Законы Магии.

Законы магии непреложны. Ребенок, что родился среди магов, не должен попасть к магглам, даже если они знают о магии, даже если они ближе по крови, даже если все остальные возможные родственники мертвы или находятся в Азкабане.

* * *

В доме, часть которого превратилась в руины, стоял человек. Всё прошло по плану. У дитя, что сейчас плачет в детской кроватке, больше нет никого, кто бы мог приютить его в волшебном мире. Теперь он может со спокойной душой отправить мальчика к магглам. Он знал, как они ненавидят все магическое, он знал, что этот дом станет для Гарри адом на земле, но как иначе вырастить героя? Никак. Герои не вырастают на мягких подушках и при любящих родителях, они должны закалять свой характер в трудностях и лишениях, только тогда они, увидев перед собой доброго и понимающего наставника, будут готовы на всё, что тот им скажет. Легенда, оправдывающая его действия, уже была придумана, теперь нужно только чтобы Хагрид в точности выполнил его указания. Накинув на себя мантию-невидимку, человек терпеливо ждал, пока вдали раздастся оглушительный рев мотоцикла, который должен был отдать Сириус перед тем, как отправиться в Азкабан. Рев приближался, значит, все прошло как по маслу, всё ровно так, как он и хотел. Огромный Хагрид слез с тарахтящего мотоцикла и подошел к кроватке, окончательно перепугав своим видом бедного ребенка. Он поднял дитя из кроватки и, оседлав мотоцикл, рванул в сторону Лондона. Прекрасно! Тихий хлопок в доме - и нет здесь больше никого, кроме двух мертвых тел: отца и матери, до последнего защищавших своё дитя. __*__*__ Тисовая улица – это улочка небольшого провинциального городка в графстве Суррей. Именно здесь, в доме номер четыре, Гарри Поттеру, будущему герою-избавителю, суждено провести десять лет своей жизни, перед тем, как попасть в Хогвартс. У этого самого дома, на ограде, сидела серая полосатая кошка и внимательно изучала местность вокруг, если конечно такое возможно. На улице было уже темно, а Дамблдор все еще не явился. Но вот на улице появляется человек, одетый в мантию серебристого цвета с остроконечной шляпой на голове. В руке у него было что-то наподобие зажигалки, только работала она наоборот. Щелчок — и гаснет один фонарь, затем второй и третий, и так вся улица погрузилась во мрак. Дамблдор засунул свою зажигалку — точнее, гасилку — обратно, во внутренний карман мантии, и двинулся к дому номер четыре. А дойдя до него, сел на забор рядом с кошкой и, даже не взглянув на неё, сказал: — Странно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл. Он улыбнулся и повернулся к полосатой кошке, но та уже исчезла. Вместо нее на заборе сидела довольно сурового вида женщина в очках, форма которых была до странности похожа на отметины вокруг кошачьих глаз. Женщина тоже была в мантии, только в изумрудной. Её чёрные волосы были собраны в тугой узел на затылке. И сразу было заметно, что вид у неё раздраженный. — Как вы меня узнали? — спросила она. — Мой дорогой профессор, я в жизни не видел кошки, которая сидела бы столь неподвижно. — Станешь тут неподвижной — целый день просидеть на кирпичной стене, — парировала профессор МакГонагалл. — Целый день? В то время как вы могли праздновать вместе с другими? По пути сюда я стал свидетелем, как минимум, дюжины вечеринок и гулянок. Профессор МакГонагалл рассерженно фыркнула. — О, да, действительно, все празднуют, — недовольно произнесла она. — Казалось бы, им следовало быть немного поосторожнее. Но нет — даже магглы заметили, что что-то происходит. Они говорили об этом в новостях. — Она резко кивнула головой в сторону темного окна, за которым находилась гостиная Дурслей. — Я слышала. Стаи сов… падающие звезды… Что ж, они ведь не полные идиоты. Они просто обязаны были что-то заметить. Подумать только — звездопад в Кенте! Не сомневаюсь, что это дело рук Дедалуса Дингла. Он никогда не отличался особым умом. — Хагрид задерживается. Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь? — Да, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь? — Я здесь, чтобы отдать Гарри его тете и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались. — Неужели вы… Неужели вы имеете в виду тех, кто живет здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре. — Дамблдор, вы этого не сделаете. Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой парочки, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?! — Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор. — Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал им письмо. — Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя! — Совершенно верно, — согласился Дамблдор, очень серьезно глядя на профессора поверх своих затемненных очков. — И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор, пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой? Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание. — Да… Да, конечно же вы правы. Но скажите, Дамблдор, как мальчик попадет сюда? Она внимательно оглядела его мантию, словно ей вдруг пришло в голову, что под ней он прячет Гарри. — Его принесет Хагрид. — Вы думаете, это… Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание? — Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор. — Я не ставлю под сомнение его преданность вам, — неохотно выдавила из себя профессор МакГонагалл. — Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Он… Что это там? Ночную тишину нарушили приглушенные раскаты грома. Их звук становился все громче. Дамблдор и МакГонагалл стали вглядываться в темную улицу в поисках приближающегося света фар. А когда они наконец догадались поднять головы, сверху послышался рев, и с неба свалился огромный мотоцикл. Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними. Мопед был исполинских размеров, но сидевший на нем человек был еще больше. Он был почти вдвое выше обычного мужчины и по меньшей мере в пять раз шире. Попросту говоря, он был непозволительно велик, и к тому же имел дикий вид — спутанная борода и заросли черных волос практически полностью скрывали его лицо. Его ладони были размером с крышки от мусорных баков, а обутые в кожаные сапоги ступни — величиной с маленьких дельфинов. Его гигантские мускулистые руки прижимали к груди сверток из одеял. — Ну наконец-то, Хагрид. — В голосе Дамблдора явственно слышалось облегчение. — А где ты взял этот мопед? — Да я его одолжил, профессор Дамблдор, — ответил гигант, осторожно слезая с мопеда. — У молодого Сириуса Блэка. А насчет ребенка — я привез его, сэр. — Все прошло спокойно? — Да не очень, сэр, от дома, считайте, камня на камне не осталась. Магглы это заметили, конечно, но я успел забрать ребенка прежде, чем они туда нагрянули. Он заснул, когда мы летели над Бристолем. Дамблдор взял сверток у хлюпающего носом Хагрида и положил его на порог дома номер четыре. Гигант позади трубно высморкался в платок. Даже МакГонагалл расчувствовалась. — Что ж, — произнес на прощанье Дамблдор. — Вот и все. Больше нам здесь нечего делать. Нам лучше уйти и присоединиться к празднующим. — Ага, — сдавленным голосом согласился Хагрид. — Я это… я, пожалуй, верну Сириусу Блэку его мопед. Доброй ночи вам, профессор МакГонагалл, и вам, профессор Дамблдор. Смахнув катящиеся из глаз слезы рукавом куртки, Хагрид вскочил в седло мопеда, резким движением завел мотор, с ревом поднялся в небо и исчез в ночи. — Удачи тебе, Гарри, - произнес Дамблдор и, развернувшись на каблуках, исчез в ночи, еще не подозревая о том, что его план провален. __*__*__ Их поймали. Кто бы мог подумать. Теперь она, ее муж и его брат плыли на лодках, окруженные дементорами. Плыли в Азкабан. Женщина билась и безумно хохотала, мужчины отчего-то брезгливо отворачивались от нее. Бежать не получится. Палочек нет, а на другую магию у них нет сил. Дементоры хорошо знают свое дело. Но отчего-то лодка, в которой плыла женщина, остановилась, и стражи разлетелись в стороны, держась на почтительном расстоянии от нее. Мужчины обернулись и удивленно смотрели на это действие. С чего вдруг ей такая удача? Почему не им? А женщина больше не хохотала. Она смотрела перед собой и на самом носу лодки видела девочку. Малышка светилась теплым ровным светом и частично просвечивала, из-за чего невозможно было сказать, какого цвета ее волосы или глаза. На вид девочке было лет пять. Женщина завороженно смотрела на нее. В ней вдруг проснулось что-то. Она ведь не всегда была столь безумной, но когда это началось, она уже не могла вспомнить. А ведь ей всегда хотелось иметь дитя. И эта девочка... Ее от чего-то хотелось назвать дочерью. — Ты заплатила за свои убийства разумом. За манию заплатила свободой, за безумие ребенком, - голос девочки был приятным и по-детски звонким, только речи она говорила не детские. – Я верну тебе разум, верну потраченные впустую годы, верну свободу, от метки, от нелюбимого мужа. Я подарю тебе дитя. В обмен я прошу уехать из этой страны, вырастить дитя достойным, научить его всему, что знаешь сама. Если ты все сделаешь, я выполню твое желание. Ты согласна? — Да. Раздумывать было не над чем. Уже за то, что ей подарят дитя, женщина была готова обещать все что угодно. В руках у девочки появился сверток. Она подошла к женщине и вложила его ей в руки. В свертке спал малыш, ему было около года на вид. Девочка тем временем подняла глаза на женщину. Она коснулась ее оков и те пали, провела ладошкой по голове, и разум женщины прояснился, девочка коснулась левой руки, и метка исчезла, коснулась лица, ему вернулись былые краски молодости, теперь женщине было около двадцати лет, она коснулась груди напротив сердца, и на пальце раскололось обручальное кольцо. — А теперь уходи, и выполни то, что ты мне обещала. — Спасибо, - тихо прошептала женщина. Ее окутало теплое сияние, и она оказалась далеко от Азкабана. Ее уже приветствовали гоблины банка Григоттс. Как раз было выполнено завещание, по которому давно забытый Блэк-менор, не тот особняк на Гриммо, 12, а старинное поместье Блэков, переходило Беллатрисе Блэк, девушке рода Блэк, не вышедшей из рода и давшей ему наследника. Теперь не существует Гарри Джеймса Поттера, сама магия сменила ему имя, теперь мальчика на руках Беллатрисы звали Гарри Орион Поттер-Блэк. — Мадам Блэк, следуйте за нами, — гоблины, как и любая другая магическая раса, знают законы магии лучше, чем любой другой волшебник. Для них не имеет значения, осужден человек магами или нет. Если магия считает его невиновным и свободным, значит, так тому и быть. Гоблины отвели ее в небольшой кабинет. Белла мало следила за ними, все ее внимание было сосредоточено на ребенке. Мальчик спал. Женщина, улыбаясь, покачивала дитя на руках, тихо мурлыча какую-то давно забытую колыбельную. — Мадам, вам по завещанию переходит поместье Блэков, располагающееся в Румынии, и сейф, расположенный в румынском банке. — Хорошо. Туда я и отправлюсь. — Распишитесь в бумагах, пожалуйста, - гоблин протянул бумаги собственности. Белла, бегло их просмотрев, поставила размашистую роспись. Раньше ей требовалось только коснуться пергамента палочкой, но она была сломана, а новую еще нужно купить. – Возьмите порт-ключ. Он перенесет вас домой. — Благодарю. Гоблин надел на палец Белле кольцо, и женщина исчезла, крепко прижав ребенка к себе. __*__*__ Дурсли никогда не узнают о том, что должны были растить еще одного ребенка помимо собственного, они никогда не обзаведутся сумасшедшей соседкой по фамилии Фигг, никогда не будут в опасности из-за мальчика-который-выжил, никогда не смогут испортить этому мальчику жизнь. Магия, забирая мальчика у них, стерла все воспоминания о нем, вплоть до шорохов, услышанных Петуньей в день, когда малыша оставили на пороге дома номер четыре. Для них мир навсегда останется нормальным, и кто знает, может оно и к лучшему? __*__*__ Дамблдор, оставивший кучу следящих заклинаний на доме номер четыре, что на Тисовой улице, не успел даже отдохнуть хорошенько от всего произошедшего, как вдруг заклинания оповестили его, что что-то не так. Директор Хогвартса, которому теперь благоволил народ, аппарировал к дому, где должен был быть мальчик. Однако там не было никого, кроме всегда живших там Дурслей. У них даже воспоминаний о ребенке не было, словно и не существовало его никогда. Гарри Поттер исчез.