Crimson love

Ночь. Непроглядная тьма освещалась лишь бесчисленной россыпью маленьких звезд и круглым, таким ярким диском луны на небосводе. Легкий летний ветер ерошил темный травяной ковер в ночи. Мёртвая тишина не нарушалась ни одним живым существом. Направлявшийся по узкой тропинке к заднему двору замка, парень тяжело вздыхал после тяжелого дня, которым его одарила принцесса Томоё. Принимая гостей из другой страны, принцесса пожелала, чтобы Курогане находился рядом. Целый день слушать бессмысленную болтовню ему порядком надоело и хотелось, наконец, отдохнуть от всего этого. Он увидел тусклый свет в одной из комнат с задней стороны замка. «Наверное, он еще не спит…» — подумал Курогане, представляя лицо мага с этой, как всегда надоедливой, улыбкой. Подойдя и заглянув в комнату, он никого не увидел. «Где его носит?» — возмутился воин. Приземлившись на веранду, прилегающую к комнате и посмотрев ввысь, Курогане погрузился в мысли. Но ничего путного так и не посетило его, так как все мысли целый день были полностью заняты парнем, которого когда-то он привел сюда, в свой мир, без особого сопротивления с его стороны. У Курогане так или иначе не было выбора, так же, как и у блондина, так раздражавшего его. Со временем выкрутасов и подколов Фая стало меньше, в отличие от «прошлого» него. Курогане не любил натянутую улыбку мага, его поддельную радость, доставляемую всем вокруг, вместо этого предпочитая видеть его настоящие чувства. Пусть даже когда он вспоминал о своем мире, о людях, окружавших его раньше, он был хмурым и, иногда, раздражительным, но все же его неподдельные чувства были намного «живее» тех, за которыми он их прятал. Но все же раздражительных фразочек блондина ему явно не хватало. Он постоянно спрашивал себя, правильно ли он поступил, сделав Фая вампиром, зависящим лишь от его крови. Возможно, в глубине души он хотел, чтобы Фай остался с ним и принадлежал только ему. Так или иначе, хоть раз в жизни, мог он поступить эгоистично, думая лишь о себе, о том, что хочется именно ему? Ответа Курогане не знал. Заслышав издали негромкие шаги, он обернулся и увидел идущего к нему Фая. — Как прошел день? — негромко спросил Фай, вяло смотря на него. — Так себе, — ответил он магу, разводя руками. — Ты-то сам как? Выглядишь не очень, — слегка обеспокоенно спросил у него Курогане. — Все нормально. — Фай фальшиво улыбнулся и отвел глаза. — Опять ты врешь. — Вздохнул Курогане, искоса глядя на парня. Все же много воды утекло, и Курогане уже не требовалось лишних слов, чтобы понять Фая. Они через многое прошли вместе, сражаясь бок о бок и просто путешествуя своей небольшой компанией. Блондин с ухмылкой посмотрел на него, после медленно, но уверенно подошел. — Все же только ты можешь понять меня, — спокойно ответил Фай. — Всегда понимаешь, как бы я ни старался это скрыть. Последнее время все чаще, — закончил он. Он смотрел в багровые, восхитительно властные глаза воина, ожидая, что он, как всегда, прочтет его мысли, заглянет в душу и ему не придется говорить тех колких слов, сказать которые он просто не мог, от звука которых он чувствовал зависимость. Слова, которые подчеркивали его нечеловеческую сущность, болезненным шрамом напоминая о ней. — Что, чертов вампир, кровушки захотелось? — с легкой усмешкой задал вопрос Курогане, который так ожидал Фай. Фай промолчал, зная, что тому парню не нужен его ответ, так как он был очевиден. Курогане никогда не оказывал сопротивления, зная, что его кровь служит едой и жизненно необходима парню. Его кровь и ничья другая. Он знал, что так все и будет, что Фай не сможет долго сопротивляться желанию, а Курогане просто не сможет ему отказать, ведь Фай такой лишь из-за него, из-за желания Курогане не дать ему умереть. Наблюдая, как Фай медленно опускается к нему, Курогане ждал, когда он, наконец, сможет вновь почувствовать ту острую боль, причиняемую ему своим дорогим вампиром. — Ты же не против, Куро-сама? — все же решил задать вопрос Фай, хотя и сам знал, что его добровольная жертва не сможет отказаться и высказать недовольство. Облокачиваясь, как послушный котенок, на плечи сидящего на веранде Курогане, он приблизился к его шее. Нежная рука Фая взъерошила темные волосы своей пищи. Фай медленно впился в грубую кожу Курогане, наслаждаясь горячей кровью своей жертвы. Глотнув несколько раз столь чертовски желанной крови, он впился сильнее, а единственный глаз его загорелся янтарным огнем. Уже долгое время Фай упорно терпел мучительный голод, пытаясь сдерживаться и сохранить пусть и жалкие остатки своей человечности, не дав животным инстинктам подчинить его разум. Но все же это было невозможно, и Фай это знал, пусть и не хотел до конца осознавать этого. Курогане послушно сидел, дав Фаю сполна насладиться своей кровью. Минуты казались долгими часами, пока Фай оставлял на его шее отметины от острых, как нож, клыков. Через какое-то время Фай, наконец, напившись, отстранился от Курогане. Его нежно-розовые губы были залиты кровью, а по подбородку стекала освежительная алая капля. Курогане чувствовал слабость, которая одолевала тело, делала его невыносимо тяжелым. В этот раз Фай разошелся, и Курогане казалось, что вампир вылакал всю его кровь без остатка. Не успев Курогане немного прийти в себя, как отстранившийся Фай набросился на него с новой силой, повалив на спину. Улыбаясь, Фай приземлился на него сверху, смотря в удивлённые глаза воина. — Что? — раздражительно спросил Курогане. — Ничего, — начал Фай. — Я устал, давай полежим так еще чуть-чуть, — закончил он и ущипнул Курогане за щеку, зная, что тот терпеть этого не может, но маг просто не мог не позлить его. — Ты как? Напился? — после недолгой паузы спросил у удовлетворенного Фая Курогане. — Да, спасибо, — тихо пробубнил он, положив голову на грудь воину и закрывая глаза. Курогане потерял счет времени, казалось, что эта лунная ночь будет длиться очень долго. Через какое-то время Фай уже мирно посапывал, лёжа на Курогане, отчего тот боялся шевельнуться, дабы не нарушить его тёплый сон. Но лежать так все равно было не дело, поэтому, слегка привстав и придерживая Фая, Курогане аккуратно поднялся на ноги, притянув и взяв Фая на руки, чтобы отнести в более теплое место. Зайдя в комнату, Курогане аккуратно положил мирно спящего Фая на кровать. Накрыв его одеялом, Курогане собирайся уйти, но Фай, приоткрыв глаз, схватил его за запястье. — Так ты не спал, да? — раздраженно прикрикнул Курогане, прищурив глаза. — Если не спал, то мог сам дойти, на кой мне было тебя тащить на себе? — не унимался воин. — Ой-ой! Курорин злится, — язвительно ответил он и притянул парня к себе. — Я хотел, чтобы ты сам меня донес, — с улыбкой произнес Фай. — Знаешь, я мог бросить тебя там и никуда не относить, как тебе? — Строго взглянул на него воин. — Не бросил бы, я ведь важен для тебя, так ведь? Да и ты не такой человек, пусть ты и грозен с виду, но в душе такой мягкий и добрый, — не унимался Фай. — Кстати, в этот раз тебе потребовалось больше крови, чем раньше. — Внезапно сменил тему Курогане. — Почему ты не говоришь мне, когда ты голоден? Ты же знаешь, что моя кровь — твоя. Я тебе миллион раз говорил, что ты можешь просить ее, когда хочешь. Улыбка спала с лица Фая, он помрачнел, крепче схватив руку Курогане. Тот понял, что, вероятно, Фай не хотел, чтобы эту тему вновь поднимали, ведь блондин ясно дал понять еще давно, что не хочет вновь слышать такой вопрос от него. Курогане потянулся свободной рукой к Фаю и потрепал его мягкие золотые волосы, тем самым говоря, что тот может не отвечать. Но его руку Фай так и не отпустил. Не хотел Курогане вырывать ее в такой момент, когда сам только что поднял нежеланную тему и погрузил Фая в печаль. Вновь не в силах оставить его, Курогане лег рядом с ним, повернувшись набок и посмотрев на него. Маг лежал, закрыв глаз и изображая спящего, а может быть и не изображая. Курогане не стал тревожить Фая, оставив его, наконец, в покое. Он и сам слишком устал за день, чтобы продолжать выяснять это. — Дурак, — прошептал Курогане, прислонившись к его голове и, наконец, задремав. — Сам дурак, — тихо ответил ему Фай, плотнее прижимаясь к нему и, наконец, спокойно засыпая, погружаясь в манящий сон.