Jazz and Barcelona go well together.

      Пол так ждал эту Барселону! Минувшим летом они с Йеном хорошо так оторвались на пару в модерновом ресторане Arola в Олимпийской гавани, под хорошую живую музыку наливаясь под завязку марочным хересом и заедая все это разнообразнейшими tapas и вкуснейшей паэльей. Он рассчитывал как минимум повторить, а то и углубить опыт знакомства с прелестями ночной жизни каталонской столицы, хотя и понимал, что присутствие на коне Тревино и Дэвиса внесет в эти планы определенные коррективы. "Один - это один, - ухмылялся про себя Уэсли, - двое - компания, а четверо... Вавилонское столпотворение!" Но коррективы оказались внесены еще более радикальные. Мало того, что по некоторым причинам сам Пол смог прилететь только в субботу, злым и невыспавшимся после почти полусуток в самолете, так еще чертовы орги намутили с расписанием, дико болела голова и вообще все шло криво. Да еще фанатки попались какие-то уж совсем... раскрепощенные. Если год назад они с Йеном получали настоящее удовольствие от совместных панелей, щедро потчуя публику ставшим фирменным "шоу Йена и Пола", то на этот раз, когда у микрофона оказывалась очередная экзальтированная дамочка, у Уэсли подводило живот. Когда одна из них мимоходом бросила Йену повелительное shut up!, Пола буквально подбросило на чертовом стуле! И если бы не рука Смолдера на колене и не его предостерегающий взгляд, эта грубиянка огребла бы от него по полной программе! Как и та, которой вздумалось, промучав Уэсли ехидными вопросами о его прическе, брякнуть, что Йена она любит больше! Тут осатанел уже Смолдер - и спасать ситуацию, переведя все в шутку, пришлось уже самому Уэсли. Хотя вырвавшееся у них в унисон - "Охрана! (Йен) Кто-нибудь, выведите ее из зала (Пол)", только отчасти было шуткой... Поэтому, когда все наконец-то закончилось, Пол с нескрываемым облегчением сунул в руки подоспевшей хостессе ненужный уже микрофон. - Никогда больше сюда не приеду! - Ну не зна-аю, - протянул Дэвис и подмигнул,- а мне понравилось. - Ну брось! - Йен, так же избавившийся от микрофона и необходимости растягивать губы в улыбке, толкнул Уэсли локтем в бок. - Из-за одной дурочки, заявившей, что меня она любит больше? Разве это главное? Главное, что тебя люблю я! Пол поднял бровь - Йен замолк. - Вообще-то тому есть комплекс причин, а эти помешанные на твоих синих глазах фанатки - это глупость. И не начинай! - Уэсли на лету сбил с мысли Йена, явно вознамерившегося на месте выяснить, что его друг имеет в виду под глупостью - синие глаза, всеобщее Йенопомешательство или фанаток. - Ладно, парни, хорош базарить, - вмешался Тревино. - Предлагаю отметить где-нибудь наше освобождение от рабства! Йен, во сколько у тебя самолет? - Я перенес на утро. - Что так? - покосился на него Пол. - Ну предположим, захотелось подольше побыть с тобой. Это преступление? - Трепло! - закатил глаза поляк. - Слушайте, давайте свои запутанные отношения вы выясните как-нибудь в другой раз, - Дэвис пожевал губами и добавил: - И в другой обстановке (за что получил локтем под ребра от Смолдера), а пока предлагаю последовать мудрому совету моего друга Майкла и где-нибудь посидеть. Все согласны? - Знаю одно хорошее место. Джаз и текила плюс национальный колорит, - Пол сделал вид, что соглашается неохотно. Впрочем и вправду неохотно - ему-то хотелось несколько другой компании, менее... э-э-э... многолюдной. Но Йен судя по всему был преисполнен энтузиазма. - Веди, Сусанин! - провозгласил он. Джаз-клуб Jamboree* на Рlaça Reial, в том месте, в котором в площадь вливалась заменитая Las Ramblas, гостеприимно распахнул перед компанией двери после того, как они выложили по 10 евро за вход. Полумрак, сводчатые потолки, едва уловимый запах дуба, высокие деревянные табуретки возле бара ("Тут классная текила!" - со знанием дела заверил Пол), крошечная сцена, на которой уже расположили свои инструменты четверо музыкантов. - Что поем? - засосав первый штоф кактусовой водки, деловито поинтересовался Дэвис. - Какая тебе разница? - Йен поудобнее устроился на своей табуретке, не выпуская из цепких пальцев плеча Пола. Он как вцепился в поляка на выходе из отеля после кона, так и не отпускал. Пол еще с субботы был не в своей тарелке. На фотосессиях выглядел так, словно случайно, по ошибке оказался в кадре, очень извиняется за свое вторжение и сейчас, вот прямо сейчас уйдет и не будет никого беспокоить. Слегка отошел только во время их общей с Йеном панели, шутил, балагурил - в общем вел себя как нормальный, обычный. привычный Уэсли in full convention mood. Но едва все это действо заканчивалось, как снова становился немного пасмурным. Расписание кона было таким плотным, что им не то, что перекинуться парой слов "без протокола" - в туалет отлить и то отойти было некогда! А если и удавалось, то и там стерегли очумевшие фанатки. И конечно Смолдера совсем не успокоила отговорка Уэсли - башка болит и не выспался после перелета, которую ему выдали на законный вопрос: "ты в порядке?" В общем как-то все это выглядело... неуютно, поэтому-то Йена и преследовало ощущение, что если он отпустит Пола от себя дальше, чем на метр, тот просто растворится в толпе на Лас Рамблас. - "Висент Масиан квартет", - прочитал по слогам с висевшей за спиной бармена афиши Тревино. - Вицент... Вайсент... Масьян... Мацан... Чертовы каталонцы! Язык сломать можно. - Ладно, не важно! - сжалился над ним Дэвис. - Главное - текила тут и правда классная! Пол слега поморщился - перспектива тащить в отель перебравшего Мэтта ему совсем не улыбалась. Правда, додумать эту мысль он не успел - над переполненным людьми баром (бесспорный плюс такого рода заведений - никому из тех, кто сидел в баре, возле столиков или на неудобных раскладных стульях перед сценой, не было никакого дела до четверых иностранцев, потягивавших текилу и препиравшихся друг с другом возле стойки - можно было расслабиться и побыть просто Йеном, Полом, Майком и Мэттом, а не актерами популярного сериала, которых узнают и в которых тыкают пальцем) поплыли тягучие звуки саксофона, оттеняемые аккордами рояля и басовитыми всплесками контрабаса... - Бля, - сказал Йен и еще крепче вцепился в бедро Пола. Джазмен был хорош. Настолько, что даже Дэвис забыл про текилу! А Полу и вовсе пить не хотелось совсем - он впитывал музыку, бессознательно отбивая такт ногой, и смотрел через широкое окно на украшающий площадь Фонтан Трех Граций... Мрамор статуй в искусной подсветке казался прозрачным, звуки саксофона проникали в кровь почище текилы, а ладонь Смолдера на бедре обжигала даже сквозь плотную ткань джинсов. Стакан с текилой перед Йеном тоже стоял нетронутым, а сам он то и дело бросал косые взгляды на друга. Что не осталось незамеченным. - Что-то я то ли устал, то ли уже напился, - демонстративно зевая, протянул Дэвис. - Пора мне, старенькому, баиньки. Тревино, ты же не бросишь страдающего друга и почти брата одного? - Ты вроде с ног не падаешь, - Майк оглядел его скептическим взглядом. - А если я заблужусь в незнакомом городе? - толкая Тревино ногой под стулом, Мэтт сделал жалостливые и многозначительные глаза. - Чего это ты в такую рань в отель засобирался? Текилу еще не всю выпили, - подозрительно прищурился Пол. - Честно? Надоело таращиться на вас с Йеном! - Дэвис решил притвориться, что он пьян и море ему по колено. - Ромео и Джульетта, бля, на последнем свидании! Не знаю, что там между вами происходит, но свидетелем быть точно не хочу! - Думаешь, мы траванемся с горя? - хохотнул Смолдер и крепко сжал колено Пола. - Вы? - Дэвис икнул и сделал вид, что чуть не рухнул с табуретки. - Прежде, чем достигнете высот мировой славы? Оставив без присмотра бедных морских черепашек и дождевые леса Южной Америки, и не доведя до конца ремонт дома? Да никогда! А кстати, старик, как подвигается твой ремонт? Что у тебя уперли на этот раз? - Пшел вон! - Пол, смеясь, отцепил от себя Дэвиса. - Тревино, забери его от греха! - Понял-понял, ухожу-ухожу, - Дэвис игриво подмигнул, нацепил темные очки и надвинул чуть не на нос бейсболку. - Воркуйте, голубки! "Очки сними, идиот! - в голосе уводившего Мэтта Тревино звучал смех. - На улице темень - хоть глаза выколи!" "И ничего не темень! - возразил Мэтт. - Барселона - между прочим столица Каталонии и второй по величине город Испании, а мне от фонарей глаза режет!" Когда за препиравшимися друзьями мягко закрылись двери клуба, Пол зажмурился и облегченно вздохнул: - Так гораздо лучше. Подумать страшно, что мне пол-суток лететь с ними домой в одном самолете! - Тревино-то чем тебе не угодил? - Йен тихо рассмеялся. - Да и Мэтти будет тихо дремать, опохмелившись чем бог послал. - Не бог, а Virgin Atlantic. И вино у них дешевое. - Ты опять полетишь с ними? - Да не хотел, но, честно, лень билеты менять. Потерплю. Кстати, а ты? Не лучше ли вернуться в отель - у тебя же рейс в семь утра... - Посплю в самолете. А сейчас я весь твой! - Прямо таки весь? - прищурился Пол. - С потрохами! - Йен сделал большие честные глаза. - Смотри не пожалей... Йен сделал паузу и рассмеялся: - Никогда! Ты меня еще ни разу не разочаровывал! Висент-как-его-там на сцене продолжал, полуприкрыв глаза, заниматься любовью со своим саксофоном. Музыка завораживала и дейстовала на них обоих как хороший афродизиак. А может все дело было в текиле... Или в теплом ночном каталонском воздухе... Вобщем когда стон саксофона в последний раз утонул в хриплом вздохе контрабаса и под потолком повисла и растворилась в дыму сигарет последняя нота, сна, не смотря на час ночи, у них ни в одном глазу не было. - Куда теперь? - вопроса о возвращении в отель даже не возникало. - Ну... Есть идея. Хотя наверное ты там уже был. С Ниной... - Мы пойдем в музей? Ночью? - Йен деланно похлопал глазами. - А вы что, неделю по музеям шлялись? - Ну... Музей Пикассо... Морской музей... Педралбес... Саграда Фамилия... Нам хватило. - Вау, - расхохотался, не стесняясь, Пол, - юные натуралисты и естествоиспытатели! Скауты, бля! А я-то думал, что влюбленные парочки в Барселоне по другим местам ходят! Неужели даже до Монжуика и знаменитого Поющего фонтана не добрались? Ну конечно, Морской музей - это более познавательно. Эх, ты. Ладно, так и быть, пошли, я восполню пробелы в твоем знании романтической Барселоны... * * * Зрелище оказалось волшебным. Старые раскидистые кипарисы, эвкалипты и земляничные деревья, дубы, цветущие рододендроны, самшит, пальмы... Фонари, прятавшиеся в кронах деревьев и густом переплетении ветвей кустов, делали обычные при дневном свете растения диковинными обитателями какого-то потустороннего мира. Видневшиеся в просветах аллей белые стены старинного дворца в мавританском стиле только усиливал впечатление. - Это мы где? - Йен, я всегда считал тебя романтиком, не разочаровывай меня и не говори, что никогда не слышал о парке del Laberint d'Horta**! - Ага, видел, - пробурчал Смолдер. - На картинах в путеводителе. - Знаешь, - Пол внезапно наклонился прямо к его уху и жарко шепнул, - я рад, что ты раньше здесь не был. Я буду твоим гидом. Пойдем? Он поймал ладонь Йена и аккуратно сжал. Лабиринт из кипарисовых зарослей под три метра высотой заманчиво темнел прямо перед ними. Вход в него обозначала полукруглая арка. Кроме спрятанных в ветвях фонарей его освещала огромная, фантастически круглая, южная луна, придавая блестящим жестким листьям колдовской серебристый оттенок. - Заблудимся... - зрелище было настолько магическим, что у Йена слабели колени. - Я опоздаю на самолет... - Ничего не имею против того, чтобы тут заблудиться, - тихо рассмеялся довольный произведенным впечатлением Пол. - С тобой. Но в другой раз... А сейчас ты побудешь Тезеем, а я, так и быть, твоей Ариадной... Поляк указал на барельеф, притаившийся с естественной кипарисовой нише, на котором герою греческих мифов Тезею Ариадна, дочь царя Миноса, вручала путеводную нить. - Entra, saldrás sin rodeo, El laberinto es sencillo, No es menester el ovillo, Que dio Ariadna a Teseo, - нараспев процитировал он. Йен поднял бровь: - Ио но абло эспаньоль... - Не поэтическая ты натура, - вздохнул Пол и, сжалившись, перевел: - На барельефе написано - "Войди и выйди без опасений, лабиринт прост, и тебе даже не понадобится нить подобная той, что когда-то Ариадна дала Тезею". Пошли... Тезей! Лабиринт и в самом деле был прост. Заблудиться в нем могли только те, кому этого очень хотелось. Это для них в уютных, спрятанных от постороннего глаза тупичках, заросших самшитами и агапантусами, таились удобные земляные скамьи, для них в ночи тонко благоухали ирисы, камелии и цикламены... - Куда ты меня тащишь? - возмутился Йен, когда Уэсли упрямо проигнорировал очередную симпатичную нишу со скамьей. - Прешь так, словно знаешь дорогу! - Ну а если знаю? Пошли-пошли! В этих уголках ты будешь с Ниной обжиматься! А нам - сюда! И из зеленого коридора они вывалились на идеально круглую площадку с беломраморной скульптурой посередине. Ее обрамляла стена из все тех же аккуратно подстриженных кипарисовых кусов с восемью проемами полукруглых арок. Между арками покоились массивные древние каменные скамьи. - Это Эрос, - почему-то шепотом произнес Пол, указывая на статую, и за руку подтащил Йена к одной из скамей. - Присядем? Камень был шероховатый и все еще теплый, и Смолдер так и не выпустил ладони Уэсли из своей. - Говорят, если целоваться в тени Эроса в полнолуние, любовь будет вечной... - Ты за этим меня сюда привел? - Нет, - в едва слышном смехе Пола слышался оттенок печали. - Я рассказываю тебе это, чтобы ты в следующий раз потащил Нину не в Морской музей, а сюда, заблудился с ней в лабиринте и вышел к Эросу в полнолуние... - Пол... - Тихо. Мы с тобой не будем здесь целоваться... Пошли. Нас ждет пещера Минотавра! - Я надеюсь, ты не потащишь меня на свидание с этим чудовищем! - У нас другая цель... - Веди, Ариадна! Пол вел его за собой уверенно, так, словно ходил этим маршрутом не раз и не два. - Сколько раз ты тут был раньше? - Один. С Торри. - И вы целовались в тени Эроса? - Тебя это не касается! - Это почему же? Личная жизнь моего близкого друга меня очень даже касается! И знаешь для одного раза ты подозрительно легко ориентируешься на местности. - Я не страдаю топографическим кретинизмом. - Уэсли, с тобой выгодно отправляться на экскурсии. Прямая экономия - не надо платить гиду! - Заткнись, а? - поляк фыркнул. - Прагматик. - Не-ет, я очень даже романтик! Иначе бы я не потащился с тобой бог весть куда посреди ночи в чужом городе... - Хорошо, ладно. Вот тебе награда за... романтичную самоотверженность. Они вышли из аллеи и оказались на...берегу. - Это что? Речка? Пруд? - Это канал, Смолдер, ка-нал. Называется Романтический. И мы сейчас по нему поплывем. - На чем? И куда? - Слушай, тебе правда 33 года? А не три? Казалось, что возраст почемучки ты уже прошел. - Я любопытный от природы. И возраст тут не при чем! Пол выпустил его ладонь, чтобы спуститься к воде, потому что к берегу уже подваливала самая настоящая гондола. Со стоящим на корме гондольером. - Давай, - поляк, оказавшийся в лодке первым, протянул руку. Йен поймал себя на мысли, что нынешним вечером между ними происходит что-то странное. Раньше они с Полом всегда были на равных, а тут он как бы отдал лидерство другу, а сам ощущал себя в роли... женщины, за которой ухаживают таким вот странным образом. - Не сяду, пока не скажешь, куда мы поплывем. - Illa de l’Amor, - вместо Уэсли внезапно отозвался гондольер. - Он понимает по-английски? - подозрительно осведомился Йен. - Вряд ли,- усмехнулся Пол, помогая другу перебраться в гондолу. - Просто вопрос у тебя на лбу написан. Мы поплывем на... - Остров любви, - перебил Смолдер.- Спасибо, это я понял без перевода. Когда лодка плавно отошла от берега и в звенящей тишине парка раздавался только плеск опускавшегося в воду весла, Йен поежился. - Ощущаю себя то ли идиотом, то ли героем какой-то пьесы в стиле сюр. - ?... - У меня такое ощущение, что ты за мной ухаживаешь. Как за женщиной. Надеюсь, не собираешься украшать мое чело венком из цветов? Пол беззвучно заржал, откинувшись спиной на нос гондолы. - Венок... Мне нравится эта идея! - Но-но! - Нет, правда, давай попробуем! - он потянулся рукой к свисавшим над водой веткам, увенчанным гроздьями белых и лиловых цветов. - Если я правильно помню, это растение называется африканская лилия. Цветы любви по-другому. - Я тебя умоляю! - Йен вовремя перехватил руку друга, мешая ему сорвать цветы. - Обойдемся без языка цветов! Я и так знаю, что ты меня любишь! - Откуда? - Сам говорил! И я тебе верю. Кстати а почему наш догадливый гондольер, переправляя на Остров любви двух парней, не выражает... э-э-э... хотя бы легкого любопытства? - Потому что тут люди мыслят...м-м-м... скажем так свободно. Мы же в Барселоне, парень, в Испании, где однополые браки на государственном уровне узаконены с 2005 года, сразу после Голландии и Бельгии. А каталонцы вообще делали это с 1996-го. Здесь никого этим не удивишь и любопытства не вызовешь. - Счастливые люди однако... Кстати откуда ты все это знаешь? - Интересовался. - Собирался вступить в однополый брак? А почему в Испании? Он испанец? Я его знаю? Кто он? Только не говори, что какой-нибудь Энрике Иглессиас! И между прочим я всегда думал, что Мадрид - гей-столица Испании, а не Барселона! - Йен, заткнись! Тебя несет. Йен заткнулся, потому что его на самом деле несло. Почему он нервничал, он и сам бы ответить не смог. В конце концов в их отношениях с Полом давно не было никаких недомолвок и неясностей. Они любили вместе работать, время от времени вместе отдыхать и тусоваться, иногда - каждый раз, как в первый, - заниматься любовью, не связывая друг друга никакими обязательствами и оставаясь абсолютно независимыми и свободными в своем выборе людьми. Пол женат, Йен вроде как тоже вознамерился остепениться и вполне осознанно вступил в серьезные отношения, они не были друг другу ничем обязаны, кроме... кроме пожалуй искренней и глубокой взаимной привязанности. Йен всегда знал - если припрет, Пол всегда придет на выручку. Как и наоборот. Эта связь была безусловной и прочной - Смолдер назвал бы их с Полом братьями, если бы не случавшаяся время от времени постель. - Когда я просил заткнуться, я не рассчитывал, что ты поймешь все так... буквально, - из транса его вывел насмешливый голос Уэсли. - О чем замечтался? О судьбах вселенной? - Иди ты, - он шутливо ткнул поляка кулаком в бок, чуть не перевернув в итоге гондолу и вырвав у стоически налегавшего на весло гондольера классическое "caramba!" и последовавшее за ним "cono!". Йен замер. - Первое я понял, а что значит второе? - Это наше с тобой любимое "бля" в переводе на испанский! - Пол ржал так, что узкая лодка готова была черпать воду обоими бортами одновременно. - Кончай ржать, - предупредил Йен, - а то нас выкинут прямо в воду. - Не выкинут! Я ему хорошо заплатил! И вообще мы уже приехали! - Ты уверен, что он не бросит нас тут куковать до рассвета? - До рассвета осталось всего два часа. И он заберет нас отсюда вовремя. Ты успеешь на самолет, не беспокойся. Прямо в центре крошечного островка в окружении пьяно пахнущих цветущих кустов красовался гигантский древний каменный дуб. Его резные, чуть седоватые листья под луной светились чистым серебром, кора казалась черной, и это придавало дереву совершенно неземной вид. Крона раскинулась так широко, что как шатром покрывала весь кусочек суши. - Наверное, именно такими деревьями засаживали свои волшебные рощи эльфы... - В тебе вдруг проснулся романтик? - Пол оглянулся через плечо. Вместо ответа Йен догнал друга и крепко обнял его со спины. - Я не знаю, что с тобой сегодня целый день происходит, но я тебя все равно люблю. Ты же помнишь про это? Пол замер на полушаге. Ощутив, как напряглись под его руками плечи, Смолдер обнял его еще крепче. - Честно? - Честно, - Йен зарылся носом в мягкие волосы на затылке. - Достала меня твоя... Йенина. - Ревнуешь? - Нет. Просто... достало. Я человек не меркантильный, ты знаешь, но когда я вижу к примеру расценки на твои и мои приватные панели на конах, на право сфотографироваться с тобой и Ниной или с тобой и со мной, я, бля, начинаю ощущать себя существом второго сорта. - Старик, - если бы была воля Йена, он ни за что не начал бы такой разговор, потому что чувствовал себя от подобных вещей полным идиотом. - Ты же понимаешь, что это не ты - существо второго сорта, это те, кто готов платить, чтобы поглазеть на нас с Ниной как на экзотических зверюшек в зоопарке и доплачивать, чтобы образно выражаясь покормить этих экспонатов с рук, это они - глупые и примитивные! - Ты столь нелестного мнения о своих поклонницах? А еще говорят, что Йен Сомерхолдер - душка и няшка и всех любит, а Пол Уэсли - угрюмое равнодушное чмо... - Я нелестного мнения не о поклонницах, а о... да блядь, о тех недотраханных, которых волнует только, что я лапал Нину за задницу и было ли это прописано в сценарии! Йен жестко развернул Пола лицом к себе. - Если хочешь знать, я тебе бешено завидую. Бешено! Вы с Торри можете спокойно гулять по улицам, и за вами не будут охотится толпы оголтелых девиц, караулить вас возле отеля и вопить "Йен, guapo!" - Ну положим guapo они орут не одному тебе. Оба ухмыльнулись, вспомнив, как Дэвис вежливо просил зрительниц не кричать ему "красавчик", потому что его при этом тянет обернуться и посмотреть, кто прячется у него за спиной. - Ладно, все это страшная хуйня и не имеет никакого значения. - А что имеет? - То, что я ... - Пол запнулся. Ты - что? - Ну да, хорошо, ладно, поймал - я ревную! Мне тебя категорически не хватает! Я думал - вот в Барселоне оторвемся вдвоем, как год назад, а ты... Нину с собой привез. Йен аж зажмурился. Перевел дыхание, сосчитал про себя до десяти. Пол молчал. Йен приоткрыл один глаз - поляк, которого он так и не выпустил из объятий, смотрел исподлобья, прикусив губу. Это было выше всяких сил. - Нина сейчас в Нью-Йорке, а я здесь, с тобой. Неужели то время, что осталось мне до отлета, мы потратим на выяснение отношений? Тем более, что и выяснять нечего. Есть ты и Торри, я и Нина, а есть - ты и я, я и ты. Мы. И на это "мы" никакие тупые расценки тупых организаторов конов влиять не должны. Чертов Уэсли, на Остров любви ты меня заманил, чтобы о расценках разговаривать?! - Я тебя никуда не заманивал... Смолдеру надоел этот бессмысленный диалог и он - впервые, кажется, за этот вечер,- взял инициативу на себя. А именно обхватил Пола ладонью за затылок и втянул в поцелуй. Пол попытался отстраниться и что-то возмущенно промычал, но Йен был настойчив и убедителен, а посему его инициатива увенчалась полным успехом. - Не поверишь, - выдохнул, оторвавшись от вожделенных губ (ни один мужик на свете не имеет морального права иметь такие губы!) и прижимаясь лбом ко лбу, - с вечера субботы мечтал это сделать. Как рожу твою пасмурную узрел - так и засвербило. - Не знал, что это так тебя заводит! Буду теперь все время мрачным ходить, - Пол усмехнулся в ответ, в свою очередь запуская пальцы в отросшие темные пряди и мягко массируя затылок. - Нина бы тебе... засвербила! - Не поминай священного имени всуе, смерд! - Йен против воли поддался на ласку и его голос звучал как мурлыкание мартовского кота. - Сам ты... всуе. Смолдер облизнулся, сверкнул глазами и, вжавшись всем телом в тело друга, жарко шепнул: - Это еще кто кому... всуе... Пол подавился смехом и чуть не упал, запнувшись о торчавший из земли корень. Йен поймал его, обнял и, запуская пальцы за пояс джинсов, пробормотал: - Колись давай, какая примета связана с занятиями любовью под этим дубом... И кстати - когда за нами вернется твой гондольер? - Веришь - никаких примет! А вернутся за нами через час... - Бля, что ж ты молчал! Времени в обрез! - Ну... долго ли умеючи-то, душа моя? - Умеючи, - Йен шептал это в податливые губы, одновременно стаскивая с Пола джинсы, - как раз долго, тебе ли не знать? М-м-м... Без нижнего белья? Рассчитал все заранее? - Мне есть с кого брать пример... И надеяться никто не запрещал! - рассмеялся Пол и смял рот Смолдера жадным поцелуем. И тут же - едва горячая ладонь удобно обхватила ладную поджарую ягодицу - вывернулся из объятия: - Но-но! Кто недавно говорил, что задница Нины лучше, чем моя? - Радость моя, - Йен прищурился, провел языком по нижней губе, снова подошел вплотную и как ни в чем не бывало облапил попу Уэсли уже двумя руками, - так твоя задница - вот она (пальцы на ягодицах чуть сжались), а за Нининой тянуться через океан! К тому же сейчас другой мне не надо... ...В отель вернулись в обрез - водитель заказанного с вечера такси, сердито ругаясь по-испански, мерял шагами лобби отеля, злясь на неизвестно где пропавшего клиента. В самолете Йен, вспоминая, в каком виде они с Полом влетели в отель, какими взглядами их провожали портье из-за стойки и каким вышел их прощальный диалог, состоявшийся в лифте ("Ну как, голова больше не болит?" - "Боль в другом месте...э-э-э... уравновешивает. Но я искренне надеюсь, что и тебе в самолете будет не слишком удобно сидеть!"), смеялся про себя. Сидеть было правда несколько некомфортно, поэтому он и оставил послание на твиттере: On plane going back to the USA -I will miss you Catalunya... Кому надо - тот поймет.