Две Сестры. Две Королевы

Севжи Султан не могла спокойно воспринять новости о том, что Разие Султан решила отправить в покои к Шехзаде Осману наложницу самостоятельно и тем самым указать фаворитке Падишаха на то, что во дворце она практически никто. Но если агрессию Разие Севжи спокойно терпела и даже не обращала особого внимания, то потерпеть вмешательство в жизнь своего сына она не могла. Именно поэтому с самого утра Госпожа пожелала увидеть своего драгоценного льва. Конечно же Султанша не хотела ввязывать наследника во все эти гаремные дела. Все таки, во-первых, он был Шехзаде. А наследнику негоже опускаться до уровня разбирательств между Султаншами. А, во-вторых, у Османа были и другие, более важные дела, перед его отправлением в санджак. Но Севжи уже нашла выход с ситуации. Не самый лучший, но она по крайней мере сможет хоть немного припугнуть остальных, кто посмеет в любом отношении близко подойти к ее сыну. Внезапно послышался стук в двери. Севжи слегка вздрогнула, отвлекаясь от своих мыслей. Несколько секунд она выглядела более чем растерянно, а затем облегченно вздохнула и махнула рукой служанке. Двери распахнулись. На пороге стоял Шехзаде Осман со своей привычной ослепительной улыбкой на лице. В этот момент сердце Севжи будто освободилось от железных оков. Легкий вздох вырвался с груди Султанши, и она улыбнулась ему в ответ. — Мой львенок! Присаживайся. — сразу же затараторила Госпожа, указывая на место рядом с собой. Осман улыбнулся в ответ матери и возражать не стал. Если честно, то для него была весьма загадочной причина, по которой мать позвала его. Но Осман верил, что дело важное, ведь просто так она не стала бы его беспокоить с самого утра. — Что-то случилось, Валиде? — слегка погодя спросил он, направляя взгляд своих карих глаз на мать. На секунду на лице Севжи промелькнула нотка взволнованности, но она довольно быстро скрыла весь негатив и обеспокоенность за нежной улыбкой. — Нет. Что ты. Мне доложили о том, что Разие Султан послала тебе девушку и ты ее принял. Я лишь хотела поинтересоваться как она тебе. Все таки в Манису ты заберешь с собой и некоторых наложниц с гарема. — произнесла Севжи совершенно спокойно, но внимательно смотря на сына, дабы не упустить его реакцию на эти слова. Но, кажется, Осман воспринял все довольно позитивно. На пару секунд на его щеках заиграл легкий румянец, после чего он смущенно опустил глаза, а затем все же заговорил: — Знаете, Валиде... Она как ангел, спустившийся с пушистых облаков ко мне. И мне даже кажется, что я влюблен. Севжи почувствовала ком в горле, который начал расти и попросту душить ее. Неужели эта девушка так хороша? А может это дело рук Разие? Может она отправила в покои Шехзаде Хатун, которая что-то подсыпала наследнику? Пару минут стояла тишина. Осман заметил некую напряженность, поэтому поднял свой взгляд на мать и смотрел на нее с неким страхом и непониманием. Севжи понимала, что должна была что-то сказать, но ни одна часть тела ее не слушалась. Она уже не сможет остановить палачей. — Осман, ты еще слишком молод, чтобы понимать, что такое любовь. Ты можешь ошибаться. — еле слышно, но уже серьезным голосом произнесла Султанша. Взгляд Османа переменился, а улыбка пропала с его лица. — Валиде, я уже не маленький мальчик. Мне нравится эта девушка, значит она будет рядом со мной. — уверенно произнес Шехзаде и встал с софы. Севжи знала, что слово Османа всегда было законом. Он всегда выполнял свои обещания и требовал того же от окружающих. — Хорошего дня. — произнес наследник, не оборачиваясь, а затем направился прочь с покоев. *** Тем временем наложницы, имя которой знали все, ведь она стала первой фавориткой старшего наследника, уже не было в живых. По приказу Севжи Султан ее нашел Эркан Ага вместе с палачами. Бедняжка теперь кормила рыб на дне Босфора. *** Но не только Севжи Султан решила с утра встретится с Шехзаде Османом, Арзу Султан так же пожелала видеть своего старшего сына — Махмуда. Шехзаде был высоким и широкоплечим, хотя многими чертами лица он все же походил на свою мать, привлекая своей красотой взгляды абсолютно всех наложниц. И в отличии от брата, Махмуд пользовался этим. Он не стеснялся подмигивать рабыням, одаривать их слегка лукавыми взглядами, а иногда даже специально уверенным шагом проходить гаремом, наслаждаясь их полным вниманием. Арзу знала, что у Махмуда проблем с наследниками не будет. Да и девушки с удовольствием пойдут в его гарем. Но сама Госпожа хотела в первую очередь видеть рядом со своим сыном самую достойную. Она не раз уже искала среди гаремных девушек ту, что была бы похожа на нее саму. Обязательными критериями был ум и конечно же покорность, ведь Арзу не могла позволить какой-то рабыне иметь большее влияние на Шехзаде, нежели было у его Валиде. Но такой девушки пока что попросту не находилось. "Они все сгодятся лишь на роль игрушки на ночь", — повторяла Арзу своей верной Калфе, когда очередной поиск заканчивался неудачей. Сейчас же Султанша сидела на софе в покоях своего сына. Правда, сегодня разговор должен был зайти совсем не о девушках. Еще вчера Арзу посетила Падишаха, который завел с ней разговор о санджаках их общих сыновей. — Неужели я не поеду в Манису, Валиде?! Я думал, что главный санджак достанется мне. — с ноткой возмущения в голосе произнес Махмуд, уводя взгляд в сторону от своей матери. — Не стоит так резко реагировать на эту новость, Махмуд. Осман — старший наследник. Можно было предугадать, что именно он отправится в Манису. Тем более Конья не самый плохой вариант. Многие торговые пути проходят именно через этот санджак, да и он занимает довольно удачное положение. — попыталась хоть немного успокоить сына Арзу. Но вряд ли это бы у нее вышло. В отличии от Аслана Махмуд был невероятно вспыльчивым и никогда никого не слушал. Его можно было назвать ураганом, который невозможно было контролировать. Лишь Арзу знала одинокие ниточки, потянув за которые, ей удавалось повлиять на наследника. — У нас с Османом не такая уж и большая разница в возрасте. Отец вполне мог отправить и меня! — стоял на своем Махмуд, уже полностью переведя взгляд на мать. — Многие Шехзаде восходили на престол и с других санджаков, Махмуд. Маниса это будет, Конья, Амасья, Эдирне... это не имеет значения. — продолжила свою речь Арзу, но заметив, что на сына ее слова не действуют, замолчала. Тяжело вздохнув, Султанша взяла в свои руки руку сына, нежно ее поглаживая. — Послушай, Мамхуд... — Арзу нежно улыбнулась, — Ты мой сын. И я всегда буду рядом. Не важно в какой санджак тебя отправит Султан, или что о тебе будут говорить другие, я не отрекусь от тебя. Запомни, что будущее Османской Империи за тобой. Ты станешь следующим Султаном. Шехзаде не раз слышал подобные слова от матери. И он был почему-то в них полностью уверен. Его не интересовало, что он лишь второй наследник, ведь Махмуд был готов поднять руку на своего брата. Не смотря на свою схожесть в характере с отцом, он взял от матери не только целеустремленность, но еще и жажду власти... Это дурманящее чувство, которое проливает кровь родных людей, которое приводит к братоубийству. — Ты меня понял? — как-то напряженно произнесла Арзу, заставляя Махмуда покинуть мир своих фантазий. В ответ наследник утвердительно кивнул. Топ Капы. Гарем Утро в гареме началось как обычно. Наложниц подняли довольно рано, накормили завтраком и отправили на учебу. После долгих занятий они вернулись и, пообедав, начали уборку. Не слишком разнообразная жизнь, да еще и с учетом того, что Разие иногда лично контролировала чистоту во дворце, будто других занятий у нее не было. Каждый проступок или тонкий слой пыли на полке, которую случайно забыли вытереть, мог закончится жестоким наказанием. Именно поэтому все рабыни пытались выполнять свою работу в идеале, ведь наказывали всех и без разбору. Это не нравилось девушкам и они даже несколько раз подумывали о бунте, но тем не менее у них не было достаточной поддержки со стороны Династии, а саморучно накинуть на свою шею шелковую веревку было слишком глупо. — Дестуууууур! — громкий крик аги заставил наложниц оторваться от работы. Девушки уже пронялись страхом, ожидая увидеть на пороге Разие Султан, но вместо этого ага продолжил: — Назлы-Шах Султан Хазрет Лери и Амира Султан Хазрет Лери! Наложницы удивленно застыли, полностью позабыв обо всем на свете. Калфы так же оказались в весьма затруднительной ситуации и лишь растерянно окидывали взглядом двери в гареме. Через несколько секунд на пороге показалось две особы. Одну из них наложницы сразу же узнали. Время слегка потрепало Назлы-Шах Султан, но она осталась все той же свежей и гордой Султаншей, которой была до этого. Ее красное платье с черными вставками идеально подчеркивало фигуру, а волосы, собранные в замысловатую прическу, в сочетании с дорогими украшениями создавали впечатление, будто Султаша и вовсе не исчезала. Рядом же с ней стояла молодая девушка. Ей немного не хватало материнской гордости и роковой красоты, но тем не менее, она была весьма хороша собой. Русые волосы были собраны в довольно простую прическу, украшенную свежими цветами. Нежное бежевое платье облачало ее хрупкую фигурку и делало Амиру похожей на куклу. Живыми и невероятно жизнерадостными казались ее черты лица, а в особенности глаза — нежного серого цвета, которые передались ей от отца. Секунду постояв на пороге, Назлы-Шах лукаво ухмыльнулась наложницам и вместе с Амирой начала идти по гарему. Наложницы смотрели с восхищением на двух Султанш, сразу же склонившись перед ними в низком поклоне. Казалось, что только что в их сердцах загорелась надежда на спасение. Но не смотря на общую радость наложниц, Разие Султан была далеко не рада видеть в гареме свою сестру. Она стояла на небольшом балконе у покоев Валиде Султан и бросала вслед Назлы-Шах настолько злые взгляды, что от Госпожи непременно осталась бы лишь горсть пепла, если бы Разие могла испепелять одним взглядом. — Значит все таки не погибла. — процедила сквозь зубы Султанша и, недовольно фыркнув, залетела к себе в покои. Топ Капы. Покои Шехзаде Османа Уже ближе к вечеру молодому наследнику пришла новость, которая невольно заставила его задуматься о том, что его Валиде не такая уж и добрая, как ему всегда казалось. Вернувшись еще утром с покоев Валиде, он сразу приказал подготовить Алирес вновь на Халвет. Но, видимо, старая Лейла Калфа осмелилась озвучить ужасную новость лишь вечером: Алирес Хатун пропала без следа. Никто ее не видел со вчерашнего вечера и не мог даже предположить, где она могла находится кроме ташлыка. С одной стороны эта новость невероятно разозлила наследника, и он даже хотел немедленно отправится к матери, дабы выплеснуть всю ярость на нее. Но с другой стороны, Осман понимал, что возможно это и не она. Да, Севжи могла выразить не самое лучшее отношение к новой пассии своего сына, но тем не менее все нутро Шехзаде кричало, что Султанша не могла поднять на нее руку. Да, его мать иногда бывала жесткой, но отнюдь не монстром. К тому же Алирес ведь абсолютно ничем не провинилась. Подобные мысли крутились уже не один час в голове молодого наследника. А он все это время сидел на софе, потупив взгляд в пол и задумчиво колыхая вино в небольшой серебряной чаше. И кто знает, сколько бы еще Осман вот так просидел, если бы не голос, что прозвучал совсем внезапно прямо возле него: — Осман, с тобой все хорошо? Когда Шехзаде неспешно повернул голову, он внезапно побледнел, поняв, что стоит перед ним его отец — Падишах мира Султан Мустафа. Осман сразу же подскочил с софы, дабы поклонится, но Повелитель остановил его, легонько притронувшись рукой к плечу. Шехзаде на секунду застыл, а затем кивнул и слегка отступил в сторону, приглашая Султана пройти вглубь комнаты. На лице Мустафы появилась легкая улыбка и он присел на софу, приглашая сына разместиться рядом. Осман медлить не стал. Он поспешно поставил чашу с вином на небольшой столик, зная, что отец к подобным напиткам относится вполне негативно, и присел рядом. — Чем обязан Вашему приходу, отец? — с некой грустью в голосе произнес Шехзаде. Но улыбка с лица Мустафы резко спала. Пару секунд он просто рассматривал лицо сына, а затем отрицательно покачал головой. — С тобой что-то не так Осман. Я вижу, что ты чем-то опечален. Что происходит? — Падишах проигнорировал вопрос сына, считая, что его дело может подождать. Все таки хоть Мустафа и был правителем огромной империи, но в первую очередь он считал себя отцом. — Ничего особого. — резко соврал Осман, отводя взгляд в сторону. Но уже через пару секунд Шехзаде пожалел о своей лжи. После длительной паузы он вновь перевел взгляд на Мустафу. Выражение лица Падишаха было более, чем недовольное. Он нахмурил брови, от чего морщины на его лице стали еще более глубокими, а вся его поза выглядела весьма напряженно. — У меня была одна наложница. Мы провели вместе ночь, и она мне невероятно понравилась. А теперь ее нигде нету. Никто не знает, что с ней произошло, но ведь с Топ Капы просто так не пропадают. И... Я не могу ее забыть. Да и я подозреваю, что, возможно, ее убили. И у меня даже есть примерные кандидатуры на роль убийцы. — со вздохом произнес Осман, снова потупив взгляд. Пару секунд Мустафа молчал, а затем слегка похлопал рукой по плечу сына. — Осман, возможно, эта девушка была очень хороша собой. Возможно, тебе она даже понравилась, но не стоит так убиваться. В твоей жизни будут сотни наложниц. Каждая из них будет по своему красива, умна и в целом хороша собой. Но это не любовь. У тебя может возникнуть симпатия к кому-то из них, легкая привязанность, но полюбишь ты только одну. И поверь, тебя захлестнут такие чувства, что ты забудешь, что в твоей жизни вообще кто-то существовал. — поучительно произнес Мустафа и улыбнулся. Осман слушал его терпеливо и ни разу не перебивал. Возможно, отец и был прав. Но как Осман сможет отличить симпатию от любви? — Спасибо, отец. — с легкой иронией произнес Шехзаде в ответ. Пару секунд помолчав и взвесив все "за" и "против", Осман все таки решил задать тот вопрос, который больше всего интересовал его вот уже несколько лет: — А Вы любите мою Валиде? Именно той любовью, которую вы описали? Мустафа замолчал и лишь напряженно вздохнул, после чего пару секунд подумал и, посмотрев на Османа с неким напряжение, произнес: — Когда ты повзрослеешь, то все поймешь. Стамбул. Жилой квартал Дамир слез с лошади и вновь оглянулся. После недавнего происшествия на рынке, Паше все время казалось, что его жена следит за ним, что она где-то рядом и лишь ждет момент, чтобы выйти из укрытия и бросить ему в лицо все свои подозрения, которые когда-либо появлялись в ее безумной голове. Но вокруг было тихо. На всякий случай Дамир остановил лошадь на соседней улице от пункта своего назначения. Паша неспешно привязал поводья и вновь оглянулся. Но кроме двух Эфенди, которые видимо вышли из мейханы, поскольку были слегка взъерошены и сильно покачивались от высокого содержания вина в своей крови, он никого не заметил. Натянув на голову капюшон своей накидки, Дамир быстро зашагал дальше по улице. Дабы немного запутать возможных преследователей, Паша специально решил обойти нужную улицу кругом, надеясь, что где-то по дороге он все же сможет заметить людей своей жены. Но даже дважды обойдя пункт своего назначения кругом он так никого и не заметил. Слегка напряженно Дамир подошел к нужному дом. Он был ничем не примечательный, сделанный с материала красного цвета. Его ставни были покрашены в белый, поэтому они довольно резко выделялись на фоне всей улицы, где дома были сделаны с того же материала, но выглядели весьма серыми. Слегка замявшись на месте и потоптавшись у двери, вновь оглядываясь по сторонам, Дамир все же постучал. Двери немного приоткрылись, а затем вновь закрылись. Уже через пару секунд Паша был приглашен войти внутрь. Дважды просить Дамира не приходилось. Он залетел в двери как только хозяйка дома открыла их достаточно, чтобы мужчина мог пролезть внутрь. Как только Паша оказался за порогом, он тут же плотно захлопнул за собой двери. Пару секунд мужчина молчал и прислушивался к звукам на улице. — Дамир, что-то не так? — спросила хозяйка дома. Паша повернул голову в ее сторону. Это была невысокая женщина довольно хрупкого телосложения. Ее светлые волосы были распущены и слегка завиты. Довольно дорогое розовое платье скрывалось под шалью, в которую она зябко куталась. Никаких украшений кроме небольшого кулона на ней не было. — Танели... — с легким вздохом произнес Дамир и подошел ближе, целуя женщину в лоб. Танели была дочерью Паши. Всего в 16 лет она была выдана замуж за богатого Эфенди, который через два года скончался. Детей у них не было, а отец Танели к тому времени умер, поэтому девушка осталась одна. Все что у нее осталось — это богатства отца и мужа. Хоть и было много претендентов на роль мужа для богатой вдовы, но теперь Танели сама распоряжалась своей судьбой. Когда ей исполнилось 19, она встретила Дамира. Чувства были взаимными, и первое время Танели даже мечтала о свадьбе, но, увы, это было невозможным, ведь Дамир — муж Разие Султан. Со временем Танели смирилась. Теперь она воспитывала их общую дочь Айшель и отправляла в благотворительный фонд значительные суммы денег. Танели нежно обняла Дамир и улыбнулась. — Ты, наверное, устал. Пойдем. Айшель уже спит, но я только что сделала чай. Я знаю, ты ведь любишь его. — сладко произнесла она и, взяв Дамира за руку, повела его вглубь дома. А Паша тем временем почувствовал прилив спокойствия и неописуемого счастья. Топ Капы. Сад С самого утра Ибрагим занимался фехтованием с Билибом Эфенди. После этого у мальчика было время перед следующим уроком. Именно поэтому он решил прогуляться. А так как Шехзаде был очень непоседливым и шустрым, то ему довольно быстро удалось избавится от служанок. Теперь вприпрыжку мальчик бежал по одной из многочисленных дорожек и рассматривался вокруг. Занятие не из самых интересных, поэтому Ибрагиму все это быстро наскучило. Не теряя драгоценного свободного времени Шехзаде решил найти себе компанию. Довольно быстро он заметил вдалеке своего брата — Метина. Ибрагим не слишком любил его, ведь Метин был в понимании Шехзаде слегка скучным и невеселым. К тому же все время он сидел в покоях под присмотром Тангюль — своей матери. Странно, что сейчас рядом с ним были только служанки. От скуки Ибрагим решил подойти к нему, хотя в других обстоятельствах он бы обошел его стороной. — Эй, Метин! — громко произнес он, махая рукой брату. Сын Тангюль сразу же обратил внимание на Ибрагима. Правда, мальчик тоже был не очень рад видеть его. Все таки большую роль здесь играл настрой Тангюль. Кроме того Метин знал, что он слаб здоровьем. В отличии от Ибрагима, о котором многие говорили, как о потенциальном Султане, Метина могли только жалеть. Его мало-кто воспринимал как конкуренцию сыновьям Севжи или Арзу. Ибрагим сразу заметил, что взгляд Метина метнулся на служанок, будто он искал у них поддержки или помощи. Это не понравилось мальчику, но говорить он ничего не стал. — Ты что-то хотел? — аккуратно спросил Метин, отводя взгляд в сторону. Ибрагим остановился и наклонил голову слегка на бок. — Неужели я не могу просто подойти к своему брату, чтобы спросить как у него дела? — задал провокационный вопрос Ибрагим, слегка приподнимая бровь. Метин резко к нему повернулся, но не стал отвечать ничего колкого. — Если ты хотел узнать как у меня дела, то все нормально. — произнес Метин слегка обижено и вновь отвернулся. Ибрагим недовольно закатил глаза. Да, его брат был очень похож на их отца. Такие же темно-русые волосы, каре-зеленые глаза, добрая улыбка, мягкие черты лица. Но в характере у него все же преобладали материнские черты. Не смотря на свой возраст, Метин был способен на лицемерие и хитрость. Это было скорее его пороками, но по-настоящему мальчик таким образом реагировал на мир, пытаясь защитить себя. — Что твоя мать вновь тебя настроила против меня? — будто про между прочим спросил Ибрагим, рассматривая близлежащий куст. — Моя мама меня не настраивает! — возразил Метин, повернувшись лицом к брату. Но Ибрагим отрицательно покачал головой. — Ты даже сам этого не замечаешь. С приходом твоей матери во дворец, здесь началась творится какая-то чертовщина. Может она ведьма? — продолжил провоцировать Метина Ибрагим, так же повернувшись к нему. В следующий миг Метин налетел на братаа и грубо толкнул его. Но мальчик не растерялся и толкнул его в ответ. Да так, что Шехзаде не удержался и упал на землю. Служанки, услышав, что что-то не так, сразу же начали подходить к наследникам. — Ты слаб, Метин! Тебе никогда не стать Султаном! — едко произнес Ибрагим и, развернувшись, направился прочь от брата, в то время как служанки окружили мальчика, пытаясь помочь ему. Топ Капы. Покои Арзу Султан Пожалуй, Арзу была единственным человеком, который больше всего был рад возвращению Назлы-Шах. Впервые увидев Султаншу на пороге своих покоев, она просто бросилась со слезами обнимать ее. И Назлы-Шах совсем не была против. — Но как? Как ты смогла выжить? Все думали, что ты погибла. — с невероятной радостью произнесла Арзу, сжимая в руках чашку с горячим кофе. Они с Назлы-Шах после долгих приветствий сели на софу, решив, что им многое нужно обсудить. И сейчас Госпожа сидела напротив фаворитки, вальяжно попивая горький напиток и загадочно улыбаясь. — Твоя сестра была весьма глупа, когда думала, что Бора Паша может докладывать ей абсолютно все, что происходило со мной. Я довольно быстро раскусила ее план и позволяла Боре выносить в Топ Капы только ту информация, что была выгодна мне. — Назлы-Шах вновь сделала глоток кофе и продолжила, — Увы, но я была вынуждена вернутся в Топ Капы, ведь Амира заболела, а врачи в Старом Дворце были безсильны. И, признаюсь честно, именно тогда все пошло наперекосяк. Я разгневала Мустафу и он хотел разлучить меня с дочерью. Потерять и Амиру я не могла. Назлы-Шах внезапно грустно опустила голову и замолчала. Арзу не решалась помешать Султанше отдаваться своим мыслям, поэтому она тоже молчала, лишь вспоминая то ужасное время. — Но совсем внезапно оказалось, что Бора влюблен в меня. Почему-то именно к нему я пошла, сбежав с Топ Капы. Именно Бора и помог мне выжить. Амиру нам удалось вылечить с помощью лучших врачей Стамбула. Бора платил за лечение моей дочери сам. Год я прожила в его доме. Дабы меня перестали искать, я разбросала ночью на побережье детское одеяльце и пару своих украшений, надеясь, что это собьет всех со следа. Когда Бора насобирал достаточную сумму денег, он купил небольшой дом в Трабзоне, где раньше жили его родственники. Именно поэтому сума за жилье оказалась довольно небольшой. Там все время мы и жили. Бора зарабатывал деньги, а я занималась по хозяйству и воспитывала Амиру. Затем мне удалось связаться с Абдуллой Пашей, наместником Трабзона, который поддерживал в прошлом мою матушку — Шах Султан. Таким образом я начала жить не хуже, нежели в Топ Капы. Когда Бора скончался от оспы, я решила вновь вернутся в Топ Капы, ведь именно здесь наш с Амирой дом. К тому же, я ни на секунду не забывала о своем сыне... Я очень хотела увидеть Халида. Ночью, засыпая, я думала о том, каким же он стал. И теперь я здесь. Да, я допускала возможность, что Султан попросту выставит меня за двери, но я надеялась, что он поймет. И он понял. Назлы-Шах вздохнула с неким облегчением, будто ей было просто необходимо кому-нибудь все это рассказать. Арзу в свою очередь добродушно ей улыбнулась. — Значит, мне стоит отдать должное Боре Паше. — произнесла Султанша, положив свою руку на руку Назлы. Шах в ответ в улыбнулась, — Но что ты собираешься делать дальше? Назлы-Шах хищно улыбнулась и, поставив чашку с кофе на небольшой столик, уверенно заявила: — Я планирую отыграться за все года скитаний. И в первую очередь пострадает Разие. Гарем окажется в моих руках. Поверь, у меня было достаточно времени, чтобы придумать план. Топ Капы. Покои Тангюль Султан Госпожа сидела на небольшой тахте. У ее ног лежала подушка, на которой расположилась Эсфир, играясь небольшой светловолосой куклой. Тангюль в свою очередь довольно ловко пропускала между пальцами волосы дочери, заплетая их в замысловатую прическу. Фаворитка Падишаха уже который день была весьма задумчивой. Она не говорила и слова, предпочитая вновь и вновь прокручивать в голове возможные варианты своего плана по уничтожению наследников Падишаха. А Эсфир предпочитала лишний раз не беспокоить мать, ведь девочка до сих пор не забыла того разговора об Арзу Султан. Идеальную тишину покоев прервали голоса служанок, которые доносились из-за двери. Тангюль подняла свой недовольный взгляд на вход в покои, ожидая, когда девушки окажутся в покоях, дабы преподать им урок. Но вместо них первым на пороге появился заплаканный Метин. Не успел мальчик и рот открыть, как Тангюль тут же подскочила с тахты и налетела на бедных служанок, что вошли следом. — Что вы сделали моему сыну?! — крикнула она на Хатун, которые съежились под ее напористым взглядом. — Мам, они не виноваты. — хрипло произнес мальчик. Тангюль резко замолчала и перевела взгляд на сына. Пару секунд фаворитка будто пыталась определить, правдивы ли слова сына, затем она недовольно махнула рукой служанкам, дабы те уходили. Девушки не стали больше испытывать терпения Госпожи, поэтому поспешно удалились. — Эсфир, иди к себе. — напряженно произнесла Тангюль, переключив все свое внимание на Метина. — Как всегда. — недовольно пробормотала себе под нос Эсфир, но злить мать не стала, поэтому довольно быстро скрылась за дверями детской. Тангюль не обратила на фразу дочери никакого внимания. Она взяла маленького Метина за руку и подвела к софе, усаживая его рядом с собой. — Что произошло, мой львенок? — необычно нежно произнесла Тангюль, поправляя кафтан своего сына. — Ничего. — тихо произнес мальчик и, всхлипнув, слегка отодвинулся от Тангюль, а в ответ на ее растерянный взгляд, продолжил: — Мама, скажи мне только одно и честно... Стану ли я Султаном? Данный вопрос поставил Тангюль в тупик. Женщина пару секунд молчала, а затем недовольно фыркнула: — С чего ты взял, что ты не станешь Султаном? — Я ведь не такой как все, Валиде. Я сижу в покоях, потому что часто болею. Мне не разрешают усердно заниматься верховой ездой или драться на мечах. Я даже со своими братьями не общаюсь. — вновь со всхлипом произнес мальчик, вытирая слезы рукавом кафтана. Тангюль сдвинула брови и положила руки на плечи сына. — Метин, утри слезы и послушай. Ты наследник престола. Ты появился на свет не просто так. Звезды пророчат тебе великую судьбу. Ты станешь новым Падишахом. Я сделаю для этого все возможное и невозможное. Наша звезда воссияет над Стамбулом! Метин смотрел на свою мать с неким восхищением. В ее словах было столько уверенности и величия, что Шехзаде невольно прикрыл глаза и представил свое будущее таким красочным и счастливым, каким его описала мать. Слезы перестали течь с его глаз, а фантазия невольно рисовала самые замысловатые картинки. Когда голос Тангюль затих, мальчик распахнул свои большие глазки и слегка улыбнулся, после чего крепко обнял мать. Султанша нежно прижала к себе сына и погладила его по русой головке. — А теперь успокойся и беги в детскую к Эсфир. — спокойно произнесла Тангюль с улыбкой. Мальчик утвердительно кивнул и побежал к сестре. Как только Метин скрылся за дверью детской, улыбка спала с лица Тангюль. Султанша резко сжала кулаки и громко произнесла: — Фарида Хатун! По первому же зову в покои забежала невысокая черноволосая девушка и низко поклонилась. Не сводя с дверей детской глаз, будто находясь в каком-то трансе, Тангюль довольно строго произнесла: — Найди Самата Эфенди и скажи ему, что я согласна воплотить наш план раньше назначенного времени.