through the brightest part of this town

Луи не любит утро. Он не любит зимнее утро особенно. Все небо серое, пасмурное и облачное, мороз оседает на кончиках травы, распространяясь по всему газону. Это не совсем снег, это кусочки льда в самом удручающем виде. Ему не нравится вставать рано, чувствуя пальцами ног холодный деревянный пол. У него нет желания выходить на улицу в мороз. Он хочет вернуться в кровать, поспать немного дольше, но он не может. Сегодня понедельник, ему нужно в колледж, ему нужно помочь сестрам собраться в школу, он должен успеть на автобус. Январское утро не особо воодушевляет его. Он успевает выпить только половину кофе, который уже остыл, перед тем, как выбежать из двери, потому что у него осталось полминуты до того, как он снова опоздает. Листья хрустят под его кроссовками, пока он наполовину идет, наполовину бежит и наполовину прыгает до автобусной остановки, его сердце быстро бьется, его пальцы замерзли под тканью обуви. Луи сидит в конце автобуса с наушниками в ушах и с опущенной головой. Он думает о своей кровати, о теплом покрывале, греющем его голые лодыжки. Его веки снова закрывались. По привычке он встает, проехав две остановки. Причиной могло быть то, что он устал, и тряска в автобусе тянет его в сон. Это может быть скрытая привычка, потому что он все время катает своих сестер на качелях в парке, который находится на углу перекрестка на этой же улице. Это может быть совпадение. Это вполне может произойти с мальчиком, который каждое утро идет на автобусную остановку. Есть несколько таких студентов колледжа, находящихся среди толпы людей, живущих своей обыденной жизнью. Среди седых волос и молодых родителей есть девочки с фиолетовыми концами на волосах и парни со скейтбордами. Есть дети с липкими пальцами, подростки, выглядящие угнетенными из-за зимнего солнца и забытых заданий. Еще есть мальчик с кучерявыми волосами, ямочками и большими зелеными глазами, которые выглядят так, будто собираются рассказать какую-то крутую историю. Его зовут Гарри, и он вместе с Луи садился на один и тот же автобус еще с сентября, и они ни разу не сказали и слова друг другу. Гарри тоже ходит в колледж, но у него нет общих классов или кружков с Луи, и они редко пересекаются вне автобуса. Его зовут Гарри. Он живет где-то недалеко от Chalk Avenue, возможно. Он только начал ходить на автобус с сентября, поэтому Луи думает, что он первый год в колледже. Он наверняка занимается фотографией, потому что он все время держит в руках фотоаппарат. Иногда он слушает свою музыку очень-очень громко, и когда они сидят достаточно близко, Луи может слышать слабое жужжание, исходящее из его наушников, доносящиеся сквозь тишину. И нет, Луи не сталкер. Просто он видит Гарри четыре раза в неделю, и он всегда здесь. Девочки с цветными кончиками волос, болезненная старая женщина и мальчики с несвежим дыханием от сигарет, они приходят и уходят, они не постоянны. Гарри как константа, и Луи наблюдает, потому что как долго ты можешь не обращать внимания на причуды другого человека, серьезно. Он заметил причуды Гарри – он грызет ногти иногда, когда его лицо нахмурился, и он не улыбается. Вот когда он грызет ногти. Когда небо темнее, музыка Гарри становится громче. Он наклоняет голову в одну сторону, он всегда садится в левой части автобуса, если есть возможность, и чаще всего сидит у окна. И это не слежка, это просто наблюдение. Может быть, совсем немножко слежки, но это не по части Луи, это все Зейн. По большей части. Это Зейн и Найл, которые любят усложнять жизнь Луи, и он действительно не совсем уверен, почему он с ними дружит, и он точно не должен был упоминать им о привлекательном мальчике с его автобуса в сентябре. Это его вина, серьезно. Сейчас утро понедельника, январь. Веки Луи тяжелеют, и он наполовину заснул, когда Гарри проходит между рядами автобуса. И он улыбается, как он всегда и делает, его зеленые глаза светятся, и черт бы побрал его ямочки, реально, Луи ненавидит его, но он усмехается ему все равно. Гарри садится на сиденье, которое находится в двух рядах перед Луи, и, как всегда, никто из них ничего не говорит. На улице холодно, дороги покрыты тонким слоем льда, и глаза Луи тускнеют, он смотрит, как мир меняется под натиском тусклых цветов зимней мглы. Когда они приезжают к остановке у колледжа, Гарри поднимает голову и улыбается Луи какое-то мгновение. С немного наклоненной головой. Луи сделал ему одолжение и разрушил момент. - Зейн ждет его на остановке – конечно же, он делает это. Зейн всегда ждет Луи. Найл тоже здесь, с запутанными и взъерошенными волосами, как будто он только встал с кровати, что, скорее всего, и было так, благодаря тому факту, что он живет в пяти минутах ходьбы до колледжа. -Ты счастливчик, - Луи говорит ему, ворча, когда они идут к блоку А. Холодный ветер продолжает дуть ему в лицо со слабой силой. Он ненавидит зиму. -Некоторые из нас, - продолжает он. – Некоторые из нас должны вставать рано, если хотят добраться сюда вовремя. -Твоя жизнь – дерьмо, - говорит ему Найл, как всегда грубо, в тот же момент подмигнув. – Я встал десять минут назад. Луи потряс головой: -Это не справедливо, - он пробормотал. – Я должен помогать собираться девочкам, бежать на чертов автобус, не опоздать на чертов автобус, ехать на чертовом автобусе… -Как будто это так сложно, - сказал Зейн, и Найл фыркнул. Луи показал фак им обоим, отворачиваясь. Краем глаза он мог видеть, как недалеко Гарри шел в здание, где проходили классы, посвященные искусству. -Ты любишь его, - Найл практически пропел, немного наклоняясь и ударяя своей сумкой Луи по бедру. – Ты хочешь поцеловать его. -Пожалуйста, - Луи усмехнулся, - что мы, 12?* -Ты заебал торговаться, Лу, - Зейн усмехнулся. - Всем живущим под солнцем полностью очевидно. -Понятия не имею, о чем ты говоришь. И да, Луи любит своих друзей, но они такие тупые иногда, потому что, конечно же, Луи не любит Гарри. Ему едва ли нравится Гарри. Они не знают друг друга. Они не друзья. Луи может проникнуться эстетикой, он признает вполне понятное притяжение, но Найл и Зейн – должно быть, он понимает причину всего этого. Они просто хотят, чтобы он себе кого-нибудь нашел, они хотят, чтобы он был счастлив. Но они совершенно точно ошибаются. Очевидно. Луи считает, что январь очень несправедливый месяц, потому что, хоть и осталось всего десять дней этого месяца, становилось все холоднее. Он начал носить свои бини** каждый день, только если удается натянуть ткань на уши, потому что они начинают болеть из-за сильного ветра. Он опоздал на автобус уже три раза за этот год, наблюдая, как шины уносятся прочь во время того, как он пытается не выкашляться своими легкими, и когда он тащится обратно домой, он задумывается, может ли он заказать отсутствие мороза, потому что он уверен, что может. Он не опоздал на автобус сегодня, но ему оставалось совсем чуть-чуть до этого, и водитель свирепо смотрел на него, потому что он должен был остановиться, видя бегущего подростка в зеркале заднего вида. Луи никогда особо не отличался пунктуальностью, но какая разница, его обаяние все исправляет, правильно? День не был богат на события. Он получил оценку по социологии и практически засыпал, тратя оставшиеся десять минут на то, чтобы нарисовать на костяшках руки и пальцах плохо нарисованных мультяшных героев. Найл встретил девочку, так что Луи был вне досягаемости для всяких надоедливых подколов, и спасибо Богу за это. Когда больше не над кем прикалываться, под удар всегда попадает Луи, точнее Луи и Гарри (хотя нет никаких Луи и Гарри, так что в чем смысл). Зейн говорит, это потому, что ему нравится парень, с которым он никогда не разговаривал, и отныне из них троих его жизнь была ближе к тому, чтобы стать похожей на мелодраму. Найл просто пожимает плечами и называет его легкой добычей. Луи поклялся найти друзей получше. Хотя после школы во время поездки на автобусе Луи заговорил с Гарри в первый раз. Холодно. Всегда холодно, и слабое зимнее солнце светит через окно, и Луи сидит в наушниках. Небо сине-серое, и да, что-то меняется. Это не окончательный момент. Это даже не момент. Это просто. Это продолжается. -Могу я сесть здесь? – Спросил Гарри, и Луи даже не заметил его присутствие сначала, поглощенный его "нахуй вторники" плейлистом, который звучал в его ушах, но помимо инструментала он мог слышать тихие шорохи, и он чувствовал себя идиотом, когда он посмотрел вверх и встретил любопытные зеленые глаза. -Извини, что? – Луи кусал свою губу. И окей, отлично, сейчас он выглядит просто грубо, и Гарри уныло усмехнулся. -Извини, - сказал Гарри. – Я спросил, могу ли я сесть здесь? Ну, рядом с тобой. -Да, да, - сказал Луи, и хоть ему не нужно было, но он придвинулся к окну немножко ближе. – Конечно, ты можешь. Ты не должен спрашивать. Гарри пожал плечами, садясь на сиденье, повернувшись, чтобы посмотреть на Луи. Его голос ниже, чем Луи предполагал, но сейчас январь, и нос Гарри стал темно-розовым, и, может быть, он простужен. -Просто подумал, что ты любишь личное пространство. Ты всегда сидишь один. -Ну, я имею в виду, это утром, - сказал Луи. – Намного лучше разговаривать с людьми, когда я проснулся больше, чем пол часа назад, знаешь. -Понимаю, - Гарри кивнул, - я тоже. Пауза. И потом: -Я Гарри. Я знаю. Черт. Нет. Это звучит странно. -Я Луи, - он представился и задумался, должен ли он был пожать ему руку, но потом он вспомнил, что сейчас не 1950-ые и он, скорее всего, не должен. Гарри не выглядит как тот тип людей, который бьет кулаком в кулак*** каждого незнакомца, к тому же, Луи не любит это делать. Дают пять в начальной школе, бро-обнимашки были бы странными, а обычное объятие выглядело бы немного жутко, серьезно. Луи улыбнулся. Гарри ответил ему тем же, и они больше друг другу ничего не сказали. - На 14 февраля, День Валентина, на остановке стоит девушка, которая ждет Гарри. Ее лицо озаряет улыбка, когда она видит его, Луи наблюдает и не может видеть реакции Гарри, но он целует ее прямо в губы, и да, вот так вот. Он трясет головой, потому что серьезно, это не его дело. Он едва ли знает Гарри. Они разговаривают. Ну, что-то типа того – они обмениваются приветствиями, когда пересекаются в автобусе, и иногда Гарри садится рядом с тем сиденьем, где обычно сидит Луи. Если он видит Гарри где-то в колледже, он улыбается и неловко машет рукой, но они не друзья. Луи научился ценить зеленый блеск в его глазах и его ямочки, увидев их намного ближе однажды. Но Гарри натурал. Очевидно. И у него есть девушка, очевидно. Так что. -Ты в порядке, Лу? – Опасаясь, спросил Зейн, когда удаленная сцена из фильма «Реальная любовь» закончилась, и Гарри повел девушку по направлению к блоку Б, держа ее за запястье своей рукой. Луи нахмурил брови. Он не понимает, почему Зейн так беспокоится, почему он помешан на заботе о Луи так сильно. Луи все равно. Маленькое болезненное чувство выглядело как ох, ладно, потому что Гарри симпатичный, и Гарри выдерживает компанию Луи временами, по-видимому, и Луи удивляется, так как он не до конца понимает, почему. Гарри натурал, и у него есть девушка, и такие дела. Но это ничего не значит, Гарри это просто очередное имя, которое Луи должен вычеркнуть из своего несуществующего листа или, может быть, в один день, если бы я был уверенным, привлекательным и забавным. -Я в порядке, - ответил Луи. – Ты? И потом неожиданно появляется Найл, тяжело дыша, его глаза бешено метались из стороны в сторону. -Блять, черт, помогите! – Он зашипел. – Я забыл, что сегодня День Святого Валентина, и я не собирался ей ничего покупать все равно, потому что мы встречаемся всего две недели, но, по-видимому, она что-то приготовила для меня, и дерьмо, теперь я тоже должен, нахуй такую жизнь.. Зейн пожал плечами. Луи утешительно погладил Найла по голове, что больше казалось снисходительным. -По крайней мере, твоя любовь всей жизни не так плоха, как у Найла, приятель, - прокомментировал Зейн. -Какая любовь всей жизни? – Спросил Луи. В марте одним утром Гарри садится в автобус и не улыбается. На самом деле он не улыбался на протяжении всей недели, и Луи типа осведомлен, что он не должен спрашивать, в чем причина. Потихоньку теплело, остатки льда таят под светом бледного солнца. Луи думает, что кривая, очерчивающая губы Гарри, выглядит как-то не так, будто на наброске в этом моменте соскользнул карандаш. Он не улыбается, он хмурится. Гарри выглядит грустным, и Луи не нравится это. В пятницу утром он решил осторожно подойти, и Луи знает, что они оба всегда сами по себе, когда небо все еще тусклое, а их глаза по-прежнему тяжелые после сна, но он не может помочь самому себе, не мог смотреть мимо пустых глаз. Не сегодня. Автобус уже двигается, но Луи стоит, пытаясь не споткнуться, стая на краю и держась за поручень, и Гарри смотрит на него, когда автобус дергается, поворачивая на другую улицу, и Луи – ну, он не падает ему прямо на лицо, но он бил близок. -Привет, Гарри! - Сказал Луи. – Могу я сесть здесь? Гарри пожал плечами: -Да, конечно? – Сказал он, но его фраза прозвучала как вопрос, серьезно. Луи тоже все время сомневается по поводу своей мотивации, но особенно рассудка, и почему он вообще подумал, что это будет хорошей идеей. -Спасибо, - сказал Луи, немного смещаясь, когда его задница упала на сиденье рядом с Гарри. – Прости, я не хочу навязываться… -Все в порядке, - сказал Гарри. – Правда. Я просто немного смущен? Ну, типа у тебя было свое место, и оно твое, практически всегда, реально, так что почему ты пришел сюда? Луи думал соврать. Он мог бы сказать, что кто-то прилепил жвачку к его стулу, но это довольно-таки отвратительно, и Гарри, скорее всего, подумал бы, что прямо сейчас у него на заднице липкая бело-розовая гадость, и он точно не хотел этого. Он мог бы сказать, что там немного плохо пахло, но это слабый аргумент, и он решил сказать правду. -Ты выглядишь так, будто был бы не против компании, - Луи пожал плечами. – Я имею в виду, ты выглядишь немного расстроенным? -Я просто устал, - сказал Гарри. Он притворился, что зевает. Брови Луи взлетели вверх, и он хотел посоветовать Гарри никогда не ходить в кружок драмы, но потом передумал. Они все еще недостаточно близки, и он бы чувствовал себя не в своей тарелке, если бы начал критиковать Гарри. Весь оставшийся путь в автобусе прошел в тишине. Их руки и бедра соприкасались, и каждый раз, когда автобус двигался особенно быстро или заходил в крутой поворот, Луи практически падал на Гарри, что смущало, но, к счастью, Гарри выглядел немного позабавленным, когда его прижимали. -У тебя очень худые руки. И тонкие, что за дела, - Гарри тихо пробормотал, когда автобус подъехал к остановке. -Ну, твои волосы очень сильно пахнут манго, потому что я нюхал их каждый раз, когда ты чуть не падал на меня – не в плохом смысле! Просто они реально сильно пахнут, так что окей, я знаю твой секрет. -Я в ужасе! – Гарри усмехнулся. Луи надеется, что он немного сломал лед, а не добавил еще несколько слоев напряжения своими словами. Луи не мог справиться, окей, иногда слова просто появляются без его намерения. -Хорошо, - сказал Луи. Он закашлял. Люди начали двигаться, он и Гарри поднялись. Когда Луи был в шаге от того, чтобы пройти последний ряд, Гарри остановил его, положив ему руку на левое плечо. -Спасибо, Луи, - он сказал, голос был нежным и искренним. И он улыбался, устало, но все же улыбался. -Не за что, - сказал Луи, и случайно он осознал, что ему стало немножко тяжелее дышать. Серьезно. Чертовы ямочки. - После этого Гарри и Луи начали разговаривать больше. Луи мог бы назвать их почти друзьями, потому что, ну, он не очень хорош в таких делах, он был плох в ведении разговора, и он знал, что есть такие люди, которые считают друзьями тех, с кем разговаривали один раз, но для других это занимает большее количество времени. И он не знал, к какой половине людей относится Гарри. Они скорее всего друзья, но Луи нелепый. Так что. Сейчас последняя неделя марта, и Луи решил, что он ненавидит весну. Или нет, он не ненавидит весну, он ненавидит колледж и экзамены, ненавидит, что его последний экзамен приближается, ненавидит проводить свое утро, беспокойно пытаясь переписать отрывок из его курсовой работы по драме. Нахуй драму, он решил. Это странно. Потому что через 6 месяцев он покончит с учебой, что за херня, через 6 месяцев будет осень опять, и Луи уже не будет в школе, его не будет в колледже. Он будет работать или что-нибудь такое, пропуская один год перед тем, как поступить в университет. Он скоро станет взрослым, и что за херня, что произошло? С юридической точки зрения он уже взрослый. Ему 18 и он может законно набивать тату, он может быть обслужен без фейковой ID карты, он может покупать сигареты, если захочет. Это не имеет значения для него, это немного устрашающе, и большую часть времени, исключая моменты, когда он с Найлом и Зейном, он чувствует, как будто ему до сих пор 13 лет. Он до сих пор чувствует себя таким молодым, без обязанностей. -Ты в порядке? – Спроси Гарри, занимая свободное место рядом с Луи, который немного изумлен, потому что он не ожидал, что они уже доехали до Chalk Avenue. Он поглощен своими мыслями. Сейчас слишком рано, и ему нужен кофеин. Или возможность поспать 15 часов, но это маловероятно, так что он надеется на меньшее. -Да, просто… - Луи пожал плечами. – Размышляю. -Плохая идея, - сказал ему Гарри. – Я слышал, это очень опасное занятие. -Ты, должно быть, прав. На это должно быть ограничение в возрасте. -Например? Нельзя думать, пока не исполнится 18? -Нет, - Луи потряс головой. – 21 минимум. Я не упущу шанса никогда не париться по поводу чего-либо. Гарри сочувствующе улыбнулся: -Экзамены забирают все силы? -Ага, - признал Луи, и он хотел добавить, что огорчает его еще больше, потому что Гарри выглядит немного счастливее, но иногда он выглядит очень разозленным и обиженным на весь мир, и это, скорее всего, не совсем хорошо. Луи просто – ему становится любопытным, потому что что происходит? Он думает, сам ли Гарри доводит себя, его друзья или его семья, а может его девушка, кто бы это не был, он чувствует гнев на всю планету, потому что какого черта люди до сих пор мучают друг друга, в чем логика всего этого? И Луи был близко к пониманию. Точно. Или, может быть, он просто показывает обычную человеческую эмоцию, и Луи просто идиот с надеждами на любовь с мальчиком, который не в его лиге, у которого есть девушка, которому даже не нравятся парни. (Не то, чтобы он когда-либо признает это. Только если игнорировать уверенность Зейна и Найла радостное я же говорил.) - -Он не мой «возлюбленный», Зейн. Они учатся. Или что-то типа того. Их учебники разбросаны, листочки бумаги валяются по всему полу, и есть небольшое чернильное пятно на кровати Найла. Так что они, в основном, учатся. -И ты знаешь, почему? – Спросил Зейн, и Луи закатывает глаза, падая на кровать Найла и подавляя стон. -Потому что ты даже не пробуешь. Пофлиртуй с ним, Томлинсон, используй эти привлекательные голубые глаза, чтобы соблазнить его. -У тебя очень красивые глаза, - согласился Найл, кивая головой так, будто Зейн сказал самую мудрую мысль на свете. – Если бы я был геем, я бы использовал их. -Пожалуйста, остановись, - сказал ему Луи. – И Зейн, ты, видимо, забыл три вещи. Первое, Гарри натурал. Он по девушкам. Ему не нравятся члены. Второе, у этого натурала есть девушка. И третье, мне он даже не нравится, я едва ли.. -Как ты смеешь! – Перебил его Найл. – Это я едва ли знаю его - полная чепуха, которая смогла бы сработать раньше, но сейчас это очевидная ложь. Так что. -Это не ложь, - возразил Луи. – Я не вру. Мы разговариваем в автобусе время от времени. В любом случае, он натурал, у которого есть девушка. -На самом деле, - усмехнулся Зейн. – Это не совсем правда. Луи замолчал, пока не понял, что Зейн не собирается ничего говорить дальше, пока его не спросишь, потому что он ублюдок или что-то типа того, так что он сделал глубокий вздох и сказал: -Я слушаю. -Он расстался с этой как-там-ее-зовут где-то две недели назад? – Зейн пожал плечами. – Не могу вспомнить. Ну ты и отсталый, Луи, я ожидал большего. -Извини меня, просто потому, что я не провожу все свое время, сплетничая в классе музыки.. -Я не делаю ничего подобного. -Он все равно натурал, - сказал Луи. -Лу, детка, никто уже не «натурал», - сказал Зейн. -Ага, - сказал Найл. – Нахуй гетеросексуалов, понимаешь, о чем я? Луи закатил глаза, доставая учебник из своей сумки, пытаясь здраво думать о том, что у Гарри больше нет девушки. Он решил не обращать внимания на то, что оба, Зейн и Найл, гетеросексуалы. Уже апрель, и Луи до сих пор не уверен, слишком ли поздно выставлять на аукцион его друзей или просто сразу их продать на eBay. - В мае Луи решает, что он и Гарри практически друзья. Они сидят вместе в автобусе практически каждое утро, потому что Гарри считает бесконечно забавным то, что у Луи есть плейлист на каждый день недели. -Нахуй понедельники, нахуй вторники, нахуй среды, - читает Гарри, потом поднимает взгляд на Луи и ухмыляется. – У тебя такой большой словарный запас, Лу, я даже и не думал. И хорошо. Прозвища это хорошо. Прозвища это точно нормально. -Ну, что я могу сказать, - промычал Луи. – Талант от природы. -Ты должен заниматься поэзией. -Ты бы лучше не насмехался надо мной, Стайлз, - сказал Луи. – Когда я буду лауреатом в области литературы, я надеру тебе задницу. Я напишу поэму о тебе, и твои дети будут учиться по моему материалу, и кто тогда будет настоящим победителем? -Я весь дрожу! - Сказал Гарри с усмешкой. -Вот и правильно, - сказал Луи. -Так-с, что у тебя здесь? – Спросил Гарри, смотря вниз, прокручивая список музыки, шепча Луи «хороший вкус», но намного чаще он без причин толкал его в плечо со вздохом «почему». -Хорошо, хорошо, заткнись, ты, элитный музыкальный сноб, - сказал Луи, и он старался не засмеяться, потому что последние пять минут Гарри читал ему длинную-длинную лекцию о том, почему его музыкальный вкус плох. Окей. -Я пытаюсь помочь тебе, - сказал ему Гарри. Он усмехнулся, и Луи на самом деле собирается вызвать полицию, окей? Потому что он не в порядке, и полиция наверняка будет более чем позабавлена, когда увидит лицо Гарри, потому что они сразу поймут, в чем дело. Здравствуйте, полиция? Да, я бы хотел арестовать ямочки Гарри, он думает. И, может быть, он что-то и чувствует к Гарри, хорошо, может быть, совсе-ем немножечко. (Кого он, черт возьми, обманывает?) -Ты бьешь по моему самолюбию, - сказал ему Луи, тряхнув волосами и хватаясь за грудь. Выглядеть нелепо – это то, что получается у него легче всего после всех лет, проведенных в кружке драмы, потому что в такой среде тебе нельзя воспринимать себя серьезно. Или, по крайней мере, это то, что делал Луи, и это помогало, и сейчас он может играть дурачка столько, сколько захочет, без желания похоронить голову под землей – ну или, по крайней мере, большую часть времени. -Это больно, Гарри, каждое слово как удар в грудь. Гарри выглядит позабавленным: -Благослови твое сердце, - сказал он, даря Луи сочувственный шлепок по руке. -Может быть, ты прекратишь издеваться надо мной? – Спросил Луи. -Не-а, - Гарри усмехнулся. И да, Гарри маленький мерзавец, и он нравится Луи намного больше, чем тот готов признать. - Луи никогда не думал о том, чтобы быть не в школе. Эта мысль ужасает его, потому что хоть между колледжем и средней школе была огромная разница, мысль о том, что у него больше не будет привычной рутины, немного пугала. Он собирается найти работу. И общаться с людьми, которые ему не нравятся, на регулярной основе, вот дерьмо, и он думает, что он не может не пойти на работу, как он делал иногда с колледжем, просто чтобы развлекаться с Найлом и Зейном, когда их родители находились на работе. Ему не 18. Ему на самом деле 15, и произошла какая-то ошибка. Исключая то, что быть 15-летним отвратительно. Он бы хотел быть 11-летним опять, без ограничений в этом возрасте, потому что ему нравится ходить на концерты, гулять до ночи и напиваться. И когда он думает об этом, идея быть снова 11-летним звучит дерьмово. Он решил, что хочет перемотать вперед свою жизнь до того момента, как ему исполнится 21. И затем он бы хотел, чтобы какая-нибудь его старая незнакомая тетя загадочно умерла и оставила ему все свои сбережения. И было бы неплохо, если бы тетя была бы мульти-миллионером или что-то типа того. Ему нравится мечтать. Мечтать приятно, хотя большую часть дней он думает о Гарри, его вьющихся волосах и красивых глазах. Он скорее всего завалит свой экзамен по социологии, и это будет полностью вина Гарри. Он не знает, может ли действительно обвинить в этом Гарри. Это было бы справедливо, реально, и - окей, ага, Луи чертовски потерян. - -Это, - сообщил Гарри, - был довольно-таки славный год. -Сейчас только май, - напомнил ему Луи. – Успокойся перед бурей. -Заткнись, сказал Гарри, толкая его локтем, но он улыбался. Гарри всегда улыбается, и это греет сердце Луи, потому что он выглядел намного счастливее в последнее время. Он как чертов луч солнца. Он должен работать на детских ТВ-программах. Он представляет, как Гарри держит уродливые рисунки котов и собак, думая о том, как сильно он их любит, или рисунки маленьких овечек, или что там на самом деле делают на детских ТВ-программах – Луи никогда не обращал внимания, когда они включены у него дома. В любом случае, эти мысли заставили его улыбнуться. -Ну, тогда продолжай, - сказал Луи. – Почему этот год был таким хорошим? Благодаря мне? Я уверен, что он такой, потому что ты встретил меня. -Отвали, - сказал Гарри. – Ты так любишь себя. -Это же замечательно, - Луи пожал плечам, но потом он подтолкнул Гарри. – Продолжай. -Ну. Я имею в виду, типа, колледж это неплохо. И у меня получается лучше, чем я ожидал, знаешь? Типа я думаю, что могу понять, чем хочу заниматься. Может быть. Я встретил несколько крутых людей здесь – включая тебя, счастлив? Я признался маме о своей ориентации. И она не была против. Так что. -Это хорошо, - Луи кивнул, и потом – что? – Подожди, ты гей? -Бисексуал, - сказал Гарри, неожиданно кусая свою губу, его щеки немного порозовели. – Я имею в виду, кто вообще знает. Ориентация – это странно? Ты знаешь. Потому что. И да. Ты же не ударишь меня, да? Луи фыркнул: -Конечно, нет. Гарри кинул на него пустой взгляд. -Что? – спросил Луи, и Гарри просто моргал. – Хаз, ты же не, ты знал, что я гей, да? -Не-а, - сказал Гарри. - Нет, впервые слышу. Ты гей? -Ага, - сказал Луи, усмехнувшись. – Ты не знал этого? Зейн говорит, что это очевидно. -Так, хорошо, - Гарри кивнул. – Это круто – я – ага. Я и подумать не мог. -Ну, в вкратце, я точно не собираюсь бить тебя. -Это утешает. -Подожди, - Луи замолчал. – Ты так хотел признаться мне? В том, что ты бисексуал? -Эм, ну, - Гарри запнулся. – Может быть? И это, это забавно, и это очень мило, и Луи хочет поцеловать его. -Это так мило, - он сказал Гарри. – Спасибо тебе. Серьезно. -Отвали, - пробормотал Гарри, застенчиво отворачиваясь, и Луи хочет поцеловать его и взлохматить его волосы. Гарри это реально человеческое воплощение солнца из «Телепузиков», за исключением того, что он еще и намного красивее. -Нет, серьезно, - сказал Луи, пытаясь звучать серьезнее, потому что это довольно важный момент. Не из-за факта, что он бисексуал, потому что кому вообще есть дело, серьезно, а из-за факта, что он доверяет Луи. Потому что ориентация это важно, хоть и не должно быть так, но все так, как оно есть, и это страшно, и Гарри доверяет ему. – Спасибо, что рассказал мне. Это, это чертовски страшно, и я рад, что ты сказал мне. Это очень много значит для меня. Гарри пожал плечами, его щеки стали еще краснее. -Ага, ну, ты мой друг. Не спрашивай, почему, потому что ты идиот, и я точно ненавижу тебя. Но я доверяю тебе. И ты не всегда такой придурок. Так что. Луи улыбается, но после 30-ти секунд он понимает, что был оскорблен, и он собирался возмутиться, но потом разговор был наполнен путаницей, оскорбляющих шуток, и Луи очень сильно сдерживался, чтобы не прижать голову Гарри к окну автобуса и не целовать его, пока его губы не стали бы синими. - -Увидимся, Лиам, - Найл усмехнулся, махая слишком оживленно и толкая Луи, чтобы тот догнал Зейна. Зейн повернулся к Луи и умехнулся. -Оу, Луи, - сказал он. – Какой приятный сюрприз. -Мы всегда встречаемся на улице у блока А по средам, - сказал Луи. – Ты в порядке? -В полном, - сказал Зейн прохладно. – Просто, знаешь… -Наслаждаемся теплым летним воздухом, - закончил Найл. -Окей, - Луи сузил глаза. – Что происходит? -Ничего! – Сказал Зейн. – Просто пересеклись с Лиамом, вот и все. -Хорошо. -Лиам, - продолжил Найл. – Лучший друг Гарри.. -Да? Зейн подарил Найлу один из этих самоуверенных взглядов, и они стали казаться Луи в 10 раз подозрительнее. -О, Иисусе, - пробормотал Луи. – Что вы сделали? - Ничего, - сказал Зейн, притворяясь невинным в то же время, как Найл сказал «все». -Мы посвящаем Лиама в наши круги, - сказал Найл, объясняя. Луи пялился на него, и не похоже, чтобы Найл собирался смущаться. Он начал думать, почему Найл и Зейн постоянно такие гордые. -Вы что? -Теперь он официально в команде «Луи и Гарри должны трахнуться», - гордо объяснил Зейн, и Луи простонал. -Блять, вы не сделали этого. -Успокойся, Лу. Лиам практически уверен, что Гарри хочет твой член так же, как и ты хочешь его, так что все в порядке! - Лиам практически уверен, - сухо повторил Луи. – Звучит просто отлично. -Да, ну, - Найл пожал плечами. – Выяснилось, что Гарри такой же упрямый придурок, как и ты. Вы подходите друг другу. -Ты понимаешь, что это ничего не значит, да? -Ш-ш-ш, Лу, - сказал Зейн, кладя палец на губы Луи. Окей, серьезно, Луи хочется, чтобы их проверили на наличие наркотиков в крови. – Просто дай этому случиться. -Команда «Луи и Гарри должны трахнуться», - размышлял Найл. – Я должен сделать футболку с такой надписью. -Я убью тебя, - весело сказал Луи. - В июне дождь идет чаще, чем солнце выходит из облаков, и Луи едва ли вообще ездит на автобусе. Вкратце, он видит Гарри крайне редко, потому что у него очень много экзаменов, и это реально отстойно. Он видит Гарри в колледже между экзаменам и уроками по повторение материала, устало улыбаясь ему, но он всегда в спешке куда-то, и они не разговаривали много. Луи считает удручающим то, что его последними воспоминаниями о колледже будут моменты, когда он судорожно пытался написать свои экзамены, страдая над столом с красным лицом и судорожно бьющимся сердцем и сидя неудобном стуле. Это все точно не закончится удачно, правда. У него письменный экзамен по драме сейчас, и он волнуется. У него останется только один экзамен после этого, и он закончит. У него будет законченное обязательное образование. Он будет работать, проработает год и пойдет в университет. Его неловкие подростковые года заканчиваются, а его оставшаяся жизнь только начинается. Это странно. Это приятно, конечно, это чудесно, потому что он взбудоражен, он собирается покинуть этот город и переехать в другой, чтобы начать все заново, встретить новых людей. Что за херня. А еще это немного пугает, потому что он жил здесь всю свою жизнь и скоро он сможет уехать, потому что ничего не будет держать его здесь. Он будет сам по себе, он будет взрослым, и его голова болит. И потом он чувствует себя грустно, потому что конец школы означает то, что ему придется покинуть дом. Он покинет город, покинет свою маму, своего отчима, своих сестер. Найл и Зейн будут учиться в разных местах, и они никогда больше не будут вместе. Он будет скучать по этому. Колледж. Потому что когда он перестает думать об экзаменах и работе, он думает о всем времени, проведенным с Найлом и Зейном и со всеми, с кем он подружился, и он будет скучать. Он думает об уроках драмы, и он хочет просто отдохнуть и почувствовать себя свободным хоть на один день. А еще он думает об автобусе. Автобус. Вот дерьмо, Гарри. Они больше не будут вместе ездить на автобусе, и у Луи даже нет его номера – какого, блять, черта у него нет его номера? И Луи не может просто пойти на автобус завтра утром, потому что Гарри знает, что у Луи больше нет уроков, и он бы выглядел как сталкер, и Бог ненавидит его, по-видимому. Его мозги кипят, потому что это нормально, он просто найдет Гарри после экзамена и окей, он должен написать это в его список дел прямо перед «подготовиться к финальному экзамену», потому что это важнее. Скорее всего. Наверное. И это даже не из-за маленькой, совсем незначительной симпатии к Гарри. Это не из-за его ямочек или его глаз, или его взлохмаченных волос, это не из-за его губ и не из-за мысли, как бы они выглядят после укусов и поцелуев, дело не во всем этом. Это не из-за отношений или секса, потому что, в конце концов, это Гарри, и все не важно, потому что сейчас они дружат, и Луи хочет сохранить эту дружбу. Он хочет сохранить Гарри в своей жизни. Экзамен закончился, и Луи вылетает из кабинета, и он думает, как он и Гарри могли разговаривать каждый день на протяжении трех месяцев, и ни одни предмет Гарри, кроме фотографирования, он не знал. Луи даже не знает, с чего начать. И потом он замечает Лиама, и он не уверен, нужно ли ему поблагодарить звезды, Иисуса или Найла, но он готов упасть на колени и благодарить любое божество за то, что существует Лиам Пейн, но у него нет времени делать этого. И когда он был прямо за спиной Лиама, кладя свою руку на его плечо, чтобы тот заметил его, он вспомнил, что он никогда не разговаривал с Лиамом до этого момента, и окей, Лиам выглядит немного напуганным. -Привет, я Луи. И я – я имею в виду – воспринимай это в как можно менее стремном плане, но можешь сказать, где Гарри? -Привет, Луи, - сказал Лиам. Вообще он выглядит немного позабавленным. Луи вспомнил о команде «Луи и Гарри должны трахнуться», и он чувствует себя немного некомфортно, но потом Лиам ему улыбнулся и продолжил. – Он вроде бы свободен сейчас. Попробуй найти его в библиотеке или в классе фотографии в блоке Б. Он обычно находится там. -Спасибо, - сказал Луи, пытаясь игнорировать факт, что он, скорее всего, выглядит сейчас как сумасшедший. – Я, эм, ценю это. Окей. Я бы остался и поговорил, но мне нужно к.. Гарри? -Тебе нужно к Гарри, - подтвердил Лиам. Он усмехнулся. Луи решил, что он частично ненавидит его. Окей. – Повеселись, Луи. -Спасибо, - сказал Луи, потому что у него нет времени на остроумные подколы и сарказм, и для него это огромный позор. Гарри нет в кабинете фотографии, который, кстати говоря, Лиам забыл упомянуть, находится на самом верхнем этаже, и Луи собирается сдохнуть от изнеможения, но все рано, это не важно, наверное. Ну или он слишком драматичен, но похуй на это. Но Гарри нет и в библиотеке, и Луи готов сброситься с утеса и занять свое место в преисподней перед тем, как он осознает, как много он пробежал от места к месту, когда на часах было пол третьего, и все стало на свои места, потому что сегодня четверг. Сегодня четверг, а по четвергам он и Гарри вместе ездили на автобусе, который должен уехать уже через пять минут. Кто-то с ним очень-очень несправедлив, решил Луи. - Луи удается успеть на автобус, и он считает это настоящим достижением, потому что водитель, который ведет автобус после полудня, придурок, который всегда отъезжает от остановки на две минуты раньше, и потный Луи с тяжелым дыханием выглядит так, как будто он дрочил, но он в автобусе. Он падает на сиденье рядом с Гарри, закрывая свои глаза, упираясь головой в сиденье напротив, и на мгновение он забывает обо всем, кроме его изнеможенных легких. Пока Гарри не сказал: -Лу? Он звучал смущенно, и Иисусе, Луи чертовски хочет поцеловать его прямо сейчас, и он реально заслуживает награды за самоконтроль или что-то типа того, потому что серьезно. -Привет, Хаз, - сказал Луи. -Я думал, ты уже закончил колледж? – брови Гарри взлетели вверх. – Ты сказал, что больше не будешь ездить на автобусе. -Я пока еще не закончил, - сказал ему Луи. – У меня еще один экзамен в понедельник – ох, правильно, это все равно не объясняет ситуацию, да? -Типа того..? -Окей, ну, эм, - Луи пожал плечами. – Слушай, я просто подумал – мы же друзья, да? -Ага? -И друзья пытаются сохранить контакт друг с другом. И все такое. Так что я просто подумал – у меня нет твоего номера телефона. И я не думаю, что я тебя еще когда-нибудь увижу, так что. -Верно, - медленно сказал Гарри. – То есть ты до смерти оббегал весь колледж, ища меня, потому что хотел мой номер? Луи выпрямил спину и пялился на Гарри: -Откуда ты узнал? -Лиам написал мне сообщение и… Луи убьет его. Он не должен был слепо доверять друзьям Гарри. -И? Гарри усмехнулся: -По-видимому, он был на уроке и видел через окно, как ты бегал вокруг? И он знал, что ты ищешь меня, так что. -Так что. Пауза. В конце концов Луи нарушил тишину. -У Лиама были галлюцинации. Я был на уроке. Брови Гарри взлетели: -Правда? Луи вздохнул, отводя взгляд: -Нет. -Так ты признаешь, что я прав? Ты бегал, чтобы найти меня, потому что хотел получить мой номер? -Эм, - он кусал свою губу. – Может быть? -О божечки, это так мило, - сказал Гарри, и он усмехнулся, и это должно быть запрещено, Луи хочет, чтобы он так больше не делал, потому что от этого он хочет поцеловать его еще больше. – Но я не – почему? -Потому что ты мне нравишься? – сказал Луи, понимая, что ему нечего терять и что сейчас он наверняка выглядит как глупый сталкер. Если все закончился плохо, он все равно больше никогда не увидит Гарри, верно? – Я имею в виду. Ты мне правда нравишься. Типа очень сильно. Типа в «я хочу поцеловать тебя» плане. Потому что я реально хочу поцеловать тебя. И, эм, да. В общем-то, ты мне нравишься. Так что. Гарри затих на мгновение. У Луи моментально возникает желание выброситься из окна автобуса. -На самом деле? – Спросил Гарри, медленно поднимая свой взгляд и пронзительно смотря Луи в глаза. Они смотрят друг другу в глаза несколько секунд, и Луи громко сглатывает комок в горле, отводя глаза. -Ага, - сказал он. –Да, Хаз, на самом деле. -Верно, - Гарри кусает свою губу. – Это – эм, подходящий момент, потому что… -Потому что сегодня мой последний день здесь. Ну или практически последний. И ты больше не увидишь меня, так что тебе не будет неловко. Да, я понял. Все в порядке. Гарри выглядит позабавленным. -Я хотел сказать, что это подходящий момент, потому что ты тоже мне нравишься, и это значит, что я могу поцеловать тебя без риска получить в глаз, но мы можем и дальше устраивать драму, если ты действительно этого хочешь, Луи. Луи подпрыгнул, пялясь на Гарри с широко открытым ртом: -Ты, эм, что? -Не заставляй меня повторять, - сказал Гарри. -Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? -Да. -Я могу поцеловать тебя? -Ты звучишь как Тарзан, - говорит ему Гарри. – И да, ты можешь поцеловать меня – хотя не здесь. Я не хочу, чтобы мой первый поцелуй с тобой был в автобусе, окей? -Но в этом автобусе мы впервые встретили друг друга, - возразил Луи. -Да, скажи это всем людям вокруг, которые, несомненно, слушают нас, - напомнил ему Гарри, и Луи покраснел, потому что ох, да, верно, в автобусе есть и другие люди помимо его и Гарри. -Верно, хорошо, - сказал Луи. Автобус приближался к Hyland Street, и он потянул Гарри за руку. – Можем мы просто выйти здесь… Гарри кивнул, и Луи встал, хватаясь за запястье Гарри и замедляясь в проходе между рядами, потому что что за херня сейчас происходит, и вот они уже на улице и окей, это навряд ли самое романтическое место, но здесь пустая дорога, и Луи хотел поцеловать Гарри слишком, блять, долго, так что он делает это. Он целует Гарри сначала нежно и нерешительно. Их губы скользят, и Луи чувствует, как Гарри улыбается сквозь поцелуй. Он отстраняется, смотря на Гарри. Он улыбается как идиот, и у Гарри самые красивые глаза, которые он вообще когда-либо видел. И он целует его снова, их губы совпадают настолько правильно в этот раз, что он не может прекратить улыбаться. Гарри отстраняется минуту спустя, шепча что-то о своем телефоне. Но его рука находит руку Луи, и их пальцы переплетаются, и Луи считает, что они могут продолжить то, что прервали, когда Гарри говорит о том, что это наконец свершилось. Он рассеяно думает о том, что Найл, Зейн и Лиам были бы ими горды. -Подожди, - сказал Луи. – Пока я не забыл, какой у тебя номер? Потому что я не собираюсь снова бегать по всему колледжу в понедельник. -Луи, - нежно позвал его Гарри. – Ты понимаешь, что мог просто написать на facebook и спросить мой номер? Ох. Эм, да. Социальные сети это вещь. Ты имеешь в виду, - Луи говорил медленно. – Что я только что оббегал практически всю территорию колледжа, ища тебя, рискуя получить сердечный приступ, пока все думали, что я сумасшедший, просто так? -Ох, - Гарри замолчал. И потом он усмехнулся. Придурок. – Ну да, наверное. Луи простонал: -Твою мать! * - We are 12 - говорится о фанатах клуба «Seattle Seahawks», которые называют себя the 12th man. В команде по американскому футболу всего 11 игроков, и каждый болельщик считает себя частью команды, называя себя 12-тым. Как я поняла, автор хотел сказать, что Луи является преданным фанатом Гарри :) ** - Бини - небольшая круглая шапка. *** - Речь идет о fist bump, когда во время победы или в других ситуациях друзья отбивают друг другу кулаки. Звучит коряво, поэтому лучше просто загуглите.))