День, когда падал снег

Темный коридор, щедро поросший мхом, блекло освещался лишь парой старых, покрытых паутиной светильников, расположенных вдоль каменных стен. С каждой секундой бежать по тропе, резко уходящей вверх, ставало все сложнее: толстые корни, насквозь пробившиеся сквозь шахту, оплетали стены и деревянные опоры, спускаясь к самой земле. Из-за выпуклых коряг и массивных кирпичей, уже много лет покоившиеся на полу, можно было легко навернуться, но Юичиро это не волновало. Едва сдерживая крик, мальчик бежал по неровной дороге, то и дело спотыкаясь о всякий мусор. Больше он ничего не мог, слишком слабый, напуганный и шокированный, чтобы обращать внимания на такие мелочи. Сквозь слезы, застилающие взгляд, он не видел впереди света, только густую тьму. Именно туда он направлялся, словно сбегая в неизвестность от того ужаса, который увидел всего несколько минут назад. Дыхание прерывалось, в груди защемило от одной мысли о смерти всех, кого он любил. Убегать — теперь это все, что ему оставалось. Только вперед. В лицо резко ударил холодный свежий воздух: от шока Юичиро даже не заметил, как коридор кончился, поэтому не сбавил темп, споткнувшись об торчащий корень и кувырком полетев с пригорка прямиком в снег. Несмотря на боль от падения и чудовищную усталость, он немедленно поднялся на ноги, но, пройдя всего пару шагов, замер, с изумлением наблюдая открывшуюся его взору картину. Юи был не настолько мал, чтобы не помнить, как его родной город выглядел всего четыре года назад: в те времена, когда человечеству не приходилось опасаться монстров, живя у них в рабстве. То, что он сейчас видел, на первый взгляд не отличалось от того города. Кроме одного: над окрестностями повисла мрачная тишина, прерываемая лишь дыханием самого Юичиро. Там, у подножья холма, на котором он стоял, простирались сотни полуразрушенных домов. Их крыши, покрытые пышным слоем снега, напоминали гробницы — последний отголосок давно забытого мира. Призрак, покоящийся под взором тяжелых свинцовых туч, казалось, навсегда закрывших собой небо. Легкое дуновение ветра и оборванный провод, свисающий с разбитого декоративного фонаря, некогда бывшего украшением этого парка на холме, легонько задрожал, ударившись об металлическую основу. Юи тяжело выдохнул облачко пара, наблюдая, как оно клубится в пронизанном морозом воздухе. Он уже четыре года не видел внешнего мира, не ощущал холодных объятий зимы. — Хорошо. Вот ты где, как и говорилось в предсказании, — эти слова прозвучали как гром среди ясного неба в безмолвной тишине покрытого снегом заброшенного парка. Юи обернулся так резко, словно ожидал немедленного нападения. — Один из подопытных уничтоженной лаборатории Хакуя, наконец-то явился. С холма навстречу ему спускалось три человека: молодой мужчина, шедший впереди, и две девушки чуть поодаль, одетые в черные шинели. Их головы были прикрыты капюшонами, но только самый высокий из троицы снял его, когда заговорил, ладонью убирая со лба непослушные черные волосы. Юичиро опешил и едва заметно попятился, жадно глотая промерзший воздух. Что это значит? Они — люди? Единственные «взрослые», которых он видел последние четыре года — вампиры. Всех людей старше двенадцати лет уничтожил неизвестный вирус, оставив лишь кучки маленьких, неспособных позаботиться о себе детей, судьба которых — стать пищей для сильных завоевателей, для вампиров. Так их учили, пока они жили в Сангвинэме. Но эти люди не имели красных глаз, взгляд которых пронизывал до костей, и острых клыков, способных при желании одним рывком вырвать кусок плоти из шеи жертвы. Обычные люди, намного старше двенадцати лет. Что здесь происходит? Мальчишка растерялся, ибо смысл фраз, сказанных этим человеком, до него дошел не сразу: из сумбура, творящегося в голове от стресса, он смог выделить лишь слово «Хакуя». Его фамилия… Этот человек знает его? Этот простой вывод слегка успокоил Юи, он перестал испуганно пятиться и замер в надежде, что на него не нападут, а просто все объяснят. — Юноша, — мужчина проигнорировал ступор мальчика и продолжил, самодовольно ухмыляясь, — окажешь нам помощь в истреблении вампиров. Эти слова вонзились в сердце подобно стреле, напоминая о вампирах, о жестокой резне, о телах его товарищей, оставшихся далеко позади, в огромном зале с готическими сводами, мягко освещенном льющимся отовсюду голубоватым светом. Юи не хотел все это вспоминать, его сердце мучительно сжалось в груди. Слишком тяжело, слишком невыносимо больно. Слезы бесконтрольно полились из глаз, он всхлипнул, сжав рукой окровавленную белую одежду, будто бы пытаясь ухватиться за что-то реальное в этом сплошном водовороте отчаяния и ужаса. Кровь Мики… Юи запачкался, когда пытался спасти его. Кровь… багровые пятна, разбрызганные по каменным плитам — единственное, что осталось от членов его семьи. Мальчишка, не в состоянии сдержать нахлынувшие эмоции, подошел ближе к черноволосому мужчине, обняв его за талию. Тот едва удержался на ногах, не скрывая своего удивления таким поведением ребенка, но, все понимая, промолчал, давая тому выплакаться. Так Юичиро простоял несколько минут, тихо хныкая и прижимаясь к чужаку, который, впрочем, не протестовал. Когда было плохо или страшно — Мика обнимал друга, чтобы поддержать, и не только он, все они: Акане, Кота, Тайти и другие. Своеобразный ритуал, демонстрирующий сплоченность их семьи. Хоть Юи и говорил, что ему это не нравится, но в глубине души приятно было ощущать тепло близких — иллюзию спокойствия и защиты. Возможно, именно поэтому, забыв о гордости, он доверительно прижался к незнакомому человеку, в поисках защиты и поддержки. Ведь самый быстрый и простой вывод, который он смог сделать в таком нестабильном состоянии: эти люди — не вампиры, раз собираются их истреблять, а значит, ему с ними безопасно. Внезапно Юи отпрянул, сделав пару шагов назад: он будто бы вспомнил, что ему уже не пять лет и такое поведение — недостойно. Он повернулся, посмотрев на город: страшные серые тучи слегка рассеялись, уступая место солнцу, розоватые лучи которого отразились от белоснежных верхушек далеких гор. Занимался рассвет, отгоняя темноту, с такой заботой укутывавшую руины Киото. Теперь здания уже не казались такими невредимыми: те, которые уцелели, а не лежали бесполезной грудой железобетона, покрытой оборванными проводами с поваленных столбов, смотрели разбитыми окнами, в которых уже никогда не загорится свет. Замерзший, тихий, безжизненный мир. Юи тряхнул головой, словно отгоняя лишние мысли, и повернулся к людям, все так же молча стоящим за его спиной. — Что происходит? — спросил он, сжав руки в кулаки и тяжело дыша. — Разве человечество не вымерло? — Люди вымерли… — повторил мужчина, вопросительно задрав одну бровь. — Это тебе вампиры рассказали? Юи сглотнул и напрягся, еще больше запутавшись в происходящем. Не только вампиры говорили об этом, он сам видел, как взрослые умирали у него на глазах четыре года назад, когда объявили апокалипсис. Это все не могло быть ложью. — Ну, благодаря вирусу население сократилось до одной десятой, — объяснил собеседник, увидев растерянность на лице мальчишки. — Помимо этого, Землю заполонили всякие разные чудища, но люди не такие слабые — возрождение уже началось. — Возрождение? — Именно. Мы собираемся сделать нашу организацию главенствующей. Мы соберем остатки человечества и отберем власть над миром, но об этом мы поговорим в другой раз. То, что заброшенный лесопарк — не самое подходящее место, чтобы вводить ребенка в курс дела: он все равно ничего толком не поймет, пока взнервирован — понимали все, даже сам Юичиро, который трясся от холода, не осознавая этого. Его собеседник явно заметил это, поэтому расстегнул пуговицы на шинели, сняв ее, оставаясь в одном лишь черном кителе с красным шитьем, украшенный золотым аксельбантом, прикрепленным под погонами. — Сигуре, накинь на него. Невысокая темноволосая девушка, все это время хранившая молчание, выполнила приказ, подойдя к Юи и накинув ему на плечи шинель, которая оказалась довольно тяжелой для ребенка. От страха и удивления он даже не сразу заметил, как же сильно замерз, стоя на морозе, да еще и босиком в снегу: кажется, обувь он потерял, когда падал с пригорка. Мальчик сглотнул, кутаясь в пальто, и задал запоздалый вопрос: — А… вы кто? — Мое имя Глен Ичиносе — подполковник Императорской Демонической Армии Японии, — ответил он. — Итак, если пойдешь со мной — сможешь убивать вампиров. Ты ведь… ненавидишь их? Юичиро понятия не имел, что такое Имперская Демоническая Армия: вампиры о подобном никогда не упоминали при детях, а других способов получить информацию из внешнего мира не было. Тем не менее, в груди зажегся слабый огонек… Уничтожить вампиров, уничтожить тех, кто убил его семью… правильно ли это? Хотели бы они, чтобы Юи рисковал собой, мстя за них? Он выдохнул, уставившись на свою правую ладонь, засохшая на ней кровь его самого близкого друга словно подсказала верный ответ: — Ненавижу! — Тогда идем со мной, — Глен снял белую перчатку, протягивая мальчику руку. — Я дам тебе нужную силу. Юи сжал ладонь, притиснув к груди. Он был в растерянности: вся его жизнь перевернулась с ног на голову в один миг и эти перемены — отнюдь не радостные. Он не знал внешнего мира, он не знал, кому можно доверять и что с ним будет во враждебной постапокалипсической среде. Но почему-то ему хотелось верить этому человеку и отнюдь не потому, что он обещал дать ему возможность убить вампиров, просто его строгий уверенный взгляд располагал к себе. — Л-ладно, я пойду с вами, — Юи неуверенно протянул руку в ответ. — Хорошо, — самодовольно усмехнулся подполковник. — Даже силу применять не пришлось. — Что-что? — Ничего. Познакомься, это — мои подчиненные, — он кивнул сначала на черноволосую девушку, которая раньше поднесла Юи пальто, — Сигуре Юкими, — а затем на девушку с каштановыми волосами, пронзительными карими глазами и доброй улыбкой, — Саюри Ханаёри. — Я… — мальчишка сглотнул, стараясь избавиться от кома в горле. — Юи… Юичиро Хакуя… — Ты не ранен? — Саюри подошла к нему и, присев на одно колено, дотронулась до его живота, где белая одежда насквозь пропиталась алой кровью. — Нет… это не моя кровь… — Саюри, Сигуре, — подполковник обратился к помощницам, в его голосе слышались строгие командные нотки. — Идите и подготовьте машину, мы уезжаем. — Есть, Глен-сама! — девушки сказали практически в унисон, послушно направляясь на вершину холма, откуда они и пришли, быстро скрывшись за деревьями. — А теперь ты, — Глен, какое-то время провожая взглядом удаляющихся сослуживцев, повернулся к Юи, который, немного успокоившись, осознал, как же замерзли его ноги: пальцы покраснели и потеряли чувствительность. — Идём. Он обошел мальчика, нагнулся и подхватил его на руки, игнорируя внезапный протест. — Эй! Не надо меня нести! — Замолчи, — строго сказал Глен, пресекая дальнейшие попытки спорить. — Если ты отморозишь ноги — то о борьбе с вампирами можно и не помышлять. Этот весомый довод заставил ребенка стыдливо притихнуть. Глен сомневался, что у мелкого хватит сил идти самостоятельно или хотя бы держаться за плечи, если нести его на спине. Выглядел он так, словно вот-вот грохнется в обморок: худой, бледный, уставший, только пронзительно-зеленые глаза пылали жизнью, но даже они сейчас скрылись за непослушной черной челкой. Глен довольно небрежно перехватил его в руках, чтобы было удобнее нести. Нельзя назвать эту ношу тяжелой: мальчишка оказался легким, как котенок — сказывалось плохое питание. С ним придется много работать, чтобы выполнить обещание о даровании силы. — Куда вы меня отвезете? — спросил Юичиро, собирая последние силы — невероятная усталость от сверхстресса давала о себе знать. Хоть недавний разговор с новыми знакомыми и отвлек его на некоторое время, но сейчас, в тишине, мрачные мысли возвращались. — В Сибуя, — ответил Глен, аккуратно ступая на застланную снегом землю, — этот район защищен от нападений извне, там безопасно. Мальчишка сжал тонкими пальцами ткань кителя, уйдя в свои мысли. Подполковник почувствовал это и покосился на него, но ничего не сказал, приблизительно догадываясь, о чем ребенок думает. Юи беспомощно опустил голову на грудь спасителя, борясь с вновь наворачивающимися на глазах слезами — как же грустно ему сейчас было. Какое-то время он ради отвлечения молча рассматривал стволы деревьев, облепленные снегом, который ночью имел нежный голубой оттенок, а сейчас, под слабым светом утреннего солнца, вспыхнул ярко-белым. Слушал тихий шелест веток от легкого дуновения северного ветра и хруст снега под тяжелой поступью армейских ботинок. Вершина холма, на который Глен со своей ношей поднимался несколько минут, открывала взору заснеженную трассу: слой снега на асфальте был заметно тоньше, нежели на земле в парке. Юичиро увидел большой военный джип, припаркованный около обочины. За рулем сидела Сигуре, а ее подруга стояла около задней двери, ожидая командира. Мотор издавал ровное урчание, работая на малых оборотах, но когда подполковник с Юи подошли достаточно близко, взревел громче. Саюри открыла дверь, помогая командиру усадить на заднее сидение маленький насквозь промерзший комок, закутанный в пальто. — Садись с ним, а я вперед, — сказал Глен, подождав, пока Саюри усядется рядом, а затем закрыв за ней дверь машины. Юи поджал под себя замерзшие ноги, которые теперь начали неприятно покалывать, оттаивая в теплом салоне. Девушка закутала его еще сильнее, нежно убрав растрепанные волосы с лица. Мальчик не сопротивлялся, только наблюдал как Ичиносе сел на переднее сидение, захлопнув за собой дверь, а джип медленно тронулся с места, выезжая на шоссе. Кто они такие и почему его спасли? Хоть Юичиро и получил кое-какие ответы в ходе разговора, но прекрасно осознавал — этого слишком мало, чтобы составить мнение о произошедшем. Но если все так, как сказал подполковник Ичиносе, то боль от потери братьев и сестер, пусть и не родных по крови, стала еще тяжелее. Все это было зря… Они все погибли зря… Юи спрятал нос в теплую ткань пальто, едва сдерживая слезы. Глядел в окно на только начавшийся легкий снегопад. Снежинки изящным вихрем проносились мимо машины, будто крошечные алмазы искрясь в слабых лучах солнца, почти скрывшегося за тучами. Красивое зрелище, созерцая которое захотелось провалиться в сон, такой же белый, и забыться. Мальчик, спасенный от неминуемой смерти, навсегда запомнит этот день. День, когда падал снег.