Там, где темно и тихо

      Маюзуми Чихиро ждал, когда все разойдутся. Где-то в зале всё ещё бесновались и кричали от радости победы Сейрин и их болельщики — Маюзуми было всё равно. Он сам удивлялся, насколько безразличен к проигрышу Ракузана. То, что Сейджуро использовал его — равнодушно, бесстыдно, — занимало Маюзуми намного больше. Команда школы Ракузан ушла с паркета тихо, поздравив победителей — Акаши держал марку. Разбор полётов предстоял завтра, сегодня ни у кого из них не было на это ни сил, ни желания. Ощущение полного вакуума вокруг словно заключало в душный кокон, за которым не было никого и ничего. Маюзуми выбрался из раздевалки незамеченным, на всякий случай выскользнув из спортивного комплекса через заднюю дверь. Позади него было совсем пустынно, и Маюзуми устало присел на широкий парапет, опоясывающий здание.       Он был совершенно вымотан и нравственно, и физически. Трезвость рассудка и умение объективно оценивать реальность и своё место в ней ещё помогали держать себя в руках. Но обида на Акаши была такой сильной, что Маюзуми совсем не был уверен в том, что сумеет сохранить присутствие духа до конца и спокойно прийти на тренировку завтра. Мысль о том, чтобы малодушно не появиться и избежать трудного разговора, мелькнула, но была отметена как слишком трусливая. А Маюзуми трусом не был. Он был просто никому не нужным человеком семнадцати лет. Его использовали, унизили и отшвырнули прочь, даже не взглянув в его сторону. И теперь казалось, что всё пропало. Более разумная часть сознания убеждала, что всё временно и завтра будет легче или, по крайней мере, по-другому, но тёмную, инстинктивную часть души рвало на куски от обиды, и Маюзуми специально сидел в одиночестве, чтобы никому не показать, как ему хреново. И не испортить настроение самому. Несмотря на здоровый эгоизм, Чихиро Маюзуми считал себя неплохим человеком с определёнными моральными принципами. И не любил поступать плохо с людьми, потому что всегда думал о том, что будет ощущать в той или иной ситуации сам.       От невесёлых мыслей Маюзуми отвлёкся, услышав негромкий скрип двери за спиной: кто-то вышел на эту же безлюдную площадку. А через секунду из полумрака в круге света от фонаря появился высокий парень в спортивной форме Сейрин. Маюзуми сразу же узнал их центрового, который чуть не остался калекой в сегодняшней игре, ставя блок Небуе и перенося вес на сильно травмированное до этого колено. Маюзуми, хоть и был новичком в баскетболе, начав играть только год назад, историю про травму и долгую реабилитацию Киёши Теппея знал. Он недоумевал, как можно так просто спустить такую подставу на тормозах, и не мог понять, почему Киёши ничего не предпринял, когда капитан Кирисаки Даичи так сильно его покалечил. Отношения некоронованных были совершенно отдельной книгой жалоб и предложений в доме скорби японского баскетбола. Маюзуми усмехнулся и похвалил себя за интересное сравнение: он любил упражняться в словесных экзерсисах, глубоко в душе лелея мысль о том, что когда-нибудь сможет написать книгу, которая потрясёт умы и души человечества. Разумом он понимал, что такого никогда не будет, но воображать это всё равно было приятно.       Киёши, судя по всему, тоже его узнал. Маюзуми показалось, что он заметил мелькнувшее на лице сейриновца выражение досады, но, возможно, ему просто привиделось в полумраке. В следующее мгновение Киёши улыбнулся и поздоровался, хотя они не были знакомы до этого лично, встретившись только раз на паркете час назад. И форвард Ракузана совершенно не видел повода, чтобы так же радостно улыбаться ему в ответ. В конце концов, победитель всегда может позволить себе побыть великодушным по отношению к побеждённому, но лично Чихиро Маюзуми это не нравилось. Однако улыбка у этого Киёши была хорошая. Открытая улыбка хорошего человека.       — Не думал, что тут кто-то есть, — начал разговор центровой Сейрин. — Обычно тут тихо и безлюдно, особенно после соревнований. Все выходят к центральному выходу.       — Да, — кивнул Маюзуми и замолчал. Настроение совсем не располагало к разговорам с представителем только что разгромившей их команды. Было тоскливо и тяжело. — Я тоже не думал, что здесь кого-то увижу.       — Я… договорился встретиться кое с кем, — ответил Киёши на невысказанный вопрос, слегка запнувшись. — Тихо и можно поговорить.       — Ладно, — сказал Маюзуми, не двигаясь. Из-за всего произошедшего на игре он ощущал нереальную усталость. В конце концов, он первым занял здесь место и уходить не собирался. Пусть Киёши встречается со своей девушкой где-то ещё. И, кстати, интересно, почему здесь, а не внутри, вместе с командой, которая может разделить радость победы?       — Прости, но я не планировал уходить, — качнул головой Маюзуми. — Нет настроения куда-то двигаться.       — Ну и не надо, — пожал плечами Киёши, словно что-то для себя решив. — Я присяду и подожду рядом. А потом мы уйдём.       Они помолчали несколько минут. Киёши смотрел по сторонам, словно не знал, откуда ждать неизвестную Маюзуми девушку. В том, что это девушка, Маюзуми почти не сомневался. Конечно же, встретиться после игры в безлюдном тёмном месте — это, определённо, что-то романтическое.       — А почему ты не со своими? — внезапно спросил Киёши, и по сочувствию в его взгляде Маюзуми видел, что он уже жалеет, что задал такой невежливый в своей откровенности вопрос. — В смысле… С командой всегда легче, когда…       Киёши смолк. Маюзуми был благодарен ему за тактичность, пусть даже несколько запоздавшую.       — Мне не легче, — ответил он. Это совершенно не дело Киёши Теппея, но, в конце концов, хотелось просто с кем-то поговорить. А Киёши был не самым плохим вариантом. — Не люблю, когда меня используют. Да никто не любит, наверное.       Его собеседник вдруг широко улыбнулся:       — А ты попробуй сделать всё наоборот. Ну когда не тебя используют, а ты сам позволяешь и получаешь от этого кайф. Когда тебя используют, потому что не могут без тебя обойтись.       Маюзуми бросил быстрый взгляд на Киёши. Слегка вывернутая логика, но она есть.       — Вряд ли это мой случай, — качнул он головой. — Ты не знаешь нашего капитана.       — Неважно, — усмехнулся Киёши. — Капитаны вообще странные люди.       Маюзуми смутно догадывался, что Киёши не зря говорит о капитанах во множественном числе. Кажется, это что-то очень личное. Но уточнить он не успел: на площадке появилось ещё одно, совершенно неожиданное для Маюзуми действующее лицо. В отличие от Киёши, который не выказал никакого удивления, а наоборот, встав с парапета, шагнул навстречу прибывшему.       — И что вы тут делаете? — Маюзуми невольно подумал, что у капитана команды Кирисаки резкий голос и злые глаза.       — Лично я жду тебя, а ты опаздываешь, — отрапортовал Киёши с улыбкой. — И общаюсь вот.       — Привет. Не представишь меня? — вежливо кивнул Маюзуми, изрядно удивляясь странной компании, собравшейся вокруг него. То, что Киёши встречается тут с тем, кто чуть не оставил его калекой на всю жизнь, предположить было трудно. Потому что абсолютно нелогично.       — Ханамия Макото — Маюзуми Чихиро, — Киёши представил их друг другу, и формальности были соблюдены. Маюзуми слегка склонил голову в приветствии, отвечая на такой же лёгкий кивок Ханамии.       — У вас сильная защита, — Ханамия говорил негромко, слегка растягивая гласные, так, что казалось, что он говорит и думает совершенно разное. Впрочем, Маюзуми был совсем не уверен, что это не так: про капитана Кирисаки он слышал довольно много неприятного. Но тот факт, что перед ним плечом к плечу стояли Киёши и Ханамия, чья встреча явно не была случайной, был наиболее удивителен. Маюзуми даже слегка отвлёкся от тоскливых мыслей о проигрыше командном и личном. — И совершенно неправильные связки. Их практически нет. Слишком сильный капитан, которому вообще не нужна команда.       Маюзуми только пожал плечами — обсуждать Акаши с кем-то посторонним он не собирался. Впрочем, и Ханамия не продолжил тему, обращаясь к Киёши:       — Мы идём? — Маюзуми мельком подумал, что таким тоном явно не спрашивают, а утверждают. Но Ханамия молчал, ожидая ответа, следовательно, это всё-таки был вопрос.       — Да, — кивнул Киёши, переводя взгляд с Ханамии на Маюзуми. — Пока, было приятно пообщаться.       Маюзуми вежливо попрощался, чувствуя, как тоска снова накатывает неприятной волной. Правда, после бессмысленного разговора с Киёши стало чуть легче.       Киёши и Ханамия шагнули в темноту, уходя куда-то дальше от размытого света фонаря над крыльцом.       А ещё Маюзуми видел, как Киёши взял Ханамию за руку. Тот недовольно дёрнул плечом, но руку не отнял.       — «Используют, потому что не могут обойтись»? Ну-ну, размечтался, — услышал Маюзуми саркастический голос Ханамии.       — Макото, ты опять подслушивал? — по тону Киёши было понятно, что он улыбается.       — Твои вопли услышал бы даже глухой. И не обольщайся. Это кто тут без тебя обойтись не может? — недовольство Ханамии тоже было каким-то нарочитым, словно тот нехотя старался быть резким. По крайней мере, Маюзуми показалось, что Ханамия именно играл.       А потом Киёши негромко засмеялся и наклонился к его лицу.