Может попробуем?

      Через месяц после отъезда Артема, я, кажется, начал потихоньку сдаваться. И это сводило с ума. Сначала он писал смешные смс, которые заканчивал словами: «Целую. Твой А» Потом смс стали приходить все реже их содержание с каждым днем становились суше и отстраненнее. И это выводило из себя. Я мерз ночами в своей пустой постели и надеялся, что все станет как раньше, как только приедет Артем. Через месяц у меня опустились руки, даже в компании друзей одиночество топило меня. Я решил написать родителям и, возможно, даже съездить к ним на недельку. Я с детства привык к богатству, так как мой папа влиятельный бизнесмен, готовый ходить по головам и топтать неугодных. В свои шестнадцать неугодным оказался я, и они просто отправили меня подальше от дома, как только я окончил школу, чтобы не портил им репутацию. Никого совершенно не волновало, что у меня был любимый человек, и что я был счастлив с ним. «Здравствуй, мам, как ты?» — робко пишу я и отправляю, пока не передумал. Мы все-таки не общались четыре с лишним года. «Здравствуй, Влад, — боже, как официально, — у нас все хорошо, ты там как? Собирались с папой к тебе в гости съездить, ты не против?»       Бля. И куда они поедут? В квартиру Вика? В общагу? Черт. «Мам, я у друга живу, » — отвечаю честно, но сознание против этого откровения. Зачем я вообще ей написал? Чего я ждал? На что надеялся? Неосознанно впиваюсь тонкими пальцами в край подоконника и понимаю, что волнуюсь. Пальцы побелели от напряжения, а я все ждал ответа от мамы. «Владик, а может ты сам к нам в гости приедешь? Мы тебе денег на дорогу пришлем, если нужно». Нервно сглатываю, заверяю маму, что у меня есть деньги и что буду рад приехать.       На следующий день я стою на вокзале, курю сигарету за сигаретой и жду, когда же приедет этот проклятый автобус. Мама ждала меня на вокзале. За эти четыре года она почти не изменилась, все такая же красивая и стройная, только глаза выдавали усталость. Обнимаю ее, коротко целую в щеку, и мы направляемся в машину.       — Ну как ты, сынок? — грустно спрашивает мама, и я понимаю, как я по ней скучал.       — Все хорошо, а вы как? — понимаю, что вся моя детская обида вмиг испарилась       Мама всхлипывает и прижимает меня к себе. Неловко обнимаю в ответ и чувствую себя полным идиотом. По маминым щекам текут слезы, смешанные с тушью.       — Мам, — зову я, — мамочка, не плачь.       Обнимаю ее крепче, и мне хочется разрыдаться, забраться к ней на колени, как в детстве, уткнуться в такое родное плечо. Пусть она больше не плачет, пожалуйста.       — Владик, прости нас, — захлебывается слезами мама, — мы с папой так виноваты перед тобой. Мы были не правы. Прошу тебя, прости.       — Все хорошо, мам, — глажу маму по голове, — я понимаю вас и нисколько не осуждаю, правда.       Решаем, что все-таки стоит поехать домой и обсудить все там, но мама продолжает тихо всхлипывать и извиняться, а я чувствую себя мудаком. Ненавижу себя за каждую слезинку в ее красивых глазах.       Дома мама много рассказывает о том, как они жили все это время, о том, что папу повысили, о светских приемах, о которых раньше она только мечтала. Я искренне рад за них, рад, что у них все хорошо.       — Владик, совсем забыла сказать, мы с папой решили купить тебе квартиру, как бы компенсацию за эти четыре года, но мы не знаем в каком городе тебе хочется жить.       — Да что ты, мам, — улыбаюсь я, — не надо никакой компенсации.       — Нет, я настаиваю. Так где?       — Если на то пошло, — выдыхаю и делаю вид, что задумываюсь, но и так знаю, чего хочу, — мам, я хочу жить поближе к друзьям.       Мама заметно грустнеет, но продолжает натянуто улыбаться.       — Ты же будешь к нам ездить? — интересуется она как бы между делом, хотя я вижу, что её очень волнует этот вопрос.       — Да, конечно, если вы захотите, — киваю я.       Мама расслабляется, натягивает кукольную улыбку и продолжает хлопоты по дому. Вскоре возвращается с работы папа, он как-то неуверенно мнется в дверях кухни, но, наконец, поборов себя, проходит. Он в строгом костюме, с ослабленным галстуком, в кремовой рубашке. Наверняка, до сих пор ходит в тренажерный зал. А у меня сердце сжимается, я же ничего не знаю о своих родителях. От слова совсем.       — Здравствуй… сын, — говорит он и пожимает мне руку, а потом несколько секунд спустя тянет меня к себе и обхватывает руками за спину, — я рад, что ты приехал.       Боже, я тоже рад. Бесконечно счастлив просто. Мама, папа и я. Вся семья в сборе. Вот они, такие родные и любимые мне люди. Те, кто дали мне жизнь. Улыбаюсь. Сейчас я действительно счастлив, впервые за последний месяц. Но, как часто бывает, все портит какой-нибудь нелепый инцидент. Мой телефон неожиданно оживает. Извиняюсь перед родителями и выхожу на балкон. Звонит счастливый Артем, долго щебечет о том, как провел день и что выпросил у друзей телефон, что бы можно было позвонить мне без роуминга. И я понимаю, что сейчас только девять вечера, а мелкий безобразно пьян.       — Я скучаааю, Владииик, — пьяно тянет он.       — Тем, прости, мне не очень удобно говорить, — краем глаза замечаю, что к балкону приближается отец, — давай позже поговорим.       — Ты любишь меня? — серьезно спрашивает Артем, — Ни с кем не изменяешь мне?       — Я люблю тебя, глупенький мой. Но сейчас правда не могу говорить. Целую тебя, Темушка. Пока.       Папа вопросительно смотрит на меня, а я нервно натягиваю пониже край своей футболки.       — Я вижу, у тебя наладилась личная жизнь? — интересуется папа, а я не могу стереть с лица глупую улыбку, просто киваю в ответ.       Папа фальшиво улыбается мне, хлопает по плечу и выходит с балкона. Вижу, что он надеялся, что я полюблю, наконец, хорошую девушку и будут у нас детки. Но нет… Опустошенный выхожу с балкона и иду к маме, которая сидит на кухне и что-то пишет в тонкую тетрадь, устало потирая глаза.       — Мам, — зову я, укладывая голову ей на плечо, — папа ничего не говорил?       — Сказал, что ты разговариваешь со своим молодым человеком, — шумно выдыхает она, — потерпи немного, он привыкнет и постарается принять.       — Угу, — расстроено киваю я и ухожу в свою комнату, — Спокойной ночи, мам.       В моей комнате время словно замерло. На столе лежат потертые журналы, на полу мой старый ковер, в шкафу вещи, которые я носил эти далекие четыре года назад. Все, чем я увлекался раньше, так и лежит в комнате, как я когда-то оставил. Я улыбаюсь. Ведь если бы в комнату никто не заходил, то здесь давно ты все поросло пылью, но нет, тут идеальная чистота, ни пылинки.       Утром дела обстоят хуже. Мама просит сходить в магазин. Я надеваю до безобразия узкие джинсы, рубашку в красную клетку, заказываю рукава до локтя, накидываю на плечи джинсовый рюкзак, натягиваю любимые кеды и уже собираюсь выйти, как слышу недовольный голос отца:       — Мда, в таком виде и не разберешься мужик ты или баба.       — Леш, — одергивает его мама.       — А что, я не прав? Выглядит как девчонка с короткой стрижкой!       Я выбегаю из квартиры, захлопываю за собой дверь и направляюсь к магазину. Покупаю, все что нужно, идти домой, совершенно не хочется. Но не хочу лишний раз расстраивать маму, поэтому возвращаюсь, пиная по пути камешки, попадающиеся под ноги.       Так и проходит неделя. Мне хочется уехать к Вику, еще больше хочется прижаться к натренированной Темкиной груди. Я не хочу больше слышать упреков от отца. Папа не упускает случая меня задеть, делает мне замечания, критикует мою внешность, а мама каждый раз заступается за меня. И теперь я хочу уехать. Собираю свои вещи, кое-что я забрал из старого, кое-что прикупил, ведь Артем меня оставил почти без одежды. В комнату входит обеспокоенная мама.       — Владик, сынок, может, останешься, — отрицательно качаю головой, — Тогда позвони, когда доберешься и вот, — она подает мне какие-то бумажки и связку ключей. — надеюсь тебе понравится, она в самом центре города.       Пробегаю глазами по строчкам, вижу, что мама в собственниках, но есть дарственная на мое имя. Квартира в новостройке, действительно в центре, на семнадцатом этаже.       — Спасибо вам, — обнимаю маму, по моим щекам катятся слезы, — я действительно бесконечно благодарен вам.       — Если ты хочешь сегодня уехать, то тебе пора, автобус уходит через полтора часа, — целует меня в щеку мама.       — Я люблю тебя, мам, — обнимаю ее снова и выхожу из квартиры родителей.       По прибытию отзваниваюсь маме, как обещал, запрыгиваю в такси и мчусь к Вику. Хочу, чтобы друг поехал со мной оценить мою новую квартиру.       Открываю дверь своим ключом и тихо прохожу в квартиру. Из кухни доносятся приглушенные мужские голоса. Иду на звук, и мое сердце, кажется, замирает. На барном стуле, сгорбившись, сидит Артем и мирно беседует с Виком. Медленно прохожу в кухню, парни будто не замечают меня. Обнимаю Артема, вдыхаю запах его шампуня, целую лохматую макушку, но Тема продолжает непринужденно болтать с Виком. Это меня раздражает. Поэтому недолго думая, подхватываю Тему на руки и несу в, пока еще мою, комнату. Вот он такой родной, такой любимый Тема. Крепко прижимаю его к себе, дышу им, растворяюсь в нем.       — Боже, мелкий, я думал, не выдержу эту разлуку. Я думал, умру от недостатка тебя, — сбивчиво шепчу ему в шею.       — Я вообще-то разговаривал, — возмущается парень, но теснее прижимается ко мне.       — Темка, у нас теперь есть своя квартира, можешь переехать из общаги туда, если хочешь, — улыбаюсь.       Артем кивает и зарывается носом в мои волосы. И мы теряемся в этом моменте. Просто сидим и наслаждаемся друг другом.