Сероглазый король.

Сероглазый король Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король. Вечер осенний был душен и ал, Муж мой, вернувшись, спокойно сказал: "Знаешь, с охоты его принесли, Тело у старого дуба нашли. Жаль королеву. Такой молодой!.. За ночь одну она стала седой". Трубку свою на камине нашел И на работу ночную ушел. Дочку мою я сейчас разбужу, В серые глазки ее погляжу. А за окном шелестят тополя: "Нет на земле твоего короля..." Анна Ахматова, 1910

Закат окрасил и без того по-осеннему пеструю улицу алым цветом. Погода была душная, не смотря на то, что уже была середина октября. Тяжелый и горячий воздух, казалось, проникал в легкие и оседал там, не давая кислороду добираться до мозга, от чего все время хотелось вздремнуть. Гермиона Уизли, в девичестве Грейнджер, уже уложила дочку спать и теперь заботливо накрывала ужин, постоянно глядя на волшебные часы. Стрелка с именем ее мужа переместилась с надписи «На работе» на «В пути», а потом, резко крутанувшись, указала на «Дома», и в тот же момент раздался хлопок аппарации. Гермиона тут же направилась в гостиную, откуда и раздался звук. - Дорогой, я приготовила спагетти, как ты и любишь, - но она замолчала на полуслове, увидев бледное лицо мужа, - Рон, что случилось? Гарри? Он в порядке? - Да, все хорошо. В смысле, - Рон слегка запнулся, - я имею в виду, что с ним все хорошо, но Малфой. Драко. Он мертв, Гермиона. В этот момент она почувствовала, как замирает вселенная. Как будто создатель этого жестокого мира услужливо подарил несколько дополнительных минут, чтобы Гермиона смогла осознать новость, которая выбивала воздух из легких, останавливала сердце и испаряла все мысли из головы. - Это не может быть правдой. Гермиона подняла на мужа испуганный взгляд. Рон протянул руки, чтобы обнять ее, но та отшатнулась и прислонилась к стене. - Это не правда! Не правда… Малфой. Он не мог, - Девушка прижала руку ко рту, - Как?.. - Ты знаешь, он очень хорошо помогал нам с Гарри отлавливать беглых Пожирателей, - его взгляд потеряно блуждал по гостиной, будто ища опоры, - я думаю, оставшиеся решили отомстить. Его нашли на территории фамильного особняка Малфоев. Авроры там уже работают. Выяснили, что сигнальные чары обнаружили постороннего, и Малфой, видимо, пошел проверить. Его жена связалась с нами, когда он не вернулся спустя ночь. Я видел Асторию, она как будто за ночь постарела на несколько лет. Гермиона медленно подошла к креслу и опустилась на него, спрятав лицо в руках. Рон зашагал по комнате ища сигареты, а потом тяжело опустился рядом с женой, закурив прямо в гостиной. - Ты как, нормально? – Рон дождался кивка Гермионы, которая до сих пор не изменила позы, - я пойду. - Но ведь уже поздно, - супруга Рона отняла руки от лица и с надеждой взглянула на него. - Ты же сама понимаешь, я должен там быть. Это моя работа. – Рон устало поднялся и, поцеловав Гермиону в щеку, добавил: Я не успею поужинать. - Хорошо. Я все уберу, согреешь, когда вернешься. Ответом ей послужил хлопок аппарации. Она не помнила, сколько просидела в кресле в полной темноте. И если бы ей сказали, что она просидела там год, она бы поверила, как если бы ей сказали, что она провела там пять минут. Гермиона медленно поднялась и пошла в детскую, где мирно спала ее дочь. Она присела около лежащей девочки и нежно провела рукой по ее волосам. Чутко спящий ребенок заворочался во сне. - Роза, - тихо позвала Гермиона свою дочь. Девочка распахнула свои глазки и удивленно посмотрела на мать. Серые глаза. Его глаза. Ох, сколько же вопросов было из-за цвета глаз Розы. Она помнила недоверчивый взгляд, которым ее наградила Джинни, когда она сказала, что у ее прадедушки тоже были серые глаза, и, видимо, дочери это генетически передалось. Помнила тот укоризненный взгляд Гарри, который, все понял. - Гермиона, ты не можешь с ним так поступать! – Гарри ходил вокруг притихшей девушки, сидящей на стуле в его ,кухне - Да дураку понятно, что она не дочь Рона. А если кто-нибудь вдруг увидит ее рядом с ее настоящим отцом? Взгляни на ее лицо, глаза. Она вылитая дочь этого Короля Слизерина! – Он услышал сдавленный всхлип и, присев на корточки у ее ног, взял Гермиону за руку. – Поступай, как знаешь. Я понимаю, это сложно. После войны тяжело было всем. Каждый справлялся, как мог. Я останусь твоим другом, независимо от того, что ты решишь. Она помнила последнюю встречу с Ним. - Грейнджер, мы взрослые люди, и мы с тобой прекрасно понимаем, что ребенок, которого ты носишь под сердцем, не его! Драко Малфой битый час спорил с Гермионой, а она упрямилась и иногда улыбалась, когда он называл ее по настоящей фамилии. Ей нравилось, как он проговаривал букву «р». Девушке казалось, что он немного рычал, и это сводило ее с ума. - Уж кого, а тебя это точно не касается, Малфой. Уж как-нибудь без тебя разберусь! И я уже не Грейнджер, - она нагло посмотрела в его серые глаза. - Да что ты говоришь! Не мое дело?! Ребенок мой, Гермиона. И ты это знаешь. - Это ничего не меняет! – девушка отошла от него и прислонилась к стене, скрестив руки на груди, - Ты помолвлен, я замужем! Да что там говорить, ты чистокровный слизеринский король, а я грязнокровка! - Не называй себя так! - А то что? Малфой мгновенно оказался перед ней и, прижав Гермиону к стене, поцеловал. Парень отстранился, а потом крепко прижал девушку к себе. Они так и стояли, обнявшись, будто они были одни на этой планете. Одни во всем мире. - Я люблю тебя, моя Королева. Давай плюнем на всех и сбежим. Я достаточно богат, так что мы не будем бедствовать - И я тебя. Но я не могу бросить все. Не могу бросить друзей. Бросить работу. Рона. Нам лучше прекратить все это. - Ты просто боишься. - Даже если так, - Гермиона подняла заплаканные глаза на него, - это мой выбор. - Ты же его не любишь! Лицо Драко было полно отчаяния, он отошел от девушки и схватился за голову. Его сердце будто разрывали на куски. - Ты его не любишь! - Пусть так. Прощай, Драко. Парень развернулся, чтобы остановить девушку, но Гермиона уже исчезла, оставив после себя аромат жасмина и горящие мосты. - Мам, что случилось, - Роза посмотрела на Гермиону, - почему ты плачешь? Но ее мать не ответила. Гермиона еще раз нежно провела по волосам дочери. Как она была тогда благодарна Богу за то, что дочка не родилась светловолосой. Роза испуганно смотрела, как по щекам матери текут слезы, и, не понимая, что происходит, начала плакать, прижимаясь к груди Гермионы. Дрожащей рукой Гермиона вытерла дорожки от слез. Чувствуя, как в груди образуется огромная дыра, а к горлу подступает ком, она принялась целовать лоб, глаза и щеки дочери мокрые от слез. Спустя четыре часа, когда над горизонтом начало подниматься солнце, освещая улицы и создавая длинные тени тополям, растущим около дома, в котором беспокойно спали мать и дочь, крепко прижавшись друг к другу, ветер, пролетая мимо окон, задевал листья деревьев. И если прислушаться, среди шелеста тополей можно было расслышать тихий шепот: «Нет на земле твоего короля».