Бракованный и виновный (?)

Утро. Тишина как на улице, так и в квартире. Вроде бы все хорошо, да? Даже очень. Но внезапно будильник, показывая признаки жизни, стал безжалостно звенеть прямо в уши Чонуна, на что тот стал просыпаться. Парню казалось, что какой-то тип незаметно подкрадывался к его кровати и ставил время на подъем все раньше и раньше, потому что он спал катастрофически мало. Парень только думал, однако доказательств у него не было, да и приходил с работы в привычное время. Мог быстро поужинать, если, конечно, бутерброды с чаем можно назвать полноценным «ужином» и ложился в свою прохладную постель, которая вскоре нагревалась от температуры его тела. Но как ни крути, как бы ненавидел тот или иной день снова, он все же встал с кровати, отключая причину пробуждения, ибо получать пенделей от Итука, главного помощника директора, не очень-то хотелось, уж тем более — потерять работу. Йесон, так его один раз назвал Чонсу, он же Итук, и вскоре его прозвище приелось ко всем, первым делом направился в ванную. Подходя к зеркалу, альфа каждый Божий день удивлялся и спрашивал: как из «красавца» для коллег и молодых клиенток омег и бет превращался в «ужасного монстра» для самого себя. Ведь на него было смотреть страшно: черные, как уголь, волосы схоже на чье-то гнездо, очень темные круги под глазами, а сам парень — бледный-бледный, словно труп из морга сбежал. Если бы Чонуна сейчас кто-нибудь увидел — сразу бы сбежал, да и фамилии не спросили! После водных процедур, чисткой зубов и расчесыванием непослушных волос, он двинулся к шкафу, чтобы найти внутри какие-то вещи. Нет, он хорошо зарабатывает, просто модой не увлекается и много всяких футболочек и маечек не покупает. Вскоре парень нашел черную рубашку и такого же цвета узкие джинсы. Прекрасно. С этим покончено. Одевшись и обувшись, он покинул свою квартиру, забирая свои ключи с телефоном. А то вспомнит, что как-то раз забыл эти «звенящие железяки» — так закатил вечеринку на два дня, ожидая мастера. Больше повторять парень не собирается. Чонун вышел из подъезда и его встретил теплый осенний ветерок, что приятно щекотал кожу под одеждой. Недавно наступил сентябрь. Такой ранний, что парню до сих пор кажется, будто на дворе — июль, а он — веселый парень-альфа. Конечно, Йесон больше никогда не почувствует запах цветов, скошенной травы около жилого здания и прочие плюшки. Он не чувствует запах с шести лет. Никто так и не сказал — почему? Все доктора просто молча гнали его с своих кабинетов. Это, наверно, обидно. Ведь если Чонун хочет подружиться, то другие мечтают затащить парня в кровать. И не только омеги и беты, да еще и альфы! А для него — это перебор. А случай с нечувствительностью запаха произошло совсем случайно. Обычная авария привела его к этой главной проблеме с осязанием. Да и помнит он тот день плохо, лишь вспышки, загоревшую машину и… кровь. Последнее, что пробивало в его тогда маленький носик — это запах осенней росы после дождя, хотя на тот момент был апрель. Парень не может забыть эту аварию, ведь тогда погиб папа-омега. А отец-альфа никак не мог смириться с смертью своего мужа. Ким старший начал пить, при чем много, а потом долбиться в дверь своего сына, виня во всем именно его. Но его надолго не хватало и уходил в свою уже опустошенную комнату. Туда, где он был рад видеть своего любимого каждое утро. Туда, где он впервые поцеловал свою омежку. Туда, где он был по-настоящему счастлив. И туда, где теперь всего этого нет. Просто перечеркнута одним чертовым днем. Это адски больно. Через несколько минут Чонун слышал через стенку, как плачет его отец. Не смотря на свой возраст и на то, что мальчик еще тогда мало еще тогда видел в своей жизни, но он понимал его… Понимал, как никто другой. Так и проходило небольшое детство Кима Чонуна. После учебы парень скрывался в комнате, отец пил, снова стучал кулаками об деревянную поверхность двери, а тот молчал, притворяясь, что его никогда и не было. Естественно, иногда получал большие побои от Кима старшего. Приходил в школу с синяками и ссадинами на лице. Его, собственно, спрашивали, но говорил, что Чонун подрался во дворе с местными пацанами его же возраста. Он не хотел, чтобы слухи о том, что отец избивает своего сына, распространились по всему маленькому городу. Flashback В тринадцать с хвостиком Чонун закончил седьмой класс, и как всегда на отлично. По пути домой парень сходил в магазин и накупил себе много всего, потому что хорошо копил денежные средства отца, хотя второй просто швырял ему, как грязные ненужные бумажки. Он не хотел выходить из своей комнаты, хотя бы сегодня. По крайней мере, альфа просто надеялся на это. Вернувшись домой, Чонун сразу же закрылся у себя, вытаскивая из своего небольшого черного рюкзака с черепом много всего: еду, небольшую плюшевую черепаху в качестве подарка от преподавателя по математике и две книжки с городской библиотеки, и еще три, которые дал классный руководитель на лето. Книги на лавках в магазине очень дорогие, поэтому библиотека и школа — это все для парня. Благо только три книги, а другим по семь или десять давали. Дело в том, что мальчика хвалили все учителя, поэтому поощряли его такими методами, как дают поменьше задании, всегда помогают ему, если Чонун что-то не понял, и так далее. Конечно, в классе все завидовали ему. Чересчур сильно завидовали. Они сначала пытались втереться к нему в доверие и просили сделать за них домашние задания, на что мальчуган понятным для них языком отказался. Тогда все одноклассники стали над ним издеваться: толкать, обзывать, слух распускать про него. Чонун терпел, ведь он знает, что не надо вестись на их провокации, ибо станет еще хуже. В седьмом классе они перестали его гнобить, потому что, наконец-то, поняли — это бессмысленно, даже иногда разговаривали на разные темы. Парня это несказанно радовало. Ближе к вечеру вернулся отец с работы и с пакетом алкоголя. Повернув голову в сторону двери сына, он сморщился и, фыркнув, направился на кухню, чтобы забыться на все выходные. Он думал, что только виски и коньяки помогут ему во всем, потому что Ким старший уже не жил для себя, а тупо существовал для всех. Своего сына он ненавидит, как и тот злопамятный день. Именно тогда маленький альфа расспрашивал родителей про истинных омег и то, что он почувствовал какой-то сильный запах. Стоило только Киму старшему повернуть голову в сторону своего супруга, через секунду он увидел на дороге маленький силуэт. Ребенок. Потом резкий поворот вправо. Столкновение со столбом и туманность в глазах. Очнулся альфа в больнице. А когда узнал о смерти своего мужа, так сразу все дни превратились в серые будни и, наверно, никто уже не сможет ему помочь. Даже сейчас, с бутылкой виски и сигаретой в руках никто не спасет его. Он не помнит, когда начал курить, зато прекрасно помнил серо-зеленые глаза своего любимого. В своей маленькой светлой комнатке Чонун уже собирался читать книгу, как тихую идиллию разрушила телефонная трель. Беря телефон, он посмотрел на номер. Звонил Сонмин, его лучший друг. Тыковка, так прозвали его все, включая Чонуна, когда Минни один раз одел костюм тыквы в спектакле в четвертом классе. Выглядел довольно мило. Но все же парень завидует Тыковке. Завидует, что он легко находит общий язык со сверстниками, когда в то же время Чонун отдает все свое время новым знаниям. Завидует, потому что он, альфа, нашел свою омегу аж в четыре года. Завидует, потому что Сонмин мог чувствовать запахи. Хотя в последнем парень завидовал абсолютно всем, потому что Чонун считает себя бракованным роботом, у которого не хватает шестеренки или какой-то детали для улучшения. Нажимая на вызов, Чонун подносит телефон к уху: — Алло? — Привет, Чонун-а! — радостно воскликнул Сонмин. — Я думал, что ты не ответишь! — Ну, как ты заметил — я ответил, — сказал Чонун. — Чего звонишь-то? — Я это, компанию собрал. Так, два-три пацана. Ну, я, как бы, хочу тебя пригласить. Надо же как-то отпраздновать окончание учебного года. Вот. Пойдешь? — спросил Тыковка. — Я скорее ее быстро разберу, потому что, во-первых, я ужасно неуверенный в себе. А во-вторых, отец недавно вернулся с работы, и не дай Бог, если моя макушка окажется вне зоны его видимости. В общем, ты сам знаешь, Сонмин. Прости. - да, Чонун безумно хотел пойти, но из-за второй проблемы он решил с этим повременить. Немного помолчав, Сонмин проговорил: — Если что, приходи в наше убежище. Я буду тебя ждать с парнями там. — и гудки. Чонун нажал на сброс звонка и положил телефон на тумбочку, размышляя о том, что же делать дальше. Мысли лезли голову Чонуна, что, возможно, у них там оно веселье в поздние часы для подростков. Долго и мучительно парень сидел на кровати, прикрыв лицо своими маленькими ладонями. Да, это было удивительно для людей, что такой парень и такие маленькие ладошки. Бывало над ним подшучивали, однако Чонун не обращал на это внимания. Ведь это природа так сделала с парнем, а не он сам. Никто не заставит их вырасти, так что он благодарит Всевышнего за то, что у него вообще существуют ручки. Не знает парень, сколько он в такой позе просидел, но все же решился сходить к Сонмину и к его ребятам. Чонун встал с постели и пошел собирать вещи, потому что кто знает. Может, на ночевку останется, ведь Сонмин точно будет не против. Засовывая некоторые вещи в рюкзак, только синего теперь цвета, альфа пытался найти подходящие слова для отца, а то одно неосторожное движение и ему не жить. Хотя, возможно, Ким старший попросту слушать не будет своего родного сына. Маленький Йесон, выходя из своей светлой комнаты в темный коридор, видел вдалеке, как освещал ночник слабым огоньком, будто это свет в конце тоннеля. Словно этот чертов свет его так и звал, и парень не устоял. Чонун направился в сторону кухни, где его ждет неизвестность, страх перед отцом и конечный итог этого разговора. Парень остановился на пороге кухни и осмотрелся: на полу находились разбитые бутылки и лужа алкоголя, отец сидел на барном стуле, положив голову на стол, а его рука приходилась ему подушкой. - Отец? - нерешительно спросил Чонун, но в ответ - тишина. И эта тишина очень нагнетала и давила на мальчика. - Отец! - сказал Чонун еще раз, слегка повысив голос и делая шаг вперед в сторону Кима старшего. Молчание. Между сыном и отцом остался какой-то жалкий метр, может больше, а может меньше. Парень, не удержавшись, прикоснулся кончиками пальцев к его шее... И глаза Чонуна от удивления превратились в пятьдесят копеек. Он, отпрянув свою руку, отошел как можно дальше от... холодного тела, у которого нет больше пульса. Он не мог поверить, что это - явь. - Это просто сон и я не сирота... И я не один... - шепотом произнес Чонун. - Не сирота! - перешел на крик. Его глаза стали мокрыми от слез. Вне зависимости от того, что творил отец, парень любил его. Он не понимал, за что так судьба с ним поступила. Не понимал, зачем у него забирают самых дорогих ему людей. Чонун не понимал ничего, как кроме одного - бежать, да поскорее, ведь попасть в детский дом - это хуже тюрьмы. Выбежав в коридор, парень позвонил с домашнего телефона в скорую. Чонун называл точный адрес спокойным голосом, а сам был готов в любую минуту разреветься от всего, что с ним произошло. Кладя трубку на законное место, парень еще раз взглядом посмотрел на весь простор... на такую смертельную тишину, что его от этого тошнило. Он не может здесь находится. Он должен уходить. Чонун взял мобильник, написав Сонмину только: "Тыковка, жди меня... Теперь я точно один.", и покинул эту злопамятное место, в которую он никогда не вернется. *** Сонмин стоял в парке, где неподалеку находилось убежище. Своих друзей он попросил пойти домой, потом что его лучший друг был на втором месте, так как семья - всегда на первом. Сообщения Чонуна потрепало Тыковке нервы, ведь он не знал, что произошло с ним, и что он хотел этим сообщением передать в тупую голову Сонмина. Парня это пугало. Сонмин, увидев бегущую тушку Чонуна, который вот-вот скоро упадет, быстро подбежал к нему и схватил его, дабы остановить друга. Сам Чонун словно марафон пробежал. Сил не осталось и мальчик упал на колени. - Чонун! Ты так себя угробишь же! - осведомил друга Сонмин. - Прости... - вдох. - Другого выбора... - вдох. - Не было... - снова вдох. - Ладно, давай ты встанешь, и мы сядем на ту скамейку, - с некой теплотой сказал Тыковка, указав пальцем ближайшую скамью, - А дальше ты мне все скажешь, ибо я не меньше тебя тут переживаю! - Сонмин переменился в лице, а второй в ответ только слабо кивнул. Чонун кое-как встал, а Сонмин обвил свою шею его рукой, придерживая друга, и направились они к указанной ранее скамейке. Младший усадил мальчика на скамью, а сам присел рядом, поглаживая темные волосы старшего. Тыковка молча смотрел на Чонуна, пока тот пытался хоть как-то отдышаться. Через пару минут Чонун разрушил тишину, которая обоим она не нравилась: - Теперь я тебя слушаю, - повернул голову в сторону своего друга. - Только, пожалуйста, по одному вопросу. - Чонун сделал голос более жалостливее, не отрывая зрительного контакта с Сонмином. - Во-первых, что означало твое сообщение, которое ты написал сегодня? - осторожно спросил Сонмин. У Тыковки много чего в голове заело, только он никак не могу понять чего именно. Рефлекторно младший вцепился мертвой хваткой за маленькую ладошку Чонуна. Тот никак не реагировал. - Что это значит: "ты - один?" - Парень был готов расплакаться от всего на свете. Вот такой был Тыковка без маски вечного дружелюбного и общительного мальчика. - В прямом. У меня теперь никого нет... - пытался начать Чонун. - Я не понимаю... - перебил его младший. - Отец умер. Вот что случилось, - проговорил старший, а в его глаза читалась грусть и большая безысходность. Из глаз Сонмина потекли первые дорожки слез. - Алкоголь сыграл с ним злую шутку... Эй, не плачь, пожалуйста, Минни! - Чонун рукавом от рубашки утирал другу его мокрые щечки, затем попросту обнял его, а младший, уткнувшись носиком в грудь старшего, продолжал плакать, пропитывая ткань. - Это же невозможно... - отстраняясь от своего друга, проговорил Сонмин, вцепившись пальцами за его плечи. - Слышишь? Невозможно! - Тыковка уже не контролировал себя, поэтому Чонун погладил его по голове. - Послушай, - немного замолчал старший, дабы правильно изложить свои мысли. - Я должен плакать тут тебе в плечо, но я уже это сделал там, где меня больше не ждут. Туда, где я остался бы навечно один. Так что утри свои слезы и слушаю твой следующий вопрос. - Чонун выдавил на подобии улыбки, хотя в мыслях он считал себя полным идиотом, что не смог придумать что-нибудь лучше. - Хорошо, тогда, - немного успокоившись, Сонмин тяжело вздохнул. - Почему ты прибежал сюда, словно за тобой маньяки бегали с самого дома? - Тыковка снова посмотрел в глаза старшего, только уже заплаканными, немного опухшими глазами. - Я позвонил в скорую заранее и покинул квартиру. Если бы я остался там ждать их, то они бы обязательно вызвали социальных сотрудников и забрали в детдом. - сказал Чонун, опуская взгляд. - Ты же ведь тогда бы меня больше не увидел... - Все, достаточно... - остановил его Сонмин. Не потому что ему было неинтересно, а потому что его психика скоро не выдержит. Потерять своего лучшего друга - это как его в могилу похоронить. - Я все понял... - одними губами произнес младший. - Теперь я сирота и буду жить на улице, - словно уверяя себя, говорил Чонун. - Зато стану прекрасно понимать всю жизнь бездомного человека. - Воспоминания снова вспыхнули вновь. Смерть папы, смерть отца... Он представил, как он стоит где-то далеко, а прямо на его глазах родители берутся за руки, махают своему сыну, как бы на прощания и испаряются. Парень не заметил, как Сонмин хлопал в ладоши прямо перед носом старшего. - А, что? - Ты что, не слышал? - повысив голос, проговорил Сонмин. - Нет, извини, - грустно улыбнулся. - Воспоминания резко... Так чего ты говорил? - Я сказал, что ты будешь со мной жить! - пытаясь порадовать своего друга, сказал Тыковка. - И никаких "но"! - пригрозил пальцем. - Я не собираюсь сидеть сложа руки и видеть, как мой хён медленно создает себе гроб в свои малые годы! - предательская слеза потекла по щечке Сонмина, но быстро отмахнул ее. - Но... - Было хотел возразить Чонун, но увидев злой взгляд младшего, он прикусил язык. - Хорошо, спасибо тебе. Наверно, я у тебя в долгу до самой смерти, - парень посмотрел куда-то в сторону, - Тогда ты не думаешь пойти уже домой? Поздно ведь... - Да, поэтому бери свой рюкзак и пошли ко мне домой, - улыбнулся яркой улыбкой Сонмин, - Точнее, уже в наш общий дом... The End Flashback Чонун действительно понял с того дня, что если бы не Сонмин, то его бы не было в живых. Его родители с пониманием приняли парня, даже взяли под опекунство, чтобы потом из одних вечеров в их собственной квартире не забрали какие-то взрослые мужики. Альфа благодарил своего друга и точно знает, что никуда не отвертится от него. На что парень был удивлен, когда Тыковка купил ему квартиру, чтобы, как он сказал, научится самостоятельной жизни. Чонун пытался уговорить его не делать этого, ведь для него - это излишняя роскошь, но Сонмин был непреклонен, так что отдав ключи, друг крепко обнял Йесона, словно в последний раз видит. Но ответ был совсем иначе - Минни боялся, что старший не справится в одиночку с нагрузкой взрослой жизни, однако он должен хотя бы попробовать не жить за чужими спинами. На данный момент Чонун справляется со всем, что подготавливает его судьба. Либо ты идешь только вперед, либо позорно сдаешься, уходя с дистанции, дабы не мешать тому, кто стремится дойти до вершины. Но что никогда не изменится в нем, так это детские мечты в то, что он найдет того, кого будет оберегать во всеоружии. Он готов ждать всю жизнь, хотя этот шанс ничтожно мал. Но ведь никто не знает, какой подарочек преподнесет эта же судьба.