Что же ты сделаешь, Сайко?

Боль. Острая, жгучая, она проникает в самые отдаленные уголки души, заставляя трепетать, но Сайко не чувствует к ней отвращения, наоборот. Раз за разом острый нож режет податливую плоть, вызывая мелкую дрожь; Сайко не сопротивляется ей и продолжает, ведь она должна стать сильной, должна перестать бояться его. Ноги неприятно стягивает засохшая неровными сгустками кровь: тут уже, кажется, не осталось живого места, и девочка начинает резать руки. Осторожно, стараясь не поранить вены, она жмурится от смешанных ощущений и иногда ловит себя на мысли, что должна прекратить, но не может остановиться. Эйфория и отвращение, приятная дрожь по всему телу затуманивает рассудок. - Что ты делаешь? – неожиданно раздавшийся голос звонким эхом отдается от стен и откликается где-то в затворках разума Сайко, заставляя ее вздрогнуть и сделать более глубокий порез, чем следовало. - Кто здесь? – на мгновение, оторвавшись от своего занятия, девочка испуганно оглядывается. Страх буквально парализует тело, и Сайко понимает, что таких ее тренировок недостаточно. Привычная тишина уже надоедает и не помогает разобраться в себе, перемешивая воспоминания с фантазией, реальное и выдуманное; она неприятно давит на уши и заставляет воображение создавать самые разнообразные картины, рисующие ей «верхний мир», мир, о котором она мечтает с самого своего рождения. Проходит минута, две, три… Никто не отвечает на тихий вопрос Сайко, и она, подавив внутри инстинкт самосохранения, продолжает ранить себя. - Чего ты хочешь добиться? – на этот раз голос звучит ближе, словно за спиной. Сайко вновь оборачивается, но никого не видит. Быть может, живи она наверху, то смогла бы увидеть хоть что-нибудь? Ее всегда окружала темнота, и со временем она даже пришлась девочке по душе; от тьмы внутри себя нельзя было убежать, но в ней можно спрятать все то, что не хотелось бы показывать другим, все ее самые сокровенные мысли и желания. - А хочешь, я помогу тебе сбежать? - Сбежать?.. – тихий, дрожащий голос, так взывающий к надежде, вновь остается незамеченным. - Стони, умоляй, и я помогу тебе… - что-то холодное и невесомое осторожно касается плеча девочки, и через секунду ее тело пронзает просто невыносимая боль, Сайко чувствует, как по руке ее стекает горячая кровь. Это пугает еще больше и, наконец, заставляет девочку придти в себя, но повернуть время вспять она уже не сможет. - Ты ведь этого желала? Хотела стать сильной, испытывая страдания? – и снова эта ужасная, неприятная боль, она уже ничуть не нравится Сайко, но что может поделать с этим слабая, изнеможенная девочка? Нет, нет, нет! О Боже, о чем она только думала, когда посмела заговорить с этим человеком? Резкая боль в животе. Малышка падает на холодный пол и сгибается, обхватив рану руками и стараясь остановить быстро разливающуюся кровь. Жесткие, режущие удары сыплются на нее один за другим, покрывая спину, ноги, руки, а голос все задает одни и те же вопросы, желая получить ответ и не осознавая, что вряд ли когда-нибудь получит его. Сайко теряет счет времени. В какой-то момент она вдруг перестает чувствовать боль и ложится на спину, расправив руки и ноги в стороны. В такие моменты девочке представляется, что она на самом деле птица, которая летит по небу, куда ей захочется, а не запертая где-то вдали от всего мира слепая маленькая девочка, беззащитная, как ее оголенная и открытая всему миру душа. Опротивевший голос звучит в голове уже сам по себе, медленно затихая. Сегодня ее оставили в живых. Сегодня ей дали еще один шанс, еще одну бессмысленную попытку понять себя и ответить на их странные вопросы. Чем она так провинилась? Чем заслужила такое обращение? Вдруг сердце забилось чаще, а дыхание перехватило. Чьи-то холодные, скользкие пальцы крепко сжимали ее шею и давили, давили все сильнее и сильнее. Девочка начала задыхаться. В голове всплывали отдельные моменты жизни, но ничего, кроме побоев и непроглядной темноты не было. И Сайко стало страшно. Никогда прежде она не чувствовала такого безумного желания жить по-другому, жить лучше. Жить там, на верху, с хорошими людьми. Жить, не боясь смерти. Жить… Да, именно жить. И тогда Сайко наконец решила для себя. Она должна бежать. Неважно, что случится. Неважно, сколько раз ее поймают и как накажут. Пока есть шанс, она будет бороться. - Ну же, Сайко? Почему молчишь? – все усмехался голос. Сайко молчала, как и всегда, но в голове ее уже ясно звучал ответ. Он ныл в синяках и сломанных костях, стучал кровью в висках; он готов был вот-вот сорваться с ее уст, но оставался молчаливым. Руки внезапно исчезли, и девочка смогла вдохнуть. Она села на колени, сжимая в руках маленькое лезвие. - Что же ты сделаешь, а, Сайко?..