***
— Чанёль, так здорово, что вы пришли к нам, — сестра мило улыбнулась, обнимая парня за плечи. — Спасибо за приглашение, — улыбаясь во все 32, сказал тот, отвечая на объятия и осматривая светлую гостиную. — А где же твой жених? — Он ещё на работе, но вы ведь дождётесь его прихода? — Юра посмотрела на парня, всё это время который наблюдал за этой тёплой семейной картиной. — Бэкхён, это ты ведь заставил его прийти к нам? Парень улыбнулся и неловко покачал головой. — Думаешь, я совсем не скучал по сестрёнке? — надул щеки Пак из-за чего сестра прыснула в кулак. — Будете чай с тортом? — уже направляясь в сторону кухни, поинтересовалась девушка. — Я тебе помогу, — вызвался Бэкхён, а потом, посмотрев на Чанёля добавил: «А ты жди нас тут». Пак согласно помахал головой и присел в кресло кирпичного цвета. Ему всегда казался странным вкус старшей сестры: антикварный комод явно был лишний в комнате, дизайн которой был выполнен в стиле модерн. В её жизни тут и там присутствуют, казалось бы, совершенно неуместные вещи, но в этом вся Юра: взбалмошная, энергичная, вспыльчивая и неординарная. Наверное, Чанёль полная её копия, только в мужском варианте. — Чанёли, вот чай, — на пороге гостиной появилась девушка, в руках которой был поднос с тремя чашками, — сейчас Бэкхён-а принесёт тортик. Она поставила поднос на столик перед Чанёлем и взяла в руки чашку, поднося её к губам и вдыхая сладковатый запах мелисы. — Кто вы? Девушке кажется, что это дежавю. Дрожащими руками она опускает чашку на стол и поднимает глаза на брата. — Чанни… — Юра не знает, что должна сказать и как себя вести. — Почему вы меня так называете? — он подскакивает с места, опрокидывая поднос с его содержимым. Мелиса уже плавает в луже на столе, а её аромат резко ударяет в нос. Девушка опустила глаза на свои колени, стараясь не выдать своё беспокойство и обиду. Чанёль опять был напуган. Двойники его родных продолжают преследовать парня, и куда спрятаться от них он не знает. На шум, доносящийся с гостиной, прибегает Бэкхён. Взволнованным взглядом он блуждает сначала по сгорбленной фигуре девушки, а затем переводит его на Чанёля. — Милый, опять? — он подошёл к Паку, беря его за ладонь и переплетая их пальцы. — Бэкхёни, они опять здесь, — парень хнычет и прижимает Бёна к себе. — Я боюсь. — Пойдём, — старший тянет парня в сторону выхода, безмолвно извиняясь перед девушкой. Она понимает и молчит, потому что не в состоянии что-то изменить. Никто не в состоянии. Вот уже как шестнадцать лет у Пака возникает бредовое убеждение о том, что его родных заменяют идеально похожие двойники. Он воспринимает лица, даже отмечает, что они ему знакомы, но эти лица никак не связаны с фактическими чувствами близости. Врачи поставили диагноз: синдром Капграса или бред отрицательного двойника. Что послужило причиной такого необычного недуга, врачи не знали. А на все вопросы о том, как вылечить ребёнка лишь разводили руками. Возможно, это является результатом органических нарушений в головном мозге; возможно, это следствие слишком тяжёлого обновления воспоминаний; возможно, это связано с каким-то другим процессом, таким как дисфункция памяти. А может быть это просто-напросто последствие неудачного падения с дерева. Трудно представить какие чувства испытывают его родные, когда парень кричит о том, что не знает их и что они лишь двойники. И ещё труднее представить какого Чанёлю, когда вместо родной матери перед ним появляется чужая женщина пытающаяся выдать себя за ту, которой быть не может. Пак посещал множество психоаналитиков, которые обещали помочь, но все попытки были безрезультатны. Мальчик постоянно плакал и просил вернуть ему родителей. И так продолжалось долгие годы до тех пор, пока не появился Бэкхён. Бэкхён – молодой психолог, к которому обратились отчаявшиеся родители. Он был последней надеждой, которая практически покинула семью Пак. Спустя полгода ежедневных сеансов с Бэкхёном Пак стал узнавать родных. Отец и мать были настолько счастливы, что абсолютно спокойно приняли тот факт, что их сын нетрадиционной ориентации, а его психолог для него некто больше, чем просто психолог. Разве это так важно, когда, наконец, твой сын обнимает тебя и искренне улыбается? Но с периодичностью в пару недель приступы повторялись. Самозванцы тут и там появлялись вместо родных Пака, он точно отличал их от оригинала. И только Бэкхён оставался всегда Бэкхёном. Он никогда не исчезал, никогда не покидал Пака. Он был тем, кто мог спрятать от чужих и защитить от назойливых двойников.***
— Бэкки, а что будет, если когда-то вместо тебя придёт двойник? — спросил парень, заглядывая в любимые глаза и устраивая голову на коленях Бёна, который устроился на диване, смотря по TV какую-то дораму. — Ты же знаешь, что я не позволю этому случится, — он запустил изящные пальчики в копну рыжих волос, осторожно перебирая их и вызывая довольное урчание Пака. — Я тоже не позволю чужому украсть тебя у меня, — он взял маленькую ладошку Бэка и, притянув её к губам, принялся целовать каждый аккуратный пальчик. Поцелуи отзывались приятными разрядами тока, и Бён в наслаждении прикрыл глаза. — Я люблю тебя, Бэкхёни, — приподнимаясь, сказал Чанёль, перед тем как завлечь любимого в сладкий поцелуй. Старший улыбается, ведь он счастлив. — Я тоже люблю тебя, — разрывая поцелуй, отвечает парень. Чанёль осторожно проводит губами по шее, спускаясь к изящным ключицам и целуя каждый сантиметр кожи. Он запускает ладошку под футболку Бёна, лаская бархатную кожу. Когда пальцы несильно сжимают горошину соска, Бэкхён стонет имя Пака и тот, расценив это как разрешение, нависает над хрупким тельцем. Бэкхён смеётся и Чанёлю кажется, что прекраснее этого смеха он никогда ничего не слышал. Бэк обвивает ногами бёдра Пака, притягивая того к себе и посасывая нижнюю губу. Чанёлю окончательно срывает все тормоза, и он обхватывает края футболки парня, задирая её и пытаясь освободить тельце от ненужной ткани. Как только она оказывается где-то на полу, туда же летит вторая футболка, а затем и две пары пижамных штанов, от нижнего белья можно не избавляться, так как оно попросту отсутствует. Когда Бэкхён оказывается полностью обнажённым, Чанёль не сдерживает вздоха восхищения. Он уже далеко не в первый раз видит парня нагого, но каждый раз понимает, что этим телом можно любоваться вечно. Широкая рука ложиться на возбуждённую плоть Бёна, массируя головку. Бэкхён раскрывает рот в тихом стоне, и Пак ловит себя на мысли, что хочет, чтобы эти губы выкрикивали его имя. На несколько секунд оторвавшись от парня, он тянет руку к комоду, стоящему прямо позади дивана, и выуживает оттуда баночку смазки. Как только пальцы холодные от смазки касаются внутреннего бедра, Бэкхён прикусывает губу в предвкушении. Чанёль водит по ягодицам, вырисовывая незамысловатые узоры, а затем медленно надавливает на пульсирующую дырочку, проникая лишь одним пальцем. Бэкхёну не больно, он чувствует только дискомфорт, а когда в нём оказывается второй палец, он дёргает бёдрам, тем самым пытаясь избавиться от неприятных ощущений. Но Пак второй рукой обхватывает бок парня, не позволяя тому вырваться. Он медленно разводит шелковистые стенки ануса, то сгибая пальцы, то вводя их под новым углом, и, наконец, найдя заветную точку, получает в вознаграждение сладкий стон, приятно ласкающий слух. Пак кусает плечи Бэка, засасывая бледную кожу, а затем довольно наблюдает за тем, как на ней расцветают алые пятна. Младший неожиданно убирает пальцы, из-за чего Бэкхён недовольно стонет, но уже через несколько секунд вскрикивает, ощущая член парня в себе. — Тише, малыш, я осторожно, — успокаивает Пак и на несколько мгновений замирает, позволяя партнёру привыкнуть. — Ёли, продолжай, — шепчет старший. Получив разрешение, Пак медленно входит до конца в податливое тело, а затем равномерно начинает двигаться. Бэкхён жмуриться, и старается сдержать всхлипы, но спустя минуту, перед глазами взрываются фейерверки, когда Пак меняет угол проникновения и попадает прямо по простате. Теперь медленный темп не устраивает Бэка, и он начинает вскидывать бёдра, насаживаясь глубже и быстрее. Чанёль постепенно набирает темп и уже вбивает в диван миниатюрное тело. Бэкхён впивается ноготками в широкие плечи парня, оставляя следы-полумесяцы, а затем тяжело стонет, когда ощущает, что возбуждение растёт. — Чанёли… — кажется, похоть смешивается с кровью и Бэкхён раздвигает ноги шире, настолько насколько ему позволяет растяжка, прогибаясь в спине каждый раз, когда член парня проходится по узлу нервов. Шлепки от ударов друг об друга разгорячённых тел, пошлые тягучие стоны и гортанные рыки – сейчас заполняют собой всю небольшую квартирку. Слившись в экстазе, они образуют единое целое. Ощущают каждую частицу тела партнёра и, кажется, что друг без друга не смогут существовать. Оба уже на грани. Чанёль рычит и изливается первым, а затем одной рукой за несколько движений доводит Бэкхёна до пика, и тот кончает прямо тому в руку, пачкая их животы. Он до хруста сжимает пальчики на ногах и не в состоянии пошевелиться позволяет ладоням обхватить свои бока и притянуть к широкой груди. Так они и засыпают в объятиях друг друга, не подозревая о том, что на утро Чанёль с криками и рыданиями прогонит Бэкхёна, признав в том самозванца. Но Бэкхён не уйдёт, несмотря на кровоточащую рану на сердце. Он ведь обещал, что не позволит двойнику украсть его у Ёля.