Ночь в Топях

Прутик лежал в Топях, он чувствовал, как теплый болотный ветер треплет его волосы. Солнце только начало садиться, и Прутик почувствовал движение рядом с ним, когда Моджин присела. Он видел, что она двигалась очень аккуратно, очевидно, ее нога все еще болела после падения. - Красивая ночь, не правда ли? – произнес Пуртик. Моджин посмотрела на него и ответила. - Да, но мне немного жутковато. Все это открытое пространство, - вздрогнула она, произнося последнее слово. - Думаю, это от того, что ты злыднетрог. Ты слишком много времени провела под землей. Все это пространство слишком непривычно для тебя. Ты не чувствуешь себя в безопасности, - сказал ей Прутик. Моджин посмотрела на него и улыбнулась. - Ты печалишься, но каждый отдает тебе должное, знаешь ведь. Каково это – говорить все те вещи обо мне? – спросила он. Прутик улыбнулся, немного злясь на себя. - Ну, это не трудно. Я так же чувствовал себя, когда жил в деревне лесных троллей. Я любил своих приемных родителей, но я всегда чувствовал, что отличаюсь от остальных. Это факт, что воздухоплавание в моей крови, и открытое небо - это место, которому я действительно принадлежу, - Прутик вздохнул и отвернулся от Моджин. Даже думая, что она понимает, он просто не мог помочь, думая, что в мире нет места, где бы он мог чувствовать себя как дома, за исключением Неба. - Ну, я знаю, каково это, Прутик. Я себя так же чувствовала, думая, как будет гордиться моя мама в день моего совершеннолетия. Мне становится грустно, когда я думаю о том, как она стоит там, гордая и преданная, готовит меня к том, чтобы я присоединилась к женщинам злыднетрогам и выпила сок мамаши Дуб-кровосос. Когда я закрываю глаза по ночам, я вижу ее лицо и думаю, как она себя чувствовала, когда я больше не появилась, - Моджин всхлипнула и закрыла лицо руками. – Она никогда не увидит меня повзрослевшей, и я никогда не увижу ее. Она заплакала, и Прутик приобнял ее. - Не плачь, Моджин. Прошлое не должно тревожить тебя. Ты не должна жить вещами, которые могли бы произойти, - сказал он, прижав ее голову к себе. – Все будет хорошо. Мы починим корабль, прилетим в Санктафракс и отдадим Грозофракс Профессору Темноты, а потом… кто знает. Но ты должна смотреть вперед, а не жить прошлым. Сказал Прутик и слегка приподнял ее голову за подбородок, чтобы взглянуть ей в глаза. - Помни, у тебя есть я, и мы сможем сделать это вместе, - произнес Прутик. Моджин посмотрела в его глаза, заставляя себя улыбнуться сквозь слезы. - Ох, Прутик, ты самый добрый из всех, кого я когда-либо знала, за исключением твоего отца, конечно. Я бы хотела, чтобы у тебя было больше времени узнать, как сильно ты похож на него и на свою мать. Они были так добры ко мне, когда спасли меня от работорговцев. Я бы хотела сделать больше, чтобы отблагодарить их за это, знаешь ли. Прутик вспомнил об отце и вздрогнул. Слова, которые только что сказала Моджин, резали его, словно по живому. Он не хотел, чтобы Моджин видела его слезы, но они не желали прекращаться, и он признал, что этого от девушки не скрыть. - Я бы хотел, чтобы у меня был шанс лучше узнать его. Похоже, это примерно так же, как у тебя с твоей матерью, - сказал он, подавляя рыдание. Моджин посмотрела ему в глаза и повторила его слава. - Не живи воспоминаниями, - сказала она ему с застенчивой улыбкой. Прутик вновь посмотрел Моджин в глаза и сказал. - У меня есть ты, а у тебя есть я, а другого мне сейчас и не надо. Моджин улыбнулась и сказала. - По крайней мере, в этом нам повезло. - Да, - ответил Прутик. Он отвел взгляд от Моджин и посмотрел в небо. - Смотри, падающая звезда! – взволнованно воскликнула Моджин. Прутик посмотрел на ее палец, указывающий в небо. - Загадай желание, - мягко прошептала она ему в ухо. - Я уже загадал, - сказал он, мягко поцеловав ее в губки. Всю эту теплую ночь в Топях они обнимали друг друга.