Куда исчез город

Когда-то на этом месте жил город. Так говорили старшие, пожимая равнодушно плечами и возвращаясь к своим делам, не желая ничего объяснять. Может быть, потому что их заботы были куда важнее прошлого, в буквальном смысле поросшего былью, а может, потому что и сами ничего не знали наверняка, и эта неосведомлённость, где-то обнажающая их слабость – непростительную, ведь они непогрешимые взрослые – больно била по их нервам, заставляя отворачиваться и отмахиваться, прикрываясь делами насущными, в которых взрослые были куда сильнее, чем в полузабытых сказках. - На месте этого леса некогда стоял город, - раздражённый голос сверху, который лишь повторил известный факт, надеясь удовлетворить этим скудным ответом. Однако, этот голос был способен дать альтернативу своему ответу, заодно давая себе послабление. – Если хочешь знать больше – иди к бабушке. Она знает эти истории куда лучше, чем я. И времени у неё больше с вами возиться. Время, время, время. Как часто всё упиралось во время, которого никогда «не было». Ни у кого. Мать постоянно работала, чтобы прокормить большую семью, грузом повисшую у неё на плечах после смерти отца четыре года назад. Два года назад стало немного легче – Скарлет устроилась на работу после окончания школы, взяв часть расходов на себя. До этого она только присматривала за старшими сёстрами, став им скорее матерью. Теперь эта обязанность легла на Кармен, куда менее ответственную, чем её старшая сестра, куда охотнее высматривающая мужчин, чем сестёр. Так что ей тоже было не до Робин и её вопросов. Руби вечно пропадала, отослав всё и всех к чёрту, и её никто за это не наказывал, что всегда возмущало Робин. Она ещё была мала и не вполне осознавала, что значит «разрушенная жизнь», а Руби уже хорошо знала об этом на личном примере. Авария двухлетней давности лишило её возможности проявить себя в баскетболе, и для Руби всё закончилось в той машине, в которую девушка по глупости села с друзьями после вечеринки в честь победы их команды. Теперь жизнь Джинджер была для неё ретроспективой собственной. Все возможности, что она упустила, реализовывала младшая сестра, отчего Руби становилось совсем уж невыносимо. Всё то, чего она могла достичь, достигал кто-то другой на неё глазах, побеждая снова и снова. Снова и снова. Словно изощрённое издевательство над всем, чем Руби могла стать, но не станет никогда. Неудивительно, что Руби не очень-то хотела жить. Робин понимала это на интуитивном уровне, но не могла облечь словами. Впрочем, это и не было нужно. Роуз сама же была ещё слишком мала, чтобы быть достойным проводником, но и она была занята. Роуз начала занятия на фортепиано, и ей это нравилось, потому она отдавала этому занятию много сил и времени, заставляя Скарлет тихо мучиться от упущенной возможности. Порой иметь младших сестёр, у которых больше шансов реализовать свои возможности и воплотить в жизнь твои мечты – сущий ад. Хорошо, что Робин была младшей, а значит – была ограждена от подобного. Робин улизнула от старших сестёр и матери, поймав момент, когда все были заняты и отмахивались от всего, что бы девочка не сказала, предупредила их, что идёт к бабушке, и со спокойной совестью ушла. Свой долг она выполнила – предупредила об уходе, а то, что это осталось не замеченным, не было виной Робин. Робин помнила, что не должна сворачивать с пути, который ведёт к дому бабушки. Эта тропа была проложена прямо посреди леса, но не казалась его частью. Напротив, тропа была похожа на инородный элемент, разрубающий лес пополам. Казалось, что лес уважительно расступается, позволяя элементу города проникать в его недра, но только при условии того, что лес проникнет в его структуру, делая своей законной частью. Да, Робин знала, что ей нельзя сворачивать с пути, если она не хочет заблудиться в бесконечно большом и бесконечно опасном лесу, особенно для маленьких девочек, и она искренне верила, что не переступит через это правило, пока птица, скачущая по тропе, не вспорхнула, улетая на пару метров в лес. Девочка, оглядываясь, пошла следом, думая о том, что ничего плохого не случится, если она немного отойдёт, не теряя тропу из виду. Метр за метром Робин углублялась в лес, но она всё ещё была уверена в том, что всё под контролем, она знает дорогу назад. Но, потеряв птицу из виду и решив вернуться, Робин поняла, что её окружают одинаковые деревья, кусты и цветы, словно она в заколдованном круге, который невозможно разорвать. Девочка больше не была уверена, что знает, с какой стороны она пришла сюда. Страх стал понемногу заползать противным холодком ей за шиворот, но Робин решила не отчаиваться. «Если всё время идти прямо, - сказала она себе, - то я непременно выйду из леса». Робин шла мимо деревьев, и ей казалось, что тут никогда не было людей. Всё было естественным, совсем не таким, как парк, где Робин порой гуляла. Не было тропинок, протоптанных другими людьми, ровно подстриженных кустов, ненавязчиво расположенных скамеек и урн, впрочем, мусора тоже не было. Этот лес был словно отрешён от всего человеческого. Так казалось, пока Робин не набрела на брошенный телевизор. Он напомнил ей о доме, который теперь был так далеко, вызвав в девочке несвойственную её возрасту тоску. Она села перед телевизором, представляя себе, что она дома. Трава стала ковром, а разбитый телевизор заработал под силой воображения. Но ноги Робин затекли от такого положения, возвращая в реальный мир, где дом был слишком далёк, и до него ещё предстояло добраться. Но в лесу тоже масса интересных развлечений, того, что, как поняла Робин, невозможно встретить во «внешнем» мире, переполненном вопросами материальными, бытом и заботами, мире, где нет места чудесам, так как они бесполезны для выживания и обеспечения благ. Если бы Робин была старше и циничнее, она знала бы, что на чудесах можно заработать хорошие деньги – если знать, как их преподнести. Но она была ещё слишком мала и чиста для материализма, как раз из тех, кто верит в удивительное, а не наживается на фальшивом волшебстве, шаблонном и искусственном, как растения в торговых центрах. Где-то вдалеке, за деревьями, мелькнула белая тень, напоминающая человека. Удивившись, Робин решила последовать туда, чтобы разузнать, не пригрезилось ли ей это видение. Она побежала в сторону скрывшегося белого пятна, но там ничего не было, лишь деревья, которые, как казалось, повторялись один за одним, штампуя одинаковые места вокруг, раскидывая лес до края земли. Вздохнув, девочка решила сесть прямо тут, чтобы передохнуть после физической нагрузки. Осмотревшись в поисках укромного места, Робин обнаружила в паре метров от себя пень, заманчиво расположившийся в тени деревьев, сквозь листву которых проступало солнце. Где-то там, далеко, как заметила девочка, кажется, что солнца больше. Она решила разведать это потом, после отдыха. Может, там найдётся выход, а может, и что-то поинтереснее. Из сознания Робин практически ушёл страх неизвестности. Напротив, теперь ей было интересно, что она сможет найти в этом лесу. Быть может, это будет друг, которого не было у девочки в том, другом мире, который остался позади, и теперь казался менее реальным. Её сознание быстро привыкло к новому варианту реальности, а непосредственность позволяла не удивляться странностям, заполонившим лес, а принимать их на веру, как должное. Подойдя к пню, Робин заметила, что там что-то блестит. Наклонившись, она увидела нож. Это была странная и опасная находка. Робин решила проигнорировать её, просто обойдя стороной. Почему бы в лесу не оказаться кухонному ножу? Ведь это лес, а в лесу устраивают пикники. Кто-то мог просто его здесь забыть. Может, это и странно, ведь этот лес кажется таким безлюдным и нехоженым, но тропинки имеют свойство зарастать. Оказался же здесь как-то телевизор, а это куда более странная находка. Пожав плечами, Робин отвернулась, а после и вовсе ушла в поисках приключений, заражаясь духом разведчика. Где-то впереди снова промелькнула белая тень, и в этот раз Робин решила непременно догнать её и выяснить, что же это такое. Вдруг этот «кто-то» объяснит и расскажет, что это за странный лес, и откуда в нём столько чудес? Помчавшись вперёд, девочка пробежала мимо красного пятна, резко затормозила и вернулась, удивлённо моргая, рассматривая предмет, зацепивший её внимание: красный воздушный шарик. Точно такой же, как тот, когда-то ей утерянный. Или тот самый? Робин распутала нитку, которой он зацепился за ветвь, внимательно его изучая. Затем, обрадовано вскрикнув, девочка начала подпевать, кружась на траве. Шарик выскользнул из её рук, устремляясь в небеса. Робин улыбнулась ему вслед. Теперь он был свободен. С довольным лицом Робин последовала дальше, представляя себе, кого бы она хотела встретить в этом лесу. Так как лес волшебный, то наверняка в нём есть волшебные существа. Кто-то тёплый, большой и сильный, кто сможет защитить девочку и позаботиться о ней, а не отмахнуться, как от надоедливой младшей сестры, отнимающей слишком много времени. Это было странно для девочки её возраста, но Робин не грезила прекрасными сказочными принцами, замками и прочими изысками, которыми забиты головы её сверстниц. Ей самой хотелось совершать подвиги, желательно в компании опасного хищника, ставшим добрым другом именно для неё. Оборотнем, к примеру. И кто сказал, что они опасны? - Волки это просто собаки. А оборотни это почти люди, - произнесла Робин, остановившись на месте. Теперь она смогла рассмотреть таинственное белое пятно, уже дважды приведшее её к чему-то интересному в лесу. Оказалось, что это девочка в белом платье, по возрасту совсем немного превосходя Робин. Робин окликнула её, но девочка, даже не обернувшись на звук, убежала глубже в лес, и так быстро, что Робин стало понятно: догнать никак не получиться. Можно только попытаться случайно наткнуться на девочку в белом и попытаться поговорить с ней. Она уже представила себе реакцию старших сестёр, если Робин попытается им рассказать, что произошло с ней в лесу. «Опять ты всё придумываешь, - с долей высокомерия произнесла бы Кармен, прихорашиваясь у зеркала к очередному свиданию, после которого она придёт преисполненная разочарования и негодования, - ты уже взрослая, пора бы перестать говорить с воображаемыми друзьями». Робин надула щёки, успев обидеться на мысленную реплику своей сестры. «Ничего они не понимают», - фыркнула девочка, идя на свет. Деревья будто расступились перед ней, открывая взгляду детскую площадку – неожиданную находку в лесу. Не настолько неожиданную, если вспомнить о том, что когда-то на этом месте стоял город, но всё же, абсолютно непредвиденную. Площадка имела потрёпанный вид и была заброшена. Странным было то, что при этом всём она довольно хорошо сохранилась. Робин не была уверена (в тот момент девочка уже ни в чём не была уверена), но деревья явно не вырастают до такого размера за пару лет. Быть может, причина была в том, что это место просто не заросло деревьями, открывая взгляду максимально близкий в таких условиях первоначальный вид. - Тра-ля-ля, с горки вниз! Прокатиться на карусели, покататься на качелях, - с искренней детской радостью пропела Робин, без боязни проходя на детскую площадку. Подбежав к качелям, она села и взмыла к небу, встречая верхушки леса и облака своей улыбкой. Кажется, что она могла так раскачиваться вечность, забыв про время. Но время напомнило о себе, склоняя солнце к закату. Ещё медленно, но уже заметно. Маленькой девочке не хотелось оставаться в лесу ночью. На прощание она обошла детскую площадку, решив для себя, что непременно придёт сюда ещё раз. Но сейчас девочку ждала бабушка, да и она успела изрядно проголодаться. Настало время искать выход из леса. Побродив в лесу ещё какое-то время и уверившись, что в этом лесу всё абсолютно одинаковое, Робин заметила свет заходящего солнца среди деревьев, которые становились всё реже и реже на пути к тому месту. Темнело всё стремительнее, закат окрашивался в красный, и, казалось, лес за спиной Робин угрожающе чернеет, напевая песню смерти. - Люди смертны. Они умирают и оказываются в земле. Как цветы. Я ещё маленькая, я плохо это понимаю, - Робин присмотрелась к месту, к которому она вышла. Кладбище, несколько могил раскопаны, а в центре большое белое мёртвое дерево, под которым лежал мёртвый птенец. Совсем не похожий на Робин – живую маленькую девочку, которой отмерен долгий срок жизни. Из-за дерева показался большой, даже огромный волк, не опасный с виду. Увидев Робин, он немного отошёл, после чего направился к пустой могиле. Девочке показалось, что у него грустные глаза. Может, потому что умер кто-то, дорогой ему. Робин пошла следом за волком, после побежала, чтобы нагнать зверя, не желавшего идти на контакт. А потом прыгнула ему на спину с радостным криком, цепко обхватывая пушистые бока руками и ногами. Такой мягкий, тёплый, смирный, как была уверена Робин. Ручной и безобидный зверь. Но волк не оценил энтузиазма ребёнка, резко сбрасывая её со спины. Робин, потеряв равновесие, отлетела в сторону, врезаясь хрупким детским телом в большой каменный крест. Очнулась Робин ночью, на тропе, ведущей к дому бабушки. Шёл дождь, было темно, но прямую дорогу было относительно неплохо видно, что позволяло спокойно идти к бабушке, не боясь заблудиться. Девочка решила больше не сворачивать, чтобы не встретить ещё больше опасных приключений. Опасных приключений? Каких? Робин не могла вспомнить точно – в голове словно поселился мутный туман, она болела и совершенно не хотела производить на свет мысли. Сознанию просто хотелось спать. Робин сделала первый шаг и удивилась тому, с каким трудом он ей дался. Ноги словно покрыли бетоном, не давая им нормально сгибаться и делая их очень тяжёлыми. А идти было ещё так далеко. С трудом, но Робин проделала этот путь, дойдя до калитки бабушкиного дома. Она должна была испытывать радость и облегчение от того, что она наконец-то дошла до приюта, но девочка чувствовала только невыносимую всепоглощающую усталость. Она распахнула дверь, и, сделав над собой усилие, прошла ещё немного, наконец-то оказываясь в доме. По неизвестной Робин причине, она слышала в доме рык, который, словно, исходил абсолютно от всего: стен, пола, предметов. Но сильная усталость не давала ей сконцентрировать внимание на этом. Звук усиливался, если девочка останавливалась, чтобы отдохнуть, словно подгонял её к чему-то. Дом трансформировался в необъятный коридор с множеством дверей, и Робин всё шла и шла, пытаясь найти бабушку в этом лабиринте. На дверях, через которые проходила девочка, были отметки когтей. Робин прошла через комнату, словно подготовленную для праздника: стулья, подарки, воздушные шарики, через множество коридоров со светом в конце, пока не дошла до своей комнаты, где была приподнята кровать с чем-то красным. Завороженная, она пошла туда, но, внезапно, пол под ней словно закончился, и она упала. Упала, словно бы в свою собственную могилу. Робин почувствовала боль, словно её разрывают на части. Она слышала от взрослых, что перед смертью перед глазами проносится жизнь. Но сейчас маленькая испуганная девочка видела лишь свою собственную смерть, отрывочно и будто со стороны. Как её рвёт на части огромный волк, и всё вокруг окрашивается красным, таким же, как цвет её одежды. Если её тело, точнее, то, что от него останется, когда-нибудь найдут полицейские, они скажут семье, что её разорвал волк. Никто так и не узнает, что этот волк был оборотнем.