Story of fake

Маленький мальчик медленно сходил с ума. Он сидел на полу в своей комнате, тяжело дыша. В который раз он пытался вспомнить что-то хорошее, но не мог. Его выворачивало от бессилия, память не давала ответов, будто кто-то стирал ее. Ночью его разум будто проводил самоочистку. Иной раз он не мог вспомнить лица своих родителей. Частичная амнезия - так назвали бы это в больнице. Кьюби, конечно, очень могущественный демон. Как лиса сжигала ненависть, так и носитель страдал от нее. Ненависть к себе, к родителям, которые не делали для него ничего хорошо в жизни, к сестре и брату близнецам, которым достается больше внимания. Хриплое дыхание по ночам преследует сына Хокаге. Кьюби постоянно пытается вырваться. Он чувствует, что еще чуть-чуть - и этот жалкий человек сломается. И наконец-то Девятихвостый отомстит всем. Давай. Не разочаруй меня, Наруто. Пора уже дать свободу ненависти... нашей ненависти. Кушина любила сына. Обнимала его по утрам, гладила по макушке за обедом и шуточно ругалась за неаккуратность или хмурость. Она чувствовала, что что-то не так, но как это объяснить мужу, который не видит детей, пропадая на работе? Да и сама Узумаки уже сомневалась в своих волнениях. Младшие дети требовали гораздо больше внимания, и молодая женщина списывала тихое поведение сына на понимание и молчаливую поддержку. А ведь ей помогала эта эгоистичная иллюзия. Бывало так, что Минато освобождался по выходным, и они всей семьей шли на пикник или в парк. Отец большого семейства заботился о своих детях - с младшими играл и дурачился, а с Наруто ловил рыбу. Он пытался тренировать немного мальчика, но из-за нехватки времени он решил найти учителя сыну. Только не думал он, что все слова и скромные улыбки на похвалу - маскарад. Это был не скромный характер мальчика. Это был самообман, которым Минато тешил себя уже очень долго. Кто бы только мог подумать, что тихий, казалось бы, сын Хокаге сходил с ума. Забывать каждое ласковое прикосновение маминых рук, улыбки отца и любую поддержку, что дарит семья. Это тяжело. Это трудно. Невыносимо. И вряд ли пятилетний мальчик может с этим справиться. Ему кажется, что вся его жизнь была серой и скучной, а каждый взгляд матери лишь с упреком. А каждая улыбка с утра дарит новую надежду. И очередное разочарование на утро. Наруто догадывался. Когда его начинали донимать головные боли по ночам и тихие голоса, он знал, что это не в первый раз. И видел любовь в глазах матери. И знал, что все равно забудет. Людям свойственно забывать хорошее, - пульсирует в голове голос. А память продолжает разрушаться. И улыбки уже лживые, и взгляды холодные.

***

Надо срывать злость на ком-то. Давать ярости выйти ненадолго, относясь к бурлящим эмоциям с садистским удовольствием. Рвя на части семейные фотографии, делая подножки маленьким близнецам или "помогая" на кухне резать мясо. А потом он увидел злые взгляды родителей на задирание детей. И уже обращенные к самим Минэ и Акире полные нежности и обожания голубые глаза. Как было бы все просто, будь он единственным ребенком в семье. Мама покупала бы сладости только для него, дарила улыбку только ему, а отец приходил с работы, заглядывал бы только в его комнату, наблюдая за тем, как он забавно уснул на полу. "Ты умный мальчик. Умеешь делать выводы. Все ведет только к одному - было бы..." "...действительно лучше, если бы их просто не было", - продолжил фразу Наруто, отчаянно ухмыляясь и ища безумным взглядом что-то в комнате. "Правильно, Наруто... Было бы гораздо лучше. Родители бы любили только тебя", - шепчет лис. Сын Хокаге знал, что нельзя слушать Девятихвостого. Но как можно не слушать того, кто единственный понимает его? Постоянные упреки, ненависть внутри и снаружи, взгляды... А ведь Наруто просто слаб. Неужели он заслужил такое отношение к себе? Он думал, что эти взгляды предназначены не ему, а демону, что внутри него. И от этого было еще противней. Ведь это его демон, это он породил в себе это чудовище. Так думал мальчик, который жил с биджу с рождения. Кулаки сжались, а чувство реальности терялось с каждой секундой. Границы размывало, они исчезали, и уже не было понятно, воображение это или на самом деле. В любой другой день Наруто бы просто потерял сознание, но сегодня все по-другому. "Чего ты ждешь? Пора давно воплотить в жизнь свои мечты. Ты хочешь внимания родителей? Избавься от преград. Ты хочешь стать шиноби? Научись убивать..." - голос Кьюби двоился и заполнял разум мальчика. Внезапно Наруто прекратил двигаться и расслабился. - "Я помогу тебе. Я воплощу твои мечты в реальность". И он поверил. Ему надоело игнорировать злость и ненависть, которые уничтожали его. Открываются красные глаза с вертикальным зрачком. На губах играет безумная улыбка. Он поднимается, выходит из комнаты и идет на кухню. Берет нож из идеально чистой тумбы и проверяет остроту. А хищная улыбка все играет на лице, предвкушая месть... Отчаянный крик Минэ будит Кушину и Минато. Они оба вскакивают с кровати и, не до конца придя в себя ото сна, бегут босыми ногами по полу в комнату детей. У обоих родителей в руках по кунаю в руке - настоящие шиноби всегда вооружены. Дверь открывается. Желтая молния влетает в комнату. Большой раскат грома освещает помещение на секунду, но это было достаточно, чтобы он увидел сжавшуюся в углу дочь. А прямо перед Намикадзе стоял старший сын, только что перерезавший горло младшему. Онемевшие кончики пальцев начали подрагивать у мужчины, а сзади падает на колени его жена. Ее рука зажимает себе рот, чтобы не закричать, а вторая прижимает плачущую девочку. Слезы текут из глаз матери, потускневшие глаза не могут смириться с происходящим. Все так похоже на сон. Тело Акиры падает, а шея сворачивается под неестественным углом, окропляя ноги Минато кровью. Из сонной артерии хлещет алая жидкость, а Наруто облизывает окровавленный нож, довольно щурясь. Это отрезвляет шиноби и тот, не в силах себя контролировать, душит улыбающегося демона. Мальчик хрипло смеется, а Минато отчаянно сжимает горло. В какой-то момент Наруто начинает задыхаться, красные глаза вновь становятся голубыми. Только все это напрасно. Последним, что он увидел перед смертью, было искаженное злобой лицо отца с мокрыми от горьких слез щеками.