ххх
- Мам, а я правда Король Нарнии? - спрашивает малолетний Джеймс Каспиан Певенси и мечется по кровати. У него температура, тяжелое дыхание и мутный взгляд. Его мать, Сьюзен, в это время собирает разбросанные по комнате игрушки и раскладывает их по полкам. После вопроса женщина на мгновение застывает, судорожно вспоминая, когда малыш мог получить такую информацию, но потом расслабляется. Она же сама каждый вечер рассказывает ему о Нарнии, о волшебной стране, где правит справедливый Аслан, где есть магия, где все животные умеют говорить... Наверное, он как-то решил, что связан с этой страной. Он ребёнок, ему хочется чувствовать себя значимым, взрослым. Это совсем не связано с прошлым Королевы Сьюзен Великодушной, нет. Именно так решает женщина и полностью расслабившись присаживается к сыну на кровать. - Правда, Джейми, правда. Только пока ты ещё слишком мал, чтобы быть Королем, - мальчик хмурится, хочет возразить матери, но горло саднит и он заходится кашлем, сгибаясь практически пополам. Сьюзен хлопочет над ним, заставляет выпить ложку горького лекарства, взбивает ему подушки и подтыкает одеяло. - Почему это я мал? - обиженно ворчит ребёнок и дует губы. У Сьюзен в душе тепло и уютно - она видит знакомую складку меж бровей. Каспиан так же хмурился. - Милый, тебе всего пять лет. Ты пока ещё не Король. Ты принц. - Правда? - улыбка расцветает на губах Джеймса Певенси. Он поворачивается к матери и хватает её за руки. - Расскажи! Расскажи ещё о Нарнии! Пожалуйста! Сьюзен неодобрительно смотрит на часы, отбивающие полночь, но отказать болеющему сыну не может. Она приобнимает своего малыша и начинает рассказ.ххх
- Мам, мам! А теперь я - Король? - спрашивает десятилетний Джеймс, после того, как все гости с вечеринки в честь его дня рождения разошлись. Сьюзен недоуменно смотрит на свое чадо и жестом просит его помочь убраться. Джеймс резво собирает тарелки со стола и терпеливо объясняет непонятливой матери: - Ты говорила, что в пять лет я ещё слишком мал, чтобы быть Королем! Мама, мне уже десять! Десять - это в два раза больше, чем пять! Я уже Король? Сьюзен закусывает губу и напоказ задумывается. Джеймс в нетерпении скачет вокруг, поднимая с пола вылетевший из хлопушек дождик и подбрасывает его вверх. - Ну, мам, сама посуди! Ты же рассказывала, что Люси Отважная стала Королевой Нарнии, когда была ребёнком. Я примерно посчитал, - откуда-то из закромов дивана выуживается потрёпанная тетрадь, раскрывается где-то на середине и суётся под нос изумленной матери. - Королеве Люси тоже было около десяти лет! Вот, гляди! Сьюзен ничего не понимает в исчерканной каракулями тетради, но серьёзно кивает на каждую фразу сына. Наконец, ребёнок выдыхается и в упор смотрит на родительницу. - Да, ты прав, - охотно соглашается она: расстраивать сына в его же праздник - вот уж увольте! - Пожалуй, теперь ты точно Король! Сьюзен присаживается на колени и треплет сына по густой шевелюре. - И раз ты - Король, то тебе нужна корона! Следующие полчаса они проводят за тем, что мастерят картонную корону, обклеивают её камушками и лоскутами ткани. В глазах Джеймса восторг и благодарность; он даже забывает обо всех подарках, что ему подарили, и засыпает раньше обычного, бережно прижимая к себе подарок матери.ххх
Грязный портфель плюхается на идеально чистый кафель, но Сьюзен молчит, лишь смотрит с укором. Джеймсу тринадцать, переходный возраст, когда еще вчерашние милые и послушные дети становятся неуправляемыми подростками. Её сын, конечно, не такой. Да, немного безалаберный и инфантильный, но за это его и любят. Джеймс старательно прячет от матери разбитое школьными задирами лицо, и интересуется так, словно между делом: - Мам, а я правда Король Нарнии? Сьюзен шуршит веником, собирая грязь, и отвечает так же. - Конечно! У тебя даже корона есть! Джеймс снимает с себя школьную форму и направляется в ванную смывать следы побоев. - Мам, а почему тогда ребята смеются надо мной и говорят, что такого не может быть? - обиженно спрашивает он и недовольно стонет от боли, когда вода попадает на ранки. Женщина охает и мгновенно подлетает к сыну. Желтеющий синяк на скуле, разбитая губа, угрюмый взгляд... Да уж! Сьюзен не спрашивает за что и почему. Сьюзен смотрит ласково и прикладывает к щеке лёд. Обработанная губа залеплена пластырем, Джеймс пытается зубами поймать торчащий кусочек. - Нарния слишком далеко. Даже не в этом мире. О ней мало кто слышал. - Ты уверена? Откуда ты знаешь? - во взгляде сына проскальзывает сомнение. - Да, уверена, - отвечает Сьюзен, решаясь поведать всю историю без прикрас. - А знаю про неё, потому что сама там побывала. Ошарашенный Джеймс ещё долго приходит в себя, а на следующий день увивается за матерью хвостиком, выпрашивая все подробности.ххх
- Мам, а я правда Король Нарнии? - Да, дорогой! Сьюзен из-за работы на ногах вторые сутки, усталость берёт верх, и она практически засыпает под монотонный бубнеж сына, делающего домашнее задание. - И мой отец - это Каспиан Десятый? - Ага! - И мои дяди-тёти - это Люси Отважная, Питер Великолепный и Эдмунд Справедливый? - Да, к чему этот допрос? Я немного устала. - Да так, ничего, - сын на минуту затихает, а потом на цыпочках приближается к маминой кровати и тихонько шепчет на ушко: - Мне надо тебе кое-что показать. Ничего не планируй на завтра, ладно? Сьюзен сквозь сон кивает, с закрытыми глазами целует Джеймса в щёку и проваливается в объятия Морфея.ххх
Утром сходить в таинственное место к сыну не получается, Сьюзен просыпается к обеду и ещё пару минут бегает по квартире в поисках чего-нибудь съестного. Сборы, поход в магазин, час у плиты с поварёшкой - и время летит как сумасшедшее. Днём выйти тоже не выходит - соседка просит посидеть с грудничком, пока сама съездит в больницу. Джеймс, если и расстроен этим, то виду не подаёт. "То место" гораздо очаровательней вечером, - говорит он. Я подожду, - говорит он. Материнская душа Сьюзен не перестаёт радоваться за сдержанного и воспитанного сына. Наконец, вечером у них появляется свободное время. За окном падает тихий, пушистый снег, накрывая улочки белой пеленой. Фонари светят ярко, освещая путь. Снег шуршит под ногами. Мать с сыном идут, подшучивают друг над другом и всячески наслаждаются прекрасным вечером. Внезапно Сьюзен останавливается. - Мы что, идем в метро? - холодок бежит по её спине. После трагической кончины всех её родственников женщина панически боится поездов. - Мы никуда не поедем, просто в вестибюль спустимся, - успокаивающе произносит сын и уверенно гладит её по плечу. Женщина тревожно покусывает губы, но ничего не говорит - она доверяет сыну. Первое, что видит Певенси на платформе ожидания - это большое зеркало. Массивная позолоченная рама, искусно вырезанные на дереве мастером сцены, правильная прямоугольная форма. Сьюзен искренне не понимает, как в метро могли повесить зеркало - это же опасно. А потом отражение внутри него начинает меняться. Больше нет отражения усталой немолодой Сьюзен Певенси, есть юная Сьюзен Великодушная, величественная и гордая. - Здравствуй! - юная Королева машет им рукой из зеркала, и настоящая Сьюзен обмирает. - Что происходит? - А ты сама как думаешь? Женщина панически оглядывается и крепче сжимает ладошку сына. Тот ободряюще улыбается и не вмешивается в диалог. - Не хочешь Каспиану рассказать? - взгляд карих юных глаз замирает на Джеймсе. - Ты думаешь, я смогу? Её отражение в зеркале улыбается. - Не знаю, я - не ты. Но могу сказать, что от одного решения зависит многое. Я видела множество миров. И множество отражений себя в этих мирах. В одном ты осталась с Каспианом, в другом - его просто не существовало, в третьем мы даже не слышали о Нарнии, в четвертом не было и нас самих. Выбор всегда за тобой. И теперь самый главный вопрос: что же выберешь ты сейчас? Юная Королева подмигивает своему настоящему я, и наваждение пропадает. Сьюзен словно просыпается ото сна, она смотрит на себя в зеркале, чувствует руку Джеймса, слышит людей, копошащихся где-то позади. - Почему ты меня сюда привел, Джейми? - колени подкашиваются, и единственное, что ей сейчас хочется сделать, так это сбежать отсюда поскорее. - Смотри, мама! - восторженно произносит Джеймс и дотрагивается до рамы рукой. Под юношеской ладошкой мгновенно оживает деревянный лев с умными глазами. Сьюзен забывает как дышать. Аслан, ну точь-в-точь Аслан в миниатюре, рычит угрожающе и трясет гривой. Изображение в зеркале идёт рябью, словно водянистая поверхность в которую бросили камень, мутнеет и через пару мгновений принимает совершенно иной вид. Покрытая снегом лесная опушка, а в центре, в центре возвышается одинокий фонарь. Такой знакомый и такой забытый пейзаж. Сьюзен задыхается от нахлынувших ощущений. Женщина подается вперёд, тянется рукой, словно намереваясь пощупать эту красоту, но рука натыкается на твердую зеркальную поверхность. Восторг мгновенно сменяется грустью, болью сковывая сердце. Она больше никогда не попадет в Нарнию. Она может лишь вспоминать и смотреть. Ей больше нечему учиться. Видя опечаленное лицо матери юный Джеймс не унывает, он знает, что нужно делать. - Мам, - шепчет он, касаясь её плеча. - Всё хорошо? Женщина вздрагивает и одёргивает руку от стекла. - Где..? Как..? А впрочем, не важно. Спасибо тебе, мой хороший. Не знаю, как ты это сделал, но спасибо, - по лицу Сьюзен текут слёзы, и она обнимает сына крепко-крепко, желая показать свою признательность. - Мам, это ещё не всё, - задушено сопит ей в плечо Джеймс. Сьюзен размыкает объятия и украдкой вытирает слёзы. - Есть ещё что-то? - Мам, она, - юноша кивком указывает на подрагивающую поверхность, - она сказала, что туда нельзя пойти в одиночку. Мам! Я всё понял. Давай пройдем туда вместе, взявшись за руки? Сьюзен ошарашенно хлопает глазами, и Джеймс, не дождавшись её реакции, хватает мать за руку и легко проходит через стекло. Силы сыну не занимать, он уже с неё ростом, поэтому когда Джеймс тянет её на себя, заставляя податься вперед, то она, совершенно не типично для благочестивой дамы, поскальзывается на снегу и практически падает за раму. Благо Джеймс успевает подхватить её раньше. Смотря на белый снег вокруг, вдыхая свежий морозный воздух, чувствуя знакомые запахи, Сьюзен плачет. Она прячет лицо в ладонях и не может остановиться. Она плачет от радости, что она здесь, на Фонарной площади, в Нарнии. Она рада, что с ней её любимый сын, что они вместе. - Ты узнаешь эти места, да? Мы в Нарнии? Я всегда знал, что я прав! Женщина кивает. Теперь ей смешно. И легко. Словно не было этих долгих лет без волшебства и магии, словно не было времени без родных, словно и не прошли годы после последнего свидания с Каспианом. - Пойдем, мама! - тянет Джеймс её за руку. - Ты ведь знаешь дорогу до замка? - Кто тебе показал это зеркало? Как узнал, что через него можно попасть сюда? - Сьюзен цепляет сына за рукав и заглядывает в глаза. - Я это зеркало еще летом заприметил, - нехотя признается Джеймс. Он не хотел утаивать, просто... Он думал сделать ей ещё больший сюрприз. - А потом увидел там отражение молодой тебя, прям как на старых фотографиях, ну, я и разговорился с ней... Сьюзен хмурит брови и несмело заглядывает в глаза сыну. - Правда? И тебя это не смутило? Ну что же, мой юный герой, пойдем! До Кэр-Параваля путь не близкий. Хорошо, что мы оделись потеплее.ххх
- Мам, а я правда Король Нарнии? - уже в который раз спрашивает Джеймс, робея по мере приближения к величественному замку. Сьюзен смотрит на смущенного сына, на замок, на местность вокруг, и вдруг понимает, что вновь ощущает себя молодой прекрасной Королевой. Она ободряюще улыбается сыну и предлагает пробежаться на перегонки к воротам. ...а на вершине лестницы, аккурат рядом с дверьми стоят четыре величественные фигуры и лев.