Две Сестры. Две Королевы

Вечером гарем был наполнен смехом, музыкой и разговорами. Наложницы были рады празднику, но не тому событию, в честь которого он был устроен. Беременность Румеисы. Это не радовало абсолютно никого. Но все улыбались и делали вид, что так и должно быть. На украшенной золотыми узорами тахте сидела величественная Махидевран Султан. Она была облачена в платье зеленого цвета. Темные волосы были собраны сзади и украшены большой короной с яркими изумрудами. Осанка Госпожи как всегда была идеальной, а руки сложены в замок на коленях. Легкая улыбка залегла на лице Султанши. За несколько десятков лет жизни здесь Махидевран поняла одну простую вещь: всегда улыбайся и никому не показывай свою боль. У ее ног были разложены большие бархатные подушки. На одной из них по правую сторону от Валиде сидела Румеиса. Ее гордый взгляд был устремлен на танцующих наложниц. Белое платье подчеркивало фигуру, а волосы были распущены и украшены небольшой диадемой. С противоположной стороны сидела Севжи и Эсмахан. Обе выглядели более чем довольными. Севжи, одетая в нежное платье серебристого оттенка, качала головой в такт музыке. От этих плавных движений ее завитые и собранные сзади волосы слегка подрагивали. Сидящая рядом Эсмахан была одета в голубое платье и вела себя как обычно гордо, будто ей не было равных в этом дворце. Арзу подошла немного позже. Сегодня она выглядела просто прекрасно. Розовое платье подчеркивало цвет кожи и глаз. Дорогие украшения и небольшая корона указывали на ее положение. Улыбка на лице Султанши не угасала. Арзу присела в идеальном поклоне и окинула взглядом присутствующих. Особого выбора, где садиться не было. Или возле своей сестрице и ее соратницы Эсмахан или возле до невозможности гордой Румеисы, которая, казалось Арзу, пыталась задереть нос выше головы. Султанша присела немного поодаль, но по той стороне, что и Румеиса. — Поздравляю с возвращением, Арзу. — ядовито произнесла Румеиса, бросая взгляд на девушку. Но Султанша удостоила ее только натянутой и совсем не искренней улыбкой. — Да. Мы не ожидали, что ты вернешься. — подхватила Эсмахан, продолжая смотреть на танцующих наложниц. Одна только Севжи сейчас бедто перестала слушать музыку и молча, но со злом в глазах смотрела на сестру. Арзу почувствовала, что ей не по себе. — Я тоже, если честно. Но не всегда все идет так, как мы думаем или так, как мы запланировали. — с милой улыбкой ответила Арзу и перевела взгляд на наложниц. На некоторое время повисла тишина. — Надеюсь, я не опоздала. — прозвучал голос у входа. В гарем, придерживая свой животик, вошла Назлы-Шах. Сегодня на ней было одето свободное молочное платье, а волосы просто распущены и несколько передних прядей заколоты сзади красивой заколкой с драгоценными камнями. И нельзя было не заметить, что выглядит она потрясающе. Назлы-Шах неспеша подошла к Султаншам и вновь улыбнулась. Она присела возле Арзу и перевела взгляд на наложниц. Назлы-Шах заметила, что ее появление произвело какую-то смешанную реакцию. Арзу явно почувствовала уверенность, взгляд Эсмахан стал еще более гордым, Севжи наконец-то оторвала взгляд от сестры, Румеиса оценивающе переводила взгляды с Арзу на Назлы, а Махидевран и вовсе стала мрачнее тучи. И стояла тишина. Никто не осмеливался ее нарушить. Только наложницы продолжали петь, танцевать и конечно же разговаривать. — Как ты, Назлы-Шах? — внезапно послышался натянутый голос Махидевран. Госпожа повернула голову в ее сторону и заметила улыбку на лице Махидевран. Но вряд ли в ней можно было увидеть что-то искреннее и доброе. — Все прекрасно, Госпожа. Спасибо. Я слышала вы после приезда Арзу выбились из колеи. К вам часто заходят врачи. Неужели с вашим здоровьем все стает хуже и хуже? — Назлы-Шах невинно захлопала ресницами. Сама же Махидевран побледнела. Госпоже никак не хотелось раскрывать тот факт, что в последнее время она действительно чувствует себя не очень хорошо. Но Назлы-Шах вот так просто сообщила об этом всем. И когда Махидевран взглянула на других, то заметила, что все они смотрят сейчас именно на нее. Вот только на их лицах не читается сожаления или жалости. Все они будто радуются побыстрее избавится от Валиде. Махидевран напряженно сглотнула. — После последней прогулки в саду я немного приболела. Ничего серьезного. — напряженно произнесла Султанша, окидывая взглядом других и давая им понять, что вопрос исчерпан. Назлы-Шах, кажется, была абсолютно довольна. Она лишь ухмыльнулась и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, как вдруг в гарем забежал ага. Он выглядел запыханным и слегка испуганным. Слуга резко остановился и начал что-то тараторить, а затем вспомнил о правилах приличия и поклонился, как и полагается. — Назлы-Шах Султан, Повелитель хочет вас видеть. — наконец-то произнес он более-менее понятно. Ничего не подозревая, с помощью служанок Госпожа встала с подушек. — Неужели ты чем-то разозлила Падишаха? — внезапно раздался голос Эсмахан. Она взглянула на сестру с некой хитринкой в глазах. Назлы-Шах почувствовала что-то неладное. — Нет. С чего ты взяла? — непринужденно произнесла Назлы-Шах и вместе со служанками покинула гарем. — Эсмахан. — послышался голос Махидевран сразу после того, как Назлы ушла. Эсмахан вопросительно приподняла бровь. — Ты же не замешана во всем этом? — недоверчиво спросила Махидевран. Но Эсмахан лишь хмыкнула. Топ Капы. Покои Султана Мустафы Мустафа уже который раз проходил мимо камина, держа в руках письма, которые нашел на своем рабочем столе. Султан глубоко вдохнул и протер глаза. Ему понадобилось несколько долгих часов, чтобы наконец-то принять, что письма действительно написаны рукой Назлы-Шах. На это указывало абсолютно все: подписи в письме, обращения, упоминания титула и других важных вещей, печать, в конце-концов. Султан резко опустил письма на стол. Нет! Неужели его сестра действительно могла так поступить? Послышался стук в дверь. Мустафа напрягся всем телом и проглотил тяжелый комок в горле. — Заходи! — громко произнес он. Двери открылись и плавной походкой в покои вошла Назлы-Шах. Взгляд Мустафы сразу же остановился на ее животике, который был сейчас довольно большим. К тому же Султанша выделяла его тем, что нежно обнимала руками. Легкая улыбка стала заметна после того, как Назлы-Шах выпрямилась, предварительно поклонившись. — Назлы-Шах, ты ведь моя сестра. — начал Мустафа. Он смотрел на нее так, будто до сих пор сомневался в чем-то. Госпоже это, мягко говоря, не понравилось. — Конечно, Повелитель. Кровные узы самые прочные. Мы — брат и сестра. Мы — Династия. — слегка гордо произнесла Назлы-Шах и вздернула подбородок. — Тогда почему моя сестра меня так подло предает? — Мустафа повернулся к столу и взял с него печатку. Назлы-Шах удивленно захлопала ресницами. Неужели... Это ее печатка! — Ты ведь узнаешь эту маленькую вещицу? Это твоя печать Назлы-Шах. Все знают, что ее сделали тебе под заказ и все свои письма ты помечаешь именно этой печатью. — Султан резко бросил печать на стол. В покоях разнесся гулкий звук, от которого Назл-Шах вздрогнула. Мустафа схватил со стола письма и протянул их сестре. — А эти письма узнаешь? Это твои письма к персидскому Шаху. К персам, Назлы-Шах! — Мустафа произнес это на повышенных тонах. Назлы-Шах неуверенно сглотнула и взяла письма. Она пробежалась по ним глазами и вздрогнула, будто от потока холодного воздуха, который резко на нее налетел. — Но я их не писала, Повелитель. Я бы никогда... — Назлы-Шах не успела закончить. Она хотела смять письма и выбросить их, но Мустафа резко вырвал бумаги у нее из рук. — Здесь все и так предельно ясно написано. К тому же везде стоят твои печати. — Мустафа довольно спокойно положил письма на стол, а затем тихо произнес: — Где письма Шаха? Они же наверняка здесь, верно? — Султан перевел взгляд на сестру. В его взгляде читался метал. Назлы-Шах почувствовала, что что-то тянет внизу живота. Для уверенности она положила руку на живот. — У меня нету никаких писем. Не было переписки с Шахом! — Назлы-Шах решила перейти в атаку. Она сделала шаг вперед и указала на письма, лежащие на столе, — А это всего лишь выдумка моей сестры. Она... — Хватит, Назлы-Шах! — перебил ее Мустафа. Он зло взглянул на свою сестру, — Я могу простить все. Но только не предательство. Будь готова отвечать за то, что сделала. Ты отправишься в ссылку сразу же после рождения ребенка. — Повелитель, перестаньте быть так слепы. Я не заслуживаю этого наказания. Разве справедливый правитель наказывает людей, которые ничего не совершили? — упрямо произнесла Назлы-Шах, понимая, что оправдания сейчас вряд ли помогут. — Я верю фактам, Назлы. Но не простым словам. Ты можешь идти. — Мустафа отвернулся к ней спиной и дал понять, что разговор окончен. — Не волнуйтесь. Я и мой ребенок не помешаем вам. Мы уедем сразу после ее рождения. — Назлы-Шах уже подошла к двери и хотела постучать, но услышала голос Падишаха. — Ты уедешь одна. — спокойно произнес Мустафа. Назлы-Шах остановилась. Эта мысль раздалась болью в висках. Девушка повернулась и удивленно вздернула бровь. — То есть, как это "одна"? — Назлы-Шах почувствовала дрожь в руках, поэтому сомкнула их в замок, выжидающе смотря на Мустафу. — Этот ребенок — часть Династии. Я не позволю, чтобы его воспитывала предательница своего рода и страны. — Мустафа повернулся и совершенно спокойно посмотрел на нее, будто так и нужно было. Назлы-Шах не нужно было много времени. Она вспыхнула, как спичка. Не теряя ни минуты, Султанша подошла к Мустафе и дала ему звонкую пощечину. Это движении было спонтанным. И даже сама Назлы-Шах до конца поняла, что совершила только после того, как это случилось. Мустафу это явно выбило из равновесия. Он лишь ошеломленно смотрел в сторону. Назлы-Шах решила не терять возможности и времени. — Я не предательница. И мой ребенок будет со мной. Я его мать! И я буду его воспитывать! И не смейте мне больше угрожать подобный образом. — Назлы-Шах чувствовала дрожь в руках и даже не пыталась ее унять. У нее не было на это ни сил, ни смелости. Мустафа наконец-то опомнился от пощечины и крепко хватил сестру за запястья. — Назлы-Шах, немедленно принеси извинения! Ты не смеешь так вести себя! — Мустафа покрепче сжал запястья и Назлы-Шах почувствовала одновременно боль в этом районе, а так же внизу живота. — Ни за что не попрошу прощения у такого тирана, как ты. — Назлы-Шах резко вырвала свои руки из его хватки и, не медля ни секунды, покинула покои, оставив Султана одного. Топ Капы. Покои Назлы-Шах Султан Госпоже еле удалось добраться к своим покоям. Жуткая боль внизу живота не отпускала и все время увеличивалась. Назлы-Шах подошла к зеркалу и взглянула на себя. Она тяжело держалась за поясницу и внезапно... Девушка округлила глаза и опустила их, смотря на пол. — Воды... Воды отошли. — перепугано произнесла она. В следующую секунду у Госпожи вырвался пронзительный крик. В покоях тут же оказались служанки. — Врача. Быстрее. — сквозь слезы и крик произнесла Назлы-Шах. Одна из служанок поспешила исполнить приказ, а другая помогла своей Госпоже дойти до кровати. Топ Капы. Покои Севжи Султан Севжи сидела на софе, перебирая в руках складки своего платья. Уже несколько дней в ее голове крутились различные мысли. Они складывались в план. Но он был слишком рискованным и мог понести за собой жертвы. Севжи никогда не была жестокой. Поэтому сейчас ей было ужасно сложно переубедить себя воплотить этот план в жизнь. Сомнения терзали ее каждую минуту, превращая жизнь в кошмар. К тому же ситуация во дворце так же не была спокойной. Румеиса беременна. А значит, что если родится Шехзаде, то у Османа появится еще один соперник. Арзу зачастила в покои Султана. А значит, что и одна из ночей рано или поздно станет судьбоносной. А сама Севжи до сих пор не смогла забеременеть во второй раз. От мыслей появилась головная боль. Севжи, потирая виски, подошла к окну и вздохнула. "Оказывается, родить старшего наследника еще не значит победить" — горько подумала девушка. Внезапно послышался стук в дверь. — Я же просила не беспокоить. — раздраженно произнесла Севжи. Она резко обернулась и обомлела. Возле двери стояла Арзу. Она театрально приподняла брови. Пожалуй, так оригинально это умела делать только она. — Ну, тогда в следующий раз предупреждай меня об этом. — спокойно с легкой ухмылкой произнесла Арзу и прошла глубже в покои, напрамляясь к детской. Но Севжи преградила ей дорогу. — Что тебе нужно? — произнесла она жестко, давая сестре понять, что не собирается долго "играть". — Я иду увидеть племянника. Все таки во время ссылки у меня не было подобной возможности. — довольно спокойно произнесла Арзу и хотела обойти сестру, но та ей не позволила этого сделать. — Раньше тебя абсолютно не интересовала судьба Османа. — произнесла Севжи, складывая руки в замок. — В отличии от тебя я помню о том, что ты моя сестра. А значит и Осман не чужой для меня человек. — Арзу говорила абсолютно спокойно. Она не собиралась уступать сестре в этом противостоянии, а тем более проигрывать ей в войне. — Вспомни об этом, когда через несколько лет будешь отправлять за ним палачей, в тщетной попытке очистить путь к трону для своего сына. — Севжи была неприклонной. Она не спешила заглядывать в будущее, ведь понимала, что там ее сына ждет еще больше опасностей. Но, кажется, в отличии от нее, ее сестра была абсолютно уверенна в своем триумфе. — Я пришла не ссорится, Севжи. А предложить временный мир. — теперь лицо Арзу стало серьезным. Она сделала шаг назад, давая понять, что больше не имеет намерения "нанести визит" племяннику. — Какой еще мир, Арзу? — Севжи произнесла это как-то презрительно, будто слова были чем-то противным для нее. — Румеиса сейчас главная наша проблема. Кто знает кого она родит. Если девочку, то нам повезет. Но, если мальчика, то больше не будет спокойствия ни мне, ни тебе. Мы просто придумаем план, уничтожим преграду в лице Румеисы и больше не будем друг-другу ничего должны. — Арзу плавным шагом подошла к софе и присела на нее, расправляя платье. — Арзу, ты никогда не играла по правилам, никогда не дослушивала историю до конца, никогда не слушала никого. Откуда мне знать, что на этот раз ты будешь исполнять свою часть договора? — Севжи подошла ближе к сестре, неуверенно на нее смотря, но все еще с ноткой стали. — А у тебя есть выбор, Севжи? Или у тебя есть идея получше? — Арзу вопросительно вскинула бровь. Но ответа не последовало. Исходя из задумчивого взгляда сестры, Арзу поняла, что она анализирует ситуация. Султанша решила сыграть в небольшую игру. Она встала с софы и ухмыльнулась. — Даю тебе время подумать. Через три дня я пришлю служанку. Если ты согласишься — она расскажет тебе место, где мы встретимся. Если нет... Значит нет. — произнесла Арзу и плаdным шагом направилась к двери. — Это условие? — удивленно спросила Севжи, приподняв бровь. — Нет, Энни. Просто даю тебе время подумать. — не оборачиваясь, произнесла Арзу и покинула покои. Уже в коридоре она довольно ухмыльнулась. Арзу специально использовала настоящее имя Севжи — Анна, только в ласкательной форме. "Энни" так она называла свою сестру, когда они еще жили во Франции. И так же ее называли и родители. Арзу прикусила губу. "Не время для светлых детских воспоминаний" подумала она, вздыхая. Топ Капы. Покои Назлы-Шах Султан Уже несколько часов служанки копошились вокруг своей Госпожи, исполняя каждый приказ лекарши. По всему дворцу разлетелись новости о том, что у Назлы-Шах Султан начались роды. Поэтому сейчас весь дворец был наполнен различными слухами, догадками и предположениями кто же родиться. — Еще разочек! — напряженно произнесла лекарша. Послышался крик Назлы-Шах. Девушка исполняла каждое указание повитухи. Ведь до сих пор Султанша была уверенна в том, что родится у нее дочка. И ради нее Назлы готова была на все. — Еще раз! — вновь громко произнесла лекарша и тут же отдала приказ служанке принести чистые полотенца. И внезапно... раздался крик младенца. Назлы-Шах откинулась на мягкие подушки. Одна из служанок поспешно начала вытирать пот с ее лица. Но Госпожа лишь улыбнулась и подняла голову. — Покажите мне мою дочь. Покажите мою малышку. — произнесла она слабым и еле слышным голосом. Но лекарша как-то помрачнела. Она поспешно укутала ребенка и произнесла: — Это не девочка, Госпожа. Это прекрасный мальчик. Маленький львенок. — повитуха улыбнулась. Но казалось, что Назлы-Шах совсем не рада была таким новостям. — Уберите его. Я не верю! — громко произнесла она и попыталась привстать. — Госпожа, не бесспокойтесь так. Это же ваш ребенок. — попыталась как-то запротестовать повитуха. Но в ответ услышала лишь крик Назлы-Шах. — Госпожа не расстраивайтесь. — попыталась успокоить Назлы-Шах одна из служанок, вытирая пот с ее лица. — Почему мне так больно, Хатун? — сквозь боль произнесла Назлы-Шах вновь хватаясь за живот. Повитуха округлила глаза и передала маленького Султанзаде служанке. Женщина сглотнула. — Госпожа, соберитесь с силами. Кажется, у вас двойня. — поспешно и слегка рассеянно произнесла повитуха и принялась принимать второго ребенка. — Это два мальчика? Неужели два мальчика?! — сквозь крик произносила Назлы-Шах панически. Но повитуха молчала. Да и что она могла ответить? Ведь сама еще не знала какого пола будет второй ребенок. Крики вновь и вновь разносились по покоям. И Назлы-Шах казалось, что у нее совсем не осталось сил. Девушка со всей силы сжимала руку служанки, и наконец-то послышался крик еще одного младенца, после чего наступил момент ужасающего расслабления. — Кто? Кто родился? — пересохшими губами произнесла Назлы-Шах, набирая побольше воздуха в легкие. — Девочка, Госпожа. — с широкой улыбкой произнесла повитуху и, замотав малышку, прижала ее к себе. Назлы-Шах резко помрачнела. Она кивнула служанке. Девушка передала ей стакан с водой. Назлы-Шах жадно выпила все до дна, а затем взглянула на повитуху. — Забери малышку. Увези мою дочь подальше. — из последних сил произнесла Назлы-Шах. Лекарша резко оторвалась от двух малышей, которых как раз хорошенько осматривала, чтобы убедиться, что они здоровые. — Вы о чем, Госпожа? — дрожащим голосом спросила она. Повитуха было подумала, что Назлы-Шах сошла с ума. Ведь сначала она громко кричала, что отрекается от собственного сына, что у нее должна была родиться дочь, а сейчас приказывает увезти малышку. — Они отберут ее от меня. Она останется здесь, а я буду далеко. Я не смогу так. — Назлы-Шах тяжело сглотнула и откинулась на мягкие подушки. Сознание, будто ускользало от девушки. Говорить ей удавалось с трудом, но она твердо решила для себя: — Увези мою дочь. Скажи, что у меня родился только мальчик. Пусть несколько дней моя дочь поживет в городе у хороших людей. А потом, когда я уеду в ссылку, я заберу ее с собой. Назлы-Шах видела сомнение в глазах повитухи. Да, это был обман. Обман перед Династией. И если все раскроется — ей грозит казнь. Но Назлы-Шах не могла допустить, чтобы от нее отобрали дочь. Тем более если подвернулась такая возможность. Султанша тяжело сглотнула. — Я озолочу тебя. Ты получишь столько золота, сколько захочешь. Тебе больше не придется принимать роды. Будешь жить, как Султанша. — предложила Госпожа, пытаясь таким образом переубедить лекаршу. Но Назлы-Шах не успела услышать ответ. Она просто потеряла сознание. Топ Капы. Покои Валиде Махидевран Султан — Валиде, это ненадолго. - произнес Мустафа спокойно и даже с легкой улыбкой. Махидевран поправила воротник кафтана сына и с беспокойством взглянула на него. — Неужели, ты не можешь просто отправить Мехмета Пашу и не ехать вместе с ним? Он очень хороший воин и наверняка сам справится. — произнесла женщина, оценивающе окинув взглядом сына. Сегодня Махидевран была серьезной, но выглядела, как всегда, прекрасно. Ее темные волосы были собраны сзади и закреплены небольшой заколкой. В свете утреннего солнца блистала небольшая корона. Сама Госпожа была облачена в платье цвета спелой вишни. Этот цвет отлично подходил к цвету кожи Госпожи и делал ее на несколько лет моложе. — Валиде, я хочу самостоятельно во всем разобраться. Конья — очень важный санджак. В последнее время там было слишком много бунтов. И я не уверен, что Али-Демир Паша ушел из жизни без чьей-либо помощи. Я казню всех, кто приложил к этому руку. Ведь Али-Демир был не только Пашей, но еще и моим другом. — Мустафа посерьезнел и устремил свой взгляд куда-то в сторону. Да, недавно они с Валиде сильно поссорились. Но сейчас все кажется наладилось. Да и Мустафа не мог долго злится на Махидевран. Как и она на него. Тем более не было ничего кроме слов, а слова быстро забываются. Но, честно говоря, Султан все еще глубоко внутри держал обиду на мать, но был уверен, что вскоре это пройдет. — Только, пожалуйста, будь осторожнее, Мустафа. Кто знает, какие опасности тебя там ждут. — вновь произнесла Махидевран с тревогой. Но Мустафа лишь улыбнулся ей. Он поцеловал руку своей Валиде, а затем приложил ко лбу. И хотел уже уходить, но мать крепко обняла его. Простоя так несколько секунд, они все таки отстранились друг от друга. Мустафа покинул покои, а Махидевран так и осталась стоять на своем месте, размышляя о чем-то, прикусив губу. Топ Капы. Покои Румеисы Султан Румеиса сидела на софе, нежно обняв свой еще плоский животик. Ей так хотелось знать, кто же там: мальчик? А может быть девочка? Конечно же лучшим вариантом будет Шехзаде. Это даст Румеисе власть. Но если посмотреть на Мустафу и то, как он относится к Мелек, нельзя сказать, что мальчиков он любит больше. — Ты станешь моим спасением. — тихо произнесла Румеиса, улыбнувшись и еще раз проводя рукой по животу. Вздохнув, девушка встала с софы. Она подошла к окну и взглянула на Стамбул, который сейчс купался в лучах весеннего солнца. Многое изменилось с тех пор, как она была здесь впервые. Когда ее только-только подарили в гарем молодого Шехзаде Мустафы. Сейчас он — Султан Османской Империи. А она всего лишь его фаворитка, которая не смогла сберечь своего первого ребенка. — Теперь будет иначе. — напряженно произнесла она, прикрыв глаза. Румеиса была уверенна, что на этот раз она сможет защитить своего малыша. Но одновременно девушка осознавала, что если это будет Шехзаде, то ему придется убрать со своего пути двух других братьев. Внезапно послышался стук, который вывел Румеису из своих мыслей. — Войди. — спокойно, но строго произнесла Румеиса и обернулась. В покои вошла темноволосая девушка. Она с некой хитринкой взглянула на Румеису и довольно произнесла: — Все готово. Повелитель только-что покинул дворец. Вечером начнется бунт. Губы Румеисы растянулись в довольной ухмылке.