***
Едва узнав об этой вакансии, я понял, что буду стараться изо всех сил. Тем более что тема — как по заказу, как будто специально для меня придумана. У меня все материалы есть, и данные, и наработки, нужно только всё это свести воедино, и я знаю, что смогу написать такую работу, что пара моих «добрых коллег» позеленеет от зависти, а профессор будет мною гордиться. Он всегда переживает за своих учеников, а я почему-то у него в любимчиках. Напишу, выступлю. А дальше? Как я должен поступить дальше? Я не знаю. Я не могу решить. Мне страшно. Если в Нагое я ещё могу делать вид, что мы просто соседи по квартире, что наше совместное проживание в общем-то случайно и вызвано соображениями экономии, то в Хамамацу... Если мы переедем вместе, какая уж тут случайность? Хочу ли я жить с ним? Если не один, то только с ним. Готов ли я заявить, что мы не просто соседи? Не знаю. Мне плохо, когда я вижу его больные глаза при фразе «Мы просто снимаем квартиру вместе», и всё же я не могу решиться признать его своим парнем, а себя... А если не перееду с ним, что тогда будет? Я просто его потеряю. Первое время, конечно, он будет мотаться туда-сюда по выходным дням, потом это будет случаться всё реже и реже... Он заведёт себе новых друзей, появятся новые интересы, встретит парня поинтересней и посговорчивей меня, и всё, прощайте, Тацуми-сан! Я ломал себя так сильно, так больно и так долго для того, чтобы остаться одному? Я переступил через свою гордость, наплевал на свои убеждения, я просил его остаться со мной — чтобы просто его отпустить сейчас, отступиться? Он был готов пожертвовать хорошей перспективной работой только ради того, чтобы быть рядом со мной, а теперь предлагает мне отличную должность и возможность быть вместе — одновременно. А я запутался. Я ни в чём не уверен. Почему я тогда просил его остаться? Почему меня так к нему тянет? Ведь это совершенно на меня не похоже, я полностью равнодушен к окружающим меня людям. Это следствие того отравления? Тот наркотик, это им кохай так испортил моё тело, извратил реакции? Разве это нормально, что моё тело предаёт меня, стоит мне очутиться в его объятьях? Может, будь я в близких отношениях ещё с кем-то, я бы смог разорвать эту зависимость?.. А интересно, каково это — быть с другим?.. По-настоящему пойти на такую авантюру и думать противно, но, может, если я смогу хорошенько всё представить (с мысленным моделированием у меня всё в порядке), то у меня получится снять или хотя бы ослабить это внушение? Я как-то пробовал, но свои руки — это не то. А кохай, как назло, решил быть правильным и не нарушал запрета. Он стал просто бессовестно идеален, не давал мне ни малейшего повода бросить эту затею! Хотя, пожалуй, даже будь у меня повод отказаться, я бы всё равно закончил этот чёртов доклад и выступил с ним, а вот дальше… Не знаю! Ничего не знаю!***
Последний день перед отъездом, последний шанс. Я всё рассчитал правильно, закончил работу, как и планировал, проверил и распечатал. Кто знает, как пройдёт этот вечер, вдруг мы… увлечёмся и ты не успеешь. А так я буду спокоен, что моё выступление сорвётся из-за ерунды. Ты рано вернулся домой, я едва успел спрятать бумаги на дно дорожной сумки и принять «исходное положение» на диване. Выйдя из душа, решил — сейчас! К черту пуговицы, может, догадаешься? Зачем-то тщательно прикрываю дверь, хотя доводчик исправен, начинаю по старой забытой привычке трепать прядь волос, ощущая зарождающуюся где-то в животе мелкую противную дрожь. Да что же это? Отчего я так нервничаю? Откидываю волосы назад, ловлю твой ошарашенный взгляд. Что? Ах да, я же… Подхожу, чувствуя себя одновременно дешёвой проституткой и коварным обманщиком. Уши горят. Не смотри на меня так!.. Почему в щёку? Я разве щёку подставлял, кретин? Подсказать?.. Какое «да, конечно»? Что за выражение лица? Ты что, издеваешься? Вроде нет. Но почему тогда?.. Тупица! То набрасываешься, вечно не вовремя, а когда надо — стоишь столбом. Ну и черт с тобой, бестолочь! Пойду спать. Если получится… Неужели дошло? Да как ты посмел такое сказать?! Что я… Ну да, вообще-то я хочу, только не то, что ты подумал! Мне нужно себя проверить, но тебе об этом знать совсем не обязательно. И ничего такого я не боюсь! Просто вся моя задумка лопнет, если ты меня… полностью… Да не смотри же ты так! Я же тебя обманываю, я собираюсь просто тебя использовать... Куда деть глаза? Твоя футболка пахнет свежестью и лишь чуть-чуть тобой. Ты такой чистюля… Тёплое дыхание щекочет ухо, и мурашки бегут по спине... Почему-почему, потому, что ты тормоз! Как же ты любишь трепаться! И вопросики вечно такие невозможные. Да, лучше целуй!.. Но ты даже этого молча не можешь. Твоя вечная бесконечная болтовня может стать проблемой, ведь я не смогу отгородиться от неё... Всё, говоришь? А молча сможешь? Отлично! Где? Я об этом как-то не подумал... У тебя? Нет, слишком привычно. На диване тоже, да и не люблю я здесь. Остаётся только моя комната. Спать к себе уйдёшь, я с тобой не высыпаюсь... Зрение сейчас ни к чему, очки прочь. Ну, чего застыл? Мне что, всё самому делать?.. Только не спеши, пожалуйста, только не торопись... Я понял, что всё бессмысленно, когда поймал себя на мысли, что с Моринагой это намного приятнее... Представлял себе разных партнёров — и красоток из журналов, и этих экранных «секс-символов». И даже, для чистоты эксперимента, обоих полов. Или никак, или неприятно, или противно до тошноты. Всё-таки это тот наркотик! Чёртов кохай развратил им и собой моё тело, исказил желания, накрепко привязав к себе… Был момент, что-то такое вроде почувствовал, но тут же поймал себя на мысли, что прислушиваюсь в надежде услышать его голос. Как мне хотелось когда-то, чтобы он замолчал, и как мне его не хватает сейчас… Всё бессмысленно, и этот дурачок, спинным мозгом ведь чувствую, уже на грани истерики. Ревнует, переживает о ерунде. Ну посмотри же на меня, кому я нужен с моей бесцветной внешностью и дурным характером? И мне, теперь я это понял точно, не нужен никто другой. Пойми и ты это наконец! Не понял до сих пор? Ты полный и законченный идиот, Моринага! И не делай такое лицо! Опять слёзы… Ну, чего опять? Какой же всё-таки идиот… Знаю, что любишь, давно знаю. Но почему-то так приятно услышать это сейчас… Ничего не могу сказать в ответ, но могу ответить на поцелуй... Мало... М-м-м... так тоже приятно… Опять ты за своё? А-хах! Мой, конечно же, мой, куда ж я от тебя денусь, дурень, никому тебя не отдам… Так и знал! Вот как это понимать? Ты — мой, а засосы на мне? Нечего кривиться, скажи спасибо, что с корнем не выдрал за такое! И вообще, давай займись делом, только сначала иди сюда, я хочу твои губы… Как я мог допустить мысль, что чьи-то могут быть лучше? Не смотри так, я ничего особенного не сделал, подумаешь, поцеловал... Повторить? Нахал... Удивляюсь сам себе, но видеть это выражение твоих глаз... Что «семпай», что «семпай», сколько уже лет я твой семпай? Опять открыл свой болтливый рот? Успеваю заранее испугаться, но слышу другой вопрос. И на него тоже не могу ответить, как я могу вслух сказать, чего именно хочу?! Просто молча с силой давлю на твои плечи... Понимающая счастливая улыбка и медленная дорожка поцелуев вниз... Ками, как же это ужасно, невероятно стыдно! Но и не менее приятно... Наверное, ты и правда умелый любовник, не мне судить, с моим-то полным отсутствием подобного опыта, но я уже просто не способен связно мыслить... Только чувствовать твои прикосновения, твой запах. Тебя, тебя, лишь только тебя... И самому искать губами твои губы, путаться пальцами в волосах, гладить твои плечи и спину, ощущая, как под кожей двигаются мышцы... А если приложить руку вот так, то мощные толчки твоего сердца будут отдаваться прямо в ладонь, как будто я держу его в руке... Так приятно смотреть на тебя и слышать твой голос. Твой голос... Низкий, бархатный, завораживающий. Никогда бы раньше не подумал, что у тебя может быть такой голос... Твои слова. Неимоверно раздражают, но и очаровывают. Бесят и ласкают. Мешают, но и возбуждают. И я растворяюсь, плавлюсь в неистовстве жаркой ласки твоего голоса, взгляда и прикосновений. Или переплавляюсь? В кого-то, кто, не думая и не рассуждая, отвратительно бесстыдно и совершенно противоестественно наслаждается происходящим. Это неправильно, так не должно быть! Но это есть. И я ничего уже не могу изменить, и будь что будет… А потом ты обессиленно уронишь голову мне на грудь, как будто тоже хочешь услышать моё сердце, и срывающимся полушёпотом расскажешь мне, как ты меня любишь, какой я сегодня особенный и как ты счастлив... А я зажмурюсь от стыда за свой обман, от невозможности ответить тебе тем же, и лишь рука сама поднимется прижать крепче твою непутёвую голову, погладить непослушные жёсткие пряди, почесать за ухом, как любимого верного пса... Отстранишься, критическим взором оценишь свою метку, кинешь на меня лукавый взгляд и поставишь ещё одну, паршивец! Сожму пальцы в твоих волосах в кулак, дёрну опять тебя за патлы, не оставлять же безнаказанно такие вольности, но ты лишь довольно улыбнёшься и потянешься за салфетками... Позже, когда перед уходом ты наклонишься меня поцеловать, станет просто мучительно необходимо сделать для тебя что-то хорошее, но я смогу лишь погладить тебя по щеке. Иди выспись, чучело, ты не меньше меня устал за эти дни... Последним невероятным усилием воли потянусь к будильнику — завтра мне обязательно нужно встать раньше тебя, и провалюсь в сон...***
Утром меня ждёт на столе распечатанный доклад. Как положено, три экземпляра. Мне стыдно. Я заснул, а ты, мой старательный помощник, не лёг, пока не выполнил моё поручение. Ты никогда их не забываешь, как я мог сомневаться? На стопке бумаг свёрнутый сердечком бумажный листок. Не провидец, но знаю, что там. Как всегда, пожелания успеха и признания в любви. Тёплые, искренние, и оттого кажущиеся немного глуповатыми слова. Такие, как ты сам. Разворачиваю. Так и есть. И в конце неизменное «Я люблю Вас». В этот раз не подписано. Это хорошо, это значит, что я могу взять эту записку с собой. Как талисман, я хочу её взять только как талисман на удачу! В прошлый раз твою бумажку пришлось порвать в мелкие клочки. Вдруг бы кто случайно увидел подпись? Уже обуваясь, слышу торопливое шлёпанье босых ног по полу. Проснулся всё-таки! Чёрт! Как мне смотреть на тебя после вчерашнего обмана? Я скотина, я подло использовал тебя в своих целях. Стыдно, ужасно стыдно, хотя ты, кажется, ничего не заподозрил. Распахиваешь дверь — смешной, взъерошенный, глаза заспанные и встревоженные. Ну, чего вскочил? Спал бы себе... Кажется, я слишком резок. Твоя подвижная физиономия вытягивается от огорчения, становясь невыносимо печальной. Не попрощались? В этом всё дело? Вот ещё чего удумал, любитель церемоний! Тебе дай волю, я и через час из дома не выйду. Придётся самому. Эх, обулся уже! Иди сюда! Не могу же я оставить тебя в таком настроении, я и так очень виноват перед тобой. Пригнись, дылда! Всё-таки что-то в этом есть — в поцелуях с тобой... Достаточно! А то я и сам захочу поехать на следующем поезде. Только без рук!.. Доволен теперь? Ну вот, совсем другое выражение лица. Я же всего на два дня, дубина, послезавтра уже вернусь. Тогда и продолжим. А сейчас иди ещё поспи. До встречи, чучело! Моё чучело. Моё! Никому не отдам.