Пустышка

— Ну, что, Гарри, я могу сказать тебе на это? Это или одно из проявлений твоего Наследия, или ты просто псих, поедающий несчастных сов. Лично я думаю, что это Наследие и, скорее всего, какого-то хищного магического существа, может даже агрессивного. Как все происходило? Ты внезапно почувствовал злость и бросился на птицу?  — Нет, ничего такого. Просто… как бы тебе объяснить… мой кузен Дадли всегда был толстяком и периодически пытался сесть на диету, но больше пары дней никогда не выдерживал. И знаешь, как он говорил, когда лез в холодильник за тортиком? — Драко промолчал, вопрос был явно риторическим. — «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Так и с совой. Я знаю, что есть ее не стоило, но мне так хотелось, что я решил — почему бы и нет? А теперь я хожу и раскаиваюсь — жалко сову. Хотя… я бы еще одну съел, пожалуй — ужин пропустил. Глаза у Поттера стали мечтательными.  — Не отвлекайся, Гарри. Значит, план действий такой: всяческие ритуалы принятия Наследия занимают две недели, но просто так покинуть школу и не объяснять, для чего, ты не сможешь — придется ждать еще несколько недель до зимних каникул. Но опять-таки, просто поехать в Малфой-мэнор с визитом ты тоже не можешь, могут заподозрить, зачем тебе это надо, особенно чистокровные — начнут таскаться за тобой, вынюхивать в надежде, что ты где-нибудь выдашь себя, все ведь знают, что никто тебя сдержанности и скрытности не учил. Поэтому предлагаю в последние несколько недель сделать вид, что мы стали больше времени проводить друг с другом и даже дружить. Могу же я пригласить своего друга домой на каникулы? Заодно присмотрю, чтобы ты каких-нибудь чудес не натворил за это время! Драко был доволен тем, как удачно все складывается. За эти несколько недель он уж как-то сумеет превратить фиктивную дружбу с Поттером в реальную. Окрыленный, он встретился взглядом с Гарри и увидел там вовсе не отражение своих восторгов.  — Скажи-ка мне, Драко, твоя помощь действительно простирается гораздо дальше, чем полагалось бы в нашем случае, или мне это кажется? Не то, чтобы я не верил в бескорыстие, но бескорыстие Малфоев… В чем подвох? Драко мысленно чертыхнулся. Он явно поторопился, выказывая свою приязнь Поттеру. Как теперь ему доказать, что это и впрямь припадок бескорыстия и искреннее желание дружить? Сможет ли он поверить после предательства рыжей Уизли, так пошатнувшее его веру вообще в кого бы то ни было?  — Приступ паранойи, Гарри? Я тут распинаюсь, из шкуры выскакиваю, чтобы помочь тебе, а ты подвох ищешь? Скептический взгляд Героя ясно говорил, что попытка реализовать стратегию «Лучшая защита — нападение» не прокатила. Надо зайти с другой стороны.  — Да мне просто интересно, Гарри, какое Наследие в тебе пробуждается, ведь, по идее, его у тебя быть вообще не должно. Это, так сказать, профессиональный интерес будущего Помощника. Скепсиса во взгляде Героя немного поубавилось.  — Поттер, я принес тебе Непреложный обет, поделился информацией, хотя был вовсе не обязан, придумал план действий, как тебе попасть в Малфой-мэнор, не вызывая подозрений, что ты еще от меня хочешь? Я, Мордред подери, и так сделал для тебя больше, чем для любого другого человека во всей моей жизни!  — Не кричи, Драко, я… тебе благодарен, правда. Просто… Он не стал продолжать, но Малфой и без того все прекрасно понимал. *** Утро для Драко началось в шесть часов. Мирно спящего парня буквально подбросило на кровати от громкого стука в дверь его комнаты. Открывать он шел, уже догадываясь, кто именно мог притащиться в такую рань. Понятное дело, не ошибся.  — Чего тебе надо, Гарри? Неприлично бодрый Поттер довольно прищурил глаза.  — Пошли гулять.  — Какое гулять, рано еще, темно на улице и холодно. Ты псих?  — Я так почти каждый день гуляю, если, конечно, погода не совсем мерзкая. Пошли, а? Будем налаживать дружеские отношения. Ты же сам предлагал! Тихо проклиная Поттера, дружеские отношения, холод на улице и свою жизнь в целом, Малфой поплелся умываться и одеваться. Гулять оказалось не так паршиво, как казалось спросонья. Чуть морозный воздух быстро разогнал остатки дремоты и подстегивал двигаться быстрее. Они брели вдоль Черного озера, почти не разговаривая, но чувствуя себя достаточно уютно.  — Так ты сюда в последнее время ходишь вместо завтрака, да, Гарри?  — Угу. Все равно нам подают только овсянку и гренки. Ненавижу овсянку. Ненавижу гренки. — Поттер взмахнул палочкой, явно устанавливая Полог Конфиденциальности. — И вообще, я стал более разборчивым в еде — то ли Наследие повлияло, то ли наконец отпустило мое «голодное детство», заставляющее меня есть, что дадут.  — А какие еще у тебя проявления Наследия? Ну, кроме совы? Герой скривился, упоминания о сове его явно смущали:  — Тепло. Я очень стал любить тепло, хотя холод на меня почти никак не влияет и не беспокоит. У меня сбился режим сна — могу не спать несколько дней, а потом, соответственно, спать несколько дней. Я какого-то мордреда стал меньше весить, хотя фигура визуально осталась прежней. На ногах у меня стало по четыре пальца и я понятия не имею куда делся пятый и когда, вроде пару недель назад еще был. Это, пожалуй, наиболее яркое и еще куча всего по мелочи. Трудно определить, влияние ли это Наследия или просто изменение характера и вкусов из-за банального взросления. А еще, чуть самое важное не забыл, у меня зрение восстановилось, теперь лучше обычных людей вижу, даже ночью, а очки я ношу теперь просто как дань традиции — привык! Это было странно — вступление в Наследие очень редко сопровождалось физическими изменениями, в основном ментальными и магическими. Это полукровки или смески (п/а смешение крови нескольких волшебных существ и магов, иногда не в одном поколении) волшебных существ, как правило, могли таким похвастаться, но они обладали своими особенностями с рождения. Но что тут скажешь — это ж Поттер!  — Ладно, Гарри, пошли в замок. Я, в отличие от тебя, овсянку и гренки люблю. Кстати, разбудишь меня еще раз в такую рань и я тебя прикончу. Поттер хихикнул и на следующее утро предупреждение, естественно, проигнорировал. Драко постепенно втянулся и стал получать от прогулок настоящее удовольствие. Он узнавал Героя совсем с другой стороны. Гарри был мало похож на того человека, какого он себе воображал. Поттер оказался довольно хитрым и расчетливым, обладал бешеной интуицией и черноватым чувством юмора. С ним было легко, он никогда не обижался, даже если Малфой вдруг по старой памяти говорил ему что-то гадкое. Поттер — классный. Ему нравилось слушать, когда Драко начинал рассказывать что-нибудь о Магическом мире — описывать традиции, пересказывать сказки, которые мама читала ему на ночь в детстве, говорить о волшебных местах, в которых побывал с семьей. Драко впервые понял, насколько многого Гарри был лишен, живя с подачи Дамблдора у магглов Дурслей. *** На их факультете изменения во взаимоотношениях бывших непримиримых врагов заметили быстро, но, как ни странно, почти никак не прокомментировали. Только Поттер, посмеявшись, посоветовал порадоваться, что Рон Уизли в школу не вернулся, а то они бы увидели, как понятие «мужская истерика» выходит на новый уровень. За неделю до каникул Драко написал отцу письмо о том, что приведет на каникулы с собой друга. Письмо выглядело достаточно невинно и только специальные чары позволили увидеть в нем еще и зашифрованное скрытое послание, чтобы Люциус готовил Ритуальный Зал и все необходимое для принятия Наследия. О личности друга он предпочел ничего не говорить — будет папочке сюрприз и повышение тонуса. По мере приближения зимних каникул Гарри начал все больше нервничать. Ему явно не хотелось добровольно идти в рассадник хитрости и зла под названием Малфой-мэнор. Драко откровенно задолбался уже успокаивать его и убеждать, что все будет в порядке. Радовало только то, что Поттер, когда его одолевал очередной приступ беспокойства, предпочитал идти за утешением к Малфою, а не замыкался в себе, значит — он стал признавать его, как друга. За день до отъезда Герой предложил слинять после обеда с занятий, все равно осталось только два урока Истории Магии, контрольные по которой уже написаны. Драко согласился, не раздумывая, ему тоже не хотелось два часа слушать занудные рассказы о восстаниях гоблинов. Они брели ставшим уже привычным маршрутом вдоль озера по ими же вытоптанной в снегу тропинке, когда Поттер вдруг дернул его за рукав и сказал:  — Хочешь, прикол покажу?  — Хочу!  — Тогда пошли! Гарри решительно ускорил шаги, направляясь к Запретному лесу. Малфой спешил за ним, пряча нос в вороте мантии и одновременно накладывая на себя согревающие чары. Он только надеялся, что за этим обещанным приколом ему в сам лес лезть не придется. Но, как вечный рефрен — «это ж Поттер!», в лес они все-таки вошли, впрочем, не особо глубоко. Они вышли на маленькую заснеженную поляну, как только озеро полностью скрылось за деревьями. Гарри довольно улыбнулся и стянул с себя мантию. Под ней у него оказалась только маггловская футболка с принтом обнаженного мужского накачанного торса и надписью поперек груди, прикрывающей нарисованные соски «И это ты меня еще голым не видел!». На вопросительно-заинтересованный взгляд Малфоя Герой смущенно ответил:  — Не обращай внимания — это подарок. — Он сунул свою мантию Драко в руки. Проваливаясь в снег по колено, Поттер добрался до середины поляны и остановился там, медленно разведя руки в стороны.  — Драко, не болтай и не двигайся. Гарри прикрыл глаза и вдруг что-то зашипел на парселтанге — а ведь ходили слухи, что этой способности он лишился после гибели Лорда. Несколько секунд ничего не происходило, а потом из леса к нему хлынули сотни, а может тысячи маленьких белых бабочек. Остолбеневший от неожиданности Малфой понял, что это serpens snowflakes — волшебные бабочки, часто живущие в симбиозе с магическими змеями. Они могли летать даже зимой, собирая разлитую в воздухе магию и передавая ее спящим в анабиозе партнерам-змеям, которые, в свою очередь, охраняли их летом, во время периода размножения этих совершенно беззащитных созданий. Бабочки роились вокруг улыбающегося Поттера, пока он вдруг не вскинул руки вверх. Тогда бабочки резво перелетели ему за спину и явно перегруппировались в каком-то определенном порядке. Гарри выгнулся, резко опустил руки и тогда… Драко смотрел приоткрыв рот от удивления — все бабочки взмахивали крыльями совершенно синхронно, на долю секунды, когда крылышки были максимально раскрыты, за спиной Поттера словно разворачивались огромные белые крылья… Наконец Гарри что-то тихо зашипел и, буквально через несколько мгновений, бабочки уже скрылись в лесу, как будто их и не было. Драко наконец закрыл рот и тут же открыл его, намереваясь завалить Героя вопросами, как тот прервал его:  — Не старайся, Драко, я понятия не имею, что это за бабочки.  — Ну, что это за бабочки я и так знаю. — Теперь уже он прервал намеревающегося задать вопросы Поттера. — И могу допустить, что они понимают змеиный язык, но вот почему они тебя слушаются?.. В ответ на это Гарри только пожал плечами.  — Я это совершенно случайно обнаружил еще на третьем курсе, так что к Наследию это отношения точно не имеет, скорее всего, это из-за парселтанга. И они умеют делать только этот фокус. Так что это за бабочки? Драко закатил глаза.  — Гарри, ты же по УЗМС на «Превосходно» учишься, а это самые что ни есть магические существа. Пошли, я тебе покажу, где в библиотеке стоит целая книга, посвященная твоим маленьким крылатым подружкам. Сам почитаешь перед сном, только не увлекайся, нам выезжать рано утром.