Рациональный страх

- Ты не должен выжидать и осматриваться, Ренджи. Ты не должен проявлять сострадание. Слова, произнесенные таким знакомым ровным, спокойным даже размеренно-менторским тоном проникли в самую душу. В тот момент даже шальная, наполненная запалом и привкусом отчаяния соратников битва как будто бы замедлилась. Да что говорить! Как будто пространство и время перестали двигаться с прежней скоростью после этих слов. Даже противники замерли: удивленные или выжидающие. Желание победить – не просто ради товарищей, ради выживания Сообщества душ – усилилось в душе Ренджи в разы. Ведь появился тот, перед кем лейтенант Абараи никак не мог позволить себе проиграть или проявить слабость. Его капитан. И шаги. Нет, при всем желании Абараи не мог расслышать их, но чувствовал каждый. Рейяцу капитана еще не давила, но узнавание накатывало с волнами знакомой силы. - Они задумали беспощадно разделаться с Обществом душ. Они наши явные враги, - Бьякуя сделал паузу в одно биение сердца своего лейтенанта. – Сокрушим их. «Капитан сказал «сокрушим»! Не «сокрушу», а «сокрушим»! Значит ли это, что он признал меня?..» Но додумать Ренджи не успел. Вся мощь духовной силы Кучики Бьякуи обрушилась на окружающее пространство, накрывая и врагов, и самого лейтенанта шестого отряда. Но, как ни странно, это уже не пугало. Какая-то шальная легкость, азарт, вера в собственные силы просто переполнила синигами. Если бы только... не было так тяжко двигаться под натиском знакомой рейяцу. - Капитан! – восклицание вырвалось само, и Ренджи отругал себя за слабость. - Эти низкие создания убили лейтенанта Сасакибе. Они пришли, чтобы утопить нас в крови, - и снова пауза. Но, хоть смейся, хоть плачь, а враги ждут, ждут, пока Кучики тайчо договорит, закончит свою мысль. – Они не заслуживают снисхождения. «Неужто подозревает меня в слабости?» - мелькнула гневная мысль. Фукутайчо обернулся, сердце внезапно трепыхнулось, когда он обнаружил Кучики совсем рядом, буквально в паре шагов от себя. - Я и не собирался, - заикнувшись на середине, торопливо и со сдерживаемым раздражением ответил лейтенант. Враг двинулся вперед – неторопливо, словно был заранее чересчур уверен в победе. Полы длинного белого плаща колыхались в такт движениям. Эс Нодт F, так он себя назвал. - Ни шага больше, - предупредил Кучики-доно, и Абараи стало совершенно четко понятно, что теперь бой будет вести его тайчо. Задача же Ренджи как лейтенанта – прикрывать. Враг здесь, и отступать некуда. Да и Кучики Бьякуя никогда не бежит от сражений. Пусть даже те кажутся совсем безнадежными. - Ничего не выйдет, капитан! – слова предупреждения сами сорвались с губ. – Наши мечи их не берут... – но говорить можно было только за себя самого. Может, это он, Ренджи, оказался слишком слаб. - Не берут? – с явной прохладцей, которая в нынешних условиях могла означать, что угодно, но, скорее всего, выражала лишь легкое удивление с тихой нотой сомнения, поинтересовался капитан. И снова эта пауза в одно биение сердца. – Я так не думаю, - обронил тайчо. На пару мгновений волна стыда за себя накрыла Ренджи с головой. За свою слабость, но больше за то, что посмел усомниться в силе капитана. Рука Эс Нодт полыхнула кровью, брызнувшей из порезов, темные глаза квинси расширились неверяще и потрясенно, отразив потрясение написанное на лице самого Ренджи. «Ни хрена ж себе!» - изумление и какая-то затаенная радость смешались в дикий коктейль. - Эй, Эс Нодт! Что за фигня?! – судя по голосу, второй квинси никак не ожидал такой прыти от синигами. – Они пробивают «блут»? - Ступай осторожнее, - предупредил капитан Кучики, точно зная, что его совету никто следовать не станет. Треск и грохот каменных плит, которыми были выложены улицы Сейрейтей, заставил Ренджи обернуться. - Чт... Что за черт! – вопль врага, перед тем, как он в прямом смысле провалился сквозь землю, лишь подтвердил простую истину: нельзя пропускать мимо ушей слова рукобантайтайчо. - Я подточил поверхность Сенбонсакурой, чтобы ты провалился, если резко двинешься, - невозмутимо откликнулся на чужие вопли Кучики. – Теперь двое против одного, Ренджи. Абарай заворожено следил за тем, как лепестки сакуры снова воплощаются в меч капитана. «Двое против одного... двое против одного...» - мысль цеплялась, стучала в сознание, но отчего-то не радовала. И Бьякуя продолжил, оправдывая подозрения лейтенанта: - Если он начнет запечатывать мой банкай, уничтожь его своим. Ренджи изумленно замер на долю мгновения. «Да у кого хватит сил запечатать банкай моего капитана?» Да, лейтенант уже знал о такой вот способности квинси, знал! Но выражения «запечатать банкай» и «капитан Кучики» никак не хотели совмещаться в единую мысль. Непонятное, липкое чувство страха и внутреннего протеста окатило Абарай с головы до ног, но Бьякуя был невозмутим и беспощаден: - Со слов лейтенанта Сасакибе... Они умеют его запечатывать, - сказал так ровно, будто речь шла о каких-то бытовых проблемах в отряде. И Ренджи не выдержал, не смог взять под контроль бурю, что бушевала внутри. Он, ОН должен защитить своего капитана, чтобы тот смог уберечь как можно больше своих. Это его, Ренджи, работа провести разведку боем. - Я знаю! Вот почему вы не должны использовать... – выкрикнул синигами, заранее зная, что любые доводы будут отметены в сторону, и он не посмеет ослушаться ни просьбы, ни приказа, но надеясь, что Кучики не станет протестовать. - Но... – опять, опять эта идиотская пауза, опять это непробиваемое спокойствие в голосе тайчо. – Они не из тех, кого можно убить только шикаем. Ты ведь понимаешь... «Ты ведь понимаешь, что кто-то должен стать первой жертвой...» - закончил про себя лейтенант. – «Что за херня?! Почему капитан не позволяет ему хотя бы попытаться помочь, защитить?! Чертова гордость! Чертова... жертвенность». А Бьякуя Кучики уже шел вперед, оставляя Ренджи за спиной. Внутреннее возмущение резко оборвалось, стоило только услышать четкое и размеренное: - Банкай. Сенбонзакура Кагийеси. И увидеть руку в белой перчатке, отпускающую рукоять катаны. Пространство потемнело, по плитам пошли круги, будто по водной глади, из земли одно за другим поднимались лезвия мечей. А потом... Ренджи и сам не понял, что произошло. Просто глаза капитана внезапно потрясенно расширились, поток силы заставил взметнуться полы белоснежного хаори и черные пряди волос. И все исчезло. Внезапно. Как будто в темной комнате вдруг включили свет, и навалившаяся реальность на миг заставила ослепнуть. Сенбонзакура Кагийеси пропал, так и не проявившись во всей своей мощи и красоте. Слова Бьякуи прозвучали тихо, потрясенно, но произвели на Ренджи эффект хорошего апперкота: - Это... не печать... Лейтенант проследил за взглядом тайчо и вдруг осознал, что пытается рассмотреть небольшую круглую штуковину в руках Эс Нодт. Капитан продолжил мысль, и это был приговор: - Он же... украл банкай! Известие отозвалось неожиданной оглушающей болью, почти паникой. «Нереально! Что за херня тут творится?! Так не должно быть!» - мысли вырвались наружу, воплотившись в выдохе Ренджи. - Не может быть!.. Его капитан, его идеальный самый сильный, непобедимый капитан не мог смотреть почти с ощутимым испугом и потрясением, он не мог в один миг... лишиться всей своей силы. Если не он будет защищать Общество душ, тогда кто?.. - Черт... «Ведь без своей силы капитан не...» - только и успел подумать Ренджи, а тело уже само двигалось навстречу врагу. - Банкай!.. – с остервенением выкрикнул лейтенант. - Стой!!! – отчаянный вопль тайчо заставил его оледенеть и замереть на месте, дрожа каждым напряженным мускулом и нервом. – Ты не должен допустить, чтобы и твой банкай был украден!.. – капитан хмурился, но было заметно, что уже успел взять себя в руки. Гнев, испуг, желание защитить, стереть изо всех миров сразу это ощущение диссонанса внутри. - Но... но капитан! – попытался возразить Ренджи. – Как же мы... как же мы без них... сможем одолеть врагов?! Отчаяние. Если капитан Кучики Бьякуя не справился, то что делать ему, Ренджи? Да еще и без банкая. Как он сможет защитить того, кто только что принес в жертву свою силу, проведя эту долбанную разведку боем? На мгновение позорная слабость заставила его дрожать, но злость позволила удержать страх в узде. Сообщение по общей связи заставило Ренджи встрепенуться. - Временный синигами, Куросаки Ичиго, направляется в Сообщество душ. Взглянув в сторону капитана, он заметил очень задумчивое и немного потерянное выражение на лице. А еще какую-то обреченность и надежду. Наверно, мало кто мог различать эти мельчайшие изменения в мимике, но Ренджи уже привык. Иногда ему казалось, что вокруг капитана незримой аурой витают эмоции, которые у обычных людей или синигами отражаются на лице. А в следующий миг враг нанес удар. Плечо капитана полыхнуло красным, кровь взметнулась вверх вместе с отдачей, вместе с вырвавшейся наружу духовной силой Бьякуи Кучики. - Капитан!!! – тело само устремилось навстречу тайчо. «Ну что же он?.. Ну как же он?.. Прикрыть... защитить, пока не явится временный синигами... Освободить разум, настроиться на битву. Отринуть все лишнее». Невозможно. Потому что слишком ровно и прохладно звучит: - Не встревай. Потому что даже сейчас Ренджи не позволяют помочь, не позволяют даже на краткий миг взять на себя всю ношу и всю ответственность. - Нападать вдвоем на противника с неизвестными способностями было бы безрассудно... – добавляет капитан. – Следи за боем... Попытаемся понять, что он умеет. «Зачем? Ну зачем приносить в себя жертву? Ведь Ваша жизнь гораздо важнее. Ведь... капитан гораздо важнее меня! Как же он сам не понимает? Почему он сам не понимает?» - Тогда лучше я с ним сражусь! – настойчиво, уже спокойно, с тем самым спокойствием и мрачностью, которые даются тогда, когда ты решаешься на что-то заведомо провальное, отчаянное и крайне опасное. Когда ты решаешь, что твоя жизнь ценится меньше другой. И взгляд. Конечно, капитан понял. Конечно, капитан читает Ренджи как открытую книгу. Другой не нашел бы логичной причины возразить. Но не Бьякуя. - Ну... думаю, у тебя ума не хватит заставить его раскрыть все способности. И эти слова разбивают всю решимость, заставляют сгорбленно замереть. Такие обидные. Такие правильные. Все же никогда ему, видимо, даже не приблизиться к своему идеалу. Никогда ему не обрести нужную силу. Даже возразить нечего. Остается только бормотать: - Э... это... может, и так... А капитан продолжил: - Я скоро все выясню... стой и смотри. Но Ренджи видел, с ним что-то не так. Да, Бьякуя ранен, но это еще не все. Слишком неестественно неподвижной казалась его левая рука, как будто удар противника заставил тело капитана онеметь. «Ну куда? Куда ему сейчас?» - отчаянная мысль не отступала, но высказать ее Ренджи никогда не посмел бы. Потому что, пусть он и не до конца понимал все заморочки аристократов с честью, но зато понимал, каков был его капитан, и как такая вот забота может его оскорбить. Что там однажды Рукия говорила про два вида битв? Вспоминать Ренджи не стал. И так – посреди боя с врагами, да еще и капитан в опасности, да еще и собственные некстати бушующие эмоции переполняют и вот-вот польются из ушей и из глаз. И он стоял. Стоял и смотрел... как убивают его капитана. И какими способами. В том, что Кучики Бьякуя способен даже без банкая заставить врага раскрыть все свои приемы, Ренджи не усомнился ни на секунду. - Ты понял? - проговорил Эс Нодт. Ренджи замер, впитывая, полыхнувшие от капитана эмоции. Но так и не понял, какой привкус у чужого напряжения. - Думаешь, это яд? – продолжил F. – Совсем нет. Это кое-что, давным-давно тобой потерянное. Попробуй вспомнить. Ренджи сразу не понравилось это заявление. Вспомнить? Хватит уже капитану вспоминать. И так ходит как замороженная рыба. Если судить по тому, что рассказывала Рукия, и тому, что он знал сам, воспоминания для Кучики Бьякуи – настоящий яд сами по себе. Особенно, если воскресить их пытается враг. Нет, ну а что хорошего еще можно ждать от квинси? Но прерывать его Ренджи не стал. Пока этот дебил болтает, к ним приближается Ичиго. И тогда, возможно, есть надежда на то, что бой с Эс Нодт не закончится смертью того, кто замер сейчас в нескольких шагах от лейтенанта, вибрируя каждым нервом, словно натянутой струной. Больно... но никто не умрет. Только живые способны испытывать боль. Но... - Ты стал капитаном. Ты стал сильным. Ты превзошел своих врагов. Так что давно уже забыл об этом. Чувство... самое важное для выживания. Ренджи понял за мгновение до того, как слово было произнесено. Понял, отчего столько напряжения в фигуре капитана, понял, отчего едва заметно подрагивает острие его катаны. Он не мог видеть выражение лица и возблагодарил про себя всевышние силы. Он не хотел этого видеть. Он не хотел видеть на лице своего идеала... - Страх. И знание обожгло. - Капитан... боится?.. – прошептал синигами. - Ты хороший капитан. Ты достойно сопротивлялся, - похвалил квинси прохладно и снисходительно, как делал это обычно сам Бьякуя. – Любые обычные синигами начали бы кричать от страха и сошли с ума от первой же стрелы. Умирая от шока, когда отказывали их сердца. Одна моя стрела – и любого охватит страх. «Капитан... так вот в чем дело...» - Ренджи застыл, не зная, чем может помочь, не зная, как повлиять. И веря, и не веря в силы тайчо. Напряженный и готовый в любой момент сорваться, атаковать врага, подспудно ощущающий отголоски чужого ужаса. Он наблюдал, как и сказал Кучики, но не только за врагом, еще за самим капитаном. «Какие мысли сейчас терзают его? Какие страхи? Чего Вы боитесь, тайчо?» - Любая мелочь подозрительна. Даже думать опасно, - неторопливо продолжал Эс Нодт, уверенный в собственной победе. – Но как-то ты смог сопротивляться всего лишь силой воли. Неожиданно. Но это лишь неожиданность. Ей не сравниться со страхом. Глубины твоего сердца уже... А потом Бьякуя атаковал. Не стал слушать и впитывать еще порцию яда, выливавшегося изо рта квинси. Прямой и точный удар в живот лезвием катаны. Невозможно промахнуться, тем более противник и не думал защищаться. Не ждал этого отчаянного нападения. «Что? Что видит мой капитан? Отчего я не ощущаю прежней мощи и точности в его движениях? Неужели все это померкло перед страхом?» Слишком замедленным вышел удар. Лишенным былой силы, былой уверенности в собственной победе. - ...пленены страхом передо мной. И ответный удар. Точно в грудь. Ренджи похолодел. Если раньше гнев и неуверенность, потрясение и сомнение сплетались в горячий коктейль, то теперь его снова окатила волна ужаса. Он смотрел и не мог поверить, что перед ним один и тот же синигами, его Капитан. - Ты замер. Страх можно одолеть. В это верит любой опытный боец. Обоснованный страх – да. Его одолеют опыт и воля. Пойми причину и устрани источник страха. Но настоящий страх не требует причины. Это не чувство. Это инстинкт. Ренджи знал это, наверно, получше многих других. Знал, насколько мог быть силен тот самый иррациональный страх, о котором с такой прохладцей рассуждал этот проклятый квинси. - Настоящий страх, словно рой насекомых, облепляющих тело, беспричинно, бессчетно. Но капитану Кучики, наверно, никогда не приходилось сталкиваться с подобным. Не приходилось. И лучше бы не пришлось. Лучше бы Ренджи не послушался тайчо и принял на себя удар. - Нам не сбежать от инстинкта. «Да, все верно. От инстинкта не сбежать. Я очень хорошо сознаю это. От него и не нужно бежать, ему просто нужно поддаться. Потому что страх – это основа выживания. И он помог бы... но капитан не таков. Когда-то давно... Да о чем я?! Пора. Надо что-то сделать... тогда почему ноги будто бы окаменели и не желают двигаться?.. Пожалуйста...» - Ренджи сам не знал, к кому обращал свою просьбу. Только Бьякуя, словно услышав, вдруг ответил отчаянным выпадом, а потом отлетел, отброшенный ударом. И Сенбонзакура, его собственный банкай, закружил в дикой пляске миллиона лезвий. Снова полыхнуло красным. Отчаянно, опасно, безнадежно. Затрепетали на ветру изодранные полы хаори. Кровь Кучики взметнулась вверх вместе с порывом своей и чужой силы. «Как же это... противоестественно», - мелькнула мысль, и Ренджи зацепился за нее. А капитан упал, поверженный, но не до конца сломленный, сжимающий в окровавленной ладони рукоять ставшего бесполезным занпакто, все еще пытаясь подняться, но почти не имеющий на это сил. - Ничего не выйдет. Очевидно же. Ты не можешь сражаться против банкая всего лишь шикаем, - квинси объяснял Кучики так, словно тот был неразумным ребенком. Ренджи едва не захлебнулся от подступившей ненависти и гнева. Да как он посмел! Как посмела эта мразь смотреть на капитана так надменно! Как смела произносить своим поганым ртом такие слова! Как смела глумиться над его, Ренджи, идеалом? Как посмела даже прикоснуться к капитану и забрать часть его души – силу занпакто? Абараи не знал ненависть ли, гнев или страх принудили тело шевелиться, включить все инстинкты, но его подбросило вперед, заставило умело и расчетливо взмахнуть Забимару. - Ублюдок... – рыкнул лейтенант сквозь зубы. – Ты не достоин Сенбонзакуры!!! – собственный вопль, казалось, добавил силы в удар. И плевать, что эта тварь блокировала взмах занпакто! Сейчас Абарай не думал и не чувствовал. Вот что значит подчиниться инстинкту. Инстинкт – это самое что ни на есть непреодолимое стремление, никаких ненужных терзаний, никаких мешавших эмоций. Просто убить. Во что бы то ни стало, пока Ренджи дышит, даже если будут сломаны все кости и порваны все сухожилия. - Забимару! – собственная сила пульсировала, рвала оболочку, стремясь разрастись еще больше. И покорный хозяину меч вытянулся, изогнулся гибким кнутом. И пусть эта тварь перехватила удар. Пусть ломаются металлические звенья и рвутся духовные нити, связывающие лезвия друг с другом. Убить. Стереть из реальности. Уничтожить. Любой. Ценой. Пусть бушует вокруг поток миллиона лезвий, покорный чуждой воле. Добраться. Убить. «Тень капитана. Его капитана. Как Бьякуя смог подняться? Как?..» И розовый сияющий океан на несколько мгновений скрыл от Ренджи окровавленную фигуру в некогда белом хаори. Лезвия лизнули и самого Абараи. Он замер лишь на долю мгновения. - Не смей... – прошептал синигами, испытывая самый рациональный страх на свете. Страх за другого. – СТО-О-ОЙ!!! – отчаяние вырвалось наружу, раздирая глотку Ренджи, поднимая силу на новый уровень. – Бан... – прохрипел он, но закончить не дали. Ощущение было такое, что в плечо врезался таран. Последнее, что видел лейтенант шестого отряда Абараи Ренджи, прежде чем сознание потухло, был бушующий океан лезвий Сенбонзакуры, скрывшей от него фигуру капитана.