Night. Tea. Warmly

Чонин проснулся от того, что во сне ему стало одиноко и пусто. Разлепив заспанные глаза и увидев рядом с собой смятую простыню и подушку, невесомо провёл ладонью по белой ткани, чувствуя под ней прохладу простыни. Он снова спал один, отчего под рёбрами неприятно заныло. Выбравшись из-под тёплого одеяла, поёжившись от прохлады, что обдала его кожу, Чонин вышел из комнаты, желая найти своего лидера. Он, осторожно ступая по прохладным деревянным ступенькам, спустился на первый этаж и направился к кухне, из дверного проёма которой ночную темноту разрывал тусклый столб света. Когда же он подошёл поближе, то до его слуха донёсся тихий шёпот, который разобрать он не мог, как бы ни напрягал свой слух. Немного потоптавшись у порога, потирая одну ступню о другую, так как холодный пол неприятно покалывал кожу, Чонин решился всё же потревожить обитателя кухни. Чунмён ходил из одного конца кухни в другой, крепко прижимая трубку телефона к уху и несильно грызя кожицу на большом пальце руки. Вид его был растрёпанный и расстроенный, а между бровей легла хмурая морщинка. Чонин тенью проскользнул к кухонному островку, присаживаясь на высокий стул, и, схватив Сухо за локоть, плавно скользнув к ладони, отнял его руку ото рта. Сухо не заметил, как Чонин зашёл на кухню, удивлённо глянул на паренька, на долю секунды выпадая из разговора, а потом слегка, как-то по родному и с нежностью, улыбнулся и снова начал наворачивать круги по кухне, теперь уже теребя край растянутой старой футболки, которую так любил Кай. Наблюдая за обеспокоенным лидером, Чонину хотелось отобрать у него телефон и крепко-крепко обнять, забирая все его проблемы, что лишают покоя Чунмёна, себе и испивая его нервозность до самого дна, оставляя вместо неё спокойствие и умиротворённость. Поняв, что разговор идёт о работе, Чонин негромко и тяжело вздохнул, поднимаясь из-за стола, подошёл к разделочной тумбе, где стоял чайник, и, привычным движением стянув из шкафчика две кружки, налил в них мятный чай. В последнее время он часто его заваривал, так как проблемы на их группу наваливались одна за другой, лишая Сухо душевного равновесия и сна. Чонину было жалко лидера, так как на его долю приходились основные удары от начальства и менеджеров. Он всячески пытался отгородить других одногруппников от возникающих, как грибы после дождя, проблем, пытаясь решить их в одиночку. И хоть Сухо старался не показывать как ему тяжело, Кай видел его уставший несчастный взгляд, даже когда тот лучезарно улыбался, думая, что обманывает всех своей беззаботностью. Уйдя в свои мысли, Чонин не сразу обратил внимание, как Сухо закончил разговор. Поэтому, когда его голого плеча коснулась прохладная ладонь, пальцы которой нежно мазнули по смуглой коже, он несильно вздрогнул, словно выходя из оцепенения. - О чём задумался? – заинтересовано спросил Сухо, вглядываясь в тёмно-карие глаза парня, когда тот обернулся к нему. Лицо Чонина было немного помятым и заспанным, а волосы растрёпаны в разные стороны, отчего парень выглядел мило. - Да так, - отмахнулся Чонин, сбрасывая прохладную ладонь лидера. Он передал одну кружку своему другу, а свою обхватил двумя ладонями, немного оттопырив мизинец возле ручки. Горячая кружка приятно обжигала озябшие ладони, а по телу прошлась волна неприятных мурашек, отчего Чонин повёл плечами. – Ни о чём особенном. - Кто звонил? – поинтересовался Кай. Поднеся кружку к своим губам и немного дуя на горячую жидкость, внимательно посмотрел на уставшего Чунмёна. - По работе, - нехотя ответил лидер, когда сделал первый глоток чая. По телу разлилось приятное тепло, бухаясь куда-то вниз живота. Усталость потихоньку отступала, отдавая своё место сонливости. – Чанмин-хён не едет в Индию, поэтому пришлось немного изменить график и сценарий. - И ради этого они звонили тебе в три часа ночи? – с недовольством заметил Кай, видя, как при имени хёна погрустнели глаза лидера. Нотки ревности взыграли в нём, заставляя брови несильно нахмуриться, образуя маленькие морщинки на переносице. - Это было спонтанное решение, поэтому звонок такой срочный и поздний, - несмотря на разбитое состояние, от Чунмёна не скрылся нахмуренный взгляд младшего. Сухо прекрасно знал, как Чонин не любил, когда он произносил имя Чанмина или общался с ним, но ничего поделать с этим не мог, так как Мин занимал в жизни Чунмёна не последнее место. Ещё со времён трейни старший заботился и опекал Сухо, тем самым поддерживая в парне тот необходимый для борьбы огонь, который не позволял ему опустить руки при очередной неудаче. Каю это не нравилось, потому что собственный эгоизм и неуверенность в себе нашёптывали ему, что для Чунмёна он не так важен и значителен, он не точка опоры для лидера, не его источник силы. Это угнетало, заставляя паренька уходить всё глубже и глубже в самобичевание, погрязая в трясине грустных и горьких мыслей. - Чонин! – окликнул Сухо, отставляя чашку в сторону. Снова этот потемневший взгляд, снова поджатые губы, снова эти сведённые к переносице брови. За все года, что они вместе, Чунмён уже научился определять по внешним признакам, когда младший готов сорваться в тёмную бездну собственного самоуничтожения. - Даже не думай! – остерегающе глянув на поникшего паренька со смуглой кожей. Чонин лишь крепче сжал кружку и слабо улыбнулся, пытаясь отделаться от липких навязчивых мыслей. Он знал, что у него проблемы, но справиться с ними не мог, так как не мог понять, реальны они или просто надуманы. Поэтому он нуждался в Сухо, который помогал ему не утонуть в море мыслей и этих непонятных проблем. Потому что только он дарил ему уверенность и то чувство необходимости, причастности к чему-то большему и значимому, которое Чонину было так необходимо. Естественно, если он не упоминал Чанмина. - Извини, - с сожалением пробубнил Чонин, немного отпивая уже успевший немного остыть чай. - У тебя и так проблем выше крыши, а тут я ещё… извини, - последнее слово почти утонуло в тиканье часов, которые разрывало ночную тишину дома, но Чунмён всё равно смог его расслышать. Отойдя от стола, он подошёл к озябшему пареньку и потрепал его по каштановым волосам, чувствуя под своими пальцами мягкость и гладкость прядей. Чонин несильно вжал шею в плечи, приятно зажмуриваясь и улыбаясь. - Ничего, - заглянув в карие, цвета горького шоколада, глаза, когда парень посмотрел на него взглядом верного, любящего и восхищающегося щеночка. – С тобой я на время забываю обо всех проблемах и невзгодах. Он с нежностью провёл подушечками пальцев по нежной щеке Чонина, отчего тот снова блаженно прикрыл глаза, каждой клеточкой тела запоминая этот момент, и, взяв младшего за подбородок большим и указательным пальцем, наклонился к его губам. На доли секунды замирая в нескольких миллиметрах от его пухлых чувственных губ, отчего их горячее дыхание смешалось, Чунмён мягко поцеловал, лаская языком нижнюю губу. Парень немного поддался вперёд, отвечая со всем чувством, что охватило его душу, и, слепо отставив на край столешницы кружку с недопитым чаем, обвил своими руками шею лидера, запуская пальцы в густые мягкие волосы, немного их оттягивая, и поджал пальчики на ногах от удовольствия. - Пойдём спать, - ласково прошептал Сухо, когда разорвал поцелуй, который грозился перерасти во что-то большее. Он бы с радостью продолжил, но завтра нужно было рано вставать на запись очередного выступления, и поэтому они не могли появиться там уставшими и не выспавшимися. Чонин лишь слабо кивнул, сжимая пальцами ткань футболки на груди Сухо. Ему не хотелось останавливаться, но он понимал, что лидеру необходим отдых и покой, ведь утром будут новые проблемы и заботы, от которых младший никак не мог отгородить своего лидера, что причиняло боль где-то в области сердца. - Ты иди, а я тут приберусь. – отстранившись от парня и подтолкнув того к выходу, Чонин взял свою кружку и поставил в раковину. Чунмён лишь невесомо поцеловал паренька в макушку, несильно сжимая его ладонь в своей, и вышел из кухни. Чонин без слов знал, что лидер будет ждать его и не уснёт, пока тот не придёт. Поэтому, он быстро сполоснул свою кружку, потом взял кружку Сухо, ненадолго задержав её в своих руках, поднёс её к своим губам, прикасаясь к тому месту, где были губы лидера, и сделал небольшой глоток остывшего чая. Прохлада пронеслась по его телу, заставляя дыхание сбиться. Он быстро сполоснул кружку лидера и, выключив свет на кухне, вышел из неё, осторожно ступая по деревянным ступенькам, которые вели в их комнату. Сухо перевернулся на другой бок, когда почувствовал, как кровать под ним прогнулась, и кто-то лёг рядом с ним. Он по собственнически обнял парня со спины и уткнулся тому в плечо, невесомо целуя изгиб шеи. Тепло, что дарил ему Чонин, расслабляло, позволяя сну овладеть им.