Выбирать можно только между лишними вещами. Сенека Луций Анней (Младший) Выход из лабиринта ведет в тупик. Мечислав Шарган Если любую проблему считать вопросом жизни и смерти, придется умирать без конца. Лин Смит
***
Нет, меня предупредили, что работа будет не лёгкой, но забавной. Что ж, на "забавной" я и повёлся, упустив из внимания "не лёгкой". Вообще-то ничего такого... сложного. Но, при том, что начальство у нас крезанутое, всё какие-то продвижки своих отделов устраивает, чем-то заинтересовывает рекрутов, что-то вечно организовывает, лишь бы отличится. А кому оно надо? Правильно - лишь себе галочку в адском резюме ставят. А кто страдает? Верно - простые трудяги, как я. В итоге, чтобы не мучиться в адском пространстве (кстати, я ведь не откровенное зло, наш брат - между Чёрным и Белым обретается, в итоге отдел сослали подальше к преисподней, мол, для удобства), маясь скучным однообразным скитанием (Пытки? Пф! Их легко пережить. А вот когда нечем заняться и так вечность - вот это точно за гранью Зла), подался на свою голову в Собиратели Душ - Зоры. Я даже уточнять не хочу, что это значит. Главное, что форма такая солидненькая, зарплата весёлая, работа не пыльная. Но везде свои нюансы. В итоге - канцелярия (или что там у нас отвечает за мыслительный процесс и прогресс производства?), что поставляла нам чудо-списки на сбор отчаливших от оболочки душ предоставила задание (кинематограф Г!.. Оно самое!) - играем в "Пропущенный звонок". Сам видел это кине* - не впечатлило. Видите ли им - правящей партии - некогда париться и заморачиваться со списками, а конец года на носу (через квартал), план выполнять нужно, да ещё и перевыполнить ради премии. Циничные ублюдки! И поначалу казалось, что такая работа будет чушью полной, но как выяснилось - вполне выполняема и даже захватила азартом. Да, все начинания всегда цепляют, а потом наступает пиздец. Капитальный такой. И сверху бантик. Чтоб поржать! Так случилось и со мной. Нет, прикольно, конечно, годами было копытить человека, забирать его душу, а после, выбрав наугад контакт из его телефонной книжки, звонить новому недотрупу, оповещая, что тот на очереди в загробный мир. Не, со списками удобнее было, теперь же жертвы произвольные, но это не мне решать, я лишь исполнитель. Приказали, делаю, коэффициент выполняемости нагоняю. И всё бы ничего, да только вот забрал я сейчас труп какой-то тётки, в книге лишь один номер, позвонил - нет ответа. Решил сам сгонять на место дозвона. И что я вижу? Сучность бытия. Это будка. Телефонная будка. Старая, замызганная, от низа вверх на полтора метра затянута в серый пластик, а дальше и выше - прозрачное волокно, явно не раз обоссаная собаками, кошками и (Господи) людьми будка. В какой-то жопе мира, точнее города, на самой окраине, стоит такая, неприметная, изрисованная. Странно, но рабочая. И это в то время, когда у каждого человека в городе не то что сотовый есть, их порой не по одному на рыло приходится. К тому же - печаль заключается в том, что у телефона-автомата НЕТ телефонной книги! Вообще. От вопроса - на хуя? Ну и? Сгонял в офис, поорался со старой грымзой-приёмщицей, видите ли душу следовало раньше сдать. А ей - душе - не всё ли равно - часом раньше, часом позже... Душу в холодильник убирать не нужно, чтоб не скисла. Так нет, любит эта рыжая тварь нервы вытрепать. Сука. Хрен с ней. С повинной головой пошёл к руководителю, советоваться по поводу загвоздки с новым звонком, тот, выслушав суть, отправил меня к своему начальнику, тот тоже внимательно выслушал и перенаправил к своему начальнику, тот тоже выслушал и отправил дальше и вновь к очередному выше-высшему руководству. Дьявол, бюрократия - это тоже в аду придумали. Четыре дня спустя (без продыху), я уже откровенно ползу к очередному начальнику, к которому меня перенаправили, и пришёл... к своему же изначальному руководителю. Блять! Вот ни разу не смешной прикол. В итоге, этот молоденький хлыщ отправил меня в будку, сказав: - Как хочешь, так и звони, но души поступать должны исправно, - и рукой, сжатой в кулак, по столешнице саданул. Сильно так, громко. Громко же и взвыл, пальчик отшиб, бедненький. И как только занозу не посадил от пластиковой столешницы? Я ему бы с удовольствием позвонил. Отлично. А чё бы и нет? Ага! Бляяяя... Вышел от начальства в коридор, постоял, потупил, побился головой о стену (громко, с матом, чтобы хлыщ слышал и кофе нафиг захлебнулся!) и поплёлся к злосчастной будке, решив, что это у меня такой своеобразный отпуск. И вообще, я Жнец, существо между добром и злом нейтральное, но сука ответственное. Так что работу, в любом случае никто не отменял. Ну, пришёл я к этой будке. Смотрю на эту рухлядь и ненавижу её. Всем своим существом ненавижу. Но что делать? Стал ждать. Время идёт, подвижек нет. День вышёл в пустую, как и ещё несколько. Ага. Походил вокруг будки кругами - не помогло. Никто не звонит. Мне бы лишь номер срисовать, и там цепь восстановиться. Так нет, все звонят с гаджетов. Твари! Справа обошёл - нет, не звонят, слева будку обогнул - не звонят, из-за будки выпрыгнул - и так не звонят. А если так? На саму будку залез - всё равно все мимо идут. Сволочи! Мне. Работать. Надо! Грр! Отлично, видимо, я тут прописался. Хых. Ну что, я не гордый. Сходил в хозяйственный, купил, да-да, именно купил, приятно прикинуться человеком (разнообразия ради), прибамбасы, вернулся к настоебеневшему таксофону, отмыл всё внутри до блеска, даже перекрасил (чтобы приятно было самому) и аж освежитель автомобильный повесил. Не помогло, сходил ещё за десятком. На кой-то хрен купил с разными ароматами и теперь внутри пластиковой коробки воняет: кофе, хвоей, клубникой, ванилью, морем, лимонами, кардамоном, вишней, сексом (понятия не имею, что это за запах, но так было написано на упаковке) и кокосом. Убийственный коктейль, если человек, зайдя позвонить, не задохнётся - это будет достижением. Ну, по крайней мере не воняет нечистотами - уже отлично. Вновь хожу около будки кругами, завистливо смотрю на тех, кто звонит кому-то, общается, живёт, и размышляю о том, что хочу назад, в недоад, там нет соблазна стать таким, как все те, что меня сейчас окружают. Они кажутся счастливыми, беззаботными, интересными и такими живыми. Я уже и забыл каково это - быть живым, ходить, благодаря реакциям в организме, дышать, потому что это необходимо телу. А телефонная так и остаётся невостребованной, вгоняя меня в жуткую тоску. Не смотря на пока что, но всё-таки явный провал, решил слегка прижиться, интересуясь реальностью методом тыка, получая своего рода опыт. Ещё неделю спустя решился на поступок: купил (снова. А мне понравилось. Деньги нам бухгалтерия на задания выдаёт без отчёта) маркер, вернулся к будке и стал взывать к человеческой совести. Разрисовал телефонную гравюрами кары, жертвоприношениями, дьявольскими звёздами, загогулинами для ритуалов, демоническими рожами (в отместку не нарисовав им рога - их гордость) и стал ждать. Неделю спустя понял, что что-то тут не то. Окей. Купил красный маркер и исписал пространство между художествами приказами: "Позвони мне х-ххх-ххх-хх-хх". "Звони немедленно, тварь! х-ххх-ххх-хх-хх". "Позвони, иначе приду и... х-ххх-ххх-хх-хх". "Только попробуй не позвонить!.. Хребет переломаю! х-ххх-ххх-хх-хх". "Не позвонишь, руки-ноги выдеру! х-ххх-ххх-хх-хх". "Кастрирую, сука! Звони!!! х-ххх-ххх-хх-хх". "Форточки в глазах проковыряю, если не наберёшь: х-ххх-ххх-хх-хх". Неделю спустя понял, что запугивания не помогли. Чёрт! Ла-а-адно, стёр художества, нарисовал новые: что-то заманчиво-пространное, с пошлым уклоном. Получилось... Мило? А я откуда знаю?! Я честно старался, а вот что вышло - в душе не ебу. Но на мой взгляд весьма прилично. Точнее очень и очень неприлично. И вновь призыв позвонить: "Позвони мне ;) х-ххх-ххх-хх-хх". "Позвонишь, выебу ;) х-ххх-ххх-хх-хх". "Не позвонишь - выебу!!! х-ххх-ххх-хх-хх". "Звони немедленно, пока... х-ххх-ххх-хх-хх". "Звонок бесплатный. х-ххх-ххх-хх-хх". "Окей, хотя бы смс сбрось. Гордость отсутствует! Я перезвоню! х-ххх-ххх-хх-хх". И ещё какую-то чушь, что я подсмотрел в надписях на стенах гаражей\остановок\домов. Но ещё неделя прошла в никуда, мой телефон, который я спецом приобрёл для этих целей, молчал. И только начальство каждый день вызывало "на ковёр" и каверзно требовало души. А где я их возьму, если мне запрещено собирать по старинке? Только так, как предписано новым указом, и никак не иначе. Нажили же себе гемор. Хотя, у остальных дела идут в гору, и только я тут торчу, смотрю на эту абгорресценцную будку, ненавижу всё вокруг и сосредоточенно думаю о том, как бы не сорваться, не плюнуть на всё, не дёрнуть в бар и не напиться. Хочется, но нельзя. Я же не человеческое быдло, чтобы проблемы запивать алкоголем, который, к слову, ни фига не спасает. И это, кстати, был бы отличный шанс, споить кого-то, отвести к телефонной и заставить позвонить, но, тварь, совесть мне так низко поступить с человеком не позволила. Жаль, а так руки чесались. В итоге, я вновь нарезаю километры вокруг будки и жалостливо смотрю на людей, которые живут. Просто живут. Не видят своего счастья, не ценят того, что у них есть, все такие пафосные и эгоистичные, считая, что они правильные и умные, такие сильные и слабые, такие яркие и тошнотворно-скучные, пусть лживые, пусть в чём-то ограниченные и почти на всём зацикленные, немного жадные и слишком амбициозные, а ещё богатые, когда за душой не гроша. Но все разные, все живые, все... человечные. Что не говори, а у каждого из них, хоть толика, но светлого и хорошего, верного, в душе есть. У них вообще есть эта самая душа. В отличии от нашего брата (не свободная, а выдрессированная) - все вышколенные, нейтральные, тёмные, хмурые, идеальные к выполнению любой задачи, разной сложности, все, как один, подчиняются приказам, не задумываясь о сути и значении того, что придётся сотворить\вытворить. Главное, чтобы начальство было довольно в том смысле, в каком оно вообще умеет радоваться хоть чему-то. Чем выше ранг, тем сучнее личность, иначе подсекут, скинут с пьедестала славы и власти. А что, власть разве главное? Наверное. Я... не знаю. Этому меня не научили. Решил, что хуже не будет, стал себя баловать фаст-фудом. Вредно, но вкусно. Хотя, мне всё равно, в том плане, что моё тело не загнётся. Вообще ни от чего. Если только убить не пожелают Высшие чины. Но тут тоже ещё натянуть мозг на дыбу нужно, чтобы докумекать, как избавить Жнеца от его живой составляющей. Вновь следил за людьми, наблюдал и понял, что можно попытаться иначе. Поэтому купил новых маркеров, разных цветов, и вновь отправился к прес-ло-ву-той будке. Так бы и сжёг её к чертям собачьим. Снова отмыл, аромат стал смешанным, вверившимся, но несколько оригинальным. Мне нравится. Разрисовал телефонную всякими... как это? Няшествами? Да. Цветочки, щеночки (Дьявол, до чего я дошёл, а!), рыбки, бабочки. Ба-бо-ч-ки, блять! И снова подписи: "Позвони мне... х-ххх-ххх-хх-хх". "Позвони пожа-а-алуйста х-ххх-ххх-хх-хх". "Прошу, звони в любое время х-ххх-ххх-хх-хх". "Звони... Не стесняйся... Буду лапочкой... х-ххх-ххх-хх-хх". Лапочкой? Это вообще что значит? Не важно. Так парни девушек называют, и те тащатся от подобного. Снова жду, брожу, гуляю, вешаюсь - по-настоящему. А что? Скучно же! А так, может, кого до смерти напугаю. Кряк, и прыжок в окно, свист ветра, сломанная шея под хруст позвонков, отсвечиваю своим трупом перед человеками*. Визжат, кричат, шарахаются и... не дохнут. Мрази! Даже в обморок никто ни разу не упал. Ууу, так не интересно. Сниматься с "виселицы" сложно, в последние разы стал ждать машинку с мигалками, там люди суетливые, небрежно стаскивали мою тушку с верёвки, укладывали на жёсткую переносную кровать и, куда-то закинув, везли. А что? Прикольно наблюдать за мельтешением людей, когда резко садишься, сдёргивая простыню, и ставишь сломанные кости на место. Люди так забавно из машины выпрыгивают с высокотональными визгами. М-м-м... "Fire" - на входящем. Да неужели? - Алло, - робко отвечаю, уже мысленно выслеживая жертву. - Привет, - весёлый голос на другом конце. Чтоб ты сдох! - Привет, - со вздохом разочарования. - Это ведь ты просил позвонить? - кокетливо и с интересом в ярком тембре голоса. - Я, - рычу в ответ, прикидывая, как бы его... пришибить. - Хахаха, эпично надо отметить, то вызывающе-грубо, то неестественно-мило. Я рядом живу, так что видел, как всё начиналось, менялось и к чему всё приплыло, - веселился собеседник. - Чел, ты нормальный вообще? - со смехом вопрошает неизвестный. - Нет, - честно отвечаю собеседнику, кусая губу. Осматриваю свои хоромы, размышляю, куда убрал лопату, я ей вчера соседей пугал. - Так что ты хотел, раз так пытался вызвать хоть кого-то на контакт? Только не говори, что скуки ради, - буркнул собеседник, громко вздохнув. А он интересный экземпляр. - Рабочий момент, - на автомате отозвался я, прикидывая, что нужно сделать дальше, чтобы добиться желаемого. - А, типа соцопрос? - вновь чисто и открыто спросил собеседник. Так, а эта личность нетривиальная, что не может не радовать. Так! А что такое соцопрос? Да или нет? Наверное, да. Так хоть время потяну. - Да, - брякаю, до конца не приняв решения. Он меня ставит в тупик и... мне это нравится. - Тогда спрашивай, - вновь смеётся голос. Приятно смеётся. Наверное, какой-то шкет, которому тупо скучно. Нефиг, и такой прокатит. - Что спрашивать? - не понял я, напрягая извилины. Нужно было больше читать о мире людей, блин. - Хахаха, то, что должен, по работе, - веселится парень. По работе? Должен? Да ничего я ему не должен! - Так, а ты почему не из будки звонишь? - нашёлся я и даже глаза прищурил. - А это принципиально? - озорно уточняет он. - ОЧЕНЬ! - почти кричу, вскакивая на месте. Нахуй лопату, голыми руками уделаю. Вот только пообщаюсь ещё и... - Окей, окей. Спокойно, щас перезвоню, - фыркает оппонент и отключается. Что? Чего? Куда, сука?! Вернись! Мы не договорили! Да, блять, что за нафиг?! Кому он там ещё звонить собрался? Мой клиент! Рррр. "Fire" - опять незнакомый номер. - Да? - отвечаю безнадёжно. Как же я устал. - Ну привет, что ли? Опять, - смеётся тот же голос в трубку. А я аж прыгать от радости готов. Получилось. Случилось. Мой спаситель. И да, просто авантажный человек. Я бы его подизучил... - Ты? - не верю ушам. - Я... - удивлённо-улыбчиво, даже по голосу чувствую, что тянет губы в своей какой-то радости. - Из будки? - не верю ощущениям. - Ага. Я же сказал, что рядом живу. А почему позвонить нужно именно из неё? - спрашивает с опаской что ли, или... - Потому что! - отвечаю я, нависая... Ээээ... Это он нависает надо мной. Зря я так быстро перенёсся в телефонную. Тут и так с пространством плохо, а так ещё и этот - высокий, тонкий, тощий, с плечами пловца, чёлка длинная, сзади - ёжик, в драных штанах (а что, брюкам - стильным и явно дорогим - тоже дерут колени в хлам?), в белой футболке с глупой надписью "Я мог мучить кого угодно, но выбрал тебя!" (это намёк, да?), в кедах на босу ногу (и это зимой-то!), в красной парке с меховым капюшоном. Красив, зараза. Стоит, глазами во мне дыры удивления прожигает. - Здрасти, - промямлил он и зачем-то повесил трубку. Но не важно. Он же мне с автомата позвонил? Позвонил. Со своего сотового звонил? Звонил. Херовая связь прослеживается, хоть и слегка несостыковка, но начальство закроет на это глаза, главное, чтобы результат был. К тому же редкие и едва заметные погрешности допустимы. Ну, без борзоты и отчаянности. - Привет, - улыбаюсь ему. Скалюсь, блин, счастливый и довольный, как обожравшийся удав. - А ты как сюда попал? - протянул парень, нервно стреляя глазками мне за спину. - Дверь-то в-внутрь открывается, - и часто-часто заморгал. - Я бы заметил. - Просочился, - честно ответил я, откровенно рассматривая парня. - Круто! Меня научишь? - и смотрит своими невозможными глазами, пристально, с азартом и восторгом. Серьёзно? Это единственное, что его интересует? - Нет, - получилось слишком резко, но иначе никак. - Почему? - возмутился он, и я понял, что парню не больше девятнадцати. Слишком ещё ребёнок. Слишком бойкий. До безобразия бесстрашный. Такой возмутительно энергичный. - Мне лень, - кажется, это хорошая отмазка в мире живых. - Урод, - надулся парень, смешно фыркая. - Чё? - аж челюсть отвисла, чуть слюну от ужаса услышанного не пустил. - У меня мраморная кожа, изысканные каштановые волосы, экзотический разрез глаз, член аккуратный, мускулатура не сильно, но развита, я умный, бритый, где надо и ещё, ещё... у меня очаровательная родинка на верхней губе, - вспылил я, доказывая свою правоту. Ну да, не модель, но красивый же. Почему-то захотелось, чтобы этот высокомерный индюк, который так легко обиделся по сути ни на что, ощутил себя неправым и чуть виноватым. Нет, люди эмоциональные создания, и их настроение может прыгать, как долбаный индекс какого-то-там-Джонса, но не до такой же степени. - Эмм... В плане внешности придирок нет. Тут иное значение, - промямлил парень, пряча взгляд за ресницами и отчего-то пленительно немного краснея, создавая своим невинным действием желание рассматривать и познавать эту особь со всех сторон, как можно больше, вникая в его существо. - Да? - стушевался я, опираясь спиной о стену телефонной, принимая обманчиво-расслабленную позу. Мне не хотелось, чтобы человек видел во мне угрозу. - Ага. Так... как ты сюда попал? - нахмурил тонкие брови, по сути, ещё мальчишка, и вновь эта пытливая увлечённость в глазах с всплесками требовательности и тонкими гранями въедливости. - Не важно. Сотовый дай, - приказываю на выдохе, стараясь спрятаться от его жгучего взора. Не то, чтобы неуютно, но в дрожь-то бросает, и хоть это и приятно, но так дико и непривычно, что я путаюсь в том, как нужно и как хочу поступить. Скорей бы отсюда слинять. - Ну держи, - пожав плечами, абсолютно доверчиво протянул аппарат. Простой. Наивный. С динамикой грациозности. Не искушённый, но многое познавший. Такой... Чёрт, у меня под ложечкой сосёт от этого индивида. - Издеваешься? - взвыл я. Телефонная. Книга. Пуста. - Контакты где? - так и слышу отчаяние напополам с обидой в своём визгливом вопросе. - Здесь, - указал он пальцем на висок, - память тренирую, - чуть изумлённо, но с неизменной улыбкой. - А в памяти недавних звонков почему болт? - уже скулил я. Парень опешил, вжался в стену будки, которую кто-то снаружи сплошняком обклеил рекламой "виагры оптом", "распродажей дойных коров" и "срочным сбытом клеток для хорьков". Странные потребности у человечества. - Я поставил автоматическую очистку после каждого вызова, чтобы... тренировать... память... - осторожно ответил мальчишка, склоняя голову набок. - Блять, - вспылил, саданув кулаком по аппарату. Тот дзынькнул, пискнул и развалился нафиг. Блеск. - Слушай, - схватил я парня за верхнюю часть руки, почти прижимая того к себе, - а может ты позвонишь кому-нибудь? - попросил я. Стою тут, брови выламываю, дышу загнанно, парня взглядом пытаю. - З-зачем? - уперевшись мне ладонями в грудь. Чёрт, передёрнуло от контакта. Нужно больше с людьми общаться, а то всё ярко-ново-ослепительно-экспрессивно. - Я его убью, - ответил я горячо, жадно облизывая губы. Я надеюсь, я сейчас не похож на дегенерата с замашками маньяка-садиста? - З-зачем? - вновь не понял парень и пальцами, тонкими и изящными, с силой сжал, наверное бездумно, хёнли на груди, чуть царапая ногтями кожу через ткань. Ощущения приглушённые шелухой материала, но от них стреляет в затылок кипятком, что скатывается вниз, копясь в крестце томлением. Непривычно. - Так надо! - отчаянно пытаюсь убедить, вижу, что выходит плохо. - К-кому? - хмурит брови и сильнее сжимает ткань, подрагивая в моих руках. Забавный, боится, но не отступает. Не обманывает себя, теша призрачными надеждами на "всё хорошо", а просто принимает ситуацию такой, какая она есть, пусть чудной, но реальной. - Моему боссу, - отвечаю откровенно и с вызовом, затаив дыхание, от того, что мне до колик в печени интересна его реакция на... Да вообще на всё. - Зачем? - вопрос такой легкомысленный, так просто задан, но так важен. - Блин, давай ты просто позвонишь тому, кого терпеть не можешь, я его грохну по-тихой и пойду дальше, - предложил я с милой улыбкой, озорно подмигнув парню и, чуть качнувшись вперёд, прижал его к стене. Да, так удобнее, но всё равно приходится голову задирать, чтобы нормально общаться. Вот жешь шпала. Но шпала маняще-пикантная в своём риске общения со мной. Он долго о чём-то думал, странно косился на меня, почти не дышал и пытался сглатывать, как можно тише. Лицо менялось с такой быстротой, что я не мог уследить за проявлениями его мимики, не то, что идентифицировать её. И в этом замкнутом пространстве, в наступившей откровенной тишине, я отчётливо слышал, как заливисто стучит его сердце в мальчишеской груди. Красивый звук. - У м-меня нет тех, к-кого хотелось бы убить, - словно каясь, пробормотал юнец и тяжело вздохнул. Он что, типа расстроился, что ли? Ну и кто из нас ненормальный? - Как так-то? - вспылил я в искреннем изумлении. - Всегда есть тот, кто бесит до "не могу" и "сейчас уебу насмерть"! - дрожа от бессилия, истязал я его взглядом, чуть сильнее сжимая пальцы на его руках, немного сдавливая, но контролируя себя. Синяки парню ни к чему, лишь будут уродливыми, пусть временными, но пятнами. - Я пацифист, - тихо ответил он, поглаживая большими пальцами рук мои рёбра сквозь всё ту же ненавистную одежду. А это успокаивает. - Па-ци-фист, - выдохнул я, оттолкнулся назад, спиной впечатался в пластик, ноги подломились, и я съехал вниз со стоном разочарования в этом чёртовом бытие, благо пол вымыт, хватаясь руками за голову, давя запястьем на виски. И что мне теперь делать? Останусь здесь. Буду в будке жить. Вечно. - Слыш, чел, ты на маньяка не похож, - заискивающе начал он. - Так чего ты так убивать-то стремишься? - спросило это забавное существо. - Ну... - замялся я и почему-то всё ему рассказал. И даже доказал, что я тот, кем и являюсь. Я слишком устал. Парень долго приходил в себя, даже покурить умудрился, осторожно так, с маниакальной аккуратностью, которая была обусловлена нервным потрясением, стряхивая пепел от сигареты в дыру в стене коробки таксофона, из которой вывалился звонильный аппарат. Теперь оттуда провода торчат. Занятные. Разноцветные. А мне всё равно пиздец. - Прикольно, - только и ответил он. Всего одно слово, а я подавился всеми чувствами и эмоциями сразу. Нет, человек явно умеет удивлять. И мне это нравится. - И что, даже не убежишь с криками ужаса? Воплями там? Звать на помощь? - возмутился я, ошарашенно глядя на оппонента снизу вверх, прижавшись затылком к серому. - Зачем? У него это что, любимый вопрос? Или это только мне так везёт? - Ну, я же, как это у вас называют? Мифическое существо? И всё такое, пространно пояснил я, размахивая руками, чувствуя, как от его неадекватности при нынешнем раскладе дел меня моя тоска по сорванному рабочему процессу отпускает. - И? - вздёрнул бровь, комично выглядит и несколько глупо. - Типа не страшно? - вновь возмутился я. - Ау, люди кайфуют от ужастиков, режутся в видео-игры, духов вызывают по приколу. Наше поколение таким не удивить, - фыркнул он в ответ и каким-то чудом умудрился сесть напротив меня, попой примостившись на пол. Не скажу, что удобно, ноги согнуты в коленях, места мало, но всё так безумно просто, уютно, непривычно. Мне нравится чувствовать близость чужого тела, тепла и видеть его интерес в его же глазах, отмечать его улыбку на тонких губах, и единственное о чём я сожалею, это то, что не умею читать мысли, как некоторые мои собраться. Мне бы хотелось знать, что он думает обо мне. Видит ли во мне монстра, чудовище или просто сочувствует заблудшей личности. Какую там политику ведут пацифисты? Мир во всём мире? Интересный он. Непредсказуемый. Красивый. Располагает к себе доверием, открытостью, искренностью и... заботой во взгляде. Я уверен во всех этих аспектах, парень, как открытая книга. - Как тебя зовут? - мне хотелось знать имя того, кто во мне что-то тронул. Что-то надломилось внутри, треснуло, стало иным. - Шион. А тебя? - сцепив ладони в замок и умостив их на колени. - Эссар, - просто ответил я. - Значит, Эссар, - красиво прокатил он моё имя на языке, - ты и меня убьёшь? - вопрос, заданный слишком просто, не со смирением, а так, словно он ничего не значит. Шион вновь удивляет. - Нет. - Почему? - А тебе что-то не нравится? - вспылил я, пытаясь встать, но парень дёрнул меня за руку назад, толкая на то место, где я сидел. Руку приятно кололо теплом от его прикосновения. Забытое чувство возбуждения пощекотало позвонок, чутко расходясь теплом по телу. Давно ко мне не прикасались. Давно не смотрели с вызовом и откровенностью. Слишком давно. Но тело и разум вспоминают, от чего я начинаю чувствовать себя неуютно, неправильно, слишком близко парень, к которому я ничего не чувствую, но почему-то хочу. Это лишь тело. Просто реакция тела. Или нет? Не любовь, конечно, но симпатия разрастается, заставляя против воли проявлять к нему интерес другого рода, просто тянуться навстречу его человеческому любопытству. И, возможно, я просто путаю благосклонность с желанием, но, чёрт возьми, мне нравится это. Пусть даже если я и заблуждаюсь. Потому что это так... остро, живо, горячо, что хочется думать совсем не о работе, а о том, как заинтересовать парня так, что бы он мной... хотя бы просто восхищался. Главный вопрос "зачем?" переведу в ранг риторический. Поиск причин мучителен, а выводы - не всегда правильны и правдивы. - Просто. Интересно, - стушевался Шион и, склонив голову на бок, непроизвольно закусил нижнюю губу, явно ожидая таки от меня ответа. - Просто ты, - ответил со вздохом, - тебя нет в телефонном справочнике этого, - указал на остатки - аппарата, а значит я не мог позвонить тебе заранее, не мог предупредить тебя о скорой смерти. В итоге, ты пропускаешься, служа лишь связующим звеном в моей дальнейшей работе, - просто ответил я, пожав плечами. - Всё нужно делать по правилам, а то потом кучу отчётов писать, объяснительных, вплоть до возврата души на землю, а это ещё тот геморрой, ибо нужно искать новую, никем не занятую оболочку. В итоге, мы не косячим и всё выполняем в пределах предписания, - горячо ответил я и даже улыбнулся, разряжая обстановку. Шион моргнул, снова и снова, и вдруг засмеялся, открыто, чисто и так заразительно, что мне и самому захотелось стать человеком, чтобы иметь возможность так же смеяться. Наверное, это приятно. Хотя, пока что мне хватает и его, он тоже... приятный. - Как у вас всё интересно, - отсмеявшись, проговорил парень, откидывая голову назад. Чёрт, это слишком откровенно: обнажённая шея, ключицы видны в вырезе футболки, кадык небольшой, но такой притягательный, его хочется коснуться пальцами, провести сверху вниз, ощущая кожу под подушечками, казалось бы, давно атрофированных пальцев. - Тебе это кажется смешным? - уточнил я, просто для того, чтобы хоть что-то сказать. А голос-то сел. И это так здорово. Чувствовать. - В общем-то да. Просто... нам, людям, такая строгость не свойственна. Мы всегда найдём лазейку, чтоб за нас кто-то другой выполнил работу, или выполнить её так, чтобы было весело, или так, чтобы растянуть время и побесить шефа. - Зачем? - не понял я. - Эго, самолюбие, потешить гордость, - фыркнул Шион, проводя рукой по волосам. Чёрт, как этот жест красив. - Не знаю. Мы многим своим поступкам не можем дать отчёт, объяснение или понятие даже самим себе, а делаем потому, что хотим, просто хотим здесь и сейчас, и не важно, что потом. Лишь инстинкты, - с улыбкой ответил он и облизал губы. Инстинкты, говоришь? Ну, напросился. Тело само дёрнулось вперёд, само оседлало его бёдра, само прижалось грудью к груди, просто чувствуя, что так надо. И губы коснулись губ в горько-сладком, не изящном, но сильном, эмоциональном поцелуе. Тело бросило в дрожь, в жар, в холод и снова опалило. Вжался в него сильнее, агрессивнее, проталкивая язык в чужой рот, лаская, просясь внутрь, касаясь нёба и кромки зубов, едва дыша, с сорвано работающими лёгкими, зажмурив от страха (банального страха отказа) глаза, прижимаясь к телу откровеннее. Шион замер, лишь на миг, такой кроткий и томительный, я прямо слышал, как его сердце ухнуло в груди, грохнулось вниз, куда-то под желудок, и тут же разбилось на мириады красочных и ярких ощущений. Он не смог себе отказать. Пальцами в волосы, сильнее открывая рот, позволяя мне ласкать его и заводить колоритнее, дёрнул на себя, подаваясь мне навстречу, тут же руками по одежде - опаляя касаниями, трогая, сжимая, сводя с ума, и в миг до исступления. Рычу, отвечаю, предплечьями обеих рук упершись в крепкий пластик будки. Напираю, проникаю языком глубже, полноценно и мощно, быстрее, ощущая, как его руки, такие горячие и такие дрожащие, забираются мне под хёнли, касаются кожи, ногтями по животу - меня уносит ощущением правильности его действий. Хочется ещё. И ещё. И ещё. Толкаюсь бёдрами, чувствуя под собой его возбуждение, я и сам уже твёрд. Еложу по Шиону, с удовольствием слушая хриплые стоны и глотки кислорода с надломленным восторгом происходящего хрипом. Брякает пряжка ремня - его или моя, не знаю, не важно. Вжик молнии, ещё один, тело испытывает липлий холод, что забирается в наш уединённый уголок с улицы. Не отрезвляет, наоборот - ведёт к грани своим контрастом спёртого воздуха здесь и хрустящей прохлады снаружи. Скидываю пальто, быстро и неуклюже, не отрываясь от его губ, задевая руками долбаные стены. Узко, неудобно, ноги уже затекли, и нам бы уйти, но нет сил остановиться. Нет сил оторваться. Просто - нет сил. Инстинкты, да инстинкты давят страстью, эффектом, влечением, и мы горим. Натурально и бурно. Сдираю с Шиона его шмотки, оставляя парку за спиной парня, чтобы не застудил поясницу, вжимаю в мягкость вещи, оглаживая его торс под футболкой (хочу её поносить). Так хочется раздеться, полноценно насладиться даром тел, но нет возможности. И пусть. Пусть! К чёрту всё! Сейчас уже ничто не важно. Шион отталкивает меня, смотрит горящим взором, блядски облизывая ладонь широким мазком языка, и демонстративно, на показ обхватывая оба наших органа, соединяя их вместе, начиная дрочить обоим одновременно, скользя влажной ладонью по нежной коже. Кажется. Я. Схожу. С ума. Он меня сводит с ума! Нет сил выдерживать его взгляд, нет сил держать себя в себе, просто - кончился, как личность. Есть только офигенное желание загнуть этого парня и оттрахать так, чтобы и лежать-то с трудом мог, не то, что сидеть или ходить. Жмурю глаза, слушаю, как Шион тихо стонет, чувствую, как он кусает свои великолепные губы, и целую их - запальчиво и жадно, позволяя его языку захватить инициативу. Вновь хватает меня за волосы, на затылке, сильнее вжимается губами в губы, словно собирается съесть. А я и не против. Одновременно кружа большим пальцем по обнажённым, освобождённым от кожицы головкам, так трепетно, чуть надавливая ногтём, едва-едва царапая. Подпрыгиваю на месте и сам начинаю толкаться в его сжатую ладонь. Жарко, так невыносимо жарко. И внутри и снаружи. Тянет, всё и везде, тело, как чужое. Раскачиваюсь, цепляюсь за мальчишку, сплетаю пальцы с его фалангами и помогаю, отправляя нас в ещё большее безумие, потому как стало острее, коварнее, интимнее. Экстаз кроет бегом крови, адреналин щекочет изнутри, и я даже не пытаюсь сдержаться, лишь сорвано рычу, уткнувшись лбом в изгиб его шеи, чувствуя, как кончаю - горячо, бурно, так сильно, так хлёстко. Оргазм бьёт по нервам, вытрясая остатки разума из тела, от него судорогой колет в каждой клетке организма - невероятно. Сдавливаю ладонь сильнее, увеличивая темп, пачкаю его своим семенем и кусаю губы Шиона, глядя прямо в глаза. Вскрик, выгибается, выдыхает на вдохе, до хруста, до сдвига в мозгу, до полного опустошения - кончает, хрипя непослушными губами тонкие звуки. Такой расхристанный, растрёпанный, нежный и трогательный. Прижимаюсь к нему, притискиваюсь как можно сильнее, словно укрывая от мира, всего мира собой. - Эссар, - тихо спрашивает Шион мне в шею, устроив голову на моём плече. - Что будет теперь? - и я чувствую, как трудно ему даётся этот вопрос. - Я не знаю, - честно отвечаю человеку, откровенно и почти грубо вжимая в себя. Это отчаяние. - Ты должен работать? - слишком тихо задан вопрос, слишком громко он звучит, зависая острым между нами. - Да, - мне тоже грустно, и я не хочу его бросать. Он мне нравится, нравится своим странным влиянием на меня. Да и вообще, просто нравится. Не пугливый, искренний, горячий. - Ты должен уйти? - тоска, грусть, боль. Меня и самого скучивает в бараний рог. - Да, - твёрдо, жёстко. - А если я скажу, что не хочу этого... - робко, с... надеждой? Я тоже не хочу. Мне нравится в мире людей. Их грязный воздух, яркая реклама не пойми чего на каждом шагу, их веселье и грусть, их небо и вредная еда, их... достоинства и недостатки. Люди так полноценны. - Если не вернусь, меня уволят, - глажу его по волосам, сейчас мне это кажется правильным, тянет делать непонятные жесты. - Пусть, - горячий, почти радостный ответ, а сам ластится к руке. - Это значит смерть для меня, - почти равнодушно, но внутри агония. Повисла тишина, тяжёлая и громкая. Слишком болезненная. - Тогда... - начал Шион и замолчал, на что-то решаясь. - Знаешь, ты мог бы что-то сделать... - Я Жнец, в моей природе собирать жизни. Я не могу просто взять и стать человеком, чтобы остаться рядом, - горько произнёс я, разрушая мальчишку болезненной правдой. - Я должен звонить, предупреждать о Смерти и забирать душу в срок. Но... автомат сломан и мне не позвонить никому. Так что... - Если позвонишь, то ты останешься здесь? - почему-то воспрянул духом Шион. - Тогда да. - Наверное, это неправильно, но у каждого свой путь. И у каждого свой срок. И... - он замолчал, собираясь. - У тебя ведь есть свой телефон? - Да, - с интересом. Что же он придумал? - С него звонить не против правил? - с интересом и пытливостью в голосе. - Думаю нет, я же Жнец. В конце концов у всех правил есть допустимые исключения, так то... Но кому? - фыркнул в макушку парня. - В службу тех поддержки, где глупые тётки, выслушав проблему, обещают перезвонить и канут в Лету? - со смешком вопросил я. - Хахаха. Нет, но... у меня есть соседка, - и столько решимости, столько муки в словах. - Позвони ей. Она старая, очень старая женщина, дети её забыли, внукам не нужна, ухаживает соцслужба в обмен на пенсию старушки. У неё даже кошки нет. Зато есть куча таких же бабушек, как она - проклятых одиночеством и с разваливающимся организмом. Для неё твой звонок будет не карой, а спасением, - очень тихо закончил Шион, сжимаясь в трепетный комок. - И это пацифизм? - хмыкаю, заглядывая в серьёзные глаза Шиона. Он настроен категорично. - Это сочувствие. Их век уже прошёл и... продолжая влачить своё однообразное существование, они лишь мучаются памятью прожитых лет, бесконечными болезнями и убогостью бытия, - без колебаний, но с грустью обрисовал он суть. - Ты вдруг стал... - Когда-то нужно взрослеть, менять взгляд на реальность, принимать действительность такой, какая она есть, - твёрдо отозвался Шион. Кажется, я залип на нём таком - динамичном, неуклонном, совершенном. - Поэтому ты решаешь кому жить, а кому умереть? - искренне спросил я, потому что мне действительно был важен ответ. Я не хотел, чтобы Шион брал на себя столь тяжёлое бремя. Это не его забота. Он не должен гордиться властью над чужими жизнями, он должен беззаботно проживать свою. - Нет, конечно нет, - изумление и ужас в тоне парня меня успокоили и покорили ещё больше. - Но они ничего не теряют, в отличии от тех, кого ты мог бы найти, например, в моей телефонной книжке. Молодые парни и девушки, которым жить, да жить. - Из двух зол меньшее? - вкрадчиво, задумавшись над его словами. - Что-то вроде, - тихо, но твёрдо. - Ты слишком мудрый. - Я подстраиваюсь под обстоятельства, - не гордо, но громко. Да, он такой. - Я позвоню утром, - тихо сказал я, осторожно обнимая парня и размышляя о том, как он легко и просто принял то, кем я являюсь. Я не знаю почему. Я не знаю, что во мне его заинтересовало. Не знаю, зачем он тянется к моей тьме и ради чего так отчаянно желает быть рядом. Может быть он тоже слишком одинок в этом огромной мире, а может он тоже что-то такое интересное увидел во мне, что не позволяет Шиону отступиться, отпустить и потерять некий шанс на... что-то. Мы сами не знаем, куда нас выведет кривая. Но разве это важно, если рядом есть тот, кто поймёт, примет, поддержит, пусть взглядом, но направит и подарит давно забытое тепло?.. - Значит, не уйдёшь? - робко спросил он, вдохнув, ожидая ответа, и тело трепещет в моих всё же замерзающих от уличного холода руках. Будка остывает, и в ней становится зябко, но всё равно, так дьявольски комфортно. - Значит, останусь, - тепло отвечаю, слыша его благодарный выдох. Это не тот выбор, который должен был делать человек, но тот выбор, который всё-таки он сделал. Люди сильнее, чем кажутся, они глубже по характеру и отчаянны в своих поступках. Наверное, мы ещё долго будем открывать новые грани друг друга. Я знаю, что смогу оградить Шиона от многих бед в этой жизни, а он сможет научить меня просто жить. И не важно, что мы из разных миров, важно, что мы нашли друг друга. Осталось только удержать и удержаться рядом. Но... Думаю, мы сможем. Есть что-то такое между нами, что сплело витиеватый узор из наших сутей, сделав нас не едиными, но отчаянно нуждающимися друг в друге.