Прости, что так поздно.

Мы почти всегда рядом, но наши мысли будто в разных мирах. Мы настолько разные, но при этом всегда вместе. У нас хорошие отношения, но это единственное, что мы знаем. Что я знаю. Друзья, родственные души, соседи... влюблённые? Уже несколько лет задаюсь этим вопросом и не могу найти ответа, не могу понять. Кто мы? Порой ты так надоедаешь, хочется выкинуть тебя в окно. Но свободные вечера за просмотром передач без тебя невыносимо одиноки. Я не понимаю, почему так переживаю и забочусь о тебе один день, а на другой мне абсолютно всё равно? Я так и задавался этими вопросами, пока не произошло что-то, что расставило всё по своим полочкам. Я жалок и слаб, раз не смог сделать этого раньше самостоятельно. А ты глуп. Ты задавался этими вопросами, но всегда молчал и ничего не делал. Мы два дурака. — Эй, вставай, — худой, тёмноволосый парень стоит над кроватью, грозно смотря на шатена, который развалился на всю постель и даже пальцем не шевелит на попытки парня разбудить его. — Ким Мингю, я тороплюсь, а ты проспишь, если сейчас же не встанешь, - терпение кончается, но спящий так и не двигается, лишь пускает слюни на подушку, блаженно улыбаясь сквозь сон. В следующую секунду брюнет хватает одеяло и резко тянет за него, из-за чего спящий и запутавшийся до этого в одеяле парень сваливается с кровати и наконец распахивает глаза, тут же вскакивая с пола, трёт заспанное лицо. Брюнет, скрестив руки на груди, ждёт, когда он окончательно придёт в себя и когда можно будет уйти уже по своим делам, не беспокоясь, что этот кусок беспечности вновь пропустит занятия. Он хлопает сонного по спине и выходит из комнаты, направляясь в сторону кухни, а тот самый Мингю плетётся за ним же, заворачивая в ванную, которая была по пути, продолжать своё пробуждение. — Вону, как думаешь, каково это — встречаться с парнем? — отвлекает вышедший из ванной Мингю своего сожителя, который увлечённо смотрит утренние новости и пьёт свой кофе, закусывая тостом, что заставляет его откашляться. — Что ещё за реакция? – обиженно дует губы Мингю и садится напротив парня, отбирая у него тост и доедая его. — Почему ты внезапно спрашиваешь у меня такие вопросы? Я, по-твоему, знаю? — Вону старается избегать взгляда Кима, упорно смотря в телевизор, где уже началась какая-то тупая реклама туалетной бумаги. Говорить на такие темы совсем не хочется. Во-первых, что за разговоры с утра пораньше; во-вторых, почему-то неуютно вообще говорить о таком. Обычно люди спрашивают утром, как спалось, но никак не про то, каково это — состоять в однополых отношениях. — Чего это ты так реагируешь? Я же просто спросил, — Ким вопросительно уставился на брюнета, не понимая такого встревоженного поведения. Хоть Гю и довольно легкомысленный, но в людях разбирается он неплохо. Вону откашливается, всё так же избегая взгляда. — В любом случае не знаю, - холодно говорит он, относя кружку в раковину, а после снимая рубашку с вешалки, которая висит на шкафу в зале. Мингю же пожимает плечами и продолжает свою трапезу, намазывая варенье на второй по счёту тост. В последнее время Вону всё чаще поражает парня своим поведением. Парень, который при первом знакомстве был так сух и холоден, оказывается также довольно эмоционален. Его очень легко разозлить, да и обрадовать не так трудно. Оказывается, улыбка на его лице — также не редкость, но смущение или игнорирование — это что-то новое. Раньше такое происходило крайне редко, только если Мингю конкретно где-то напортачил, да и то он чаще злился, а не вёл себя как отстранённый. — Как там у тебя дела с девушкой твоей? — довольно тихо, но стараясь держаться уверенно, интересуется Чон, подойдя к шатену и застёгивая пуговицы на своей рубашке. Ким тянет задумчивое «м», на что Вону недовольно вскидывает бровь, требуя нормального ответа, а не какой-то растянутой буквы. — Ну мы расстались вроде как. — Вроде как? Из-за чего? — Вону так и слышит в этих ответах нотки безответственности и безразличия, которые его раздражают, но почему-то в то же время немного и радуют, хотя причин для этого нет. — Розы завяли, помидоры затухли, — продолжает разговор Мин, смотря мультик про какого-то пингвина в странных очках, оказывается, даже в двадцать с лишним лет мультфильмы могут быть настолько увлекательными, одиннадцатилетний Мингю ни за что не подумал бы, что и в двадцать лет он будет заниматься таким. В следующую секунду «ребёнок» получает подзатыльник, из-за чего издаёт недовольный возглас в сторону Вону, который уже в прихожей начищает свою обувь перед выходом. — Будешь так несерьёзно относиться к этому — умрёшь одиноким и несчастным. — Мычит мне корова одинокого парня, который в последний раз держался за ручку с девушкой в детском саду, - обиженно бубнит Ким, стоя над душой у Вону, оперевшись о стену. Старший вновь замахивается на друга, после чего недовольно цокает языком и поднимает с пола свою сумку, направляясь в сторону выхода. — У меня сегодня ночное дежурство, не ешь всякую там лапшу, поджарь себе хотя бы яичницу вечером. И не смей пить пиво, ты только что болел. Посуду не забудь за собой помыть и запрись ночью, — говорит Чон, роясь в своей сумке и ища там ключи от квартиры. — Хорошо, мамочка~ — тянет Ким, направляясь к тумбочке, на которой и лежали те самые ключи, после чего протягивает их Вону. Чон благодарит и направляет свой взгляд в сторону тумбы, на которой, помимо ключей, ещё лежит шлем. Парень моментально хмурит брови. — И шлем не забудь, когда по делам поедешь. Если забудешь, лучше езжай на автобусе, — поднимает он взгляд на Кима, строго смотря. Он знает Мина: тот спокойно может проехаться на мотоцикле без шлема, не беспокоясь не то что о штрафе, а даже о собственной сохранности. В чём-то он был смышлён, но когда дело касается чего-то такого, то кажется, будто в голове у него хлебушек, а не мозги. Этот парень частенько вообще заставляет переживать и волноваться. Если вспомнить тот раз, когда он торопился куда-то и вновь побежал без шлема, мол, ему недалеко ехать, а вернулся уже весь покалеченный, хоть причиной и была драка, но тоже не очень-то и радует. — Я пошёл, — Вону открывает дверь и начинает выходить, однако его останавливает рука Мингю, которая тянет парня обратно в квартиру. Его прижимают к стене, тяжёлая железная дверь захлопывается, и сумка падает из рук, когда взгляд Вону встречается со взглядом Мингю, который нависает над ним, опираясь рукой о стену. Разница в росте кажется заметной, из-за чего Вону приходится смотреть на парня снизу вверх, что возможно даже немного раздражает. Но не только раздражает, почему-то становится ещё и невыносимо неловко. В принципе, удивляться внезапному поведению Кима не стоит — и не такое учудит, но в последнее время сердце всё чаще делает лишние удары от таких вот выкрутасов. Стресс? — Если бы я предложил, - Мингю делает паузу, - ты бы встречался со мной? Сердце вновь сжимается, глаза расширяются. Что этот парень имеет в виду? Что за странные вопросы с самого утра? Вновь чисто интерес? Почему-то последний из вопросов вызывает огорчение. Так много этих «почему-то». Когда закончится эта неизвестность? Мингю выглядит серьёзным, и в его взгляде можно прочитать как некую самоуверенность, так и сомнение. Он вообще не очень понятен, Вону ещё не видел Кима таким, из-за чего на душе становится ещё тревожнее. Парни стоят какое-то время в тишине, смотря друг другу в глаза, после чего Вону тыкает шатена пальцами в бок, из-за чего тот скрючивается и сразу же отходит. — Найди себе быстрее новую девушку, пока твой спермотоксикоз не навредил кому-то, - строго взглянув в сторону младшего, Чон направляется вновь к выходу. – И на этот раз подойди к этому делу серьёзно, - напоследок кидает он, захлопнув за собой дверь. Однако он не сразу идёт по делам, а ещё стоит какое-то время за дверью, сжав кулак на груди и пытаясь разобраться, что происходит сейчас в теле и разуме. «Почему мне мерзко от своих же слов?» — Я успею вздремнуть? — невысокого роста паренёк, развалившийся на диванчике, оглядывает остальных двух парней и девушку, находящихся в комнате. — Операция только через два часа, что за вопрос, - подаёт голос другой паренёк, сидящий в углу на кресле и листающий стопку бумаг, что-то ища среди текста. — Сынгван, ты хоть и кажешься дурачком, но так старателен всегда, — удивлённо уставился парень, лежащий на диване, на что Сынгван раздражённо цокает языком и фыркает в сторону маленького дьявола, который довольно хихикает и отворачивается лицом к спинке дивана, чтобы всё же вздремнуть. Сынгван потягивается, разминая уставшую спину, и его взгляд останавливается на брюнете, который размешивает лапшу в картонной миске. — Разве можно будущему врачу так питаться, Вону? Брюнет лишь отмахивается, Сынгван улыбается и продолжает свою работу, а Чон приступает к трапезе, беседуя время от времени с девушкой, которая щёлкает каналы маленького и старого телевизора, стоящего на полке. Вот так проводить свободное время, не делая ничего особенного, очень даже приятно, ведь быть интерном нелегко, да и вообще быть врачом в целом. Любая свободная минутка для юных медиков кажется блаженством, например, то же щёлканье каналов кажется очень даже интересным занятием. Но надеяться на спокойные и свободные два часа никогда не стоит, ведь в любой момент кто-то может прервать отдых, например, как сейчас. В комнатку отдыха врывается встревоженная медсестра, что заставляет, конечно же, удивиться ребят. Девушка успевает схватиться за свой халат, не выслушивая женщину до конца, а тот самый невысокий паренёк тут же вскакивает с дивана, как только дверь распахивается. Вону медленно поднимает взгляд, вопросительно смотря на женщину. — Внеплановая экстренная операция, доктору нужна будет ваша помощь, сейчас же идите, - кратко излагает она, после чего все хватаются за свои халаты и тут же бегом направляются за медсестрой в операционную. — И что там за пациент, что так срочно? — Мотоциклист, пострадавший в аварии, — на эти слова Чон недовольно хмурит брови и поджимает губы. Он всегда знал, что эти «игрушки» до хорошего не доводят, и вот она — ещё одна жертва. Мотоциклистом надо родиться так же, как и птицей, чтобы летать, — так он считал. Возможно, он слишком скептично и настороженно подходил к этому, но ничего не поделаешь. Надо будет обязательно ещё раз поговорить с Мингю на эту тему и привести ему эту сегодняшнюю ситуацию в пример. В операционную заходит хирург и кивает присутствующим в знак приветствия. Стажёры уважительно поклоняются и стоят у столика с накрытым телом, готовые к операции. Только анестезиолог хочет сказать показатели, как хирург поднимает руку, давая знак, что необязательно, на что анестезиолог кивает. После следующих слов сердце Вону пропускает несколько ударов, и он застывает на месте. — Пациент Ким Мингю к операции готов, можем начинать. Ким Мингю. Ким. Мингю. Этого просто не может быть. Это тёзка, просто другой парень с таким же именем, просто совпадение. Парень начинает понимать, что он даже не успел ещё посмотреть на лицо пациента, но теперь уже становится страшно. Он медленно переводит взгляд на пострадавшего: ран и синяков немало, понять не так легко. Рука Вону тянется к лицу пациенту, в котором он начинает узнавать знакомое лицо, хоть и хочется отрицать это. Остальные присутствующие удивлённо смотрят на парня, который испуганно разглядывает пациента и его раны. Дотронуться он так и не осмеливается, руки начинают трястись, и он не может ничего с собой поделать. Хирург недовольно хмурит брови, а девушка обеспокоенно смотрит на Чона, пытаясь понять, в чём дело, и положив руку ему на плечо. По щеке парня катится слеза, когда до разума наконец доходит, что это действительно тот самый Мингю. Мингю, который забывает помыть посуду за собой. Мингю, которого надо будить каждое утро. Мингю, который на удивление умеет делать расслабляющий массаж. Мингю, который вечно оставляет шлем дома и заставляет Вону переживать больше собственной матери, которая даже не знает о таких выходках. Хирург даёт указание вывести парня из палаты, после чего девушка уводит его за собой, в коридоре сажает на скамью и, бросив сочувствующий взгляд, убегает на операцию. Толком не было ясно, что с ним случилось внезапно, ведь не каждый день можно увидеть Вону таким, поэтому трудно сейчас помочь ему как-либо, да и пациент само собой на первом месте. До последнего парень не встаёт со скамейки, а лишь сжимает кулаки, не переводя взгляда с пола. До последнего он надеется и молится, чтобы всё прошло удачно, несмотря на критическое состояние. Каждый день случаются чудеса, почему бы и сегодня не случится ему? Интерны выходят раньше остальных из операционной, парни что-то обсуждают между собой и направляются сразу же в сторону своей комнатки, проходя мимо Вону, который смог лишь подскочить с места. Он с надеждой переводит взгляд на девушку, которая смотрит на него вопросительно. — Что это было? Ты в порядке? — Как прошла операция? — сердце бешено колотится, и Вону игнорирует слова девушки, выражения её лица меняется, она на секунду поворачивается в сторону операционной и вновь после этого к Вону. — А~ — появляется надежда, и парень уже успевает слегка растянуться в улыбке. — Ты и сам знаешь, шанс, что всё пройдет удачно, был ничтожно мал... — Не продолжай, — парень тут же мрачнеет и шепчет, пытаясь прервать разговор девушки, однако та, не услышав его, продолжает. — К сожалению, нам не удалось... — МОЛЧИ! – выкрикивает Вону, приседая на корточки и закрывая лицо руками. Слёзы начинают неконтролируемо литься ручьем. Вону — парень, которого практически невозможно застать со слезами на глазах. Парень, который умеет и знает, как контролировать свои эмоции. Так почему, почему этот придурок Мингю вызывает столько эмоций, почему из-за него всё выходит из-под контроля? Девушка растерянно протягивает руку в сторону парня, не зная что делать и не совсем понимая, что случилось. Коридор больницы наполнен громким плачем молодого парня, словно плачем ребёнка, но голос в разы ниже. Чон опускается на колени и подползает к стене, сев на пол у неё, пытается вздохнуть, но не получается. Невыносимо больно, в груди всё больно сжалось, и кто-то будто душит за шею, надев предварительно пакет на голову. Перед глазами из-за слёз всё мутно и расплывчато, и лишь тёплое и сочувствующее объятие чувствуется, которое, к сожалению, ничуть не помогает. В голове парня прокручиваются все возможные события, связанные с Мингю, заново и заново, начиная с первого дня знакомства и до сегодняшнего утра. «— Вону, как думаешь, каково это — встречаться с парнем?» «— Если бы я предложил, ты бы встречался со мной?» — Придурок, — сквозь зубы шипит Вону, ударяя кулаком по кафельному полу, что, конечно же, не оставляет его руку неповреждённой, из-за чего девушка сразу хватается за неё и прижимает к ушибленному месту платок. Вону даже точно не знал: ругался он на себя или же на Мингю. А ведь всё могло закончиться куда лучше. «— Как там у тебя дела с девушкой твоей? — Ну мы расстались вроде как. — Вроде как? Из-за чего? — Розы завяли, помидоры затухли, — Будешь так несерьёзно относиться к этому — умрёшь одиноким и несчастным». «Умрёшь одиноким и несчастным». — Как жаль, что до меня так поздно всё дошло, — тёмноволосый и худощавый парень стоит над могилой, внимательно рассматривая фотографию, выгравированную на камне, с ярко улыбающимся парнем. — Ещё и лыбится чего-то, — фыркает он, приседая напротив и кладя букет цветов рядом со шлемом, который почти ни разу так и не пригодился, хоть, как и оказалось, в последний день он всё же его не забыл. — Умер одиноким, но, надеюсь счастливым, — слегка улыбнувшись, продолжает он, после чего сразу же делает серьёзное лицо, встряхнув головой. Нет, такое не говорят умершим. Вону глубоко вздыхает. – Спасибо, что помыл посуду в тот день за собой, — вновь трясёт головой, затем ударяет себя по лбу. Ещё хуже. После этого встаёт и вновь глубоко вздыхает, прикрыв глаза. — Пожалуйста, останься в моём сердце навсегда. Я люблю тебя, — прикусывает губу, хмуря брови. — Прости, что так поздно. Чон поднимает взгляд к небу, избегая новой порции слёз, после чего, вновь избегая взгляда парня, как и в то утро, но теперь только на фотографии, разворачивается и уходит, несколько раз останавливаясь, и напоследок, перед тем, как фотография пропадает из виду, всё же оборачивается и улыбается ей в ответ.