Старшая

В тот момент, когда в дверь постучали, Клиа как раз мыл посуду. Аоба сидел на стуле рядом и страдал ничегонеделанием. Нет, не так; он этим наслаждался. Услышав стук, Клиа подскочил на месте, едва не разбив тарелку, и потянулся за противогазом. Носить его после крушения Овальной башни не было никакого смысла, и Клиа в большинстве случаев ходил без противогаза, но, когда к Аобе приходили гости, до сих пор по привычке пытался спрятать лицо. Первое время Аобу это чудовищно раздражало, но Клиа проявил несвойственное ему упорство, и Аоба сдался. Клиа, в конце концов, настаивал только на том, что было для него действительно важно. — Кто бы это мог быть, — пробормотал Аоба, поднимаясь и ссаживая Рена на пол. — В такое время… Время и впрямь было неподходящее — шесть часов утра, да еще и выходной. Даже бабушка Аобы, уж на что неуемная натура, пока спала. — Я открою, Аоба-сан, — Клиа отложил противогаз, вместо этого поудобнее перехватив подвернувшийся под руку половник. — Оставайтесь здесь. — Это ты оставайся здесь, — передразнил Аоба и добавил: — Ничего со мной не случится. — Приличные люди в такое время еще спят, — с сомнением заметил Клиа. — Ты хочешь сказать, что мы с тобой — неприличные? — подозрительно уточнил Аоба. После того, чем они занимались вчерашним вечером, и позавчерашним, и позапозавчерашним, и почти каждый вечер в течение нескольких месяцев до этого, назвать их «приличными» было и правда сложно. Но беда была в том, что понятий приличия для Клиа не существовало. Он использовал это слово, совершенно не понимая, что оно означает. — Я хочу сказать, — заметил Клиа чуть смущенно, — что мы с вами, Аоба-сан, не вполне люди. Прежде чем Аоба успел сообразить, ругать ему Клиа за такое обобщение или утешать, доказывая, что он, Клиа, очень даже человек, стук в дверь повторился. — Я открою, Аоба-сан, — Клиа сказал это уже после того, как оттеснил Аобу в сторону. Тапочки в форме медуз, которые Аоба подарил Клиа на день рождения (день рождения они выбрали совместно, решив, какое число больше подходит), бодро прошлепали в прихожую. Секундой позже Аоба сообразил, что Клиа все-таки взял с собой половник. — Подожди! Ждать было поздно — Клиа уже успел открыть дверь. — Доброе утро, — раздался мелодичный женский голос. — Доброе, — растерянно отозвался Клиа. Следующую фразу он и гостья произнесли одновременно: — А кто вы? — Я же сказал подождать, — пробормотал Аоба себе под нос. На полных парах влетев в прихожую, он замер. На пороге стояли мужчина и женщина. Женщина казалась удивленной и одновременно смущенной, мужчина счастливо улыбался. Когда он увидел Аобу, его улыбка стала только шире. — Здравствуйте, — Аоба набрал воздуха в легкие, — папа и мама. *** — А как вы познакомились? — спросил Клиа. — О, это было очень давно, — папа ответил со смехом. — Харука возненавидела меня с первого же взгляда… — Неправда, — возразила мама. — Найн, ты, как всегда, преувеличиваешь. — Она сочла меня легкомысленным и несерьезным, — продолжал папа, — неспособным ничего сделать без того, чтобы не насовершать кучу ошибок в процессе. — Ты и правда постоянно ошибался, — проворчала Харука. — Скажи, мама? — Вначале я подумала, что ты — никуда не годный бездельник, — не менее ворчливо согласилась Таэ. Бабушка Аобы проснулась от стука в дверь и вышла в прихожую немногим позже самого Аобы. — Но позже ты доказал обратное. Я знаю, Найн, что на тебя можно положиться. Сколько бы ошибок ты ни совершил, ты идешь дальше. Только благодаря тебе у нас есть Аоба. Ведь это ты нашел его и привел в наш дом. После этих слов все дружно посмотрели на Аобу, который сидел в углу и никого не трогал, а потом вернулись к семейному разговору. — По правде сказать, — мама смущенно откашлялась, — у нас теперь есть не только Аоба. — У Аобы-сана появился братик? — бестактность Клиа спасла всех от минуты неловкого молчания. — Или сестричка? — Се… сестричка, — мама нежно улыбнулась. — Она родилась, когда мы были на раскопках в Греции. — И уже успела объездить полмира! — восхищенно подхватил папа. — Но ей уже скоро будет шесть… — добавила мама. — Поэтому мы подумали, что ей пора пойти в школу! — сказал папа. — Как вы смотрите на то, чтобы она пожила у вас? — Я очень люблю детей, — немедленно ответил Клиа. Хотя к нему вопрос относился в последнюю очередь. — Не заметил я что-то, чтобы ты их любил, — проворчал Аоба. И правда: каждый раз, когда Клиа приходил к Аобе на работу (хоть его туда никто и не звал), происходила неминуемая потасовка между ним и Кио с Нао. Дети не оставляли попыток узнать, что же у Клиа под противогазом, Клиа, в свою очередь, раз за разом их разочаровывал. — Сделать вам массаж, Таэ-сан? — В последнее время Клиа научился мастерски делать вид, что не слышит Аобу. — У меня несколько странный вопрос, — мама откашлялась. — Молодой человек… вы так и не сказали, кто вы. — Разве ты не видишь, Харука? — Папа блаженно улыбался и, кажется, в реальности отчасти отсутствовал. — Это — тот, с кем наш Аоба строит новый мир. Это уже было явным перебором. Поднявшись (на этот раз он совершенно позабыл о Рене, счастье, что тот успел вовремя спрыгнуть), Аоба торопливо извинился и вышел вон из кухни. Он чувствовал, как к щекам прилила кровь. Требовалось немедленно охладиться, и Аоба вышел на улицу — здесь все еще жила утренняя прохлада. В скором времени она должна была смениться жарой: на дворе стоял август. Внимание Аобы привлекла машина, припаркованная возле дома. Машина выглядела старой и потрепанной, но притягивала взгляд вовсе не потому. Возле нее стояла маленькая девочка с темно-рыжими волосами. Она растерянно оглядывалась по сторонам. — Здравствуй, — сказал Аоба. Девочка посмотрела на него: — Здравствуй… Ты не знаешь, где мои мама и папа? Как ни странно, испуганной она не казалась. Да и ее растерянность уже прошла, так, будто увидев Аобу, девочка почувствовала себя гораздо увереннее. — Если твои мама и папа — те, о ком я думаю, — процедил Аоба сквозь зубы, — я не только знаю, где они, но еще и знаю, что им сказать. Как можно бросать ребенка одного? Это же верх непредусмотрительности! — Не злись, братик, — попросила девочка. Она обратилась к нему так же, как обращаются все маленькие девочки к сравнительно молодым парням, но на Аобу это слово подействовало как волшебное заклинание. — Мама и папа часто оставляют меня одну, потому что у них такая работа! А сейчас я просто устала и заснула в машине. Они не стали меня будить. — В свое время, — пробормотал Аоба, — я совсем иначе реагировал на то, что меня бросили. — А меня никто и не бросал, — девочка пожала плечами. — Куда бы ни уехали мои папа и мама, они всегда со мной. Здесь, — она прижала руку к груди. — Скоро я познакомлюсь со своим старшим братом и бабушкой, потом начну ходить в школу. А мама и папа уедут. Но я не буду грустить! — Ты гораздо сильнее меня, — заключил Аоба. — Значит, будешь теперь в нашей семьей за старшую… сестричка. — Так ты и есть мой брат, — девочка счастливо улыбнулась. — Я — Акико. Как тебя зовут? Только Аоба успел представиться и подумать, что Акико не следует так слепо доверять первому встречному, как девочка удовлетворенно кивнула: — Правильный ответ. Мама с папой говорили, что моего братика зовут Аоба. Пойдем! — и она первая двинулась к дому. Чуть задержавшись, Аоба поспешил за ней. Уже возле двери он подумал: пожалуй, у Акико и впрямь есть все шансы стать старшей в их сумасшедшей семейке.