Один выбор изменит все

Меня зовут Женевьева Лисс и я принадлежу к фракции Искренность. Пока принадлежу. Две недели назад мне исполнилось шестнадцать лет, а сегодня я прошла тест, который должен был помочь мне с выбором фракции. Но этот тест разрушил все мое представление о привычной жизни. Она сказал, что я не могу принадлежать к одной фракции, что я являюсь дивергентом.  Я подхожу сразу к двум фракциям, я не умею подчиняться, я другая. Но это мое спасение. Я давно собиралась уйти из этой фракции, изменить свою жизнь. Последний раз наслаждаюсь ужином со своей семьей. В нашей фракции учат читать по губам, так что родители сразу замечают мое волнение. Правда, они списывают все это на предстоящую церемонию. Я последний раз смотрю на улыбающееся лицо сестры, на мать с отцом. Завтра я буду уже в другом месте. После ужина я ухожу в свою комнату и долго сижу на идеально белой кровати без движения. 

***

Мать хочет, чтобы я выглядела идеально и не опозорила их семью. Поэтому сегодня на меня надевают нарядный черно-белый костюм. Если точнее, то он почти весь черный. Юбка, галстук, кофта и туфли. Лишь блузка ослепительно-белым пятном выделялась на моем наряде. Я вытираю слезы тыльной стороной руки, надевая на палец тоненькое серебряное кольцо - подарок Генри на мой шестнадцатый день рождения. Так страшно осознавать, что я никогда больше не увижу его. Генри не уйдет отсюда, не бросит семью, как его брат, переметнувшийся в Дружелюбие. Но моя дорога лежит вовсе не в эту фракцию.  Когда мы наконец-то добираемся до зала выбора, я вся дрожу. Встаю в круг между Александром Лиран, парнем из Дружелюбия,  и Элизабеттой Лерман, моей лучшей подругой. Тот, кого я скоро покину, Генри Тейлор, стоит почти напротив меня. Он ободряюще улыбается мне, а я лишь отвожу глаза. Мне стыдно смотреть ему в глаза, ведь буквально через полчаса я его покину, покину навсегда. В этом году церемонию проводит Искренность. Наш лидер, Джек Кан, что-то вещает, а мой отец стоит сзади. Да, я забыла сказать. Мой отец - помощник лидера. Представляю, как он удивится. Я все предусмотрела, даже реакцию Генри. Его вызовут до меня, поэтому он уже ничего не сможет изменить. Так тяжело осознавать, что больше никогда не увижу этих ласковых карих глаз, но выбора нет. А тем временем наш лидер начинает - Эдано, Рик, - знакомый парнишка из моего класса подходит к чашам.  Он не колеблется, не дрожит, проливая кровь в чашу с водой.  Синий костюм ему не придется менять. А подростки сменяют друг друга.  - Тейлор, Генри, - Генри выходит из нашего круга, кидая обеспокоенный взгляд на меня. Наш лидер улыбается, пока кровь юноши капает в чашу со стеклом. А по моей щеке стекает одинокая слеза. Я знала, что он не покинет свою семью, но капля надежды еще теплилась в моей душе. Теперь все кончено. Я уже не обращаю внимания на остальных, пока не слышу свое имя - Лисс, Женевьева, - я выхожу из круга и медленно плетусь к чашам. Долго не решаюсь взять нож, но потом все-таки делаю разрез. Кровь слегка пачкает мой рукав, но сейчас меня это мало волнует. Я прикусываю губу, подношу руку к чаше с горящими углями и слышу шипение крови. Кидаю последний взгляд на Генри, на свою сестру Шарлотту и встаю на свое место в кругу тех, кто уже выбрал себе фракцию. Теперь я другая.  Все оставшееся время я просто смотрю на маленькое алое пятно, которое расплылось по рукаву. Просто не могу думать о чем-либо, вспоминав боль и осуждение во взгляде Генри. Но прошлого уже не вернуть. Сквозь туман в голове слышу голос лидера, уже бывшего. - Амнел, Амония, - понимаю, что эта хрупкая девушка будет последней на сегодня. Молча смотрю на то, как она проливает кровь в чашу Отречения и иду за своей новой фракцией, не оглядываясь назад. Уже возле путей понимаю, что совершила кошмарную ошибку. Не уверена, что продержусь тут хоть пару дней. Я много слышала о Бесстрашии, но никогда не думала, что все это так серьезно. К счастью, копируя поведение тех, кто родился в этой фракции, мне удается запрыгнуть в этот дурацкий поезд. Не знаю, как смогла сделать это в юбке. Сразу же по приезду сожгу этот карнавальный костюм. Если я вообще туда доеду. Вспоминаю Элизабетту, тоже выбравшую Бесстрашие сразу после меня. Интересно, в каком она вагоне? Или она осталась на платформе? Эти вопросы терзают меня всю поездку, пока не приходит время прыгать. Отталкиваясь двумя ногами, я лечу, приземляясь на крышу, и слышу знакомый крик. Едва успев подбежать к краю платформы, понимаю, что подруги больше нет. Я гляжу на ее изломанное тело, на светлые волосы, разлетевшиеся вокруг головы. Порываюсь прыгнуть к ней, но чьи-то сильные руки удерживают меня. Повернув голову, вижу темноволосого парня с серьгой в ухе - Если ты спрыгнешь, то сделаешь ей только хуже. Теперь ты должна жить ради нее. Меня зовут Кристофер. А ты кто? - Я Женевьева. Как видишь, перебежчица, - горько усмехаюсь я, отходя от края и устремляясь туда, где собрались все новички, - Спасибо за то, что спас меня, - он лишь ухмыляется. Я уже не смотрю на парня, прислушавшись к речи лидера. Если точнее, то одного из лидеров. В Бесстрашии все так непривычно. Когда лидер, Марк, ищет добровольца, я непроизвольно поднимаю руку. Уж если один и должен погибнуть, пусть это буду я. Подхожу к краю и вижу, как внизу сгущается тьма. К горлу подкатывает липкий страх, но отступать нельзя. Делаю шаг в пустоту и лечу, лечу навстречу новой жизни.