Ферб, поговори со мной....

      Все остальное лето мы провели почти в обычном темпе: веселились, гуляли, смеялись, строили. Изменилось, наверное, только одно: наши с братом отношения пополнились нежными поцелуями, пылкими взглядами и тихими прогулками по парку ночью, держась за руки; иногда молча, понимая каждое прикосновение пальцев рук за слово, то болтая без умолку, стараясь переспорить друг друга; и безумными ночами, полными любви и страсти. Все-таки это лето было самым лучшим, ведь это было то, в чем я так нуждался. Все лето я купался в его нежности, заботе, любви и теплоте.       Ровно в середине лета мы праздновали сразу два ярких праздника – день солнца и день города. Именно в этот праздник наша дружная семья собиралась ехать за город на пикник, как в принципе и Джонсоны, Хирано, Рей, Ван Сторм, Гарсиа-Шапиро; как и, впрочем, почти весь город.       За городом мы разбивали большой лагерь, готовили на огне, носили воду из реки, собирали хворост, играли в разные подвижные игры; вечером, когда старшие потихоньку расходились по палаткам, назначив одного вожатого, молодежь собиралась у костра: жарила зефир и рассказывала разные страшные истории. В полночь молодежь разгоняли по двум разным палаткам - в одну мальчиков, в другую девочек. Молодняк «за двадцать» имели собственные палатки, потому что с подростками им было скучно. Но даже тогда мы не умолкали, почти до самого утра из палатки доносился тихий шепот и настолько же тихий смех. Естественно, все просыпались в середине дня, когда взрослые мужчины были уже на рыбалке, а женщины уходили в лес за ягодами для свежего морса. Молодежь потихоньку будила друг друга и, собравшись вместе, делилась на группы и устраивала соревнования.       Начиналось все с состязания «кто быстрее съест свой завтрак», оставленный нам заботливыми родителями, а остальное уже по нарастанию: принести дров, вымыть посуду, убрать весь мусор из лагеря и так далее. И когда родители возвращались обратно, их ждал маленький приятный сюрприз.       В общем, веселое время, и оно подходило к нам все ближе и ближе. Мы были несказанно рады тому, что скоро наш любимый праздник. Он давал нам большие возможности для наших идей и, как говорит мой любимый брат, «полный разгул и свобода нашего креатива и воображения».       И вот этот день, наконец, настал. Мы с ребятами собрались за день до отъезда и долго не могли уснуть от осознания того, что нас ждут крутые приключения. Всю ночь мы придумывали, что можно сделать в лесу, какие крутые вещи можно создать и во что можно будет поиграть. Ферб удивлялся куда нам столько зефира, ведь я купил его шесть пачек, вечером мы позвонили Ирвингу и позвали его семью вместе с нами, но Арнольд не смог, а родители их снова куда-то уехали, поэтому, чтобы снова не оставаться одному, Ирвинг согласился ехать с нами. Потом обьявили самый первый конкурс – кто дольше продержится без электроники: никаких телефонов, телевизоров, компьютеров, планшетов, интернета и тому подобных вещей.       Наконец, настало долгожданное утро. Без пяти минут семь я вскочил с кровати и отключил ещё не начавший звонить будильник, чтобы не разбудить брата. Мое командирство тихо подошло к нему, аккуратно уселось на край кровати и начало нежно целовать его щеки. Ферб невольно заулыбался в полусне и попытался руками отстранить меня от себя. - Финес, прекрати, а вдруг родители увидят? - Дверь закрыта на ключ, к тому же родители уехали в магазин за минералкой, – я нежно улыбнулся, продолжив истязать губами щеки, уши и шею старшего брата.       Ферб, уже открыв глаза и все ещё сонно улыбаясь, ещё несколько секунд пытался игриво отбиться от меня, но сдаваться я не собирался, поэтому вскоре Ферб признал мое командирство и, зарывшись пальцами в моих волосах, уступил. Нацеловавшись вдоволь, мы встали с кровати брата и резво начали одеваться, соревнуясь, кто первее добежит до ванной. Наскоро одевшись, умывшись, причесавшись, мы вместе скатились по перилам вниз, где нас ожидал заботливо приготовленный Кендис завтрак и записка от неё: « Поешьте нормально, потому что ехать далеко, а бутерброды делать на ходу я вам не собираюсь. Кендис. PS: Я за вами слежу».       Кендис готовила очень вкусно, завтраки у неё были просто объеденье, ведь её учитель сама мама. Мы с Фербом быстро разделались с завтраком, и до меня наконец дошло, что я целую неделю не увижу свою самую любимую, естественно после мамы, женщину в мире – мою малышку Хонду. Я вышел попрощаться с ней минут на десять и завис в гараже на целый час. И как всегда мне обязательно ведь нужно вымазаться масле. А потом с довольной мосей, попасться на глаза брата и быть отправленным в ванну. Пока я умывался, Ферб пытался отстирать с моей несчастной толстовки жирные масляные разводы. У него это все-таки получилось, он повесил мою толстовку сушиться. - Хрюша ты моя, – Ферб подошел ко мне сзади и ласково обнял за талию. – Вот как можно так измазаться? У тебя наверное пятна даже на заднице! - Конечно да! – легко улыбнулся я, вытирая лицо. - Фу, мотофил! – усмехнулся парень, нежно целуя меня в шею. Его руки скользнули вниз и назад, крепко сжимая мой зад. - Ферб, скоро родители приедут… только не сейчас, – глубоко выдохнул я, стараясь не заводиться. - Хорошо, - шепнул мне прямо в ухо парень, отчего по коже разошлись мурашки. Он развернул меня к себе лицом, оставив одну руку на моем бедре, а второй подняв мою голову за подбородок, впился в мои губы жадным, собственническим поцелуем. Я обвил его шею руками, крепко прижавшись к нему, и стал так же требовательно отвечать. Я никогда не думал, что "требовательно" и "нежно" могут так замечательно сочетаться в Фербе. Его язык аккуратно обвил мой, сплетаясь с ним воедино, от этого поцелуя сердце колотилось, ноги становились ватными и подкашивались. Хотелось наброситься на него, раздеть и прямо в ванной вытворить с ним все самое запретное. Спасло нас только то, что у нас обоих разум все ещё продолжал работать, и его остатки подсказывали нам, что сорваться сейчас будет опасно.       Ферб наконец оторвался от моих губ и отпустил меня. - Фин, надень ту черную футболку с британским флагом. Мне нравится, как она на тебе сидит.       Я ласково улыбнулся брату, вышел из ванны и направился в нашу комнату. Там, на моей кровати, уже лежала вышеупомянутая футболка и спортивные штаны, в которых я обычно езжу за город.       С улицы послышался сначала шум подъезжающей машины, затем два гудка и мамин крик: - Мальчики, выходите! Мы у дома.       Услышав это, я быстро оделся, закинул на плечо свой рюкзак и рюкзак брата и подошел к двери комнаты, но вдруг резко вспомнил, что все лекарства Ферба остались в его тумбочке, и если их не взять сейчас, то может произойти очень неприятная вещь. Я быстро взял все необходимые препараты и выскочил из комнаты бегом, по пути захватывая за руку брата. Тот поначалу не понял, куда мы несемся, но через секунду осознал, что спорить со мной все равно бесполезно, поддался моему натиску.       Мы выбежали на задний двор, где папа уже загружал нужные нам для поездки вещи. Мы тоже закинули в багажник свои рюкзаки и вдвоем уселись на задние сидения машины. Довольная мама уселась на переднее сидение машины и весело повернулась к нам. - Ну что, мальчики, готовы к походу? - Конечно, мам! – ответили мы хором и Ферб добавил: – Мам, а где Кендис? - О ней можете не беспокоиться, – улыбнулась мама, взъерошив нам волосы. – Она поедет со Стейси. Когда подойдет Ирвинг? - Минут через десять, – ответил я, улыбнувшись. – Он все время задерживается, ведь у него очень строгие родители, и одного его редко куда отпускают.       Едва я это сказал, к нашему двору на самом деле подошел Ирвинг. Парень очень сильно изменился: он сильно подтянулся в росте, догнал в этом даже Ферба, который всего на пару сантиметров ниже папы, волосы больше не стояли торчком, они были очень аккуратно уложены. Он был не особо худым, но и полным он не был, скорее жилистым, подтянутым. От детского образа остались только его ярко-малиновые очки, которые жутко шли парню. Но, как бы это ни было странно, девушки у него нет, да и не было никогда, мы с Фербом всегда понимали, в чем дело. Все дело было в том, что Ирвинг был жутким женоненавистником, еще со времен Изабеллы. Моя бывшая девушка никогда ему не нравилась. Может, я себе льщу, но мне кажется, что он меня ревновал. Одно время я даже подумывал предложить ему встречаться, но потом отчего-то передумал. Я бы ему, скорее всего, не подошел, ему нужен кто-то более сильный, даже сильнее его. Ведь он сам совершенно спокойно заламывает руки Арнольду.       Парень подошел к папе, который все еще догружал нужные нам вещи, поздоровался и открыл заднюю дверь машины с моей стороны. Я вышел, улыбнувшись, поздоровался с ним и пропустил в середину сидения на свое место. Мне все ещё было боязно за то, что Ферб ещё не остыл с сегодняшнего утра. Но буквально в шестидесяти сантиметрах от нас родители, и если они узнают, то нас с Фербом разлучат. Именно поэтому я посадил между нами Ирвинга. Нет, Фербу я доверяю, но боюсь сорваться сам.       Ферб тут же картинно надулся, выпятив нижнюю губу, положил руки на груди и красноречиво отвернулся. Я тихо хихикнул и уселся обратно. Ровно за мной в машину сел папа. - Все готовы ехать? – спросил он, заводя мотор. - Конечно! – не прекращал улыбаться я. – Надеюсь, Перри тоже будет весело.       Перри мы, естественно, с собой не взяли, но так как мамины цветы нужно было кому-нибудь поливать, мы оставили его на Гарсиа-Шапиро, которая тоже не ехала в связи с больными почками. Изабелла давно уже была там со всем бывшим отрядом герлскаутов, ныне славящимся местной молодежной газетой. Все девчонки поддержали идею Изабеллы, ведь читателями их была не только молодежь. Каждые три дня терпеливо ждал свежий выпуск «Денвильской стрелы». Изабелла писала голую правду и писала её интересно, за это её все уважали, за прямоту, честность и умение описать ситуацию, но это ещё не все положительные качества замечательного репортера. Ещё Изабелла была профессиональным фотографом, а после того, как мы с Фербом прокачали её профессиональный фотоаппарат, она уже могла снимать все что угодно, смазанных фотографий никогда больше не было.       Машина тронулась. Папа надел наушники и довольно расслабился в водительском кресле. Мама в свою очередь тоже надела свои наушники. В этом состоит идиллия нашей семьи: когда-то давно мы ругались по поводу того, что каждый из семьи слушает разную музыку: мама, папа, Кендис, и мы с Фербом. Раньше мы устраивали самый настоящий баттл, и в это время к дому было лучше не приближаться, поэтому Ферб придумал замечательный метод для всей семьи, он встроил во все MP3 плееры в доме безлимитный мощнейший Wi-Fi, который ловит даже из глубины чащи. Теперь все, кроме нас с ним, ходили в наушниках, и только из нашей комнаты всегда что-нибудь орало. Пока я об этом думал, мы выехали из жилого квартала и поехали в центр. Ирвинг о чем-то весело болтал с Фербом. Он радостно объяснял ему, как работает последнее из наших изобретений.       На самом деле нам с Ирвингом было очень легко, как бы это ни показалось странным. Да, этот парень мог быть доставучим, но он как-никак наш друг. - Ферб, слушай, - парень на мгновение о чем-то задумался и выдал, – у тебя есть девушка? - Ну,… можно и так сказать, – улыбнулся Ферб, бросая взгляд на меня. - Что, правда? – глаза Ирвинга заблестели, и он что-то записал в свой блокнот. – Расскажи мне о ней. Кто она? Где учится? Чем увлекается? - Ну, что ж… - продолжал улыбаться Ферб и посмотрел в окно.- Она американка, у неё густые длинные рыжие волосы, глубокие голубые глаза и миниатюрный остренький носик. Я даже покраснел, просто услышав настолько приятный комплимент в свой адрес. - А грудь у неё какого размера? – поинтересовался парень. - Нулевого. – Совершенно спокойно пожал плечами Ферб. - А как у неё фигура? - Фигурка что надо, – мечтательно возвел взгляд в небо и, иногда оборачиваясь, томно смотрел на меня. - Так это уже какой-то Финес получается… - почесал голову карандашом Ирвинг. - Ты абсолютно прав, – совершенно повседневным тоном сказал Ферб, продолжая рассматривать облака. - Постой-ка, - парень был просто в шоке от услышанного, - это не может быть правдой! Ферб, ты что, правда встречаешься с Финесом? - Ну да, – без тени сомнения сказал Ферб.       В этот момент две пары глаз устремили взгляд в сторону моего пунцового командирства. Да, именно в ту секунду мое лицо практически сливалось с цветом волос, не считая двух ярко-синих глаз, негодующе сверлящих Ферба. - Ферб, мать твою! – начал, было, я, но меня уже насмешливо прервал брат. - Не надо мою мать! Я большой, меня можно! – засмеялся он, кинув в меня леденцом.       Тут я заметил, как цвета моих волос стал уже Ирвинг, парень был не только ярко-красным, но и подозрительно широко улыбался своему блокноту. - Неужели это произошло… - глаза у Ирвинга заблестели. – Я узнал самую главную тайну Финеса и Ферба! И эта тайна – запретная братская любовь! - Ирвинг, давай потише, - я закрыл парню ладонью рот, подозрительно косясь на родителей. Благо, мама спала в своих наушниках, а папа, не отвлекаясь, вел машину и напевал то, что играло в них. Ирвинг что-то пробубнил под моей рукой, но ни я, ни Ферб ничего не поняли, потому и решили снова дать ему свободу говорить. - Клянусь своей фанатской любовью, что никогда никому и ни при каких обстоятельствах не расскажу о вашей самой большой тайне, – положа руку на свой любимый блокнот, проговорил парень с серьезным лицом. - Спасибо, Ирвинг, – вдруг мою рыжую голову посетила одна гениальная мысль. Я подмигнул брату и придвинулся ближе к парню. – Знаешь, Ферб, Ирвинг такой молодец, мне кажется, его нужно наградить.       Ферб понял, к чему я клоню, и тоже придвинулся ближе к нашему другу. - А ведь ты прав, давай подарим ему наш братский поцелуй?       Лицо Ирвинга нужно было видеть, оно несколько раз меняло цвет - от бледно-белого до синего от нехватки воздуха, от синего к ярко-красному от смущения и снова к белому. Наконец, определившись с цветом, выбрав ярко-ярко красный, он подал голос, начав нервно заикаться. - Вы правда хотите это сделать? Поцеловать меня? - А почему бы и нет? - Ведь ты хорошо себя вел.       Мы с Фербом одновременно приблизились к лицу Ирвинга и осторожно коснулись губами его щек. У него была нежная, гладкая, теплая кожа, как у ребенка. Он слегка подрагивал, но не вырывался.       Мы с братом отстранились от его лица и увидели, как Ирвинг прикрывает ладонью нос. Мы наскоро помогли избавиться ему от крови, заложив в нос немного ваты, чтобы остановить кровотечение. Через пару минут Ирвинг уснул, положив голову мне на плечо. Мы с Фербом в свою очередь, не теряя времени, сцепив их замочком, положили на колени парню свои руки.       Нам повезло, мы не попали в пробку, и именно поэтому мы были на месте уже через полтора часа. Оставив машину на платной стоянке, мы шли пешком оттуда несколько десятков метров и нашли наш лагерь. Повсюду была суета: кто-то еще ставил палатки, кто-то разжигал костер, кто-то еще делал что-то. Мама с папой тоже принялись ставить палатку, а мы, встретившись с Бьюфордом, пошли до его мамы и уселись на бревно рядом с их палаткой, дожидаясь Балжита. Реи не заставили себя долго ждать, и привезли сына минут через десять после нас. Быстро переговорив с нашей мамой, миссис Рей оставила Балжита нам и куда-то уехала. Балжит подошел к нам, пока никто не видит, чмокнул Бьюфорда в щеку и как-то заговорщически посмотрел на нас. - Ну как поживает наша новоиспеченная парочка? – улыбаясь, спросил он, усаживаясь к нам. - Просто замечательно, – кивнул Ферб, переводя на Ирвинга взгляд. Тот снова густо покраснел и отвел глаза. - Слушай, Балжит, а куда твоя мама уехала? А разве она не останется на пикник? – недоуменно посмотрел я на друга. Родители Балжита никогда не пропускали семейные пикники. - Маме сегодня вечером предстоит серьезная операция, её первая операция в роли кардиохирурга. Она придет завтра, – махнул Балжит рукой, глядя на свою огромную дорожную сумку. – Кстати, как вы и просили, я привез большую палатку, на пять человек. Поставим?       Конечно, мы с ним согласились, и начали ставить эту палатку. Через пару минут нас нашла Изабелла. Она и бывшие герлскауты помогали нам. Весь остальной день мы провели на свежем воздухе, веселясь с остальной молодежью. Игры, песни под гитару, соревнования, эстафеты, конкурсы. И это ещё далеко не все, что мне так нравилось в этой выездке на природу.       После всех развлечений мы наконец-то соизволили помочь родителям. Балжит и Бьюфорд увлеклись помощью родителям с головой, а нас с Фербом послали за водой и хворостом. Ирвинга мы оставили на девочек, так как от нашей с Фербом компании у него из носа начинала течь кровь, и ваты на него не запасешься, поэтому мы и решили идти вдвоем.       От нашего лагеря до речки было в принципе не очень-то и далеко. По дороге туда мы нашли очень много интересностей, включая старинный вековой дуб, покормили белок орешками, увидели небольшого рыжего лиса, забавно пытающегося достать из норки мышку. Лис сначала замирал, на несколько секунд прислушиваясь к звукам, затем немного пригибался к земле, подпрыгивал, приземляясь на лапы как можно гулче, устраивая в мышиной норе настоящий обвал. После такого концерта мышка естественно выбегала наружу, и тут начиналась уже погоня: если мышка успевала убежать от рыжего проказника, то ей повезло, и он отступал, если же нет, ему доставался вкусный ужин. - А ты похож на этого рыжего пройдоху, – улыбнулся старший брат, одаривая меня ослепительной улыбкой. - И чем же, интересно? – улыбнулся в ответ я, взяв Ферба за руку. - Да много чем. Повадками, внешностью, характером. - А это хорошо или плохо? – спросил я, когда мы уже выходили на берег. - Даже не знаю, – ответил он, выбирая глазами место, где мы могли бы посидеть.       День сегодня выдался отличным: солнце нещадно палило, дул легкий теплый ветерок, шум текущей воды в реке успокаивал, а песчаный берег так и манил на нем посидеть. Мы с Фербом набрали воды в котелки и уселись на берег, продолжая о чем-то оживленно болтать.       Я положил голову брату на плечо и, так как он сидел в футболке без рукавов, коснулся щекой его бронзовой загорелой кожи. Везет ему, на него загар ложится ровно, красиво, а когда он снимает футболку, красоту его тела можно сравнить с Аполлоном. А мне вот повезло меньше, и объясняется все двумя словами: я рыжий. Кожа у меня очень светлая, тонкая, и если я очень долго нахожусь на солнце в одежде, не закрывающей плечи, то обязательно сгораю.       Кожа Ферба просто идеальна, у него только спина неровно загорает, из-за шрама, а лицо, руки, ноги и остальное тело были идеально ровно покрыто загаром. Как-то раз я сказал об этом Фербу, но он в ответ лишь улыбнулся и сказал, что мне повезло больше, так как я «солнышком поцелованный»: все мое лицо покрыто веснушками. Тут в мою голову пришла идея немного повеселиться.       Я встал на ноги, скинул кеды, свою футболку и полез в речку. Река у нас мелкая, максимум доходила до колена во всю ширину.       Мое командирство вошло в реку и начало весело брызгаться в разные стороны. Ферб сидел на берегу в позе лотоса и с умилением наблюдал за моими действиями. Немного побарахтавшись в теплой водичке, я вышел из воды и потянул брата за собой. Брат тоже стянул с себя кроссовки и футболку, обнажая великолепное загорелое тело, от вида которого у меня фактически сносило крышу. Мы долго плескались, брызгая друг друга водой, маленькие капельки, отлетая на бронзовую кожу Ферба, создавали эффект, будто бы он только что вышел из душа, и от каждой из капелек на солнце появлялась крошечная радужка. Все это зрелище заводило меня еще больше, поэтому я пытался не разворачиваться к брату так, что бы было видно поднявшийся бугорок на шортах. К счастью, мне это удалось, и, набрызгавшись вдоволь, мы вместе вылезли на берег греться и сушиться.       Ферб лег на песок, подложив руки под голову, и подозвал к себе меня поближе. Я сел вплотную к нему, а он обнял меня за талию, прижал к себе. От прикосновений к моему обнаженному телу брата, я снова возбудился, уже не в силах скрывать это. Ферб, заметив это, горячо выдохнул мне в ухо и поцеловал в мочку, от чего мурашек у меня стало в три раза больше чем было.       Он уложил меня спиной на мягкий теплый песок, нависая сверху. - Теперь ты точно не убежишь, – прошептал он мне где-то в районе между ключицами и начал покрывать грудь нежными поцелуями. Я расслабился, доверяясь своим ощущениям и нежным ласкам старшего брата. - Ферб… Прямо тут? – голос задрожал при виде тела парня. – Это так откровенно… заниматься такими вещами прямо на улице… - Тебя это так заводит, любимый? Хочешь, я сделаю тебе хорошо? - Да… - шепотом ответил я, расслабившись под ним.       Парень улыбнулся и быстро стянул мои шорты вместе с плавками до колен. Увидев мой возбужденный член, он восхищенно улыбнулся, взял его в руки. От ощущения чужой кожи на своей плоти я застонал в голос. - Ммх… Братик… - моё тело прямо изнывало под ним. – Возьми его в рот… пожалуйста… Ферб не заставил себя уговаривать.       Через мгновение его губы сомкнулись на моем члене, а его щеки мерно заалели. Взглянув на меня, он начал подыскивать нужный ритм. Его божественный язык обводил мой плавящийся член, пробегал по набухшим венам, щелкнул несколько раз по уздечке, умело проходил по головке, забираясь в крошечное отверстие уретры.       Он глотал все, что на тот момент из меня выделилось, обильно смазав мою плоть слюной. И где он только научился так глубоко заглатывать? Брат поверг меня в блаженство и, не выдержав больше ни секунды, я кончил. Сперма ударила в горло Ферба. Тот глотал все до последней капли. Через ещё мгновение, парень выпустил мой член из рук и выпрямился. Из уголка его рта стекала белесая струйка.       Я, наконец, отошел от любовного шока и нежно поцеловал парня в губы, чувствуя свой кисло-сладкий вкус. - Я люблю тебя… - прошептал он, прижав меня к груди. - Я тоже люблю тебя, Ферб, ты лучший…       Я прижался к Фербу так сильно, насколько меня хватило. Время пролетело для нас совершенно незаметно. И солнце тут же потихоньку кремилолось к закату. Мы еще около часа сидели на берегу и просто болтали. Когда уже слегка стемнело, мы забрали котелки с водой и направились обратно к лагерю, собирая по дороге хворост. - Вас только за смертью посылать! – насмешливо посмотрел на нас Бьюфорд, когда мы вернулись. – Что вы так долго делали, на единорога что ли охотились?       Я медленно залился краской, а Ферб слегка смущенно улыбнулся и почесал затылок. - А тебе что, завидно, что ли? – Укоризненно глянул на Бьюфорда Балжит. – Они юные влюбленные. Вспомни себя в самом начале.       Ирвинг, стоявший рядом, покраснел до корней волос от слов Балжита. Он уже успел узнать об отношениях Балжита и Бьюфа.       Мы вернулись как раз к тому моменту, когда лагерь начинал готовить еду. Мы отдали хворост и котелки с водой маме и довольно пошли обустраивать нашу палатку. Оказалось, что бедняжке Ирвингу придется спать прямо между нашими двумя парами. Становилось как-то немного грустно от того, что Ирвинг никогда в жизни не любил. Всю свою жизнь он посвятил нам с Фербом, так и не успев найти себе девушку. Мы предлагали ему свою помощь, но он лишь улыбнулся и вежливо отказал, аргументируя это тем, что у него и без девушки полным-полно дел.       Он, видимо, боялся, что девушка будет его отвлекать от нас, поэтому и не завел. Однако узнав наш главный секрет, он не разозлился и не обиделся, как делают многие. Теперь мне кажется, что за неимением своей собственной любви, он подпитывается нашей с Фербом.       В середине лета темнело медленно, солнце лениво садилось за горы, одаривая всех нас полусумрачной красотой денвильского леса.       Нас всех позвали кушать, ужинали мы все вместе, всем лагерем.       После ужина старшее поколение начало расходиться по палаткам, а молодежь осталась слушать страшные истории у костра, петь песни под гитару и играть в веселые словесные игры.       Затем молодежь постарше начала расходиться по своим палаткам, пока мы не остались в составе группы бывших герлскаутов, двух влюбленных неформальных парочек и венца нашей компании - одинокого Ирвинга. Мы посидели еще немного около костра и потом тоже разошлись по своим палаткам. Как только мы застегнули вход в палатку на молнию, началось недовольное ерзанье. Парни уже сгорали от нетерпения замутить чего-нибудь «остренькое». - Так чем вы там таким занимались на речке? – ехидно улыбаясь, спросил Бьюфорд, по-хозяйски одной рукой обнимая Балжита за талию, так и наровя спуститься ниже. - Да ничего особенного, – я слегка покраснел, вспоминая сцены, произошедшие сегодня днем. - Да ничего особенного, так, развлеклись слегка, – Ферб, улыбаясь, поступил по примеру Бьюфорда: обнял за талию меня, сплетая наши руки в замочек. - Ребята, у меня идея! – подал голос Ирвинг, который сидел ровно по центру от нас. - Выкладывай, – улыбаясь, обратил на него внимание Бьюфорд. - Ну… Я не уверен, что это хорошая идея, - щеки парня заалели, он мило улыбнулся и отвел глаза. – Давайте между двумя вашими парами устроим конкурс на самый красивый, долгий поцелуй?       Лица нас четверых вспыхнули точно так же, как лицо Ирвинга. Даже Бьюфорд, который, кажется, вообще не умел краснеть, залился бледно-розовым румянцем. - По-моему идея неплохая, – выдержав паузу в две минуты, сказал Ферб. - Правда? А я даже и не ожидал, что вы согласитесь. Парни согласно закивали головой, да и я тоже согласился. - Отлично, тогда я буду судьей, – задумчиво склонил на бок голову Ирвинг. - Тогда вы будете первыми!       Парень указал на пару Балжита и Бьюфорда. Таким смущенным я Балжита еще никогда не видел, разве что… когда он был маленьким. Бьюфорд, спокойно улыбаясь, свободной рукой поднял раскрасневшееся лицо индийского принца на уровень своего и заглянул прямо в глаза. В каждом движении громилы было столько нежности, будто у него в руках был не Балжит, а маленькая хрустальная роза, которую он боялся сломать. По телу Балжита прошлась мелкая дрожь, а смуглую темную кожу на руках покрыли мурашки. В тот момент мне показалось, что лицо Балжита напомнило мне свое детское невинное краснеющее от смущения личико.       Горячее дыхание Бьюфорда обжигало губы и щеки Балжита. Индийский принц отвел глаза, положив руки парня на грудь, но не отстраняясь от него, а наоборот сжимая в руках кофту и притягивая к себе. Теперь Балжит сам нуждался в этом поцелуе. Так получилось, что Бьюфорд всегда дразнил Балжита. Когда он был задирой, он просто вынуждал маленького принца все выпрашивать. Это у них игра такая была, цель Бьюфорда была: ни в коем случае не отдавать нужную вещь Балжиту, у Рея же цель звалась так: забрать любой ценой.       Мгновение — и их лица приблизились друг к другу, еще одно — и они коснулись уже губами. Секунда — и они уже слились в нежном, но пламенном поцелуе.       От этого зрелища у нас троих захватило дух, мы видели не этих взрослых парней Вансторма и Рея, а, как я понял, Балжит в руках Бьюфорда становится беспомощным ребенком, который зависит от чьей-то поддержки. И сейчас в этом поцелуе я увидел совсем детское лицо Балжита.       Они целовались довольно долго, будто давно не видели друг друга, и теперь словно пытаются наверстать упущенное. Они разорвали поцелуй, видимо тогда, когда воздушный объем легких был закончен. - А у тебя на губах вкус карамели. – улыбался Бьюфорд, прижимая к себе свое сокровище. Балжит, кажется, был где-то в прострации, заторможенно отвечая на вопросы и продолжая жаться к Бьюфорду.       Пока все это происходило, мы с Фербом успели занять более удобное положение для нас двоих. Брат сел, сложив ноги в позу лотоса и усадив меня ровно посередине. Я чувствовал, что ему нравилось происходящее, и иногда его ручонки забирались мне под кофту и гладили упругую кожу живота и спины. Мне безумно нравились эти прикосновения: ощущения, будто бы твоей кожи касается теплый бархат.       Ирвинг наконец оторвал завороженный взгляд от капитана денвильской команды по футболу и его персонального индийского принца, который все еще млел в руках своего возлюбленного, и перевел его на нас. - Теперь ваша очередь, голубки, – Ирвинг ехидно улыбнулся, переводя взгляд с ребят на Ферба.       Ферб, спокойно улыбаясь, придвинул меня к себе, поворачивая лицом к своему лицу. Мои щеки раскраснелись, но как бы я ни хотел, не мог отвести от него взгляд, а только едва опустил его ниже, на щеки брата. Каково было мое удивление, когда я заметил его алеющие щеки! - Ферб, я так смущаюсь… - я сжал руку брата своей и прильнул к нему ближе. - Я тоже, малыш, – робко улыбнулся Ферб, свободную руку запуская в мои волосы. – Но я обещал тебе доказать, что люблю.       Больше он не дал мне сказать ни слова, лишь коснулся своими губами моих губ. Делал он это нежно и медленно, смакуя мой вкус у себя во рту. Еще через мгновение он аккуратно уложил меня на спальный мешок, ни на секунду не разорвав поцелуй. Обе наши руки были сложены в замочек, что давало Фербу преимущество прижимать меня к мешку. Краем глаза я заметил, что Ирвинг снова заталкивает себе в нос вату. Мы долго целовались, пока у нас не начал заканчиваться воздух, и мы разорвали наше единение. - Вау, у вас так круто вышло, – заулыбался нам Ирвинг. – Поэтому я не могу выбрать. - Судью на мыло! – прыснул в кулак Бьюфорд, но тут никто из нас не удержался, и через минуту по всему лагерю раздался наш дикий ржач.       Насмеявшись вдоволь, мы немного успокоились и расселись по местам. В этот момент у меня резко возникла идея, я подмигнул Балжиту и шепнул кое-что Фербу. В свою очередь Балжит шепнул что-то Бьюфорду. Мы снова заговорщически переглянулись и медленно поползли к Ирвингу с двух сторон. Парень с минуту недоуменно смотрел на нас, а потом видимо понял, что мы от него хотим, начал медленно отползать к тканевой стенке палатки. - Эм… ребята, что вы делаете?... – слегка напуганно произнес он, уперевшись спиной в палатку. - Хотим немного наградить нашего судью… - ответил Балжит, подползший первым. Я быстро поспел за ним и оказался рядом с Ирвингом. Мы с Балжитом оба сладко улыбнулись, приблизившись к лицу парня. Его очки запотевали от нашего дыхания, он мелко дрожал и всеми силами пытался отстраниться. Но мы, пустив в ход руки, не позволили ему этого. Подмигнув Балжиту, я приблизился к лицу Ирвинга еще ближе и коснулся губами его щеки. Балжит, не мешкая, немедленно повторил это действие. Кожа у Ирвинга была теплая, нежная, как у ребенка. Он немного подрагивал, а щеки его полыхали. Мы с Балжитом одновременно отстранились от него, а Бьюфорд и Ферб, пытаясь не заржать, подали ему новый рулон ваты. - С…с…спасибо… - дрогнул его слабый, тихий голос. – Вы осуществили мою мечту… - Мы всегда тебе помогали, - улыбнулся я, потрепав парня по щеке. – Ты очень добрый и хороший парень, и не переживай, мы найдем тебе достойную пару. Щеки парня снова заалели, и он тепло улыбнулся.       Тут рядом с палаткой послышался какой-то странный шорох, прерванный тихим, но ядовитым шепотом: - А ну, утихните немедленно! Мы со Стейси и Джереми уснуть не можем! Если вы прямо сейчас не ляжете спать, я все скажу маме!       Мы тут же узнали в этом шепоте голос разозленной Кендис. После этого зловещего «предупреждения», мы довольно быстро утихомирились и улеглись спать.       Когда мы с Фербом залезли под одеяло, он ласково обнял меня и прижал к себе. Коротко поцеловав меня в кончик носа, прошептав тихое «люблю», спокойно расслабился. Тут-то я и заметил, что от него тоже пахнет карамелью. Еще доля секунды и я резко поцеловал брата, запечатляя на своих губах его карамельный поцелуй.