Изумрудная лента

Холодно. Уже вечереет. Снежинки, поблескивая, танцуют свой бесконечный вальс в последних лучах солнца. Красиво… Она чувствует, как они касаются её щек и носа, обжигая и тут же оставляя мокрые следы. Руки превратились в ледышки, несмотря на теплые рукавицы, от холода сводило ноги, но она все равно стояла на месте и созерцала это сероватое небо. В руках она наощупь узнала свой замечательный шоколад в прозрачной хрустящей упаковке. Странно: ей очень холодно, но в то же время и приятно. Внутри что-то радостно подрагивало от каждого легкого дуновения ветра, от каждой оседающей на лицо снежинки. Она… была счастлива. Наконец, она опустила глаза. Вокруг никого не было, но она узнавала это место – это длинный мост через реку недалеко от школы. Обычно этим путем возвращается домой… Снежинки на ресницах не давали ей толком рассмотреть все вокруг, но не заметить знакомую синюю куртку с белыми рукавами она не могла, пусть даже и издалека. - Фуку-тян…- сорвалось с её губ. Шаг, другой – и её ноги уже сами несут её вперед, вслед за удаляющейся сине-белой курткой. -Фуку-тян! – она уже кричит, но он не оборачивается. Она срывается на бег. - Фуку-тяяян!!! Его спина с белеющими на ней снежинками становилась все дальше и дальше, будто она бежала на одном месте. Мост стал невыносимо длинным, практически бесконечным. Асфальт с налипшим на него чуть скользким снегом неприятно шаркал под её ботинками, временами проскальзывая под подошвой, но она продолжала бежать, все набирая и набирая скорость. Глаза слезились от холодного ветра, приятные минуту назад снежинки забивались в нос и царапали щеки, а дыхание сбилось. - ФУКУ-ТЯЯЯЯЯН!!! Вдруг он остановился. Вскоре она была уже за его спиной: - Фуку-тян, как хорошо, что ты здесь! – задыхаясь после быстрого бега по морозу, она улыбнулась. Но он молчал, даже не повернувшись к ней. - Эй, Фуку-тян! Она хотела было положить руку ему на плечо, но он быстро перехватил её, крепко сжав в своей ладони. - Прекрати! – низкий клокочущий голос совсем не был похож на голос Фуку-тяна. Она в испуге отпрянула, но её пальцы, зажатые в его обжигающе горячей ладони, не дали ей уйти далеко. Он резко развернулся, она вскрикнула – одновременно от боли, неожиданности и ужаса. Его глаза пылали красно-оранжевым пламенем, вместо привычной доброй улыбки – зверский оскал. Он был в ярости. - Какого черта ты ко мне привязалась, а? – в его ладони захрустели её пальцы. - Отпусти, - выдавила она, пытаясь не заглядывать ему в глаза. – Мне больно! Но он будто и не слышал её. - На тебя аж смотреть противно! Все время въешься вокруг меня, словно писклявая собачонка, в глаза заглядываешь и ждешь! – её рука горела от боли в его железной хватке, неослабевающей ни на секунду. - Это не так, Фуку-тян! – на её глазах уже наворачивались слезы. Ей было очень страшно, ведь она никогда не видела его в такой ярости. Он мог вспылить, разозлиться, наговорить глупостей, бросить трубку и все в таком духе, но он никогда не смог бы сделать ей больно. И он бы никогда бы не сказал ей таких слов. Никогда. - Чего ты ждешь от меня?! Уважения? Любви? Чего?! Ей казалось, что если она взглянет в его безумные глаза, то тут же сгорит в пламени неугомонной ярости. Но она хотела увидеть их. Она хотела убедиться, что он одержим дьяволом, что его разум захватили пришельцы и заставляют делать его всякие странные вещи или еще какой-нибудь бред приключился с ним. Или, возможно, на самом деле это не он, а кто-то другой, по ошибке принявший её за другую девушку, или что-то вроде того. Ведь такое бывает, правда же?! И она подняла глаза. На его лице была ухмылка. Отвратительная склизская ухмылка. - И знаешь… ты не достойна ни того, ни другого, - он отшвырнул её ладонь. Её сердце вдруг перестало биться. Она просто онемела, превратилась в камень. - Что это у тебя? Шоколад? Для меня? – он одним ловким движением выдрал подарок у нее из рук. – Ангелочки и сердечки? Ты действительно думала, что мне это понравится? Плохая собачонка Ибара! Твой шоколад не нужен мне. И никому он не нужен! И ты никому не нужна! Она была не в состоянии что-либо сделать – лишь проследить траекторию полета её многочасового труда за перила моста. Вскоре послышался всплеск. Её шоколад достиг воды и, вероятно, пошел ко дну. Не говоря ни слова больше, он развернулся и пошел дальше своей дорогой, оставляя её позади. Она смотрела ему вслед, пока его спина не исчезла из виду. «Этого не могло произойти», - подумала она. – «Это все плод моего воображения». Она подошла к перилам, кинула взгляд на темную воду реки, что мерно разливалась под мостом. Конечно, её подарок уже давно унесло течением. Он исчез и теперь не достанется никому. Перила были жутко холодными, но она совершенно этого не замечала. Её мир перевернулся верх тормашками, окунулся в леденящую воду вслед за шоколадом и тут же опустился на самое дно. И теперь ничто не могло вернуть его в нормальное русло. «Это был не Фуку-тян. Он не такой. Он бы никогда такого не сделал. Я верю в него» Она закрыла глаза. Внутри было до боли пусто. По её щеке сползла одинокая слезинка.

***

Маяка резко проснулась. На её лбу поблескивали капельки пота. Она села в кровати и огляделась. Ей показалось, что в комнате как-то особенно жарко и душно. «Окно закрыто» - догадалась она. – «Просто от духоты мне приснился кошмар, вот и все». Ибара тут же соскочила с кровати и приоткрыла окно. На улице все также шел снег, мерно опускаясь на землю. Все вокруг было белым бело и красиво мерцало в свете фонарей. «И всё-таки эта зима – особенная. Моя первая зима в старшей школе. Наша первая зима» В комнате стало прохладней, и она, поежившись, скользнула обратно под одеяло. Больше её сон ничего не нарушало.

***

Он сидел на своем обычном месте и читал. Казалось, что пройдет еще немного времени и он станет частью этой комнаты – просто ещё одним неизменным её элементом. Однако для нее он не был просто предметом мебели, время от времени поглощающим конфеты из вазочки. И он даже не был просто её другом или товарищем по клубу. Он был нечто большим. Особенно сегодня. - Орэки-сан, - тихо позвала она парня. Он молча поднял на нее скучающий взгляд. Хотя, кто сказал, что он скучающий? Лично ей казалось, что Орэки-сан всегда слушает её очень внимательно и подмечает малейшие детали, даже если он пытается изобразить безразличие и скуку на своем лице. И сегодня он как обычно играл самого не интересующегося человека на свете. Долгоиграющему амплуа всегда трудно изменить. Она шумно вдохнула и поерзала на месте. Она сидела прямо напротив него и пила уже третью чашку зеленого чая, чтобы хоть как-то успокоиться. Её щеки горели от смущения, а ладони так вспотели, что, казалось, еще чуть-чуть - и из них выпадет сверток, что она так старательно прятала на коленях под столом. - Орэки-сан… Он чуть склонил голову и протянул задумчивое «хммм?». «Сейчас нужно всего лишь вручить ему подарок. И все. И сказать пару слов. Очень важных слов… Почему это так неимоверно трудно?» Лицо её стало пунцовым, в висках глухо стучало. Однако, кое-как собравшись с мыслями, она всё же начала говорить: - Орэки-сан, сегодня День Святого Валентина… Выражение его лица никаким образом не изменилось, будто бы они просто болтали о погоде или всяких глупостях. - В моей семье не принято дарить подарки, но… Он внимательно смотрел на нее, его глаза казались прекрасными гранеными изумрудами, переливающимися на солнце. -… я хотела подарить тебе вот это, - она протянула ему свой подарок. Орэки-сан присматривался к свертку в её руках, будто оценивая его. Упаковка была непрозрачной, поэтому сходу было сложно определить, что же скрывается за этой белой бумагой, аккуратно перевязанной изумрудной атласной лентой. - Это мне? – вдруг спросил он. - Да, - еле слышно ответила она и опустила глаза. Её сердце бешено колотилось в груди, во рту пересохло и ей казалось, что если он не возьмет сейчас же подарок, то она попросту лишится чувств и упадет на парту. Через несколько мгновений сверток исчез из её рук. Совсем рядом зашуршала упаковка. Нет, он не распаковывал его, просто ощупывал или что-то вроде того. - Это что-то вкусное, да? Она подняла на него глаза. В голосе Орэки-сана промелькнули не свойственные ему радостные нотки, а на его лице застыла непроницаемая улыбка. Он наматывал на палец изумрудную ленту, но развязывать её все-таки не спешил. Потом он положил подарок на стол и взглянул на неё. Его пристальный немигающий взгляд вконец смутил её, и она отвела глаза в сторону. - Спасибо, Титанда. - Да… Но она не смогла больше вымолвить ни слова. Её губ коснулось нечто теплое, мягкое и безумно волнительное. Все внутри трепетало: в животе вспорхнул рой бабочек, в груди завелся неугомонный моторчик, из-за тарахтения которого её всю трясло с головы до пят. Её разум был в тумане: она не могла понять, что происходило и почему. Но это было очень странно… и приятно. Когда Орэки-сан оторвался от её губ, комната в её глазах покачнулась – ей казалось, будто из помещения выкачали весь воздух и теперь она парит в каком-то безвоздушном и без гравитационном пространстве, где все звуки сводятся лишь к суматошному биению её сердца. - Что с тобой, Титанда? Я думал, что нравлюсь тебе… Эти слова из его уст звучали так необычно и неестественно, что она не сразу нашлась, что ответить. Он, наклонив голову, рассматривал её, будто пытаясь угадать её реакцию, и ждал. Она готова была поклясться, что таким взглядом хищник наблюдает за жертвой перед тем, как наброситься на нее. - Ты нравишься…мне, - наконец выдавила она. Выражение его глаз сразу же изменилось на ликующее. С несвойственной ему прытью он сорвался с места и тут же оказался рядом с ней, потянул её за руку, поднимая со стула, и закружил с ней по кабинету. На вытянутых руках они раскручивались все быстрее и быстрее. Он звонко смеялся, будто пятилетний мальчишка, она – в смятении по инерции следовала за ним. Все предметы слились в непонятные бежевые полосы, и только его улыбка ни на секунду не исчезала из поля зрения. Ещё минута – и у неё страшно закружилась голова. Ещё шаг – она споткнулась и оказалась прямиком в его объятьях. Он достаточно неловко обхватил одной рукой её талию, другой – плечи и присел на край стола, прижимая к себе хрупкую девушку. Орэки-сан зарылся носом в её волосы и шумно выдохнул. Его запах, тепло его тела и его прикосновения были настолько реальными и ощущаемыми, что она просто осела в его руках в каком-то странном онемении и беспамятстве, что охватило её тело и разум. - Мне нравится запах твоего шампуня, - вдруг выдал он. Она лишь еле заметно кивнула. - Познакомишь меня со своими родителями на выходных? Она хотела было по инерции кивнуть, однако, что-то промелькнуло в её голове, отчего она тут же отстранилась от Орэки-сана. Это было сомнение. Делая шаг за шагом назад, в её голове гудели мысли: «Он ведет себя странно. Он смотрит на меня странно. Он говорит странные вещи. И он… поцеловал меня! Что с ним? Орэки-сан никогда бы так не поступил! Орэки-сан другой». - Зачем? – спросила она. Он улыбнулся. Но в этой улыбке было что-то угрожающее. - Я хотел поговорить с твоим отцом о нашем плане. - Плане? - У тебя он давно уже в голове крутиться, ведь так? – он встал с парты и сделал шаг к ней. – Либо новые сорта зерновых культур, либо улучшенный менеджмент вашего предприятия. - Откуда ты..? – сердце её ёкнуло и ухнуло куда-то вниз. - Просто это самые логичные варианты. Тем более ты много читаешь о морозоустойчивых культурах в последние пару недель. Это значит, ты сделала выбор, хотя всё ещё в нем сомневаешься. Но зачем? Я смогу стать отличным управляющим. И со временем стать частью вашей семьи и получить свою долю в этом предприятии. У меня будет большой дом, денег вдоволь, да и ещё красивая жена из знатной семьи землевладельцев Титанда. Разве не отличный план? Её глаза округлились. Она ожидала услышать все, что угодно, и даже признать, что он в стельку пьян или перенюхал красок на уроке изо или ещё какое-нибудь невероятное объяснение, но только не то, что через нее он собирается прибрать к руках их семейное дело. - Орэки-сан, что ты такое говоришь? – её голос дрогнул. Спиной она наткнулась на шкаф. Теперь отступать было некуда. - А ты думала, что таких людей не найдется в твоем окружении? Их полно – каждый второй. И все хотят ухватить свой кусок этой богатой добычи. Его улыбка превратилась в звериный оскал. Глаза больше не были изумрудными – теперь они приобрели болотный мутный оттенок. - Нет, это не так…- прошептала она, но её голос сорвался и совсем исчез. Он медленно приближался, будто зверь, загнавший свою трепещущую жертву в угол. - Хватит быть наивной, Титанда. Ты никому не нужна без своих богатств. Такова жизнь, а жизнь никогда не была легкой. Он остановился. Теперь он стоял так близко, что она слышала, как бешено бьется его сердце, и как нервно он дышит. Она в ловушке. Она закрыла лицо руками, пытаясь сдержать свою панику и хоть как-то отгородиться от его голодного немигающего взгляда. В её глазах стояли слезы. «Нет, это не Орэки-сан! Он не такой! Он никогда бы такого не сказал! ОН НЕ ТАКОЙ!»

***

В окно уже пробивались первые рассветные лучи. Где-то в глубине дома слышалось шкварчание яичницы на сковороде и тихие напевания под нос. Потом пискнул чайник, извещая хозяйку о своей готовности. Титанда открыла глаза. Она тут же села на своем футоне и посмотрела на часы. «Ещё рано…» - подумала она, сонно потирая правый глаз ладонью. Сделав глоток воды из чашки рядом с изголовьем, она забралась обратно под одеяло. Футон казался самым теплым и безопасным местом на свете, однако, одна мысль не давала ей покоя: «Неужели таких действительно много? И как их различить?» Так и не найдя ответа на эти вопросы, она погрузилась в сон.