Прости, милая, так получилось

      Стоявший на пороге Красная Руда заметно нервничал, пряча руки за спиной. Винн смотрела на него и хмурилась: неверный Ходящий-сквозь-Камень разбудил её истошным стуком в дверь перед самым рассветом. А ведь она только успокоилась и заснула!..       — Ну? — сил на вежливость у Хранительницы не было, поэтому она была немногословна.       Красная Руда замялся и отвёл взгляд, изучая дверной косяк с таким вниманием, будто там было написано его будущее. Гном выглядел… помятым. Красные волосы были в беспорядке, плащ — в пыли, а на щеке красовалась ссадина.       — Понимаешь… — наконец выдавил из себя он, так и не подняв на неё взгляд. — Тут кое-кто хочет с тобой поговорить… Ты только не пугайся! — чересчур поспешно предупредил он и протянул к ней предмет, который до этого прятал за спиной.       Винн помимо воли уставилась на него. Нечто — Винн в полумраке коридора пока не понимала, что — было завёрнуто в очень знакомый тёмно-зелёный плащ, и представляло собой что-то округлое. Девушка склонилась ближе. Из путаницы чего-то тёмного на неё угрюмо блеснули светлые глаза.       Винн на негнущихся ногах отступила на шаг и оперлась спиной о дверной косяк. Все мысли покинули её голову, остался только леденящий холод в груди. Она судорожно вздохнула и собиралась было зарыдать, но…       — Тихо! — приказал так хорошо знакомый ей хриплый голос. Голос Чейна. Только вот исходил он из свёртка перед ней. — Прости, милая, так получилось. Красная Руда, заходи.       Гном, аккуратненько отстранив её плечом, прошёл в комнату и бережно пристроил голову Чейна на столе. Винн почувствовала слабость и дурноту, но беспокойство, перерастающее в истеричную панику, не дало ей упасть в обморок.       — Что… Что случилось?! — она метнулась к Красной Руде и вцепилась в его локоть. В её голове мелькали сотни ужасающих предположений. — Магьер?! Сау`илахк?! Пауль а`Ситт?! Или… неужели Оша?!       Красная Руда посмотрел на неё. Только сейчас Винн заметила, что от Ходящего-сквозь-Камень попахивает спиртом, а глаза его подозрительно затуманены. Поражённая ужасной догадкой она перевела взгляд на голову Чейна на столе. Та уставилась на неё с таким обиженным выражением, что Винн ахнула:       — Вы что… напились?!       — В стелечку, — хрюкнул Красная Руда.       Винн тихо опустилась на кровать. Она даже не заметила, что села на хвост с интересом наблюдавшей за всем этим Тени. Впрочем, сама маджай-хи, видимо, была поражена не меньше девушки, так как смолчала.       Сегодня ночью Винн и Чейн сильно повздорили. Парень с плохо сдерживаемой ревностью в голосе пренебрежительно отозвался об умственных способностях Оши. Девушка не могла не защитить своего друга. Слово за слово, и вот уже разъяренный Чейн вылетел из их общей комнаты, схватил за плечо поднимающегося по лестнице Красную Руду и решительно направился вниз под удивленные взгляды других постояльцев гостиницы. Винн сначала сердилась и мысленно ругала его на все лады, но чем больше проходило времени, тем больше её охватывало беспокойство. Она начинала жалеть, что позволила этой глупой ссоре случиться. Дошло до того, что она, ничком лёжа на кровати, шёпотом жаловалась Тени на свою жизнь, пока не заснула.       Винн перевела полный раскаяния взгляд на Чейна… и снова вскочила на ноги:       — А где всё остальное?!       — Внизу сидит, — хмуро ответила голова, а Красная Руда молча развернулся и потопал к лестнице.       Вскоре он вернулся, таща на плече тело в белой рубашке, теперь заляпанной чёрной сукровицей. Прояснить ситуацию до этого не получилось: голова упрямо смотрела в сторону, а Винн не находила слов, чтобы заговорить первой. Красная Руда с глухим стуком сгрузил тело на пол и посмотрел на голову, словно не знал, что делать дальше.       — Тёмная бутыль в моей сумке, — распорядился Чейн.       Красная Руда присел на корточки перед его сумкой и принялся копаться в ней, а Винн наконец отважилась спросить:       — Так всё-таки… что произошло?       В комнате воцарилась тишина. Гном и голова переглянулись.       — Да ничего такого, — пожал плечами Красная Руда, возвращаясь к своему занятию. — Посидели мы с твоим нервным другом, поговорили по душам… Он, похоже, задался целью напиться в хлам, поэтому, когда мы отправились обратно и на нас напали…       — Кто? — Винн встревоженно заёрзала на месте, мысленно перебирая возможных врагов.       — Умалишённый какой-то. С топором, — продолжил уже Чейн. — Видно, увидел нас, шатающихся, и решил ограбить. Но его ждал сюрприз, — голова растянула губы в злорадной ухмылке. Винн поёжилась: каким бы красивым Чейн ни был, на отрубленной голове это смотрелось жутко. Красная Руда, улыбнувшись, повернулся к нему:       — О, да ты, друг мой, протрезвел. Когда мы выходили из трактира, он двух слов связать не мог и еле на ногах стоял, — объяснил Ходящий-сквозь-Камень Винн.       — Попробуй не протрезветь, когда тебя сзади тесаком бьют, — проворчал Чейн.       Красная Руда усмехнулся и продолжил рассказ. Оказалось, двух странных собутыльников мужчина с топором подкараулил в глухом переулке. Умудрился каким-то образом с налёта сбить с ног Красную Руду и стукнуть Чейна обухом по голове. Не особо впечатлённый, вампир повернулся к нему и уже собрался было в красках обрисовать нападавшему своё недовольство, но у того, видно, сдали нервы — он со всей силы рубанул Чейна по шее. Голова вампира отлетела в сторону, но «жить» не прекратила, чего незадачливый грабитель ну никак не ожидал. Из последовавшей гневной тирады Красная Руда понял только одно слово — «одсудиндже». У Винн возникла уверенность, что окажись там она, то покраснела бы до кончиков ушей, поскольку девушка, в отличие от гнома, белашкийский знала, в том числе и не очень цензурный. Мужчина выронил топор, побледнел и с криком умчался в ночь. Преследовать его Ходящий-сквозь-Камень не стал, предпочтя дотащить своего в самом прямом смысле потерявшего голову товарища до его комнаты.       — Эта? — Красная Руда вытащил из сумки пузатую бутыль из тёмного стекла и встряхнул её. Внутри что-то вязко булькнуло.       — Она, — ответил Чейн. — Теперь положи мою голову к телу и полей на… разрез. Только ровно прикладывай!       Красная Руда со всей возможной осторожностью приладил голову Чейна к его телу и потянулся за бутылью. Чейн снизу посмотрел на него и тихо произнёс:       — Красная Руда… Спасибо.       Неправедный Ходящий-сквозь-Камень улыбнулся, зубами откупоривая бутыль:       -Ну на кого ж я вас брошу? Не на того ж худосочного эльфа.       При упоминании Оши Чейн досадливо поморщился, но гном, не обратив на это внимания, принялся тонкой струёй лить из бутыли тёмную жидкость, настолько тёмно-красную, что она казалась чёрной. Винн просто наблюдала за всем этим, не зная, что ещё сделать. Выполнив эту странную процедуру, Красная Руда с минуту посидел рядом, смотря на Чейна.       — Ну как ощущения? — спросил он.       — Ещё рано судить. Но, — Чейн красноречиво поморщился, — судя по всему, действует.       — Тогда я пойду отсыпаться, — сказал Красная Руда и поднялся на ноги. — Если что — будите.       Винн кивнула, не отводя взгляда от Чейна.       В тишине было слышно лишь дыхание самой девушки и мирное посапывание снова задремавшей Тени. У Винн затекли ноги, она так сильно сцепила пальцы, что уже не чувствовала их. Но пошевелиться боялась, словно этим она могла спугнуть токи жизни, сейчас «пришивающие» голову вампира к телу.       Наконец, Чейн шевельнул пальцами и медленно сел, подтянув одно колено к груди. Девушка взволнованно смотрела на его спину.       — Срастётся? — Винн опустилась на пол рядом с ним.       Чейн осторожно вытер шею рукавом и ощупал свой свежий неровный шрам, лоснящийся совсем новой кожицей.       — Срастется, — уверенно заявил он.       Винн выдохнула и тихо уткнулась лбом в его плечо:       — Как тебя только угораздило?       Чейн усмехнулся:       — Гномское пиво — коварная вещь. Уж кто-кто, а ты-то знаешь.