Часть 1
11 июня 2015 г. в 21:43
«Мистер Уайт, вам там, наверно, хреново. В аду. Нет, серьезно, я даже, блин, готов поверить во всю эту муть. Если бы ада не было, то он начался бы с вас.
Долбаный псих.
Да нет, психом вы не были. Скорее мудаком.
Кто бы мог подумать, что нудное дерьмо, вроде вас, преподающее химию, станет… метамфетаминовым-мать его-королем!
Ненавижу. Как же я тебя ненавижу. Хорошо, что ты сдох.
Нет. Было бы круче, если бы этот сучара Хэнк посадил бы тебя. Да! Ты бы сгнил в тюрьме с тебе подобными! Чему я был бы очень рад.
Но ты… Черт, ты совсем слетел с катушек! Как я мог верить тебе? Как я мог смотреть на тебя и видеть…
Мне охренеть как противно осознавать то, что я чувствовал, на что готов был пойти. Это были не просто бабки, не просто варево, не просто нарушение закона. Это было почти, мать твою, сплочение. Да, я-то, придурок, думал поначалу, что просто участвую в акте гребанного отчаяния, что ты, ублюдок, успокоишься, когда получишь свои семьсот косых и подохнешь со спокойной совестью. Но, нет. Все обернулось иначе, и ты оторвался на всех – на жене, на родственниках, на мне – на близких мне людях!
Нет, нет, нет, неееет! Я ненавижу даже мысль о том, что уважал тебя. Я ненавижу тот день, когда связался с тобой! А еще то, что я стою сейчас здесь».
Пинкман сел на теплую плиту. На могильную плиту Уолтера Уайта. На плиту, к которой никто никогда не приходил.
В кармане у него лежал прозрачный пакетик с синим содержимым, который Джесси небрежно кинул рядом с собой.
«Тебе, сучара» - произнес он сквозь стиснутую зубами сигарету.
Пинкман закурил, он очень устал. Как, оказывается, трудно мстить, когда твой враг уже сдох. С этой истиной ему приходилось теперь мириться. И еще с кучей других. Хотя, наркоманы не мирятся. Они обдалбываются. Они весьма предсказуемы в своих действиях. Особенно, когда их жизнь сломана. Навсегда.