«В помощь пионерам»

      — Славь, дай руку! — попросила меня Женя.       — Погоди секунду, — я немного отодвинулась от зеркала и осмотрела свои косы. Всё правильно, а то буду выглядеть как кикимора. — Что такое?       — Дай руку! — Женя нетерпеливо потрясла книжкой.       — Какую?       — Да без разницы, пожми уже!       — Что пожать? — я улыбнулась.       Доводить Женю — это смешно. Свирепствует наша ворона постоянно, но дальше у неё дело не идёт. Хотя с чего бы оно шло, если единственный, кто этого заслуживает — Электроник? Я ему давно от ворот поворот дала, даже подойти не успел. А буйная так и вовсе с ним подралась. Который раз он получает от неё? Тупой, одним словом. Как соседский кошак — сколько ни лезет, вечно подраный уходит.       — Руку пожми мне, ну же!       — Ну пожала, и что? — полюбопытствовала я. Вечно начитается она книжек всяких, как начнёт советы раздавать направо и налево, только никто к ним не прислушивается, и немудрено — спать в библиотеке целыми днями, а ночью меня донимать!       — Смотри, вот у тебя сейчас кисть не вертикально, а горизонтально подаётся, ты как будто крышку закрываешь от чего-то, а на самом деле пожимаешь руку человеку! О чём это говорит?       О том, что ты похожа на Электроника со своей дурацкой манерой переспрашивать, как учительница. «Дети, вот два плюс два, о чём это говорит? Вот мох растёт, о чём это говорит? Вот сейчас что-нибудь взорвётся — что взорвётся?» Ты взорвёшься, сколько можно?! Потому и этого дурачка всё никак не можешь отправить восвояси, нравится он тебе. Ну признайся ты уже, ну доколе?! Всех достала, и меня, и Лену, и Ольгу Дмитриевну со своими просьбами «что делать?»! А кто виноват?!       — Не знаю, о чём же? То, что я вместо человека банку с огурцами представляю?       — Нет! — Женя поправила очки. — Это говорит о том, что ты ставишь себя выше остальных, потому что твоя ладонь находится сверху, опять же, как будто закрываешь крышку. Как муравья давить, во! И это очень, очень плохо! — она воздела палец к потолку.       Моё лицо само расплылось в улыбке — Женя перешла на прикладную психологию. Точнее, ей вдруг захотелось узнать, как правильно стать вожатой, а на роль вожатой она подобрала кого? Правильно, меня!       — Но это же не всем известно, кто значение такому придаст?       — Естественно, не всем, но пионервожатый должен знать, иначе как с детьми работать? Их нужно направлять, чтобы они росли правильными!       Спрашивать, при чём здесь правильность и рукопожатие, я не решилась — Женя не Мику, но поболтать тоже любит. Страдаю, естественно, я.       — Ну, это хорошо, а что дальше? — я присела на койку. Полежать, может? Хотя я только оделась…       — Дальше-дальше… — Женя перелистнула пару страниц. — Дальше вот! Ну-ка, сложи руки!       — Сложила!       — Где правая?       — Вот, — указала я подбородком на правую кисть. Чувствую, опять она в чём-то провинилась       — Это «стойка Наполеона»!       — И…?       — Это очень плохо! Говорится о том, что личность, э-э… — она перелистнула ещё парочку страниц, видно, потеряла, — до-ми-нант-на-я, — прочла Женя по слогам.       Я смолчала. И что это слово означает? Что-то нехорошее?       — Это значит, что такой человек стремится всеми управлять! И это тоже нехорошо!       — Слушай, Женечка, — ласково начала я, — не знаю, кто тебе посоветовал эту ерунду, но вот про «стойку Наполеона» даже я слышала, и она совсем не такая. Это для публичного выступления, когда нет кафедры, он так речи свои произносил. Бросай эти глупости, займись чем-нибудь полезным сегодня. Помоги, например, подмести, что ли!       — Вот, вот! — ворона торжествующе воздела палец вверх. — Вот оно, до… доминантная личность! Это ты всех подавляешь и подстраиваешь окружающих под себя, авторитарное управление… — она сбилась на шёпот, ухитрившись прочесть эту фразу прямиком из книги, даже без запинки.       Я вздохнула. Вот любят люди читать, тратить время просто так. Я понимаю, что учёба — это правильно, но к чему целыми днями-то просиживать за книгами? Потом растут такие, как Электроник, ни «бэ», ни «мэ», ни «кукареку». Или как Лена — вот видно, что умница, красавица — не такая, как я, конечно! — а дура дурой, два слова связать не может.       — Как интересно, а что дальше? Что там ещё?       — Вот написано, что «испытывает моральное удовлетворение при нахождении рядом с личностью тем больше, чем слабее визави в психологическом плане…»       — А что такое визави?       — Не знаю, сейчас… — Женя нашла алфавитный указатель и недовольно поморщилась. — Визави — оппонент. По-французски.       — Так, ладно, хватит с тебя умных книжек, где ты вообще это нашла? Забыл кто, наверное? Отродясь такой заумщины не слышала… Да и вредно это, визави какие-то, доменты… Пойду Ольге Дмитриевне отдам, явно зарубежная литература. Это ты вчера случайно нашла? Я так и поняла, ай-яй-яй! Вот и обложка оторвана, половины листов нет…       — Славя, стой, погоди! — Женя ухватила меня за юбку. — Там это… — она покраснела. — Есть… Про это самое…       — Это самое? — я заинтересованно вчиталась в наугад открытый текст.       Брови мои поползли на лоб на словах «при удовлетворении партнёра руководствуется только собственными пожеланиями и/или убеждениями. Идеальным в этом случае является…».       — Это самое, говоришь? — я постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее. — Ну, тогда тем более нужно сказать Ольге Дмитриевне. А вот за то, что ты мне про вожатую наплела, я, конечно, смолчу, но в следующий раз я буду спать в библиотеке, а ты — подметать. Ясно, Евгения? — я нахмурилась для пущей убедительности.       Женя уныло кивнула и поплелась к зеркалу. Я вышла из домика, напоследок удостоверившись, что хорошо выгляжу, и решила немного обождать в теньке. Как только Женька потопала в библиотеку, я пулей метнулась обратно и села за чтение. Интересно же! Она-то ночью читала, мне разве нельзя?       На улицу я вышла, пребывая в полнейшей уверенности, что рождена для манипулирования (о как!) людьми. Запрятав книжку в укромном уголку, я направилась за моей целью — Леной. Судя по всему, это мой самый удобный визави.       Пока я придумывала повод, чтобы куда-нибудь утащить нашу мышку, помощь пришла нежданно-негаданно — от Электроника. Он предложил сыграть в карты. Поэтому спустя пару минут я шла за картами с Семёном и припомнила ему вчерашнее — коль тебе плохо, а ты попросил никого не звать и «полцарства в придачу, если никого не позову», то так и будет. Полцарства, то есть. И царевна Лена… В общем, Семён согласился проиграть. Теперь осталось поспорить с Леной, что она выиграет, и пригласить её на «повышающие отрядный дух мероприятия». Не знаю, почему, но эта книжка определённо захватила меня, придала какое-то непередаваемое ощущение азарта.       Спустя полдня беготни я наконец-таки освободилась и утащила Лену к себе в домик, пока Женя спала в библиотеке.       — Лена, — проникновенно начала я, присев рядом, — почему ты заглядываешься на Сёму, а?       Лена с перепугу ойкнула и закрыла рот ладонями. Большие зелёные глаза расширились не то от удивления, не то от ужаса.       — Не бойся, это только я знаю, потому и утащила тебя. Ты мне вот желание проиграла, так что давай, колись.       — Я… я… я… — проблеяла Лена.       — Что?       — Ну… я…       — Ну-ка дай руку. Пожми, точнее, — я нетерпеливо выставила ладонь. Лена неуверенно пожала её, так и не изменив положения своей руки, то бишь подала её снизу.       — А теперь скрести их на груди, — потребовала я. Взгляд Лены наполнился непониманием, но руки она скрестила — правая опущена, а не на предплечье.       — А теперь сделай вид, будто выступаешь перед людьми, и разведи руки в стороны, как подбадриваешь, — я несколько раз взмахнула руками. Лена сделала то же самое, поднимая кисти от пола.       — Нет, Лена, так не пойдёт. Видишь, я машу и у меня кисть тыльной стороной вверх, а ладонью вниз. Это значит, что я — доминантная личность. А у тебя — наоборот, ты… — ой, дура, слово забыла! — ты не доминантная, ты противоположная. Знаешь, — я наклонилась к её уху, — что это значит?       — Нет, — испуганно ответила Лена.       — Сейчас расскажу… — томно шепнула я. Никогда бы не подумала, что я такая, но книжка, оказавшаяся про это самое, меня захватила. В конце концов, никто не узнает! И вообще я бы в жизни не догадалась про такое!       — Вытяни ладони и закрой глаза. — Лена послушно сделала. Я приложила свои ладошки и добавила: — Чувствуешь, как подходят? Потому что у меня ладонь всегда выше, чем твоя. — я сцепила пальцы в замок и начала тянуть на себя. — А теперь не двигайся, ты мне желание проиграла.       Лена немного подалась вперёд, и тут мы встретились губами.       Какое непередаваемое чувство… Видимо, книга была права — это ошеломление, эта неуверенность, парализовавшая тихоню до кончиков пальцев, даровала мне настолько глубокое чувство удовлетворения, что я кое-как удержалась от того, чтобы не завалить Лену на койку. Не то чтобы у меня был опыт в подобных делах, но в книжке были иллюстрации… Само как-то захотелось. Низ живота сладко заныл, но как только я расцепила замок, чтобы прижать мою, кгхм, партнёршу к себе, она тут же оторвалась, тяжело дыша.       — С-с… — её подбородок задрожал, — Славя, что т-ты делаешь? К-как это п-понимать?.. — Лена не на шутку испугалась.       — Тебе и правда нужно это понимать? — спросила я, облизнувшись. Подавляю, да? Ох, как тяжело соображается… — Руки всё сказали за нас, Лен. Видишь? — я протянула ладонь для рукопожатия. Жертва протянула свою…       — Ладонь…       — …снизу, — перебила я, — а моя опять сверху. Видишь? А теперь… — я резко дёрнула руку на себя и обхватила тоненькую шейку Лены, чтобы она не вырывалась, и уже с полным пожаром страсти впилась в её губы. Мельком заметив, что Лена зажмурилась, я тоже прикрыла глаза и отдалась процессу.       Лена колебалась. Очень сильно, в такт койке, которая то и дело скрипела, поддаваясь весу двух тел; настолько сильно, что каждый новый поцелуй лишь распалял её саму и её внутренний маятник, призывающий то сдаться, то сопротивляться. Книга была права, тысячу раз права — мне нравилось! Я взяла тихоню за руку и вновь сцепила замок. Её ладонь вспотела, хотя жар исходил такой, что можно было легко разжечь костёр. Кисть то напрягалась, то расслаблялась, заставляя меня чувствовать, как продавливается её решимость, и это заставляло меня дрожать всем телом, от макушки до пят, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие.       Я подвинулась поближе и прижала Лену к себе, всем естеством ощущая, как рушится её оборона, и как она тоже потихоньку входит во вкус. В один момент она случайно укусила губу — и мир взорвался яркими вспышками болезненного, извращённого удовольствия. Моя рука, только-только забравшаяся под рубашку визави, рефлекторно сжалась, нещадно царапая спину Лены, из-за чего та издала протяжный стон, на секунду разомкнув губы. Не знаю как, но я тут же ухнула вниз, с подбородка до ключицы, с ключицы — ниже, ровно посередине. И когда я успела расстегнуть рубашку?       Тонкие острые коготки на спине заставили меня повторить за Леной — сначала застонать, а после облегченно вздохнуть, когда лифчик спал. Впрочем, в отличие от Лены, я не отвлекалась, а в следующую секунду мой язычок загулял в районе груди. Уже распалившаяся партнёрша помедлила секунду — и тоже даровала себе свободу. Меня посетила идея… Тихоня вдруг вскрикнула, когда я слегка укусила её за сосок, ставший невероятно твёрдым, и схватила меня за волосы, оцарапав, а после второго укуса она просто развалилась на койке и позволила мне забраться сверху.       В дверь постучали.       Я тут же спрыгнула с Лены, подхватила бюстгальтеры и повесила их на шкафчик, мимоходом изучив зеркало. Ох-ох, какая же я красная, нельзя так выходить…       — Кто? — спросила я, прислонившись к стене.       — Это Семён. Славя, ты Лену случайно не видела?       — Я… тут… — сказала Лена, но наш балбес сквозь дверь, естественно, не услышал.       — Нет, не видела. Сходи на спортивное поле, может, там?       Семён ушёл.       Лена тем временем поднялась, задвинула шторки и теперь рассматривала плакат над моей кроватью, покуда я не заперла дверь и не подошла к ней сзади, запустив руки под рубашку и прогулявшись снизу вверх. Та утробно выдохнула и откинулась назад.       — Как, говоришь, надо? — она повернула голову и поцеловала меня. Ой-ой, мы сейчас упадём, головушка-то как кружится…       — Вот так руку вытягиваешь, ладонью сюда…       — Так?       — Да нет же, вот, — я попыталась вытянуть руку, наклонилась вперёд и мы вместе с Леной повалились на кровать. Никогда не думала, что Лена такая маленькая, сумела так прогнуться подо мной, чтоб и самой не упасть, и мне послужить опорой. Я посмотрела, как она упирается на койку — и положила свою ладонь сверху.       — Теперь мы поменяемся, — Лена хитро-хитро улыбнулась, вывернулась, села на мою койку и призывно похлопала. Я села рядом…        «Закрой глаза», — попросила тихоня.       После длительного поцелуя я разлеглась, а Лена начала неспешное путешествие вниз, потихоньку расстегивая пуговицы, пока не добралась до юбки. Тягучее желание внизу живота стало невыносимым от ожидания, а когда Лена добралась туда, я неожиданно для себя выгнулась, будто (или на самом деле?) по телу пробежалась судорога, и тут же расслабилась, раскинув руки. Кажется, я даже ударилась о стол, но ничего не поняла — голова будто улетела в космос, наслаждаясь бессмысленной, но весьма разноцветной картинкой…       Лена продолжала, а я уже не могла сдерживать стоны и периодически вскрикивала, когда она царапалась сильнее положенного — простыня вся измялась благодаря моей хватке, а в конце я кое-как сняла с себя чуть ли не насквозь мокрую рубашку.       На меня смотрела довольная мордашка с яркими игривыми зелёными глазами. Визави подала мне руку, и я безвольно уцепилась за неё.       — Славя, ты руку не так подаёшь.       — А? — я всё ещё не могла отдышаться.       — Руку, ладонь, Славь. Теперь мы с тобой равны.       Лена взялась за мою руку и демонстративно потрясла — её рука оказалась сверху, ладонью книзу.       Посему подобную литературу надобно изымать...