Тридцать последних ночей

Затягиваясь до боли в горле позволяешь себе на мгновение забыть обо всем, что происходит. Главное не делать большие паузы между затяжками, иначе воспоминания и мысли накроют с головой твой разум, как волна цунами 2004-го года накрыла берега Индийского океана - уничтожая все на своем пути, не оставляя выживших. Три минуты забвения. Пауза. По новой. Курю редко, но до тошноты. Сигарета за сигаретой, пока ужин не начнет просится наружу. Три, четыре, пять... Голова кругом, не чувствую ног. Не чувствую воспоминаний, собственных мыслей. Так проще, но больше в этом нет никакого кайфа. Горький привкус сигарет на губах снова заставляет неприятно морщится, едкий дым, попадая в глаз, пускает слезу. В курении нет ничего, кроме тех трех минут без мыслей в голове. "Что не делается, все к лучшему", - сказал ты мне тогда, уходя и вешая амбарный замок на захлопнутую тобой дверь наших отношений. Чтобы я и не пыталась вернуться. Но это слова человека, который боится принять реальность как есть. Это лишь способ утешить себя,боясь понять, что далеко не все мы делаем во благо, но сделав, уже ничего не можем поменять. Так что ты врал. А я по глазам видела, что врешь. По твоим незабываемым зеленым глаза. Смотрела. Понимала. Тонула. В тот день все начало рушиться... Нет, все начало крошиться еще за месяц до этих слов. Кода я начала чувствовать ЕЕ парфюм на твоей рубашке. Когда я нашла след от ЕЕ помады на воротнике. Когда ты назвал меня ЕЕ именем. Я лишь делала вид, что все хорошо, что я не вижу, как ты остыл ко мне, как ты не смотришь на меня во время разговора, как грубы стали твои объятия, как пересохли поцелуи, некогда полные той самой неугасаемой страсти первой любви. Я была первой. Я хотела стать последней, но понимала, что превращаюсь лишь в очередную. Осознание этого ломало ребра, перекрывало доступ кислороду. Зато ты ничего не видел. Не видел, как я тихо умирала, лежа рядом с тобой на кровати, пытаясь не плакать, не кричать от бессилия. Надеясь, что это пройдет и ты снова вернешься ко мне. Но все надежды пали прахом. "Что не делается, все к лучшему",- сказал ты, перед тем как я начала захлебываться отчаянием.