Заклятые любовники

Свет Бэт-сигнала вновь озарил серое небо Готэма. Вальяжно облокотившись на прожектор, стоял тот, чьего смеха и выходок боялись, пожалуй, все жители... Или почти все. Кроме того человека, что не сводил с него взгляд и пытался сдержать улыбку. Силуэт темного рыцаря, преданного защитника этого хмурого города, показался на краю крыши. Несмотря на весь тот хаос, который сеял Джокер одним своим присутствием, Брюс был рад его возвращению. Они были обречены на вечное противостояние и оба упивались этой борьбой, порой не обращая внимание, чего она стоит мирным жителям. На клоуне все тот же грязный и потрёпанный фиолетовый костюм, на его лице красуется "улыбка Глазго", небрежно накрашенная толстым слоем красной дешевой помады. Сколько раз Бэтмену хотелось стереть с него этот жутковатый грим? Вероятно, не чаще, чем Джокер хотел стянуть маску с самодовольной физиономии Бэтмена и открыть всему Готэму его личность. Как долго они стояли, всматриваясь друг в друга? В голове каждого промелькнул возможный сценарий и исход очередной схватки двух абсолютно разных людей. Бэтмен уже представил вой сирен, наручники на психе, и как он в очередной раз из окна полицейской машины прокричит на всю улицу "Я еще вернусь, Бэтси" и жадно проведет языком по сухим губам. Джокер же с нетерпением ждал момента, когда он, стоя на вершине небоскрёба Wayne Enterprises, посмотрит на разрушенный Готэм, а Бэтмен навсегда станет его игрушкой. Хотя он и сейчас умело манипулировал им. — Что тебе нужно? — наконец начал разговор Бэтмен, придав голосу как можно больше пренебрежения. — А ты не соскучился? — удивленно спросил Джокер и залился своим фирменным смехом. То ли Бэтмен не отличался особой оригинальностью в постановке вопросов, то ли он действительно не понимал, что было нужно Джокеру. Псих в гриме стал сокращать разделявшее их расстояние. Некогда уверенный и даже самоуверенный Бэтмен нервно покусывал нижнюю губу, пока расстояние между оппонентами неумолимо уменьшалось. Когда Джокер до неприличия близко подошел к нему, внутреннее чутье подсказывало, что нужно ударить наглого клоуна, но он лишь продолжал разглядывать его, желая уловить каждый его жест, мимику. Никогда прежде Бэтмен не встречал таких безумцев. В отличие от многих, он не пытался строить из себя странного или просто казаться им, он в действительности таким был. Все его сумасбродство с недюжинной харизматичностью было настоящим. Таким не нужно скрываться под маской или костюмом, ведь это не просто образ и не альтер эго, а именно сущность. Он был таким же настоящим, как Брюс Уэйн. Сумев спасти Готэм от него, сам Бэтмен не смог спастись, угодил в его ловушку. Полностью сократив расстояние и оказавшись слишком близко, Джокер потянул руку к маске летучей мыши. — Даже не думай, — резко выпалил Бэтмен. — Что тебе нужно? — повторил он. — Я просто соскучился, — вновь захихикал Джокер, — А ты разве нет? Он снова потянул руку, но Бэтмен ухватил и сильно сжал его запястье. — Ты чего такой серьезный? — с толикой обиды произнес Джокер. — Я хотел тебе за ушком почесать. Или мышкам это не нравится? — он резко вырвал руку из стальной хватки, но отходить не собирался. — Ты только выбрался и уже захотел назад? — Бэтмен продолжал сохранять первоначальный тон. — Ты уверен, что я не сброшу тебя прямо с этой крыши? Из ада тебе будет уже не так просто сбежать. — Нет, туда мы попадем вместе. Попробуй, и я утяну тебя за собой. Ты от меня не избавишься. Я вирус. — усмехнулся Джокер и сократил расстояние между их лицами до сантиметра. — Тебе нравятся наши встречи, верно? Ты без меня со скуки сдохнешь. — Ты не в свое уме, — снова звучит, как упрек, но ничуть не обижает. — Придумай что-нибудь новенькое. У меня множество других хороших качеств, о которых ты можешь без устали повторять. — Если я узнаю, что ты снова... Джокер не позволил ему договорить. Он и так прекрасно знал все то, что тот собирался сказать: снова угрозы, предостережения и прочая малозначительная для него болтовня. Он кусал тонкие губы темного рыцаря с такой силой, что чувствовался металлический привкус крови. Хитрый клоун сумел сделать из рыцаря податливую марионетку. Он изредка появлялся, дергал за ниточки и исчезал, оставляя его, объятого двояким чувством, в очередной раз: с одной стороны, он хотел убить того, кто каждый раз заставлял его чувствовать себя более чем мерзко, но также хотел завершить бессмысленную вражду, ведь они уже давно не просто заклятые враги. — А ведь ты скучал, Бэтси.