е разливается нежное звучание черно-белых клавиш. Красиво и так чисто, словно за инструментом сидит не моя младшая капризная сестренка, а ангел, которому хочется обломать его приторно-белоснежные крылышки, чтобы он, наконец, заткнул свою шарманку. Какого рожна ей приспичило в 7 утра придаваться высокому искусству?! Ах, да, сегодня же этот чертов конкурс пианистов, на который мне тоже следовала бы прийти, обещал же. Натянув шорты, я направился в ванную, по пути заглянув в гостиную, чтобы отчитать сестру за мое столь раннее пробуждение. Облокотившись на дверной косяк я застыл в нерешительном молчании. Тонкие белоснежные пальцы, как вихрь мчались от одной октавы к другой. Это завораживало, но не это поразило меня. Аня сидела в легкой прозрачной ночной рубашке, под которой ничего не было, кроме ее второго размера груди. Соски соблазнительно выпирали-наверное, надо закрыть форточку-и плавно, вторя движениям девушки, скользили по ткани. Хорошо, что шортики удосужилась одеть, которые скрывали не больше трусов. Нервно сглотнув нахлынувшее возбуждение, я продолжал осматривать свою любимую…хм, сестру. Огненные запутанные волосы, которые спадают на клавиши, из-за чего она все время чертыхается. Ох, снова растеряла все подаренные мной резинки. Надо же быть такой растяпой. Уже как-то в привычку вошло каждую неделю ей покупать пачку резинок, которые исчезали с бешеной скоростью. Потом я находил эти самые, как она их называла, бесполезные нитки мучения под столом, в своей гитаре, даже в бочке унитаза. Не спрашивайте, зачем я туда лез. Последние притихшие звуки, переход в тонику, и руки плавно опускаются на колени. Маленькая пышная головка поворачивается в мою сторону с ехидной улыбкой на лице. - Что? Настолько нравится? - Аня поднялась и подошла ко мне, пронзительно посмотрев мне в глаза так, как будто по мне прошелся табун щетинистых овец. Сначала я даже опешил от ее слов. Черт, старый извращенец, про что я думаю? Конечно же она про свою игру. Тут же с облегчением (а может и с разочарованием) я захлопнул рот, а вместе с ним убрал подальше давнишние желания. - Неплохо, но мало чувственности, словно ты не Шуберта играешь, а песню о старом дровосеке, - хмыкнув, я развернулся и потащился в сторону ванны, не обращая внимания на гневные возмущения мелкой. <center>***
Зал наполнялся людьми. Я, как любящий и образцовый брат, находился за кулисами с сестрой, всячески поддерживая ее. Тут послышались очередные жиденькие ленивые хлопки, означавшие, что Аня выступает следующей. -Так, Анна, не смей реветь, а то не получишь праздничного торта в честь своей победы, - утерев ее слезы подушками пальцев, я чмокнул ее в пылающую от волнения щеку. Так близко к ее алым губам. Ощущения, словно меня посадили на электрический стул и пропустили заряд тока через все тело от макушки до пальцев ног, словно я какой-то безжалостный мерзкий преступник. Возможно, я такой и есть. Ведь она так невинна, так молода. В ее 16 лет я трахался и курил все подряд, но она была моей прямой противоположностью. От мыслей меня оторвал новый разряд. Она чмокнула меня в подбородок, выше бы просто не достала, и повисла на мне в благодарном молчании. Обняв ее хрупкое тельце, я зарылся в ее рыжую копну. Возможно, я так простоял бы вечность, но Аню окликнули и пригласили на сцену.***
- Я и не сомневался в твоей победе, мелкая, - заорал я на радостях, хватая сестру и кружа ее. В кабинете мы были одни, и я мог единственный насладиться ее заливным смехом. Когда опустил ее на пол, я заметил, что кофточка Ани задралась настолько, что был виден ее слегка выпуклый животик и часть кружевного красного лифчика. На этот раз я не смог себя пересилить. Мой взгляд изучающе осмотрел приоткрытые участки кожи сестры. Дыхание учащается, я не в силах себя сдерживать. Посмотрев в ее глаза, я увидел только удивление и испуг, а может это тоже вожделение? - Кирь, что происходит? - Аня, прости меня. - За что прос… - не дав ей договорить, а зажал ее между роялем и своим торсом, впившись своими губами в ее. Обследовав каждый миллиметр их, я попытался ворваться языком в ее маленький ротик, но сестра продолжала сопротивляться, прикусив мой похотливый язык до крови. Что ж, зря она это сделала. Это послужило толчков к новым, более смелым, действиям. Стянув ее кофточку, я посадил ее на клавиши, отозвавшиеся грозным звучанием. Поняв, что дверь не закрыта, и нас могут увидеть, я резко отпустил девушку. Только теперь до меня стал доходить смысл всего происходящего. Аня, заплаканная и полуголая, сползла на пол и уткнулась лицом в брошенную и слегка порвавшуюся кофту. - Прости, хоть я этого и не заслуживаю, - я развернулся и хотел уйти прочь, но рука девушки резко сжала мою ногу. - Кирилл, я хочу тебя, - после этих слов я не посмел даже обернуться. Удивление и страх. Было страшно, что я сейчас очнусь в своей душной комнате, где нет ее. Руки обхватили мой торс, дыхание обожгло мою шею, а ее губы осторожно коснулись моей шеи, которая успела покрыться мурашками. Поцелуй за поцелуем, и вот я выхожу из полуобморочного состояния, резко поворачиваюсь и вкладываю в свой поцелуй все эти годы сдерживания своего животного желания. Она издает сладкий стон, а потом, оторвавшись от меня, резко разворачивается и убегает в сторону выхода. Сердце обрывается, пропадает всякое желание дышать. Ну, вот теперь все крахом. - Кирь, ты бы видел свое лицо, - Аня засмеялась, подошла к двери, чтобы закрыть на замок и с разбегу кинулась на меня. Я засмеялся ей в ответ. Эта взбалмошная девчонка доведет меня до нервного срыва. Мне не хотелось отвечать ей колкостями, к которым я так привык. Я просто схватил в охапку девушку и положил осторожно на крышку рояля. В таком положении мне было удобно делать все манипуляции, которые я так много раз представлял в своих мыслях. Я наклонился и впился жарким поцелуем в ее шею, оставляя засос, как пометку, что она только моя и ничья больше. Аня издала приглушенный стон, когда я очередной раз провел языком мокрую дорожку от подбородка до ложбинки между грудей. Одна рука сестры проскользнула в мои густые волосы, а другая взялась за ремень джинс, тем самым притягивая мою возбужденную плоть к себе. Издав животный рык, я стянул ее юбку и был приятно удивлен, когда под ней оказались чулки с черными почти прозрачными кружевными трусиками. Пальцем я отодвинул легкую ткань и коснулся ее мокрой плоти, но этого хватило, чтобы она издала пошлый стон и изогнулась в спине. Я провел пальцем вдоль, помассировав клитор, и проник глубже. Мне хотелось ощущать ее тепло не только пальцем, и, позволив ей расстегнуть ремень и ширинку, к которым ее руки давно жадно тянулись, я снял последний предмет одежды, который хоть как-то меня сдерживал. Было видно, что девушка слегка испугана и не знает, что дальше делать, я решил взять инициативу в свои руки, но сделать мне это не дала моя обожаемая сестренка, которая резко наклонилась и прикоснулась рукой к моему члену. Несколько секунд она просто изучала его, не предпринимая никаких действий. Осмотрев, она начала слегка двигать рукой. Я наклонился к левой груди и начал играть с соском, а другую грудь схватил с таким остервенением, что девушка крикнула то ли от боли, то ли от наслаждения. Я двигался своим языком в такт руке сестры. Мы превратились в одно целое, которое не могло больше ждать и упиваться только ласками. Я схватил девушку за бедра и, стараясь, как можно мягче, насадил на свою разгоряченную плоть. Да, я не ошибался, моя сестра все еще невинна. Значит, тот скользкий тип, с которым они встречались 2 месяца, ничего ей не сделал, а если бы и сделал, то пожалел бы об этом много-много раз. Двигаясь, как можно мягче, я пробил преграду и почувствовал теплую жидкость у себя на бедре. Постепенно набирая темп, я подходил к финалу. Аня же вовсю извивалась подо мной, двигаясь ко мне на встречу, а когда из ее рта вырывался стон, я затыкал его жадным поцелуем, чувствуя солоноватый привкус крови. Аня же издала протяжный глухой стон, выгнулась и обессиленно обняла меня, чтобы не упасть. Я же сделал пару толчков и вышел из нее, кончив на ее живот. Уставшие и счастливые мы опустились на пол. Одевшись и убрав все следы нашего внезапного порыва, я приблизился к Ане, смотря в ее черные, как бездна глаза, и целомудренно поцеловал в уголок ее губ. - Я люблю тебя, мелкая…как девушку, - она же только хмыкнула и засеменила прочь из класса. Перед выходом она обернулась и, одарив обворожительной улыбкой парня, послала кокетливый воздушный поцелуй и тихо-тихо, чтобы услышал только он, прошептала: - И я, братец. </center>