Падение

- Ну что же. Тогда, пойми меня правильно, будь я на их месте, то проголосовал «за» подобное. Ты же знаешь. Оправданный риск, - Майкрофт строго посмотрел прямо в глаза. - И, кстати говоря, в 2001 я еще не имел подобный допуск. Табак смятой нечаянно сигареты падает на дорогую обивку, распространяя томительно манящий запах горечи. - Так какой же результат оправдан? – Грегори всматривается в полуголодные глаза Майкрофта, виновато улыбается, прячет пачку на место. – Черт, извини. - Скажем, «золотой век», - Майкрофта вдруг прошибает испарина, он ищет платок и не находит. Грегори протягивает свой, в дикую клетку, мягкий, пропахший его одеколоном. - Шерлок прав. Слишком много берешь на себя, - Лестрейд качает головой. Прикасаются на мгновение пальцами. Майкрофт изнеможенно скалится, утирая лоб. А на Грегори внезапно накатывает дикое выламывающее кости предчувствие, когда он видит, как длинные пальцы убирают его платок во внутренний карман пиджака Холмса. - Связал меня с Шерлоком. Тяжело теперь, да? – Грегори смотрит на получеловека-полуобъединенныйразведовательныйкомитет. – Грядет большая игра? А Шерлок… Получеловек побеждает. На миг. Как всегда. Ненадолго. - Шерлок нуждается в большей защите. И остальные тоже… У меня мало времени, а ты становишься не в меру проницательным, - Майкрофт смотрит на часы, испытывая минутный порыв раздавить механизм. - Тебе пора. Выдавливает из себя, не глядя в широко раскрывающиеся в изумлении глаза Грегори. *** - Погоди. Ты это о чем? – Грегори сжимает кулаки, вылаивает слова как пес. – О! Прости, я идиот. Ты еще, небось, пенсию мне предусмотрел, да? Да пошел ты в задницу! Майкрофт, сжав челюсть так, что едва не раскрошил зубы, взял свой телефон. - Нет! - Грегори хватает его за запястья. *** Все не правильно. Удача не улыбается ему так часто, как Шерлоку. Ящик Пандоры. Дар неожиданный, нелогичный, тягостный. Ему можно рассказывать о тайном, теряя осторожность, поддаваясь обаянию внимательного взгляда. А потом опрокидывать на кровать, прижимать к стене, где придется, невольно мстя за собственную непредвиденную беззащитность. Кожей к коже, переплетая пальцы, цепляясь зрачками. Плавиться в бесстыдных движениях, теряя века цивилизации, с наслаждением погружаться в человеческое. Грегори, борясь с Майкрофтом за телефон, вдруг подается вперед, прикусывая гладко выбритый подбородок. Пальцы разжались сами собой, телефон, никому не нужный, упал вниз. Майкрофт откинул голову, не давая прикоснуться к губам. И Грегори уткнулся в кощунственно нежно и свежо пахнущую шею, сминая безжалостно костюм, обнимая. Холмс упрямо вскидывает подбородок, с упреком глядя в пасмурное небо. …Дышит в шею, касаясь кожи. Волосы тепло щекочут подбородок и щеку. Тяжелый, притягивает к земле. Но не дает провалиться… - У нас никогда не будет дома, - медленно начинает Майкрофт. - И умрем мы не в своей постели. - Я знаю, Майкрофт, - Грегори кажется, что он кричит, но на самом деле это всего лишь хриплый шепот, который, тем не менее, оглушает их обоих. – Я не беспомощный щенок. - Меня, возможно, отравят, - Майкрофт кривится гадливо, не в силах остановить поток слов. - И, могу стопроцентно утверждать, что я умру до тебя. Единственное, что обещаю – тебя в этом не обвинят. Грегори подминает Майкрофта под себя, целует тонкие губы, болезненно ощущая мнимую хрупкость костей лица. Майкрофт, какое-то время позволяет вести, но выворачивается, накрывает его губы своим ртом, алчно, ненасытно, жестко фиксируя подбородок сильными худыми пальцами. - Возможно, мое тело найдешь ты сам, - почти касаются веками друг друга, и Майкрофт неумело улыбается, но через мгновение угрюмость снова овладевает им. - А потом тебя где-нибудь пристрелят в грязной подворотне. Если ты не против. - Я не против. Но можно подворотню не очень грязную? - Ну, возможно, все не так уж и безнадежно, - после паузы неуверенно говорит Майкрофт. – Я не настолько плох. *** …У подсвеченных Лондоном туч зловещий оттенок зелени. Цвет возрождения и надежды. Цвет тех, кто идет, защищая что-то понятное только им, облачая женщин в черноту, и с беспощадным благоговением беря в руки посмертный рай. Бури проносятся над пустыней. Пиррова победа! Майкрофт ощущает, как сжимается круг. И продолжает думать об этом, хотя теплая рука покоится на плече, касаясь шеи. Пальцы все поглаживает, то успокаивающе, то требовательно. Не спи, не спи, не спи… Эй, не спи, человечище! Черная машина по-стариковски медленно плывет по запруженным улицам города, который будто вспомнил, что есть что-то кроме. Сверкает драгоценным изумрудным неоном, манит покачивающимися китайскими фонариками. Спеши жить! Грегори скользит взглядом по освeщенным улицам, привычно ныряя взглядом в плохо освещенные закоулки, прилипая к темным фигурам в них. Инстинктивно на дереве сознания появляются дополнительные зарубки. Проверь, обследуй… Под пальцами пульсирует чужая жилка. То тише - и он поглаживает кожу, с бессознательной тревогой нащупывая ее, то сильнее – и он прижимает ладонь, ловя чужое лихорадочное биение. Майкрофт приоткрывает глаза. Грегори, замечает взгляд, улыбается. Мужчина рассматривает его улыбку, взмахом ятагана сверкающую в темноте, и не двигается. Грегори, чертыхнувшись, склоняется к нему. Майкрофт закидывает руки на плечи, неожиданно сильно притягивая к себе. Запускает пальцы в волосы инспектора, и целует, ощущая нарастающее желание как лаву, растекающуюся по жилам. Прижимаясь и чувствуя чужое вожделение сквозь ткань брюк. Руки тянутся, и даже мечущиеся тени праздничных пятничных людей не могут остановить их. Грегори тихо ахает, прижавшись головой к голове любовника, который со свистом втягивает воздух. Дышат громко, лихорадочно, неразборчиво целуя друг друга… …Грегори сонно полулежит на Холмсе, чувствуя медленный стук сердца в решетке костей, разглядывает спящего, как в срубленном дереве по кольцам напряженных даже во сне мышц, чуя историю предстоящего «золотого века»…