пару вопросов, на которые ты, возможно, не ответишь у меня в кабинете. – заговорил он, и привстал, чтобы включить свет. Я немного напряглась, боясь, что он будет спрашивать что-то личное или то, о чём мне не хочется вспоминать. – Что ты чувствуешь, когда находишься в компании моих друзей? Я начала писать ответ на доске, по-прежнему греясь теплом, исходящим от Найла. Он оставался лежать рядом со мной в первоначальном положении, лишь немного расслабив руки, чтобы я могла свободно писать. «Чувствую, что могу быть разной для каждого человека» – Тебе нравится это чувство? – спокойно продолжал спрашивать Найл, расслабляя меня лёгкими поглаживаниями по голове. Я была готова заснуть от его прикосновений, когда он то зарывался рукой в мои волосы, то накручивал прядь, то просто проводил пальцами по лбу. «Мне нравиться, что я могу чувствовать себя хорошей для каких-либо людей. Не только отвратительной.» Послышался тяжёлый вздох, а затем нерешительный вопрос. – Ты когда-нибудь хотела состоять с кем-то в любовных отношениях?