Мы уходили дворами. В подъездах прятали чувства. Ты говорила глазами. Но чёрным мазала густо. Как мы скрипели на крыше. И водосточные трубы. Пытались что-то услышать. Я целовал тебя, в губы.
– Привет. – Привет. Солнце садилось за горизонт, спеша в далекие Западные края. Луна лениво прочеркивала свое отражение на глади реки. На мосту встретились я и ты. «Люблю» – хотела бы сказать я, но промолчу. Дам тебе шанс начать первым нашу очередную безмолвную беседу. Смотришь на меня изучающими бирюзовыми глазами. Как же мне это нравится. – Как прошел экзамен? – спрашиваешь у меня о таком сейчас? Шутишь что ли? Я сажусь на лавочку, которая находится на пару шагов от нас. Ты последовал за мной. Я оглядываюсь, чтобы не допустить ошибок. Чтобы нас никто не заметил вместе. В противном случае, конец наш будет плачевным. – Все отлично. Получила положительные отметки по всем предметам. – равнодушно ответила я, направив пустой взгляд на тебя. С сожалением ты смотришь на меня. Ну, а что? Не помешало бы мне, чтобы меня пожалели… Ну, что? Потеряла ведь недавно свою мать, отца, сестренку и живу с братом-садистом. Прямо прекрасный драматический сюжет, не так ли? Но будет лучше, если ты перестанешь делать так, Широ. Не люблю, когда меня жалеют. Ненавижу. Крышу сносит. Готова разорвать на кусочки того, кто осмеливается меня жалеть. Нет нужды для этого. Я справлюсь, правда. Я выживу. Ведь я бессмертна. Прошу, перестань смотреть на меня таким взглядом. – Молодец! Поздравляю! – улыбаясь, говоришь ты мне, направляя взгляд на уходящее солнце. – Ты сегодня не занята? Что за вопрос? Конечно же, нет. Но, увы, я не смогу провести с тобой определенный промежуток времени вечером, ибо мой «любимый» брат не даст нам выжить и до утра… – Да, извини, – шепчу, чтобы не обидеть твои чувства. Но глубоко в душе я ненавижу тебя, себя, нас, жизнь и все, что с ней связано. Ненавижу, но терплю. Должна терпеть. – Ничего страшного… – поворачиваешься ко мне и нежно касаешься моих губ, а мои глаза, как и всегда, ищут знакомую фигуру, но, в очередной раз, не находят. – Карин, я люблю тебя. А я тебя нет. Просто ты заменяешь мне обезболивающие таблетки. Прости, что даю ложные надежды. Прости, что влюбила в себя. Просто я хотела согреться. Просто я искала счастье и нашла его в тебе. Но ты мне абсолютно безразличен, увы. – Уже поздно. Мне пора. Шепчу я и покидаю тебя, оставляя в объятии одиночества. Не желаю больше обманывать тебя, себя. Твои чувства как обуза для меня, прости. Слишком часто, хоть и мысленно, я прошу извинение. Возвращаюсь домой. Там меня ждет мой брат, Ичиго. Снова начнет свои разговоры о том, что я слишком долго гуляю, что я веду себя ужасно, что у меня сейчас подростковый период. Мама, папа, как я соскучилась по вам.Это весна. Знаешь, обратной дороги нет. Это весна. Моя любовь тебе шлёт привет. Это весна. Знаешь, обратной дороги нет. Это весна...
Я медленно открываю дверь, а за ней ты. Я скучала по тебе. Но не скажу. Не вымолвлю ни слова. Я не хочу проронить чувства. Я не люблю тебя, нет. Я отпущу тебя. И все. На этом конец нашей истории. Но больно. В груди. Больно. Щемит. Прижимаю тебя к стенке, впиваясь в твои губы. Что со мной? Почему я это делаю? Но приятно. Безумно приятно. Я люблю тебя. Люблю. Люблю. Люблю. Сливаясь в поцелуе, мы и забыли про дверь, но сейчас не до этого. Сейчас мне интересно, что ты чувствуешь? Хотя по порозовевшим щекам уже можно понять твое состояние. Наверное, на пределе и хочешь большего, чем просто поцелуй, совсем как я сама. Твои руки дрожат, замечаю это сквозь черную майку, что на мне надета. Ты нежно ласкаешь мою спину, лопатки, грудь уже под одеждой, иногда сжимая затвердевшие от возбуждения соски. Люблю. Мои руки опускаются вниз, и пальцы, дрожа в предвкушении, расстегивают твои штаны. Почему я это делаю? Не знаю. Не хочу знать. Сейчас мне приятно, словно у меня, кроме чувства вожделения, нет никаких других. Словно нет боли, которая пожирает мою душу, словно нет проблем с моим братом, словно нет ненависти. Хочу. Теряя воздух и мир из-под ног, мы оказались в моей комнате. И тут меня осенило, что тебе может быть плохо, если нас увидит брат. А он, как раз-таки, должен вернуться с минуты на минуту. Машинально обработав информацию в голове, я отстраняю тебя и сама забиваюсь в угол кровати, чтобы быть подальше от человека, который смог подарить мне столько незабываемых чувств. Ты смотришь на меня непонимающими глазами. Знаю, это выглядит странно, но мы не можем продолжить. – Прости, но я не могу. Скоро должен вернуться брат. Тебе лучше уйти… Нет, это совсем не то, что я хочу сказать. Почему я перечу своим желаниям и чувствам? Странно, и когда я стала такой? Сама себя не в состоянии понять… Ты просто улыбаешься горькой улыбкой и покидаешь квартиру. Смотрю в окно, чтобы проследить за тобой и вижу, как ты ударяешься плечом о плечо моего брата и, извинившись, уходишь прочь от моего дома. Прости.Ты распечатала тело. Как на ладони подарок. Луна сквозь стёкла глядела. Не замечая помарок. Без устали колотили. По подоконникам капли. А мы друг друга любили. Теперь отпустит нас, вряд ли.
Солнце снова уходит за горизонт, как привычно для угасающего дня, чтобы увидеть луну. Она вновь грустна, совсем как я. Грусть, наверное, въелась не только в душу, но и в мою плоть за долгие годы безличия, боли, печали. Наверное, скоро могу умереть. Наверное, многие будут косо глядеть на мой гроб, а потом и на могилу, шепчась между собой: «Грешница. Суицидная. Безбожная»… Только, кто ответит, докажет, существует ли ваш этот Бог? «Он тебя за эти слова при жизни и после смерти накажет!», – скажите вы, люди, мне? Да, плевать я хотела. Он отнял у меня семью, мое счастье, душу моего любимого брата. Что мне теперь думать о нем, о Боге? Что он сейчас с Небес смотрит на меня и слушает мой безмолвный бунт? Следит, как я утопаю в печали, в собственном огне гнева? И думать, какой же он подлец, раз уж, натолкнул свое дитя на такие беды? Да, я подумаю именно так. И не иначе. Вы, люди, сами себя дурачите… Весна пришла очень рано в этом году. На улице прохладно еще, но мне на это, действительно, срать. Я. Устала. – Привет, Карин. – Привет, Тоширо. Снова наша безмолвная игра в влюбленных. Снова наши отношения в тупике. Но я поставлю точку. Сегодня. Медленно беру твою руку в свои цепкие руки, которые крадут твое тепло. Смотрю в бездну твоих бирюзовых глаз. – Я хочу сделать это… – шепчу я тихо, чтобы не спугнуть тишину. Снова смотришь на меня непонимающим взглядом, а я поднимаюсь и тащу тебя за руку в известное только нам направление. Вскоре мы пришли в меленький домик, где уже давно никто не живет. О нем знаем только мы с тобой, и никто больше – ни мой брат, ни мои боли, ни твоя сестра – никто. Хоть и снаружи дом выглядит старым и заброшенным, но изнутри все чисто и уютно. Две комнаты – спальня и кухня. Мягкая кровать и маленькое трюмо в спальне, маленький круглый стол, старый телевизор и старинное видео для чтения кассет в кухне. Я сажусь на кровать и начинаю снимать одеяния, как именинник распечатывает подарок. Ты безмолвно следишь за моими движениями. Замечаю, как время от времени облизываешь засохшие губы. Волнуешься? Я тоже. Мои черные сапоги, курка и кофта покоятся у кровати, и я заманиваю тебя указательным пальцем. Ты молча подходишь ко мне и нависаешь надо мной. Я тянусь к тебе за поцелуем и получаю свое. Покрываю твои засохшие губы своими, врываясь языком в твой рот, лаская небу, изучая острые клыки. Ты улыбаешься сквозь поцелуй. Смешно? И мне… Расстегиваешь мой лифчик и начинаешь ласкать небольшую грудь, сжимая их в своих теплых ладонях. А я холодная, словно лед. Я всегда была такой… Нежно ласкаю твой оголенный мной же торс. Где-то рядом с моими вещами покоятся и твои синяя футболка с твоей рок группой и джинсы, торопливо разделанные мной. Теперь уже мои руки дрожат, а ты спокоен. Бережно лаская мой живот, направляешься вниз и вниз, покрывая поцелуями и засосами шею, ключицы, грудь, которые завтра отчетливо будут красоваться, и напоминать о сегодняшней ночи. Я сгибаюсь в спине, и мой живот, нечаянно соприкасаясь с твоей грудью, вздымается вверх, когда чувствую чужие руки в своей женственной промежности. Ты, словно играясь моими чувствами, ласкаешь меня в низу живота. А я таю в твоих объятиях. Покрываешь мои губы своими, когда я уже судорожно начинаю глотать воздух. Люблю. Хочу. Большего. Словно прочитав мои мысли, ты раздвигаешь мои ноги и ставишь их себе на талию. Так, наверное, будет удобнее. Я глубоко дышу и чувствую, как по телу пробегает мелкий дрожь, как низ живота тяжелеет, и желаю большего, чем просто прикосновения, чем поцелуи. Смотришь в глубину моих темных глаз. Я вижу, как ты спрашиваешь о разрешении войти, совсем как маленький мальчишка, который опоздал на урок. Невольно мои губы искривляются в мягкой и нежной улыбке. – Я готова, – шепчу тихо. Ты покрываешь мои губы поцелуем, следом я чувствую разрезающую мою плоть боль. Вскрикиваю от боли в низу живота, и слезы щедро льются, стекая по лицу, впитываются в подушку. Чувствую, как ты медленно двигаешься во мне. Все еще больно, но уже чувствую, как приятная дрожь покрывает мое тело, чувствую, как ты ускоряешься. Я пытаюсь двигаться в твоем темпе, не сдерживая громких стонов. Мне. Хорошо. Твое тело подрагивает и я чувству, как ты глубоко дышишь, обжигая мою шею, покрывая мое тело поцелуями, теплыми, желанными ласками. Толчки становятся все быстрыми и глубокими. Я выкрикиваю твое имя, что заводит тебя еще больше. Еще немножко до оргазма. Что-то теплое разливается внутри меня и, еще пару раз толкнувшись в меня, ты покидаешь мое тело. Я прижимаюсь к тебе, и ты меня крепко обнимаешь, словно боясь потерять.Это весна. Знаешь, обратной дороги нет. Это весна. Моя любовь тебе шлёт привет. Это весна. Знаешь, обратной дороги нет. Это весна...
Все было так же, как и обычно – брат кричал и бил меня. Дни текли, не зная конца. Но две вещи изменились навсегда: моя семья никогда не станет прежней, а мое сердце никогда не почувствует сильнейшей любви, чем к тебе. Вот, уже который месяц проходит на том мосту, где мы безмолвно признавались друг другу в любви, в одиночестве. Прошло довольно долгое время после твоей смерти, но я помню тебя, нас, как еще вчера. Это все – весна…