Это твой Стокгольм

- Что это за город? - Стокгольм. - Не ври мне. Я знаю, что это не он. В Стокгольме есть круглосуточные магазины. - Здесь они тоже есть. - Они всегда закрыты. - Они еще не успели открыться. - Ты врешь, они никогда не будут открыты. В Стокгольме всегда есть квартиры, в которых круглую ночь горит свет. - И здесь они тоже есть. - Но они пусты, свет есть, а людей нет. Такого не может быть. Сколько бы квартир я не обошел, ни в одной нет людей. Ни спящих, ни бодрствующих, ни даже мертвых. В квартирах всегда должны быть люди. - Не всегда. В твоей же никого нет. - Там мама, она ждет, когда я вернусь домой. - Ее там тоже нет. - Здесь нет людей кроме… кроме нас. - Я это ты. - Нет, ты обманываешь меня, а я никогда бы не стал обманывать себя, ты говоришь, что это Стокгольм, но здесь есть только пустота, только страх и отчаяние и тьма. - Да? Ты лжешь. И я лгу тебе, а ты лжешь мне, ты не находишь это равноценным? - Что это за город? - Это Стокгольм, твой Стокгольм. Здесь есть я и твои страхи, здесь есть самые жуткие кошмары, которые ты только можешь вообразить. Здесь есть свет, здесь есть люди. Они кричали и звали тебя из-за дверей, которые никогда не будут открыты, помнишь? Ты проходил мимо, а ни сбивали руки в кровь, крича. Но здесь нет мамы. - Мама? А где она? - Вот тут. – Саймон достал собеседнику заляпанный кровью мобильный телефон и показал его. – Видишь, она ищет и зовет тебя. - Она что, вышла из дома? Но это опасно. - Ее никогда там не было, она только здесь, и иногда присылает сообщения. - Откуда? - Не знаю. Парни замолчали. Саймон разглядывал серые крыши домов. Над городом стояла ночь, и чем дальше дома находились, тем сильнее их срывала тьма, превращая из размытых серых пятен в мглу. Над головами, сидящих на крыше парней, в небе безразлично висела луна, но ее свет практически не освещал обесточенные части города. Потому что свет луны - это отражение солнечных лучей с ее кратерной поверхности, а в этом городе никогда не было солнца, и рассветов тоже никогда не было, ничто не видело здесь живого дневного света. Этот город был мертв, как и все, что находилось здесь. - Почему ты в крови? - Я не знаю, наверно это не моя кровь. - Тебе больно? - Наверно было, когда-то, но я не знаю что такое боль. - Ты снова лжешь, как можно не знать что такое боль? - Я никогда не испытывал ее, поэтому я и не знаю. - Как можно ни разу не испытать боль? Ты никогда в детстве не разбивал колени об асфальт? Тебя никогда не кусали муравьи или пчелы? Ты никогда не ударялся? Ты наверняка дрался. Или… - У меня нет детства. - Что? У каждого есть детство. - Я сразу был таким, как только появился. - Что? – Саймон рассмеялся и посмотрел на собеседника. – Ты, наверное, принимаешь наркотики, я видел твое запястье, оно в синяках от иголок. - А твое? – Саймон грубо схватил собеседника за руку и резко поднял рукав балахона, показывая собеседнику его исколотое запястье – Ты тоже. - Отпусти! – Саймон вырвал запястье из крепко сжимающих его пальцев и тут же опустил рукав. Раздалось короткое пиканье – стандартный звук смс-сообщения телефона марки Sony Erricson. Саймон достал телефон и посмотрел на экран. «Саймон, где ты? Уже поздно, возвращайся домой» Мама. - Мама волнуется, мне нужно идти домой. – Саймон посмотрел на собеседника, тот тоже держал свой заляпанный кровью мобильник и читал точно такое же сообщение. - Ее там нет, я же сказал тебе. Ты не сможешь вернуться домой. - Почему? - Потому что ты там уже был. - Когда? - Не помнишь? – Губы Саймона растянулись в сумасшедшей ухмылке и он злобно посмотрел на собеседника. – Не помнишь? – Откинув голову, Саймон громко и безумно рассмеялся. От этого смеха Саймону стало не по себе и он, брезгливо передернув плечами, отвернулся. Опустив голову вниз, подросток заметил, как вдоль дома медленно покачивая длинными тонкими руками и вяло переставляя ноги, идет странное высокое существо, его голова была практически на уровне окон второго этажа. Парень испуганно округлил глаза, и наклонился чуть ниже, рассматривая этого монстра. - Что за херня, что это? – Голос Саймона немного дрожал. Существо будто бы заметило их и подойдя к дому подняло узкую голову, смотря на подростков черными пустыми глазницами. - Блять, оно… оно…что это… оно видит меня! – Голос парня немного дрожал, и подросток не в силах оторвать своего взгляда от пугающего монстра все сильнее наклонялся вперед. - Это неприятно, упасть с такой высоты. – Рука Саймона легла на плече собеседника, от чего тот, вздрогнув, выпрямился. - Что это? Ты тоже видишь это? Какого хуя? – Саймон немного нервно посмотрел в злобные глаза собеседника. - Не знаю, они тоже были здесь с самого начала. Их сложно убить, можно потратить несколько обойм, прежде чем он упадет. Так что если наткнешься на такого, проще просто убежать. Патроны в этом городе в дефиците, в отличие от них. - От них? Что ты несешь? – Саймон опасливо смотрел на своего собеседника. - Думаю, даю тебе совет. - Что? Ты сумасшедший, ты… - Саймон упал, получив удар кулаком в скулу. Больно ударившись спиной об покрытие крыши, подросток закашлялся. Саймон уже стоял над ним, злобная ухмылка играла на его измазанном в крови лице, размахнувшись он ударил ногой противника в живот. Подросток вскрикнул и, закрыв руками живот, стал глотать ртом воздух. - Больно? Ты чувствуешь ее Саймон. Ты чувствуешь боль, Саймон? Или ее ты тоже не помнишь? – С размаху ударив ногой в грудь лежащего парня, Саймон громко расхохотался. Саймон хватал ртом воздух, как выкинутая на сушу рыба. Третий удар пришелся прямо по солнечному сплетению и сейчас, царапая ногтями поверхность крыши, он силился вздохнуть. В глаза ударил яркий свет, Саймон зажмурился, но свет пробивался даже сквозь закрытые веки, яркий, слепящий, это был свет фар быстро приближающейся машины. - Очнулся?- Саймон лежал рядом и светил в глаза собеседника фонариком. – Сааааймооон – Протянул он и снова засмеялся. - Пошел ты. – Саймон отвернулся от яркого света и болезненно застонал, места ударов нещадно саднило, его собеседник снова рассмеялся. - Больно? Этот мир знает о боли все. – Саймон подполз к лежащему парню и взглянул в его лицо. – И об одиночестве, горе, лжи, страхе. Таком страхе, который способен свести тебя с ума лишь только слегка показавшись из темноты. – Саймон безумно рассмеялся. – И этот мир знает все о тебе, Саймон. – Резко схватив собеседника за щеки, Саймон поцеловал его и тут же отстранившись снова громко засмеялся. Саймон скривился, вытирая лицо от крови и выплевывая ее изо рта. Злобно посмотрев на хохочущего безумца, подросток подскочил к нему и, схватив за шею, силой толкнул назад, прижав противника к стене вентиляции. Злобно сдавливая пальцами горло противника, Саймон с яростью смотрел на него. - Хочешь меня убить? – Саймон с ненавистью смотрел в глаза подростка держащего его за шею и тяжело и хрипло дышал. – Давай, Саймон, попробуй. Тебе это понравится, ведь ты уже убивал. – Губы Саймона снова растянулись в омерзительной ухмылке. - Заткнись, ублюдок, заткнись! Какого хера здесь происходит, что за херня стоит там снизу, кто, блядь, ты такой?! – Прокричал Саймон в окровавленное лицо собеседника. - Ты все еще ничего не помнишь? Ха, наверное, ты окончательно свихнулся, раз не узнаешь этот Стокгольм и меня. Что ж, ладно… Скажи Саймон, ты помнишь фары машины, быстро едущей на тебя? Помнишь этот омерзительный хруст, когда металлический бампер раскрошил кости твоих ног и повредил позвоночник, а? Какое-то время Саймон удивленно смотрел в лицо собеседника. Дикая головная боль взорвалась в затылке, и подросток, застонав, зажал руками голову. - А помнишь больницу? Мать с красными и распухшими от слез глазами, а доктора Пернелла? Может быть, ты помнишь Софи? Она спрыгнула с этой крыши. А помнишь этот ужасный приговор? Саймон упал на колени, продолжая сжимать руками голову, боль была невыносимой, он кричал, каждое слово его сумасшедшего собеседника резью отзывалось в его мозгу. - А помнишь этот мерзкий скрип инвалидного кресла? Ты не смог его смазать, потому что масло стояло слишком высоко. Помнишь, как от собственного бессилия ты колотил стены руками и кричал? Как плакал, сжимая зубами подушку, понимая, что твоя жизнь была сломана вместе с твоим позвоночником? – Саймон наклонился к кричащему подростку. – Помнишь, как ты даже не мог нормально справить нужду, потому что не мог залезть на унитаз? – Саймон безумно расхохотался. - Прекрати, заткнись. – Саймон снова закричал от боли, казалось, что голова сейчас расколется на куски, а мозг закипит. - А помнишь, как по совету доктора ты стал писать книгу? И ты создал меня и этот пустой мир, полный твоего горя и отчаяния, помнишь, как ты наполнил его своими страхами и кошмарами? Ты даже не заметил, что я блять похож на тебя? Свихнувшийся слабак. – Саймон резко дернул подростка и, схватив его за балахон, грубо ударил об стену вентиляции. – Ты уже был здесь, Софи, помнишь? Она покончила с собой. Доктора? Ты его застрелил. Метро, больница, парк, заброшенный дом, монстры твоих страхов, мечтающие разорвать тебя на куски. Помнишь? Саймон закрыл глаза, беспомощно крича от боли в голове, слабыми пальцами вцепившись в балахон залитый кровью, он слушал своего безумного двойника. Ужас и отчаяние, заполнявшие его, душили, не давая сделать вдох. - Заткнись, Саймон! – Закричал Саймон, и его злой двойник замолчал. – Я помню, я вспомнил. – Болезненно тихим голосом прошептал парень и обессилено уткнулся лбом в плече двойника, как это было ни странно, тот обнял его, помог дойти до края крыши и сесть. Какое-то время Саймон молчал, безжизненным взглядом смотря перед собой. Свыкаясь с болезненными воспоминаниями, которые теперь лежали на его плечах тяжким грузом. - Я вспомнил, все вспомнил, Саймон. - Теперь ты точно знаешь, что я тебе не лгал. – Насмешливо ответил Саймон. - Да. Повисла долгая тугая тишина. Город был мертв и бездвижен. Ни один шум, ни даже порыв ветра не доходил до них. В непроглядно черном небе весела безразлично слепая луна. Внезапно громкий звук сообщения, пришедшего на мобильный телефон Саймона, будто разбудил его. Посмотрев на своего злобного двойника и не увидев у него в руке мобильный, подросток нахмурился. Сообщение пришло только ему… - Это от мамы. Саймон достал свой мобильный и посмотрел на экран. «Аааааааааааааааааааааааа!!!» Мама. Подросток непонимающе нахмурился, мобильник завибрировал в еще лишенных силы пальцах и высветил сообщение. «Господи! Мальчик мой, Саймон, Саймон…» Мама. И еще одно новое сообщение. «Господи, Господи, Саймон, зачем? Мальчик мой, зачем ты…» Мама. Следующее сообщение, пришедшее на телефон, было непонятным набором букв, бессвязными обрывами слов и частыми многоточиями, от чего-то Саймону казалось, что он слышит мамины нервные всхлипы, слышит ее плач и бессвязные бормотания. «Мальчик мой, Саймон, Господи! Зачем, зачем ты сделал это?» Мама. «Боже мой, Саймон, почему?» Мама. Дальше приходили все новые и новые сообщения, но их текст был бессвязный и рваный. - Что это? – С дрожью в голосе спросил Саймон. - Сообщения от твоей матери, нашей матери. – Насмешливо ответил Саймон и, выхватив из руки своего создателя телефон, кинул его куда-то вдаль, через улицу, за забор парка. Сев на колени напротив двойника, он взял руками его лицо и пристально посмотрел в глаза. – Ты не справился, Саймон, ты не хотел так жить, ты создал меня, этот Стокгольм и этих монстров, желая освободиться. Но боли было слишком много. Страха было слишком много, отчаяния и опустошение выжигало тебя. Ты выбрался отсюда, но, получив второй шанс, ты просрал его. Ты поселил меня в этот ад, и я мечтал выбраться отсюда. Жизнь в инвалидном кресле и в половину не так ужасна, как жизнь здесь. Все было просто, либо ты убьешь меня и покинешь этот мир, либо я убью тебя и займу твое место там, в инвалидном кресле. Я хотел этого. – Саймон сжал пальцы и ближе притянул к себе лицо своего создателя. – Я мечтал об этом, ублюдок! – Прокричал он в лицо своего двойника. – Я хотел жить, тварь! Саймон смотрел в глаза своего создания, он видел в его взгляде отчаяние, ярость и слезы. - И ты не помнишь? Блядь! Ты не помнишь? Не помнишь, как ты снова оказался здесь? – Зажмурившись, Саймон завыл, как раненый зверь. – Ты засунул ебаный пистолет себе в рот и выстрелил, сука! Ты лишил нас спасения от этого ада! Ты, гребанный суицидник! Ты покончил с собой! Глаза Саймона ошарашено округлились. Он вспомнил холодное тяжелое дуло в руке, пахнущий маслом пистолет и металлический холод на языке, щелчок курка, пуля размазала его мозги по стене раньше, чем он услышал выстрел. Саймон резко вдохнул, снова и снова, но казалось, что воздух отказывается идти ему в легкие. Где-то там, в мире, где он прикован к инвалидному креслу, мама только что обнаружила его тело, лежащее на полу в луже крови. - Я… - Саймон зажмурился и из его груди вырвался болезненный стон – мертв. - Да. – Саймон прижался лбом ко лбу своего создателя и нервно выдохнул. – И ты запер нас тут, в мире из наших страхов и кошмаров. Тут, где мы никогда не вернемся домой. Тут нет ничего кроме Стокгольма. Отсюда не сбежать. – Саймон уткнулся лбом в грудь создателя. – По улицам в домах, в метро, в больницах обитают монстры, один лишь вид которых парализует ужасом. Представь, что находится во тьме на границе этого мира… - Саймон сильно сжал пальцами балахон своего создателя и издал жалобный стон. - Саймон. – Парень несмело приобнял свое создание, ощущая, как холодные мурашки пробегают по его спине. Какое-то время они молча сидели, пожираемые ощущением ужаса, окружающего их. Не было сил говорить, даже дышать было трудно. Каждый из них чувствовал себя совершенно одиноким, ведь они были одним и тем же, общим целым, не смотря на то, что находились в разных телах. Это был подросток Саймон Хенриксон, застрявший в собственном бесконечно ужасном сне, из которого не было выхода и уж точно нельзя было надеяться на спасение, ведь вряд ли даже Бог знает, что творится в умершем подсознании парализованного подростка. - Саймон. – Творец посмотрел на свое создание, их взгляды были бесконечно пусты – Я… не знал, я виноват. Прости. – Парень несмело улыбнулся, было странно просить прощения у себя же. - Да. – Саймон так же несмело улыбнулся в ответ. – И ты заплатишь мне за это Саймон. – С силой толкнув своего двойника в грудь, парень отскочил от него. Нелепо вскинув руки и испуганно уставившись в искаженное злобой своё же лицо, Саймон почувствовал, как его тело откидывается назад, вокруг не было ничего, за что можно было бы зацепится. Из горла вырвался дикий, бешеный крик, эхом которого стал беспощадный, сумасшедший смех Саймона. Несколько мгновений падения и тошнотворный тупой удар тела об асфальт. - Что это за город? - Стокгольм. Твой Стокгольм. Саймон сидел на крыше, смотря на странного подростка в сером балахоне, запачканном кровью. В мире, где тьма, отчаяние и ужас возвели свои пьедесталы, в мире, где после смерти все начинается сначала.