Две Сестры. Две Королевы

Дворец Топ Капы всколыхнулся от внезапной новости. Все наложницы, Калфы, даже Султанши обсуждали неожиданный приезд Назлы-Шах Султан. Но если это событие было весьма ожидаемым, ведь все хорошо знали непокорный характер дочери покойной Шах Султан. Всех удивил тот факт, что приехала Султанша не одна. С ней была маленькая девочка, о которой Госпожа беспокоилась, как о собственной дочери. Именно слухи о том, что девочка — это дочь Назлы-Шах ходили по дворцу, распространяясь со скоростью противного осеннего ветра за окном. Но мало кто в это верил, ведь большинство считало, что скрыть рождение ребенка просто невозможно. Некоторые Калфы для того, чтобы пролить свет и прекратить глупые слухи, даже пытались найти повитуху, что принимала роды у Госпожи. Но женщины в Топ Капы не оказалось, да и во всем Стамбуле тоже. Но несмотря на весь этот переполох, никто не смел даже близко подходить к Назлы-Шах Султан. Тем более когда она в таком состоянии. Госпожа была одета в довольно простое платье вишневого цвета. На ней не было абсолютно никаких украшений, кроме небольших сережек — подарка ее покойного отца Лютфи Паши. Назлы нервно ходила у дверей лазарета. Внутрь ее не впускали врачи, говоря, что она может лишь помешать. Но это пугало Султаншу еще больше. Шах уже несколько раз складывала руки и обращалась к небу в немой молитве, но вестей никаких не было. Конечно же, девушка понимала, что Султан наверняка будет невероятно зол на нее. Во-первых, за приезд без просу, а во-вторых, за то, что солгала. Но Назлы-Шах абсолютно не испытывала страху. Сейчас для нее было важно спасти свою драгоценную дочь. Уже несколько часов без перестанку Назлы бродила возле дверей, смотря опустошенным взглядом на служанок, которые выходили с покоев и через время возвращались. Султанша знала, что они помогают лекарям и поэтому каждый раз что-то спрашивала. Но Хатун молчали, вновь скрываясь за дверью. Это невероятно злило Назлы-Шах, но поделать она ничего не могла, поэтому остаток времени просто молча проводила их взглядом. Ожидание казалось просто невыносимым. Девушка уже готова была рвать волосы на голове, если абсолютно никаких вестей не придет. Но двери лазарета внезапно раскрылись. Назлы-Шах замерла, отчаянно сжимая в руках шелковый платок с кружевным ободком. — Что? — дрожащим голосом спросила она, глотая тяжелый комок в горле, который грозился попросту задушить Госпожу. — Мы сделали все, что могла, Госпожа. Но Амира Султан очень слаба. Мы не можем ничего обещать. — с неким сожалением произнесла лекарь, после чего поспешно извинилась и удалилась. Назлы-Шах почувствовала, что внутри все перевернулось. Ее мысли начали беспорядочно бегать в голове, будто белки в колесе. Не желая больше ждать, Госпожа просто залетела в лазарет. Растолкав служанок, Назлы упала на колени перед кроватью своей дочери. Шах поцеловала ее крохотную ручку и убрала с лица прядки волос. Молча, абсолютно без движения, держа в руках крохотную ладошку своей дочери, Назлы просидела в лазарете несколько часов. Она не отвечала на вопросы служанок и ничего у них не просила. В глазах Госпожи было лишь отчаянье. Совсем внезапно двери лазарета распахнулись. Назлы вяло повернула голову в их сторону. На пороге стоял сам Султан, бросая злые взгляды на свою сестру. Но Шах не удостоила его абсолютно никакой реакцией. Она молча перевела взгляд на свою дочь. — Назлы-Шах, как ты посмела приехать во дворец? — произнес Мустафа строго и подошел ближе, попутно приказывая агам немедленно удалится. В ответ Назлы-Шах промолчала. Она просто не понимала, что может сказать ему в ответ. Да и сил объясняться не было. — Это твоя дочь? — голос Мустафы стал мягче, но он все еще со злом смотрел то на сестру, то на маленькую девочку, что лежала на кровати и тяжело дышала. Амира действительно была очень похожа на свою мать. Тонкие черты лица, хоть все еще по детски милые, длинные темные ресницы, слегка пухлые губки и русые волосы, которые разметались по подушке. Даже аккуратный носик с небольшой горбинкой был в точь-точь как у Назлы. — Да. Это моя дочь. Амира. — уверенно произнесла Назлы-Шах и резко посмотрела на Мустафу с вызовом. После опустошения, в ее глазах внезапно появился огонь. Огонь борьбы, который мог бы испугать даже самого храброго воина. — Сколько ей лет? — сухо спросил Мустафа, полностью переведя все своя внимание на Назлы. — Полтора года. — так же сухо ответила Султанша. — То есть ты скрыла ее рождение... — Мустафа подошел ближе, встав прямо возле Назлы и смотря на нее сверху вниз, —...как ты могла оставить своего сына в Топ Капы и забрать дочь? Неужели тебе не нужен Халид? Неужели ты настолько жестока? Мустафа всегда считал, что дети — это главное в жизни. Он невероятно волновался за них, радовался за их успехи и готов был убить любого, кто хоть пальцем их тронет. Султану просто было не понятно, как можно больше любит кого-то из детей, а кого-то меньше. — А у меня был выбор? — практически со слезами на глазах произнесла Назлы-Шах, — Вам никогда меня не понять. Это мои дети. И Халид, и Амира. Но вы хотели отобрать их обоих. Вы хотели отослать меня, дабы не видеть вовсе. А они... Они бы остались одни. Одни в Топ Капы. Во дворце, где царит вечный хаос, где каждый только и ждет, чтобы уцепиться тебе в глотку! И верховодишь всем ты, Мустафа. Ты можешь легко отобрать у меня детей, отдать приказ о казни, выслать в Старый Дворец... А в гареме навести порядок не можешь. Смешно даже подумать: Султан, правильно огромной Империи, который выполняет все прихоти фавориток, будто собачка. — Назлы-Шах почувствовала резкую боль. Это была пощечина от Мустафы.Девушка облокотилась о кровать. Несколько секунд ей понадобилось, дабы осознать все случившееся. Но Мустафа резко взял ее за волосы на затылке и заставил посмотреть на себя. — Придержи свой язык, Назлы-Шах. Никто не имеет права говорить такое. И ты тоже. Ты живешь только потому, что я так пожелал. В один миг тебе могут отсечь голову. И этот приказ отдам я, ведь мне уже надоело выслушивать твою ложь. — Мустафа говорил с таким злом, что временами Назлы-Шах казалось, что он прямо здесь задушит ее. Но Султша не привыкла показывать свой страх. На ее лице расплылась довольная ухмылка. — Правда глаза колит. Правда, Мустафа? — произнесла она с неким призрением и забавой в голосе. От неожиданности хватка Мустафы ослабла. Назлы не стала терять свой шанс. Она резко оттолкнула руку Падишаха и встала на ноги. Теперь они находились на одном уровне, и Назлы уже более настойчиво и уверенно продолжила: — Я не твоя рабыня, Мустафа. В моих жилах течет кровь Династии. Этого ты не сможешь у меня отнять. И никто не сможет. — Ты покинешь Топ Капы завтра утром! Я не желаю тебя видеть во дворце! — в ярости вскрикнул Мустафа, но в ответ встретил лишь наглую ухмылку сестры. — Это единственное, что ты можешь сделать, Мустафа? Ты выгоняешь меня. Ты не хочешь меня видеть. А единственная причина в том, что ты не можешь меня контролировать. Ты привык всех держать в страхе. Привык, что все лижут тебе обувь, желая получить лакомый кусочек, хотя бы объедки, с твоего стола. Но запомни: все приклоняются не перед тобой, а перед твоим титулом и перед памятью твоего отца. Я не собираюсь этого делать. Я свободная Султанша. Мне не нужно рожать сына, чтобы получить титул Госпожи. Я родилась ею. Фаворитки соревнуются не за твое сердце, а за власть, которую может дать им ночь, проведенная с тобой в одной постели. — Назлы-Шах не собиралась больше молчать.Она стояла у кровати дочери, сжимая руки в кулаки и готовая даже напасть, если это понадобится. Хватит. Она больше не позволит подчинить себя. В глазах Мустафы отразилась звериная ярость. Он резко сжал руку на шее Назлы, от чего у девушки перехватило дыхание. Шах лишь схватилась за его руку. — Ну же. Задуши меня. Ведь этого ты хочешь? Когда тебе открывают правду, ты убиваешь. На этоми построено твое правление: на вечной лжи. — упрямо произнесла Назлы, смотря прямо в глаза Мустафы. По ее телу невольно пробегали мурашки. Смелость была лишь на словах. Госпожа по-настоящему боялась, что он действительно сильнее нажмет на ее шею и больше никто не вспомнит о дочери Шах Султан. — Я не убью члена Династии. Мои руки и так полностью в крови. Но я причиню тебе такую боль, что ты будешь умолять меня разрешения вернутся. Ты уедешь в дальнюю провинцию. Тебе не будет позволено выходить со дворца даже в сад. Ты уедешь одна. Амира и Халид останутся в Топ Капы. Немного позже я подберу тебе мужа. И уж поверь, он не будет столь же молод, как Ахмед Паша. И если с ним что-то случится, то в ответе будешь ты. Даже если он просто упадет с лошади, обвинения лягут на тебя. Ты больше никогда не увидишь своих детей. Ты даже солнечного света не увидишь! — глаза Мустафы горели безумием. Он грубо толкнул Назлы-Шах. Девушка еле успела схватится за край кровати. Султан направился к двери, не желая больше продолжать разговор. Назлы-Шах почувствовала горячие слёзы, которые заструились по щекам. Девушка попыталась пойти вслед за Султаном, но сил не было, да еще и длинное платье сыграло со своей хозяйкой злую шутку. Султанша упала на колени. — Ты проклят Мустафа! За все свои грехи будешь проклят! Смерть двух сыновей, безумие Румеисы, предсмертное состояние твоей матери... Это кара Небес, Мустафа! Слышишь! — кричала вслед Назлы-Шах, отчаянно сжимая в руках потертый ковер лазарета. Но Султан лишь на секунду остановился, будто задумавшись. Хотя, вполне возможно, что Назлы-Шах просто показалось. Слезы ручьями текли с глаз Госпожи. С трудом поднявшись, она бросила взгляд на Амиру. Но девочка все еще была в бессознательном состоянии. Назлы-Шах вновь опустилась на пол и просто зарыдала. Топ Капы. Покои Севжи Султан Маленькая Мелек Султан с широкой улыбкой на лице направлялась к покоям своей тёти. Не смотря на то, что ее мама враждовала со своей сестрой, но Арзу все равно учила Мелек, что Севжи ее тётя и она должна любить ее. Правда, Арзу не разрешала ходить малышке к ней одной, ведь Султанша пыталась контролировать то, о чем они с Севжи говорят. Так Арзу было спокойнее и она считала, что это безопаснее для Мелек. Но иногда малышка любила нарушать правила. Все таки она еще была ребенком и поэтому любила пошалить. Да и у Севжи был сын — Шехзаде Осман. Да, он был немного младше Мелек, но они всегда находили общие интересы и занимающие игры. И вот, маленькая озорная Госпожа оказалась у покоев своей тёти. — Откройте. — уверенно приказала девочка служанкам. Но те лишь переглянулись. Маленькая Госпожа удивленно захлопала ресницами и возмущенно поставила ручки на пояс. — Я пришла к своей тете и брату. Я хочу их видеть! — в приказном тоне произнесла малышка и даже притопнула ногой. Но двери никто так и не открыл. — Госпожа, зайдите, пожалуйста, в другой раз. Сейчас Севжи Султан не хочет никого видеть. — аккуратно попыталась объяснить все девочке служанка. Но такой ответ Мелек не устроил. — Даже меня? — с неким возражением в голосе произнесла она. Ответ был весьма очевидным. Пару секунд малышка стояла у двери растерянной. Все таки Севжи Султан всегда принимала ее и очень любила рассказывать ей интересные сказки. Что случилось в этот раз? Мелек нахмурила бровки и направилась к своим покоям. Но внезапно из-за поворота показалась ее мама — Арзу Султан. Госпожа выглядела, как всегда, невероятно привлекательно: тонкая фигура была облачена в платье оранжевого цвета. Изысканные украшения с дорогих камней подчеркивали положение Госпожи. Темные смолянистые волосы цвета вороньего крыла были собраны в высокую прическу и закреплены яркой диадемой. Походка Арзу была под стать дочери французских аристократов: ровная и гордая. Султанша сразу заметила свою дочь. Мелек была ее маленьким солнышком и пока что единственной дочерью Падишаха. Если сначала Арзу расстроилась, узнав о рождении девочки, а не мальчика, то сейчас поняла свою ошибку. Мальчики — символ власти. Девочки — способ защитить власть и удержать ее в своих руках. — Мамочка! — сразу же вскрикнула девочка и побежала к Арзу. На лице Госпожи появилась широкая улыбка. Она присела и крепко обняла свою дорогую дочурку. — Мелек, почему ты не в покоях? — слегка строго произнесла Арзу. Затем Султанша бросила злой взгляд на служанок, ведь им было точно приказано не выпускать из виду малышку. — Я хотела проведать тётю Севжи. Но меня не пустили. — обижено надув губки, произнесла Мелек. Вообще она не привыкла жаловаться, но вся эта ситуация обеспокоила маленькое детское сердечко. Арзу поджала губы. Уже пару дней Севжи практически не выходила с покоев. Всех служанок она выгнала, оставив лишь парочку, которые присматривали за ее детьми. В покои она никого не впускала. Это странное поведение началось после того, как Севжи встретилась с Румеисой на замковой башне. Именно это и обеспокоило Арзу. Девушка хотела разобраться во всем этом как можно быстрее, ведь Севжи вполне могла выдать себя, а вместе с тем и Арзу, которая помогла ей после убийства, да и с убийством в целом тоже. — Мелек, тёте Севжи немного нездоровится. Она просто заботится о том, чтобы не заразить тебя. А не говорит тебе, чтобы ты не волновалась. Поэтому возвращайся в покои. Я разузнаю все о ее состоянии и, если можно, мы вместе сходим к ней, но немного позже. — с легкой улыбкой произнесла Арзу, смотря на дочь с невероятной любовью. — А я не могу с тобой пойти? — слегка обижено спросила девочка, на что получила отрицательное покачивание головой от мамы. Вздохнув, Мелек отпустила руку Арзу и вместе со служанками направилась к себе в покои. Черноволосая Султанша тем временем направилась к Севжи. Ее сестра никогда не отличалась грубым характером. Севжи всегда была похожа на беззащитный цветок, который обязательно нужно оберегать и вовремя поливать. Хотя в детстве, она наоборот была более активной и открытой. Арзу же привыкла скрывать большинство своих чувств и быть серьезной, принимая при этом рациональные решения. Именно поэтому Арзу и понимала, почему для Севжи этот несчастный случай с Румеисой стал столь сильным ударом. Остановившись у двери, Арзу махнула рукой служанкам, дабы те открыли. Но девушки лишь препуганно посмотрели на Султаншу. — Немедленно откройте. — решив, что они просто не поняли ее знак, произнесла Арзу. Но девушки лишь молча опустили головы. — Мы не можешь, Госпожа. У нас приказ. Никому нельзя заходить в покои Севжи Султан. — перепуганно произнесла одна из них, бегая взглядом по полу. — Мне можно. — упрямо произнесла Арзу и не стала больше продолжать дискуссию с рабынями. Госпожа смело подошла к двери и оттолкнула девушек. От неожиданности наложницы резко отошли в разные стороны, еле удержавшись на ногах. Арзу же открыла двери и смело вошла. Перепуганные служанки хотели зайти следом, дабы извиниться перед своей Госпожой, но Арзу закрыла прямо перед ними двери, быстро произнесла: "Чтобы на глаза мне не попадались", сопровождая все это яростным взглядом. Обернувшись, Арзу увидела Севжи. Она сидела все еще в постели, хоть уже и был обед. Из-под мягкого халата выглядывала ночная рубашка. Так как халат не был завязан, на шеи виднелись следы удушья от рук Румеисы. На бледной коже они особенно ярко выделялись. — Зачем ты пришла? — бесцветным голосом спросила Севжи, слегка повернув голову в сторону Арзу. Та лишь вздохнула и подошла ближе. Арзу присела на край кровати и уже хотела что-то говорить, как внезапно обернулась на детскую, дверь в которую была приоткрыла. — Не волнуйся. Осман на занятиях, а Халид гуляет со служанкой в саду. — тихо произнесла Севжи, смотря на свои руки. Это показалось весьма странным для Арзу, ведь руки у Севжи были абсолютно чистыми. Почему она на них смотрит? — Ты хоть что-то ела с утра? — обеспокоенно спросила Арзу, рассматривая бледный профиль своей сестры. — Нет. — сухо ответила Севжи. — А вчера? — аккуратно после секундной паузы спросила Арзу. Но Севжи молчала. Все и так было ясно. На несколько минут в покоях повисла вязкая тишина и напряжение, которые, казалось, можно было резать ножом. Вздохнув, Арзу резко поднялась с кровати и подошла к сундуку. Присев и открыв его, черноволосая начала рыться в нем. Севжи перевела на нее удивленный и даже возмущенный взгляд, но Арзу не обращала на это внимание. Через пару минут она победно встала и бросила на кровать платье темно-синего цвета с закрытым горлом и рукавами и поставила поверх этого шкатулку. — Пора завязывать с этим, Севжи. Сейчас ты приведешь себя в порядок и отправишься в сад. Тебе нужно проветриться. — уверенно произнесла Арзу и подошла к шкафу. Девушка поспешно открыла его и начала искать там накидку, продолжая свою речь: — А потом ты... Но Севжи ее резко прервала, дав понять, что разговор об этом даже не рассматривается как идея: — Не нужно. Арзу обернулась к сестре и вновь присела рядом с ней на край кровати. — Ты не должна так обо мне заботится. — довольно упрямо произнесла Севжи. — Севжи, пойми: смерть Румеисы не твоя вина. — Арзу уже надоела эта беготня от главной темы разговора, которая буквально повисла в комнате на фоне всех этих событий. Да, она вполне могла сейчас провести время со своими детьми, нежели заставлять Севжи хотя бы встать с кровати, но ее беспокоило то, что происходило. Она боялась не только за свою жизнь, но и за жизнь сестры, ведь история о Румеисе никак не должна раскрыться. — К тому же в этом есть свои плюсы. — как-то загадочно произнесла Арзу. Севжи подняла на нее удивленный взгляд, после чего в нем появились нотки злости. Госпожа с неким гневом в голосе и возмущением произнесла: — Что может быть хорошего в убийстве? — Во-первых, мы победили. Наша цель — смерть Румеисы. Она умерла. Во-вторых, ее сыновья в любом случаи не преграда нашим детям. В-третьих, свидетелей не было. Никто и ничего не узнает. А значит, что наш союз все же сильнее любой силы. — Арзу загадочно улыбнулась, ожидая увидеть поддержку сестры, но Севжи отвела взгляд в сторону. — Но она умерла от моих рук. Пойми, что ее жизнь забрала я! А разве у меня есть такое право? Я — убийца. — последнее предложение прозвучало абсолютно опустошенно с уст Севжи. Ее взгляд вновь стал каким-то ледяным и тяжелым, ведь перед глазами поплыли картины той ужасной ночи. — В этом дворце все убийцы. — после небольшой паузы произнесла Арзу и встала с кровати. Султанше было просто противно смотреть на эту сверхсовестность своей сестры. Ведь сама она не видела в этом ничего ужасного. "Румеиса была лишь пешкой. А иногда, чтобы пробраться к Королю и поставить "мат", нужно пожертвовать всеми остальными фигурами на доске." — именно такое оправдание нашла для себя Арзу. Вот только Севжи не могла до сих пор принять что-то подобное. — Приведи себя в порядок, Севжи. И попытайся не показывать свои слабости. Я уверяю, что под твоими дверями уже стоит множество гиен, готовых набросится в любой момент. Не давай им повод перегрызть тебе горло. — после этих слов Арзу покинула покои. Топ Капы. Покои Султана Мустафы Падишах сидел за столом, откинувшись на спинку стула и смотря на документы, которые лежали перед ним беспорядочной стопкой. Мустафу до сих пор терзали мысли о Назлы-Шах. Он понимал, что в ее словах есть доля правды, но упрямо отказывался верить, что каждое ее слово — это правда. Он считал себя великим правителем, достойным наследником своего отца. Но так ли это было на самом деле? В порыве страха за свой престол Мустафа даже не препятствовал своей матери, которая отправляла его братьев на эшафот. В походе за большинством битв он просто наблюдает со стороны и вступает в бой лишь при крайней необходимости. Его мать долгое время вообще не могли найти после бунта в гареме. А теперь она находиться просто в критическом состоянии. Его фаворитка умирает. Один из сыновей тоже. Второй так же находится на грани жизни и смерти. Может все действительно не так уж хорошо? Может, все, что видит Мустафа — это лишь иллюзия, которую он создал сам для себя? Послышался стук в двери. Султан резко переключил все свое внимание на вошедшего гостья. И им оказалась Назлы-Шах Султан. Ее завели под руки аги, ведь Султанша сама отказалась идти к Мустафе, называя его тираном и не желая даже видеть. — Пустите, паршивые псы! — яростно произнесла Назлы-Шах упрямо вырываясь. После легкого жеста Мустафы аги действительно отпустили Госпожу и поспешно покинули покои. — Ты отправляешься в Каир, в Египет. Там ты заключишь никях с Халифом Эфенди, санджак-беем. Отправляешься ты завтра утром. Я даю тебе один день на сборы. — абсолютно равнодушно произнес Мустафа, не желая долго церемониться с бунтовщицей. Но наблюдая за своей сестрой, он подозревал, что ничего хорошего сейчас можно от нее не ждать. — Египет, значит. Халиф Эфенди. Шестидесятилетний старик, у которого умерло уже три жены и который имеет пятеро детей: двое взрослых замужних дочерей и трое малолетних сыновей. То есть Султанша должна стать женой в прошлом обычного аги, да еще и мачехой для пяти детей? Может я еще должна родить ему еще четверо детей?! — Назлы-Шах выкрикнула последнюю фразу. Она считала решение Мустафы абсолютно несправедливым, но исправить что-либо не могла. Но кто сказал, что Назлы-Шах просто так сдастся? — Ты сама решила свою судьбу. — равнодушно произнес Мустафа, явно наслаждаясь данной ситуацией. Назлы-Шах ухмыльнулась и попятилась назад. — Тогда я и дальше решу свою судьбу. А вы... Неужели вы не боитесь наказания? — Назлы-Шах резко остановилась и наклонила голову слегка на бок, с интересом смотря на брата. — Все мы грешны, и все получим свое наказание. Тебе не стоит так беспокоится обо мне. Подумай лучше о себе и прикуси язык. — совершенно спокойно произнес Падишах и наконец-то не выдержав, нахально улыбнулся. — Ваша жизнь — это ваше проклятье. — будто одержимым голосом произнесла Назлы-Шах и поспешно покинула покои, опасаясь внезапно нарастающего гнева внутри, который она невероятно хотела выплеснуть на Султана. Топ Капы. Покои Севжи Султан Невольно ноги несли Назлы-Шах в покои Севжи. Девушка даже сама не успела опомнится, как оказалась у их дверей. Вид был у Султанши не самый лучший. Волосы были высоко собраны и закреплены мелкими шпильками, но несколько прядей уже выпало, беспорядочно колыхаясь в такт шагам Султанши. Темно-синее платье с редкими золотистыми вставками облегало фигуру Назлы-Шах, но своей пышностью подчеркивало ее происхождение. Из украшений на ней все еще были лишь серьги, когда-то подаренные отцом. У покоев никого не было. В обычной ситуации это бы насторожило Назлы-Шах, но не сейчас. Она молча открыла двери и вошла. Покои были пусты. Голоса слышались лишь с детской. Приоткрыв двери и заглянув туда, Назлы заметила служанок, которые кружили вокруг маленького ребенка, который лежал в кроватке и весело смеялся. Сердце Шах невольно дрогнуло в груди. Это наверняка Халид! Ее маленький сын. Двери скрипнули, привлекая к себе внимание служанок. Рабыни удивленно округлили глаза, заметив Султаншу. В комнате повисла тишина. Но Назлы-Шах лишь молча подошла к кроватке и присела возле нее. Служанки знали, что им стоило бы помешать Назлы-Шах и на метр подойти к Султанзаде, но она была матерью. Именно этот факт их сейчас и останавливал. Да и Назлы сейчас вряд ли была настроена вражески. К тому же, зачем ей приносить боль своему же ребенку? Хотя, она ведь считай бросила его... Одна из служанок аккуратно подошла к двери и встала возле нее, дабы помешать Шах, если вдруг она захочет покинуть покои вместе с Халидом. Но подобного и в мыслях у Султанши не было. Назлы-Шах с невероятной нежностью смотрела на Султанзаде, поправляла ему одеяльце, приглаживала волосы на головке. А мальчик в ответ широко улыбался и тянул ручки к ней, будто чувствуя, что это его настоящая мама. — Ты так похож на своего отца. — тихо прошептала Назлы-Шах и, наклонившись над кроваткой, поцеловала мальчика в лобик. — Что здесь происходит? — послышался за спиной недовольный голос хозяйки покоев. Через пару секунд на пороге детской показалась Севжи, держа за руку маленького Шехзаде Османа. Она все таки решила прислушаться к словам сестры. Все таки жизнь не раз преподносит нам различные испытания и наносит все новые и новые удары. Но нужно научится выстоять. Именно поэтому Севжи сейчас стояла причесанная и облаченная в платье с длинным рукавом и закрытым горлом. Ее еще нельзя сбрасывать со счетов. И она это докажет. — Мама, а кто это? — удивленно спросила Шехзаде Осман, с интересом смотря на Назлы-Шах. Но Султанша ничего ему не ответила. Она лишь бросила злой взгляд на служанок, от чего те опустили головы, перепуганно смотря в пол, ведь ожидали гнев своей Госпожи за плохо выполненную работу. — Мелисса, забери Шехзаде Османа. И оставьте нас с Назлы-Шах Султан наедине. — напряженно произнесла Севжи, не сводя взгляд с Госпожи, сидящей у кроватки своего сына. Приказ тут же был выполнен. Не обращая внимания на то, что Шехзаде противиться, служанка все же вывела его с детской. Другие направились за ними. — Что ты здесь делаешь? — наконец-то прервала тишину Севжи, когда они оказались одни. Сцепив руки в замок перед собой, Госпожа подошла ближе, зашуршав подолами темно-синего платья. Назлы-Шах помолчала некоторое время, а затем повернула голову к Севжи. — Я пришла к своему сыну. — довольно спокойно произнесла она и вновь направила все свое внимание на ребенка. — Тебя не интересовала его судьба до этого. Так не подходи к нему сейчас. — в голосе Севжи слышалась сталь и некая ненависть. Султанша уверенно подошла к колыбели и встала так, чтобы разделить Назлы-Шах и Халида. Династийка резко встала и выпрямилась, посмотрев на Севжи с гневом в глазах. — А тебя он интересует только потому, что он сын Ахмеда. — совершенно спокойно заключила Назлы-Шах и самодовольно ухмыльнулась. Севжи удивленно округлила глаза и не знала, что говорить дальше. Она могла отразить любой удар слов, была готова к каким-угодно поворотам событий, но эти слова эхом застряли в голове. Назлы же была абсолютно довольна собой. Она нашла слабое место, да еще и с первой попытки. — Признайся: ты ведь любила Ахмеда. Ты можешь отрицать это сколько тебе угодно, кричать, утверждать, что это неправда... Но меня не обманешь. Я видела, как ты на него смотришь. Как ты вздрагивала, когда он был рядом. Ведь именно после его казни у тебя появилось множество черных и темно-синих платьев, которые ты носила на протяжении трёх месяцев, не желая и думать о чем-то более ярком. Ты до сих пор его любишь. А вот Мустафа... Ты только притворяешься. Ты идешь к нему на Халвет, рожаешь ему сына, но это лишь для того, чтобы остаться на плаву. Ведь иначе ты просто умрешь. Тебя затопчут и никогда больше не вспомнят о тебе. Целуя его, в глубине души ненавидишь. Ненавидишь из-за Е Г О смерти! — Назлы-Шах смотрела на Севжи так уверенно, что со стороны могло показаться, будто Назлы знала все с самого начала. Но нет... Она поняла это все намного позже. — Замолчи! Это все ложь. Я не любила Ахмеду Пашу. Я просто не могла его любить. — уже менее уверенным, но все же твердым голосом произнесла Севжи. — Ты не сможешь убежать от себя. — тихо произнесла Назлы-Шах и повернулась к Халиду. Севжи прикрыла глаза, пытаясь упорядочить свои мысли и чувства, которые превратились в сплошной комок. Династийка тем временем поцеловала своего сына в лоб и выпрямилась. На глаза наворачивались слезы, ведь Назлы снова придется покинуть свое дитя. И на этот раз, кажется, навсегда. — Береги Халида, Севжи. Береги хотя бы в память Ахмеду. Он бы непременно гордился тобой. — Назлы-Шах одобряюще положила руку на плече Севжи, затем как-то грустно улыбнулась и покинула покои. Севжи же так и осталась стоять посреди детской. Девушка смотрела на Халида, который лежал в кроватке, а самой ужасно хотелось заплакать. Может, слова Назлы-Шах — это правда... *** Поздно вечером дворец Топ Капы будто погрузился в тьму, в которой не было видно абсолютно никакого света. По всей Империи разлетелись ужасные новости: Валиде Махидевран Султан скончалась. Госпожа так и не смогла пережить всего, что случилось. А врачи были бессильными, ведь доставили Госпожу к ним слишком поздно. Вслед за этой новостью пролетела еще одна: второй сын безумной Румеисы так же скончался. Многие поговаривали, что следующим до безумия дойдет Мустафа, которого напрямую касаются эти две смерти. Никто не видел Падишаха несколько недель подряд. Он все время сидел у себя в покоях и лишь изредка отдавал агам приказы. Все жители Империи держали траур. Было запрещено любое веселье, праздники. Даже, если Мустафа слышал смех, он тут же приказывал наказать этого человека. Некоторые люди были просто обязаны исполнять приказ и перебывать в трауре независимо от их желания. Другие же действительно скучали по Госпоже. Все таки Махидевран за свою жизнь смогла сделать много хорошего. Она построила мечеть, помогла отреставрировать еще парочку, построила не одно медресе и кухню для нищих. Все это конечно же наложило некий след. Люди были благодарны ей за это, а нищие считали ее своей покровительницей и практически боготворили. А теперь этой женщины не стало. Вся Империя погрузилась в долгий траур... Лишь четыре месяца спустя Мустафа немного отошел от произошедшего. Люди наконец-то смогли снять черные одеяния и могли улыбаться, ничего не опасаясь. Жизнь Османской Империи начала потихоньку возвращаться в прежнее русло. *** Холодный зимний вечер заставил всех жителей Топ Капы надеть на себя вещи потеплее, а Султанш вытащить из больших ящиков свои меха. Во всех покоях пыхтели камины, пытаясь согреть холодный каменный дворец. В это время мало кто выходил в сад, да и вообще покидал покои. Всем было уютнее у себя в комнате рядом с теплым камином и горячим чаем. Вот только для Арзу Султан этот вечер не был обычным, как множество других зимних вечеров. Еще днем Госпожа чувствовала, как что-то тянет внизу живота. Самочувствие Султанши было отнюдь не лучшим. Постоянно все раздражало, а иногда боли внизу живота усиливались. Да еще и плод постоянно пинался. В конце-концов, вечером начались роды. Уже несколько часов весь дворец только и гудел об этом. Все таки после стольких смертей и длительного траура рождение новой жизни было чем-то необычным и вселяющим надежду. Калфы обеспокоенно бегали по гарему, успокаивая наложниц и их бурные фантазии по поводу рождения нового члена Династии. Султанши сидели напоготове в покоях, а их служанки тем временем соревновались в том, кто же быстрее доложит своей Госпоже важные новости. И даже побег Назлы-Шах Султан вместе с ее дочерью в этот вечер отошел на второй план. Да-да, именно побег. Ведь утром, после смерти Махидевран, Султанша должна была отправится в Каир. Не смотря на столько навалившегося Султан об этом не забыл. Но каково же было его удивление, когда ни Назлы-Шах, ни маленькой Амиры Султан в Топ Капы, да и во всем Стамбуле не оказалось. "Значит она намного глупее, чем кажется", — иронично произнес Падишах и даже не отправил кого-то на поиски. Ему стало все равно, ведь Назлы-Шах не сможет долго продержаться с больным ребенком одна. В этом он был более, чем уверен. Но прошло уже четыре месяца. Никто так и не вернулся. Именно поэтому все были убеждены, что Амира Султан и Назлы-Шах Султан попросту погибли. Наконец-то в покоях Арзу Султан раздался громкий плач младенца. Черноволосая Султаннша откинулась на белоснежные подушки и тяжело задышала, облизывая пересохшие губы. Служанки тут же начали суетиться вокруг своей Госпожи. Но собственное здоровье вряд ли сейчас волновало Арзу. Приподнявшись с подушек, она посмотрела на лекаршу и еле слышно спросила: — Кто? Повитуха поспешно запеленала ребенка, при этом проверяя здоров ли он. Затем женщина повернулась к матери малыша и широко улыбнулась. — Поздравляю, Арзу Султан. Вы подарили Династии еще одного крепкого Шехзаде. В этот вечер счастью жителей дворца, да и всей Империи, не было предела. На свет появился еще один Шехзаде! В гареме сразу же был устроен праздник. Раздавали сладости, щербет, деньги. И пока весь дворец веселился после затяжного траура, Султан Мустафа давал имя своему сыну. — Аслан. Твое имя Аслан. — трижды повторил он и поцеловал мальчика в лоб после молитвы, как и полагается по обряду. Арзу улыбнулась и посмотрела на Падишаха глазами, полными счастья. — Ты подарила мне еще одного сына, Арзу. Проси все, что угодно. — с нежностью в голосе произнес Мустафа, смотря на то, как маленький Шехзаде Аслан посапывает на руках у своей мамы. — Мне ничего не нужно Повелитель. Просто будьте рядом с нами. — тихо произнесла Арзу, после чего почувствовала поцелуй Мустафы на своих губах. Топ Капы. Сад Эсмахан снова стояла у статуи Афродиты, обеспокоенно смотря по сторонам и вертя в руках небольшой платок. Дамир Паша игнорировал все ее письма с самой смерти Махидевран Султан. Султанша не на шутку волновалась. Она даже несколько раз пыталась специально подстроить их встречу, дабы все объяснить Паше. Но Дамир открыто игнорировал ее, просто проходя мимо, будто она была приведением. Но это письмо стало ее спасением. Эсмахан выложила все свои мысли на бумагу и отправила их Дамиру, зарекаясь больше никогда не писать ему. Но пришел долгожданный ответ. Дамир согласился на встречу. Именно поэтому Госпожа стояла возле этой статуи уже около получаса, нервно переминаясь с ноги на ногу. И вот наконец-то... Вдали показался мужской силуэт. Это бесспорно был Дамир Паша. За все года влюбленности в него Эсмахан выучила его походку, манеру говорить, даже страсть к дорогой одежде, как например к мехам, которые он всегда надевал в зимнюю пору, дабы гордо подчеркнуть свое положение. — Госпожа. — спокойно произнес Дамир, сложив руки в замок и смотря на Эсмахан слегка раздраженно. — Дамир, я все объясню. Я не знала, что Махидевран Султан умрет. Все должно было пойти по плану. В моих руках должен был оказаться документ о разводе. Но ничего. Я что-то придумаю. Я обязательно что-то придумаю. — запинаясь, начала говорить Эсмахан, пытаясь объясниться, ведь ей казалось, что времени у нее слишком мало. — Махидевран Султан умерла, Госпожа. — строго произнес Дамир и посмотрел на Эсмахан с неким упреком. — Но я... Я не знала. Я не думала, что она... — дрожащим голосом, да еще и со слезами на глазах, начала Эсмахан. — Ты не знала?! Твои глупые игры привели к смерти Султанши. Теперь ни за моей спиной, ни за спиной Разие Султан никого нету. Если Султан захочет, он вышвырнет нас со дворца, как котят. — произнес Дамир, повышая голос. Эсмахан смотрела на него перепуганными глазами. Она вновь попыталась что-то возразить: — Я что-то придумаю... — Что ты придумаешь?! Что?! Из-за тебя я могу вылететь со дворца, если не угожу чем-то Султану или самой Разие. То есть пока что мне нужно потакать каждому их действию. А я не собираюсь так жить. Но разве есть у меня выбор?! А все из-за тебя! — Дамир резко развернулся и направился во дворец, давая понять, что на этом между ними все кончено. Но Эсмахан этого было недостаточно. Она бросилась вслед за ним и схватила его за руку. — Нет! Постой! — отчаянно крикнула она, но в следующую секунду пожалела, что вообще затеяла эту встречу. Дамир резко развернулся к ней и схватил за плечи. — Твои руки по локоть в крови Династии, Эсмахан. Не смей ко мней прикасаться и затащить меня вместе с собой на дно, при этом измазав в этой крови. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты — убийца! Впредь даже не смей подходить ко мне. — яростно произнес Паша и хорошенько затряс ее за плечи, — Тебе ясно?! Дамир видел, как его мир рушится подобно карточному домику. А самое ужасное то, что он не может ничего сделать. Ему остается лишь ждать, когда этот домик завалится полностью. А все из-за Эсмахан и его любви. Ведь именно она полезла и разрушила все его планы. В ответ на гнев Эсмахан перепуганно закивала головой. Дамир отпустил ее, слегка оттолкнув от себя, будто ему было противно даже стоять рядом с ней. И после этого Паша молча ушел, не желая больше находиться рядом с ней. Эсмахан же медленно осела на землю, прислонившись головой в подножью статуи богини Афродиты. У нее больше не было сил, поэтому девушка просто заплакала, чувствуя, что внутри что-то щемит, будто незалеченная рана... Не это ли называют разбитым сердцем? Топ Капы. Покои Султана Мустафы Свечи были зажжены уже довольно давно. Их огоньки весело плясали, отбрасывая на стены причудливые тени. В покоях было тихо, изредка лишь слышалось, как перо скребет о бумагу — Султан Мустафа работала. Наконец-то его мысли хоть немного пришли в порядок, да и дела во дворце немного наладились. Именно поэтому Падишах решил нагнать все, упущенное за время траура, когда единственное, что он мог делать — это просто сидеть посреди покоев в позе лотоса и смотреть в одну точку, пытаясь побороть свою боль и осознать весь этот ужас. От работы его отвлек лишь тихий стук в двери. Мустафа удивленно поднял взгляд и отложил в сторону перо. — Войди! Султан встал из-за стола, решив, что стоит все же немного отдохнуть, тем более, когда есть такой шанс. Мустафа сложил документы в аккуратную стопку и обратил свое внимание на вошедшего. Им оказалась Севжи. Девушка стояла перед ним в платье красного цвета. Ее темные волосы были распущены и немного завиты. Небольшие серьги и кулон в виде тюльпана подчеркивали нежность Госпожи, идеально дополняя ее образ. — Повелитель. — произнесла Севжи своим привычным мягким голосом и низко поклонилась, после чего выпрямилась и обворожительно улыбнулась. — Моя дорогая Севжи... — с легкой улыбкой произнес Мустафа и подошел ближе. Аккуратно взяв девушку за предплечья, он с неким восхищением осмотрел ее с ног до головы. — Что же это за дивная райская птица попала ко мне в покои? — с некой мягкостью в голосе произнес он. — А Вы не знали, что все райские птицы слетаются в Топ Капы? — как-то игриво произнесла Севжи. Сегодня она не думала отступать. Девушка, как и многие другие, знала о рождении еще одного наследника. И его мать — Арзу. В то время, как у ее соперницы уже есть трое детей, Султанша и два наследника, Севжи все еще не может забеременеть. А иметь одного Шехзаде не значит практически ничего.К тому же в войне за престол никто не знает, в чьих руках окажется фортуна, поэтому оставаться в таком положении слишком опасно. Встав на носочки, Севжи дотянулась к уху Мустафы и тихо прошептала: — Сегодня ночь четверга. Священная ночь для зачатия. Ночь, по праву принадлежащая мне. — сделав паузу, Севжи прикрыла глаза, после чего хитро ухмыльнулась, — Я хочу подарить вам наследника. В следующую секунду девушка почувствовала поцелуй на своей шеи, а потом на губах. Это означало согласие...